Товарищ по партии

Он представлял себе уютный коттеджик человек на четверых, отдельную маленькую чистую комнатку для себя, работу на каком ни будь рыбном заводе и приличные заработки. Заодно и язык подучу, — размышлял Евгений. Не откладывая дела в долгий ящик, он покидал в спортивную сумку то да се и полетел. Верная Лариска его провожала, платочком помахала на прощанье.
То, куда его поселили, сразу развеяло радужные надежды – бомжатник, какой – то, для бичей,- как потом выразился один украинец. Одна большая комната в маленькой вонючей гостинице, на восемь кроватей в ряд, кажется, грязная, захламленная, заставленная пустыми бутылками. В таких условиях Евгению еще не приходилось останавливаться. Даже будучи аспирантом, и выезжая со студентами на картошку, он размещался куда как в лучших условиях.
На следующий день ему сказали – ждите, за Вами приедут. Время выезда из номера – блок – комнаты, как она называлась, заканчивалось в двенадцать часов дня, но даже из такой гадкой комнаты уходить не хотелось – некуда было идти. Просидев часа четыре в маленьком холле, и так никого и не дождавшись, Евгений подумал – а ну ее, эту Англию, поеду — ка я домой, вроде там спокойнее стало. Благо, обратная дата вылета была открыта. Доехав в Хитроу, он со спокойной душой уселся на самолет.
В Москве стояло жаркое лето, был июнь в разгаре. Дед уже переставил мебель, подвинув диван Евгения почти вплотную к телевизору, и явно его не ждал. То, что он зря вернулся, Евгений почувствовал почти сразу – его усиленно разыскивали. Непрерывные звонки по телефону и в дверь наглядно свидетельствовали об этом. Он был в плотном кольце. Отойдя из квартиры ненадолго к жене, Евгений услышал телефонный звонок, и взволнованный голос Деда, – к нам милиция ломиться. Приезжал аж подполковник – Бандюк явно не поскупился. Немедленно явиться и все такое, куда – оставил Деду записку.
— Отъеду – кА я еще раз, попробую там зацепиться – сказал Деду вечером Евгений.
— Пробуй, — Дед не возражал.
Да, они продали дачу, на эти деньги Евгений и катался. С огромными осторожностями на этот раз, ожидая в аэропорту ареста, он повторно полетел в Англию. На этот раз его не встретили, и он самостоятельно, прождав предварительно три часа, нашел в центре Лондона вполне уютный небольшой отельчик и связался с русскими прохиндеями, ведающими распределением на работу – сказал, где его искать.
Через день подъехал шустрый высокий молодой человек. В разговоре с ним Евгений пытался разузнать, что за работа ждет его, и высказал пожелание остаться здесь – попросит убежище. Высокий связался со старшим по телефону и передал ему слова Евгения.
— Ну, к этому надо готовиться – ответил тот, придумать легенду, вызвать русскоговорящего адвоката. Может, поедете, пока поработаете – предложили ему.
— Ладно, поеду, поработаю – ответил Евгений – не готов был он тогда так вот сразу и оставаться.
Несколько дней, пока тянулись поиски места, он по нескольку раз в день перезванивался с длинным прохвостом, и много гулял по Лондону, осматривал его. Город ему очень понравился. Поразило только огромное количество темнокожих.
Не менее одной трети, а то и более так называемых Лондонцев, были негры да индусы с пакистанцами. Целыми днями он с удовольствием гулял по набережным Темзы, этой стремительной полноводной реки, прицеливался, кстати, не зашвырнуть ли туда свой загранпаспорт, и, заодно сравнивал ее с набережными Дуная.
И там и там было очень красиво, но здесь – размах куда больше. Москве – реке, с ее набережными было до этого далеко. Обедал он в небольших кафешках. Поразило его так же большое количество нищих на улицах города, причем среди них было много молодых парней, со своими одеялами лежащих на мостовых, некоторые с вполне довольными лицами улыбались прохожим. Тут же работники благотворительных организаций раздавали листовки с указанием мест, где можно было переночевать и поесть.
Евгений хотел взять такую, на всякий пожарный, да ему не предложили. А женщины! Гуляя по набережным Темзы, он ловил на себе взгляды женщин, некоторые ему откровенно улыбались. В Москве такого не было. Эх, мне бы отоспаться, да отъесться, да денег побольше, хотя бы пивком угостить ее чтобы было! — только и вздохнул Евгений.
