Глава 31.
Главврач королевской клиники сэр Чарльз Теккер уже много лет сотрудничал с секретной службой «Инджелес Сервис», поэтому сразу после похорон Джона Олдмана, незамедлительно отправился к своему другу и руководителю одного из тайных отделов Майклу Идену. Друзья закурили сигары, взяли в руки бокалы с добрым шотландским виски и принялись изучать записи покойного врача.
— Неужели, все, что здесь написано – правда? — спросил Иден.
— У меня, к сожалению, нет никаких оснований в этом сомневаться, — ответил Теккер. — И смерть автора этих строк тому самое наглядное подтверждение.
— Как ты думаешь, эта госпожа Медея послушается совета мужа и уничтожит марки? — продолжил беседу Майкл.
— Я думаю, если она знает свойства этих квадратиков, а она их обязательно знает, то не уничтожит их никогда.
— Я тоже так думаю, — ответил разведчик.
— Значит, мы посылаем туда нашего человека и немедленно. Такое оружие должно служить интересам нашей великой страны. Ты со мной, надеюсь, согласен, старина Чарльз?
Они еще долго беседовали, пили виски, и чем больше его было выпито, тем очевиднее обрисовывалась идея — доставить оставшихся Левиафанов в Великобританию.
Через несколько дней журналист газеты «Таймс» Гарри Иден, родной брат Майкла Идена, отбыл в славный город Санкт Петербург для выполнения задания редакции, которое заключалось в сборе информации о заядлых филателистах России и о редких марках этой огромной страны.
Глава 32.
Медея стояла на перроне вокзала. Через несколько минут должен был прибыть поезд из Варшавы с ее самыми близкими людьми. На привокзальной площади их ждал новенький автомобиль «Руссо-Балт», подарок для отца. Медея пока была с водителем, но она уже сама брала уроки вождения и надеялась, что в скором времени сможет самостоятельно управляться с этой сложной техникой.
Оставшиеся минуты до прибытия поезда были самыми томительными. Медея расхаживала по перрону взад и вперед, представляя, как обнимет своих путешественников, как они поедут все вместе в ресторан обедать, а затем до самого вечера будут кататься на авто. В этот день все ее мечты сбылись: поезд прибыл во время, счастливая Аннушка бросилась матери на шею, приказчик Михаил потащил в машину коробки с подарками и чемоданы. Они обедали и долго катались по городу, а когда, наконец, уставшие, но счастливые подкатили к дому, на встречу к ним вышла Настя, держа в руке письмо в иностранном конверте.
— Что такая грустная? — воскликнула Медея. — Радоваться надо — наши приехали и письмо от мужа пришло.
— Ох, барыня, чует мое сердце — письмо то плохое, — с каким-то бабьим выдохом сказала няня.
— Да брось ты. Сейчас вот будем вещи распаковывать и почитаем.
Медея взяла письмо, ушла в свою комнату и очень долго не выходила. Казимир, предчувствуя неладное, без стука зашел к ней.
Дочь сидела в кресле, опустив голову на стол.
— Что случилось, córka, — путая русские и польские слова, спросил отец.
Медея молча протянула ему письмо.
Глава 33.
Уже несколько вечеров подряд Гарри Иден коротал в Английском клубе. Все его постояльцы знали, что английский журналист прибыл в стольный град для того, что бы собрать материал о крупных российских филателистах и редких марках. К тому же, именно сегодня его должны были познакомить с господином Киреевым Львом Васильевичем, уполномоченным человеком самого барона Фредерикcа, в ведомстве которого находятся все почты России и через которого пополняется знаменитая коллекция Николая II.
Разговор с Киреевым получился долгий, сумбурный и малопонятный. Однако, после солидного угощения шотландским виски, сей господин признался, что его бес попутал, и он продал-таки этого злосчастного Левиафана гнусному англичанину Джеймсу Кейбеллу.
— Что б его черти слопали, сколько времени прошло, а все равно вспоминать стыдно.
Кейбелла Гарри Иден разыскал быстро, англичанин ничего не стал скрывать от своего соотечественника и поведал, что очень горд тем, что в королевской коллекции Георга V имеется и его подарок. Иден не стал рассказывать собеседнику, на сколько дорогой подарок торговец преподнес своему государю.
Вдруг Джеймс стукнул себя по лбу.
— Ах, я старый кретин, болван и безмозглая скотина! Как же я забыл? Послушайте, ведь существуют еще две такие же марки. Когда-то давно, — возбужденно начал он, — я имел честь быть приглашенным на юбилейное торжество к ювелирному магнату, господину Рубену Кареновичу Давояну. Так вот его помощница, госпожа Медея Олдман, преподнесла ему в подарок две такие марки. Он ведь заядлый филателист, вот и не выдержал, похвастался.
— А я могу встретиться с этим Давояном? — спросил Иден.
— Несколько лет назад он разделил свой бизнес и большую часть его перевел в Гельсинфорс. Сейчас там обитает. Это не очень далеко от Питера, чуть более двухсот верст или по морю. Если вечером отчалить, то утром уже там будете, — проинформировал торговец.
Пасьянс, наконец, сложился: путь журналиста лежал в столицу Финляндского княжества.
Немало времени понадобилось Идену, что бы попасть на прием к Рубену Давояну. Но атака в лоб не принесла никаких успехов — ни показать заветные марки, ни, тем паче, продать их ювелир не захотел.
О существовании шести подобных марок в Санкт-Петербурге у Медеи Олдман никакой информации не было. Уничтожила их безутешная вдова, исполнив последнюю волю супруга, или припрятала на черный день, оставалось загадкой.
Всю собранную информацию сотрудник «Инджелес Сервис», как и положено по инструкции, незамедлительно передал в центр. Сам же остался ждать дальнейших указаний в тихой и спокойной Финляндии, поближе к двум заветным маркам.
