Вечером, в спокойной обстановке, сидя в кресле, я изучил переданные мне бумаги. У меня глаза на лоб полезли, когда увидел сумму, за которую был продан участок в очень престижном месте. В результате проведенного аукциона, — гласил документ, — цена участка составила четыре с половиной тысячи долларов. Где проводился этот аукцион, кто в нем участвовал и сколько он длился? – это, конечно, были теперь риторические вопросы. За такую сумму даже мы с Дедом, могли бы, поднапрягшись, приобрести его. Да вот, не довелось поучаствовать в “аукционе”.
Когда я подъехал на следующий день к метро, там уже стояла машина Кругленького и большой белый джип строителей. Мы познакомились. Директор строительной фирмы был плотный мужчина средних лет в хорошей дубленке, его заместитель, напротив, был худощавый мужчина.
Ну что, все готово, выезжаем? – поинтересовался Кругленький. Да, — ответил директор, — все уже на месте. Два часа вам на все, — напомнил ему Кругленький. Ехать было недалеко, и через десять минут мы были на месте. Был хороший день, уже начало светить солнце, стоял легкий морозец, погода была безветренная. Где ваши люди, техника? – спросил мой начальник, когда мы, оставив машины у длинного забора, перешли дорогу и подошли к пустующему холму перед высоткой. Все на месте, все пока рассредоточены по окрестным переулкам, что бы не привлекать внимание раньше времени, — ответил строитель.
Действительно, поодаль виднелся одиноко стоящий кран. Еще дальше, на уходящей в сторону боковой улице стояли два грузовика с длинными платформами, на которых были бытовки, поодаль друг от друга. А люди где? – спросил Кругленький. Там! — строитель махнул рукой в другую сторону, мы повернулись и увидели, так же вдалеке, на дороге, теряющейся между домами, небольшой автобус с занавешенными окнами. В стороне от него стоял еще один грузовик с листами ограждения, блестевшими на солнце. Строители замахали им руками, и машины разом, с разных сторон, медленно двинулись к нам. Все было четко, слажено и напоминало хорошо подготовленную армейскую операцию. Из остановившегося автобуса высыпали человек десять рабочих в зеленых бушлатах и споро, не дожидаясь дополнительных указаний, принялись вручную вытаскивать ограждения с платформы грузовика, и кидать их на мерзлую землю, едва припорошенную снегом. Командовал ими мастер, который даже не подходил к нам. Все рабочие были славянской внешности, а кто именно, белорусы или москвичи, сказать не берусь. Среди них особо выделялся очень крупный молодой парень с повадками умственно неполноценного человека. Он с трудом выкрикивал какие-то фразы, в одиночку хватал большие листы и, размахивая ими, кидал на землю. Подошедшей, было, к нему женщине, он закричал, — зашибу! – опасно повернув лист рядом с ней. Сумасшедший какой-то! – громко сказала женщина, поспешно отходя. Тем временем, подошедший с другой стороны кран, стал разгружать с грузовиков бытовки. Пока все шло, как по маслу, в отведенные Кругленьким два часа строители вполне укладывались.
В отличие от того места, где разворачивали стройплощадку мы с Кругленьким, здесь сразу стали выходить из домов жильцы и интересоваться, — что здесь происходит? Сначала их было немного, в основном, одинокие пенсионеры в накинутых поверх домашней одежды пальто. Услышав, что разворачивается строительство, они бурно протестовали, — у себя под окнами строить не дадим! Один из вышедших стариков узнал Кругленького, и обратился к нему, — а, это Вы! Ведь Вы же обещали не строить здесь больше ничего! Кругленький скромно промолчал. То, что здесь уже пробовали развернуть стройку, было для меня новостью. Значит, попытки были раньше? – тихо спросил я у него. Да, — нехотя ответил он, — пробовали уже. Где, здесь же? – продолжал я интересоваться. – Нет, не здесь, в квартале отсюда, — и он махнул рукой в ту сторону, где еще недавно стоял автобус с людьми.