Первый раз его отправили на работу под вечер, ехать надо было всю ночь, что бы к утру быть на месте. Длинный посадил его на автобус. Но до этого, днем еще, он познакомился с бывшим соотечественником, и это знакомство надолго врезалось в его память. В тот вечер его должны были отправить на работу, и в ожидании этого, набродившись по городу, и сдав сумку в камеру хранения на автобусной станции, Евгений зашел в скромное кафе, стоявшее недалеко от автовокзала, пообедать. Заказав яичницу с беконом, он обратил внимание на веселого парня с длинными волосами, приветливо помахавшего ему.
Во время разговора Евгения с официанткой, тот, видимо, быстро определил, кто откуда.
— Привет, садись ко мне, угощайся пивом, — пригласил Длинноволосый.
— С удовольствием!
От пива Евгений не мог отказаться, хотя всегда настороженно относился к таким случайным знакомым, и, как правило, не шел на контакт с ними. В ногах у парня стояла большая сумка, в которой, как оказалось в дальнейшем, было полно банок пива. Евгений сел к нему за столик, познакомились. Парень, его звали Глеб, рассказал, что вечером он уезжает из Лондона – домой.
— Я тоже вечером уезжаю, — хмуро сказал Евгений.
— Да, а куда? — оживился собеседник.
Глеб непрерывно доставал следующую банку пива, как только оно у него заканчивалось, и весело рассказывал, что живет он постоянно в Амстердаме, что у него там есть ресторан и квартира, что он был женат на русской иммигрантке, да развелся. Что в Лондон он приехал сегодня утром на автобусе через тоннель, да вот, позвонили ему из его ресторана – нужен он там очень, вот, поздно вечером он и решил вернуться, даже не оставшись переночевать.
Странный какой – то, — подумал Евгений. Спешить было некуда ни тому, ни другому, и они разговорились. Длинноволосый пил непрерывно, а Евгений мало – не пилось, что – то, настроения не было никакого. Уезжать неизвестно куда, на какую – то ферму, из ставшего знакомым и такого интересного Лондона, совсем не хотелось. Глеб рассказывал дальше, что из Москвы он уехал уже давно, в конце семидесятых, с родителями, сначала в Израиль, а потом перебрался в Амстердам.
Еще и паспорт свой достал, показал.
— Я его недавно постирал, правда, — объяснил, улыбаясь, он. Синий паспорт и в самом деле был весь мятый, жеванный какой – то, но буквы все читались хорошо. Виз никаких не стояло, видимо, не требовались.
— И как тебя только пропустили, с таким паспортом? – поинтересовался Евгений.
— Ну а ты то, как здесь, что делаешь? – спросил Глеб, наконец, у Евгения.
— Да так, в батраки, видимо, подаваться придется, — ответил тот.
— Ну, ты, видимо, имеешь в виду, что ищешь работу здесь, а у тебя есть, по крайней мере, вид на жительство? – предположил Глеб.
— Нету у меня никакого вида, — зло ответил Евгений, и так же достав из кармана свой паспорт, показал его Глебу. – Туристическая виза только. Глеб посерьезнел, и принялся подробно расспрашивать.
Евгений коротко рассказал о себе, и объяснил, что на Родине, его, скорее всего, ждет уголовное дело, возбужденное по экономическим статьям, и что бы избежать этого, приехал сюда, в Англию, отсидеться, да и поработать.
— Да, трудный ты себе путь выбрал, — сказал Глеб. Сейчас тебя, кандидата наук, гнилой лук отправят на ферму перебирать.
— Лук? — переспросил Евгений, но Глеб, не отвечая, продолжил.
— Мне то же несладко приходилось, когда я в Амстердам переехал, даже унитазы мыл первое время, — объяснил Глеб.
— Наверное, проще там было бы отбиваться, — предположил Евгений.
– Проще, — подтвердил Глеб. Но, знаешь что, раз ты приехал, ты попробуй, что бы потом не жалеть, съезди, посмотри, что тебя ждет.
— Да, деваться все равно некуда, — ответил Евгений, съезжу.
— Знаешь, еще что, — продолжил Глеб, — если тебя судьба занесет в Амстердам – вот тебе адрес моего ресторана, и мой телефон, — и он написал на обрывке бумажки цифры и что – то английскими буквами, — знай, что там для тебя бутерброд и стакан вина у меня всегда найдутся, не в зале, конечно, а на кухне.