Жители все прибывали и все настойчивее требовали объяснений. Но бригада работала быстро, не отвлекаясь на разговоры, и стройгородок скоро вырос, заняв собой опрятный холм. Ну, подождите, — злобно сказала одна старуха, — вечером люди возвратятся с работы, снесем все к чертовой бабушке, лучше сами разбирайте! Подъехавшая вскоре охрана – двое мужчин в возрасте, приняли городок под охрану и закрылись внутри. Из-за забора они больше не появлялись. Первый этап был выполнен, строители уехали. Чего мы ждем? – спросил я Кругленького, видя, что мой начальник не спешит уходить. — Сейчас милиция должна подъехать – переговорим. Скоро подъехал микроавтобус с синей полосой и надписью “Милиция”, за рулем которого сидел старший лейтенант. Он был в машине один. За ситуацией мы следим, — вкратце сказал он, — если будут беспорядки, подтянем дополнительные силы. Оставив номер своего телефона, он уехал. Пока все, — сказал Кругленький. Подъезжайте вечером к шести часам, начнет собираться после работы народ, потребуется наше присутствие.
Съездив, домой, сытно пообедав и вздремнув часок, я засобирался на объект. Не доезжая до места метров триста, свернул во двор, и от греха подальше оставил свою машину там, в закутке. Оставшуюся часть пути, не спеша, прошел пешком, пытаясь издалека рассмотреть, что происходит на объекте. Подойдя ближе, увидел большие изменения. Вечером картина была уже совершенно другая. Шел редкий снег, было уже темно, только свет дорожных фонарей тускло освещал огороженный участок. Около забора уже бурлила толпа, человек пятьдесят, не меньше. Люди были возбуждены и громко переговаривались. Через дорогу, у забора промзоны, стоял белый джип строителей, рядом с которым прохаживался незнакомый мне высокий худощавый мужчина. Чуть дальше по дороге, шагах в двадцати, стоял милицейский микроавтобус, у которого курил знакомый мне старший лейтенант. Я издалека махнул ему рукой, но подходить не стал, а направился сразу к Кругленькому. Он стоял в окружении плотной толпы людей и что-то объяснял им. Разговор уже шел на повышенных тонах. Разрешите, разрешите, — раздвинул я людей, и, подойдя к начальнику, и остановился рядом. Немного дальше стоял директор строительной фирмы со своим заместителем, они были так же окружены людьми, и оживленно разговаривали.
Кругленький обрадовался моему появлению, — разъясняйте населению! – отдал он краткое указание, и переключился на окружающих. Разговор был уже беспредметный. Мы будем строить! – говорил Кругленький. Строить у себя под окнами не дадим! – отвечали ему. Двое пожилых мужчин, подойдя близко к забору, ничуть не стесняясь нашего присутствия, принялись громко обсуждать, как они будут разбирать его, и какие инструменты им для этого понадобятся. Другой мужчина, размахивая руками, горячо говорил нам. Я эти березки посадил своими руками десять лет назад, посмотрите, как они уже выросли! А вы их рубить будете – да? Не дам, и все!
Немного постояв с Кругленьким, я отошел в сторону посмотреть, что творится вокруг забора – не разбирают ли где его? С интересом я смотрел на людей – они были разного возраста, на некоторых была наброшена верхняя одежда поверх домашней. Понятно было, что они оторвались от дел и вышли на улицу. Много было стариков, но и молодежи было достаточно, даже совсем молодые ребята и девушки оживленно спорили о строительстве, что меня несколько удивило. Милиционер все стоял в стороне, и участия в разговорах не принимал и не подходил к толпе. Высокий мужчина через дорогу так же одиноко прогуливался около джипа, иногда залезая погреться на заднее сиденье. Время от времени Кругленький подбегал к нему, и что-то оживленно говорил. Я посмотрел на мужчину – худощавый, средних лет, в длинном пальто, волосы собраны сзади в пучок, как у героев сериалов. Это по его указке здесь бегает Кругленький, находятся директор строительной фирмы и я. И вся эта суматоха сейчас происходит то же по его указке.
Кругленький в очередной раз перебежал дорогу и обратился ко мне, — ну что Вы в стороне стоите, не разъясняете населению! – Да я разъясняю! – пробовал, было отмахнуться я. – Ничего вы не разъясняете, стоите в стороне скромно, как будто Вас и не касается! – на ходу выговорил он. Ты, наверное, думаешь, что я еще воевать с народом буду за твои деньги, да за интересы этого длинного! – зло подумал я про себя, но ничего ему не ответил.
Но стоять спокойно мне, конечно, все равно не дали. Люди давно разобрались, кто есть кто, и меня окружила толпа женщин, которые громко стали требовать прекратить строительство. Особо наседала одна пожилая жительница. Я вяло отбивался. Пусть тот подойдет – длинный! – сказала одна из женщин, показывая через дорогу на мужчину у джипа. Другие женщины то же закричали длинному, – подойдите к нам, поговорите с нами! Тот, подойдя ближе, но, не переходя дороги, громко отвечал, — да я просто проектировщик, я не хозяин!
Я усмехнулся про себя – что делать сейчас здесь вечером проектировщику? И чего они, эти новоявленные собственники, так бояться? Ну, подошел бы, сказал, — да, это мой участок, я собираюсь на нем строить! Не разорвут же, и милиция рядом. Так нет, — я здесь ни при чем, я проектировщик!
Обстановка, между тем, продолжала накаляться. Несколько мужчин, подойдя к забору, стали довольно сильно раскачивать его. Директор строительной фирмы со своим замом, к этому моменту уже куда-то делись, их не было видно, охрана из-за забора не появлялась. Кругленький, подбежав к ним, стал к забору спиной и, растопырив руки, не подпускал нападающих. Один из мужчин пробовал его оттащить, послышался треск рвущейся дубленки. Я быстро подошел к ним, недовольно думая, что если дело дойдет до мордобоя, то мне придется вмешаться – спасать любимого начальника. Милиционер так и не подходил. Но перепалка на этом закончилась, больше забор не трогали. Возможно, мое появление сыграло свою роль. Видите, дубленку порвали! – радостно показывал мне Кругленький свой воротник. Доказательство его доблести было налицо. Новая дубленка ему обеспечена, — подумал я про себя.
Скоро подошел еще один депутат муниципального собрания – женщина. Кстати, знакомая мне полная женщина – депутат, то же была здесь, но как-то незаметно стояла в сторонке с одинокой бабкой, и расспрашивала ее, по-моему, о здоровье. Подтянулся и милиционер. Страсти несколько успокоились. Подошедшая женщина выслушала людей, и тут же позвонила председателю собрания. Марина, — спросила она, — ты давала разрешение на строительство? Да или нет? Нет? Никакого разрешения никто не давал! – громко объявила она под радостный гул толпы. Немедленно сворачивайте строительство! – обратилась она к нам с категорическим требованием. Я про себя отметил, что эта женщина не куплена, точно, и что будет отстаивать интересы жильцов.
События стремительно развивались дальше. Среди постоянно прибывающих людей – многие возвращались с работы и, увидев толпу, подходили к нам, оказался грамотный специалист, руководитель какой-то стройки. Молодой мужчина был хорошо одет, держался уверенно и грамотно говорил. Давайте, мы вместе с депутатом собрания посмотрим вашу разрешительную документацию, — обратился он к Кругленькому. Деваться было некуда. Давайте документацию, — кивнул он мне, и я передал тоненькую папку. Мужчина изучал документы очень недолгое время. Коллеги! – объявил он громко, притихшая толпа внимательно слушала, — у вас же нет ни одного разрешения! Нет никаких разрешений! – пронеслось по толпе.