— Спасибо, — ответил Евгений, а сам подумал, — доброе слово и кошке приятно. Бумажку эту он аккуратно сложил и убрал в паспорт, не выбросил.
— Мне сейчас надо подойти к станции, — сказал он Глебу, — туда должен подъехать этот деятель, который на работу отправляет.
– Я с тобой пойду, — сказал тот и взвалил себе на плечо свою огромную сумку с пивными банками. Пока шли, Глеб рассказывал, что восхищается Лондоном, и все повторял, — да, это настоящая империя!
— А Амстердам, что, поменьше? – спросил Евгений.
– Куда меньше, — ответил тот, — да и ветры у нас сильные постоянно дуют с моря, у нас же знаешь, мельницы стоят ветряные, — добавил он недовольно.
Еще Глеб рассказывал, что он был в Мексике несколько раз, да и вообще, много где еще. У входа на автостанцию уже стоял долговязый. Надо же, — подумал Евгений, — такой прохиндей, а уже полгода пасется в Лондоне, людей на работу отправляет, и куда только местные власти смотрят?
— Это мой приятель, — коротко представил Евгений ему Глеба. Глеб весьма недоброжелательно посмотрел на Долговязого, даже не думая подавать тому руки.
— Можно тебя на минуточку, — наклонился Долговязый к Евгению, и злобно зашипел ему на ухо, — если будут предлагать работу, не советую тебе соглашаться.
— Я разберусь, — ответил Евгений.
Долговязый ушел за билетами, а Евгений подошел к Глебу.
— Знаешь, я пойду, — сказал тот, — у меня автобус уже через час, если захочешь меня проводить, подходи туда, — и он махнул рукой в направлении, откуда отходили автобусы на Европу.
— Подойду, если успею.
Евгений не пошел его провожать, о чем сожалел впоследствии, а бумажку с его телефоном он решил сохранить. Разберусь со своими делами, разбогатею, обязательно заеду к нему в Амстердам, с женой, — решил он, — посижу в его ресторане, выпью его клюквенной водки, которую он так нахваливал. Побродив еще час вокруг автовокзала, он пошел в зал ожидания дожидаться свой автобус.
Приехал он в тихое, спокойное место – Конец Земли называлось. Ну и красота была вокруг! Уютная бухта, окруженная невысокими горами, с большой стоянкой парусных суденышек, со спокойным, теряющимся вдалеке морем. А дельфины! Пока Евгений ждал на конечной остановке, когда за ним придут – а остановка была в тридцати метрах от каменистого берега, он мог наблюдать, как они, небольшой стаей, метрах в двухстах от берега, резвились, высоко, почти вертикально выпрыгивая из воды.
Он простоял целый день на остановке, постоянно перезваниваясь из автомата с тем длинным прохиндеем из Лондона, но за ним так и не пришли. От остановки он отходил не недолго, но городок был небольшой, и он успел обойти его весь, за время этих отлучек, поднимаясь в гору по узким улочкам среди небольших уютных каменных домиков. На остановке, помимо Евгения, паслись два – три бомжа, время от времени поглядывая на него.
К вечеру заморосил противный дождь, который уже не прекращался. Рядом с ним на лавку сели две опрятные ухоженные старушки.
— Вы не бандит? – спросила через какое – то время одна из них.
— Это как? – переспросил Евгений, который плохо понимал разговорный язык – с ножом, что ли?
— Да-да, подтвердила старушка.
— Да какой я бандит! Так, посмотреть приехал ваш город – объяснился Евгений.
Скоро стало темнеть, дождь стал сильнее и Евгений решил – с последним автобусом – вернусь в Лондон.
Из Лондона в компании двух украинцев – отца и сына – отец был ненамного постарше Евгения, его опять отправили на автобусе на какую – то ферму, на этот раз часах в четырех от города. Здесь Евгений впервые увидел, что за работа ожидает его. То, куда их поселили, представляло подобие маленького кемпинга с вагончиками, стоящими почти впритык друг к другу.
Внутри вагончики были разделены фанерой на крошечные комнатки. В таком вагончике жило по пять – шесть человек. Чуть получше нашей бытовки, в общем – сделал вывод он. Подъем, как сказали ему, в шесть утра, двадцать минут на сборы и на работу. Вечером, осмотрев кемпинг, он пошел с украинцами в городок, до которого было минут тридцать пешком, за продуктами. По дороге обсуждали, что к чему.