Уже часа три мы находились среди людей, собравшимся то же надоело стоять на холоде, и толпа, под шумные разговоры, — все ясно! – стала понемногу расходиться. Поедем, — сказал Кругленький, — сегодня уже ничего интересного не будет, один день мы выиграли! Еще несколько дней – и все, нас уже не сдвинуть! – добавил он, но уверенности в его голосе слышно не было.
Так, назавтра Вам задача,- продолжил он, когда мы шли к машинам. Вместе с директором строительной фирмы поедите в инспекцию по надзору и срочно забросите туда пакет документов. Они обещают его подготовить к завтрашнему дню. С утра свяжитесь с ним и договоритесь, где и во сколько встретитесь.
На следующий день, вместе с директором фирмы, мы отправились в инспекцию. Территориально это была другая организация, не та, где я уже бывал. В руках у директора была солидная толстая папка с документацией. Минуло уже почти два года с момента описываемых событий, и я не помню, по какой причине у нас не приняли документы, но нас отправили и довольно быстро. Несмотря на то, что я, по обыкновению добился встречи с руководителем конторы. Объяснение этому было простое – у нас просто не было всесильной подписи, разрешающей строительство. Обескураженный директор, держа папку в руках, вышел из конторы и сказал, — поеду исправлять документацию. Я попрощался, в тайне довольный, что такая тяжелая и кропотливая работа лежит не на мне, а на нем.
В последующие два дня на меня свалилось новое срочное дело по уже развернутому строительству – надо было встречаться с экологической милицией. Обеспокоенные жильцы стали писать жалобы во все инстанции, и приходилось улаживать возникающие проблемы. Зайдя в Управу, я услышал разговор служащей и пришедшего пенсионера. Да никакой это не ремонт теплотрассы, — говорила она. Строительство там разворачивают. Срочно пишите протестные письма! Опоздали! – подумал я про себя, — не остановить теперь работы никакими силами. А тут еще срочно потребовалось спилить несколько больших деревьев, мешающих строительству и перекладке газопровода.
К вам подъедет бригада озеленителей, — говорил Кругленький по телефону, — они спилят деревья и увезут их. Тут же подъедет экологическая милиция, и выпишет большой штраф. Договоренность с ними у директора фирмы по озеленению имеется, так надо. Вам надлежит проследить за всем этим, указать им новые места для посадки. Предварительно проконсультируйтесь с газовщиками.
На кого штраф-то выписывать? – мягко поинтересовался я. На Вас, конечно, — был ответ. Нет, на меня не пойдет, — ответил я, — у меня оружие охотничье на руках, а это административное правонарушение. Пару раз в течение года оштрафуют, и изымут оружие. Ну, хорошо, — недовольно ответил Кругленький, — запишите мои паспортные данные. Но штраф съездите и оплатите сами.
С утра приехала на уазике бригада озеленителей, и бензопилами повалила несколько крупных лип и кустарников, попадающих в площадь застройки. Распилив стволы, они погрузили их в подъехавший грузовик. Только они погрузились, появилась милиция. На кого штраф выписывать будем? – спросил капитан, — на тебя? Ну да, на меня! – ответил я, — доставая записанные мной паспортные данные Кругленького. Выпиши на этого гарного хлопчика. Он принялся заполнять акты, а расписываться за Кругленького все равно пришлось мне. Пока он писал, я с сожалением думал о той приличной сумме, которая уплыла в карман директора фирмы по озеленению. За меньшие деньги я бы “договорился” быстрее. Сейчас заедем в сберкассу, и передашь мне квитанцию, — сказал милиционер. Мы поехали к сберкассе, машина мягко шла по дороге, вовсю работала печка, и я стал немного подремывать. Ну что, забот хватает? – встрепенулся я, вспомнив недавнюю практику, когда по требованию собственников выставлял охрану у самовольно образующихся свалок. Взаимодействовали мы тогда с экологической милицией. – Ой, хватает, а нас четыре человека всего – разрываемся! Слушай, а этот район, — и я назвал участок, где только что начали строительство, — тех ребят знаешь? Знаю, — ответил он, — сведу потом, если надо будет. Надо будет, — ответил я. В сберкассе управились мы быстро. Куда тебя? – спросил капитан. Добрось до метро, — попросил я. Милицейская машина быстро довезла меня до места.
В конторе Кругленький принялся сразу давать очередное ценное указание. На этот раз к нам обратилось территориальное отделение милиции с просьбой помочь оборудовать опорный пункт, а главное, сделать в него отдельный вход. Встретитесь с руководством милиции, съездите на место, посмотрите и доложите мне свои соображения по срокам и средствам, — напутствовал директор.
Так что с новым строительством? – напрямую спросил я, видя, что Кругленький этот вопрос затрагивать не собирается. Да снесли вчера забор, — ответил он, — напоили водкой молодежь, те навалились разом и снесли все под чистую! Листы у строителей все погнули, — добавил он, без видимого сожаления. Я искренне порадовался про себя за жильцов, которые своей сплоченностью и решительностью отстояли свои дворы. А милиция что же? – поинтересовался я радостно. А милиция стояла в стороне и не вмешивалась, — недовольно ответил он. Ну и правильно! – подумал я про себя, — им-то, зачем с народом воевать!
Подъехав к отделу милиции, я прошел к кабинету начальника. В приемной за секретаря сидела худенькая девочка – лейтенант. Я представитель фирмы …, — представился, и она зашла в кабинет, из которого почти сразу вышел подполковник. Это был молодой мужчина, высокий и с очень большим животом. Это для солидности, — отметил я про себя. Он обрадовался моему появлению. – Сейчас с Вами поедет зам по тылу, он все покажет. Двое милиционеров – капитан и старшина, подвезли меня к невзрачной пятиэтажке. Вот эту плиту надо раздолбить, — показали они, когда мы, зайдя в квартиру на первом этаже, прошли к балкону. И здесь, через балкон, сделать отдельный вход. Это меня озадачило – панель, на которую они указали, была несущая. А по-другому никак? – спросил я. Нет, нам нужен отдельный вход, — ответили они. Выйдя на улицу, мы обогнули дом, и я посмотрел на панель, теперь снаружи. Я доложу руководству, — сказал я им на прощание. Позвонив Кругленькому, я обрисовал ситуацию и добавил про несущую плиту. Я пришлю главного инженера, — был ответ, — он на месте оценит ситуацию, диктуйте адрес.
Будучи в офисе, я услышал от директора, что надо подобрать небольшую строительную организацию и приступать к строительству отдельного входа для опорного пункта. Да вы что! – сказал я довольно эмоционально, — это же несущая конструкция, тем более первый этаж! Панель держит на себе вес пяти этажей, и ослаблять ее сечение никак нельзя, дом не каркасный. – Да, а вот главный инженер говорит, что можно. Я посмотрел на главного инженера, он, не поднимая головы, сидел, уткнувшись в бумаги. Ладно, разберемся, — про себя я решил не торопиться с выполнением этого поручения. – Кроме того, Вам предстоит выполнить следующее, — продолжал директор. Строительный годок необходимо подключить к электричеству, скоро начнется работа механизмов, да и светом пора обеспечить охранников, а то на керосине разоримся. Для этого потребуется установить опоры, по которым пройдет временный воздушный кабель и подключить его к сетям высотки. Разрешение на это Вы уже получили. Примерная стоимость работ…, — и он назвал сумму. Проведете тендер, подготовьте мне список участников, фирм пять – шесть, и нашего знакомого, кавказца, директора СМУ, то же включите туда. Я усмехнулся про себя – с тендером уже все было ясно. Да, вот еще что, – продолжил он, — в конце недели в Префектуре состоится большое совещание. Вам надо будет выступить, рассказать о ходе строительства, подготовьтесь. Кстати, не забудьте написать протоколы собрания жителей, об одобрении строительства, разумеется. Штуки две – три напишите.
Быстро проведя тендер, я подготовил список из пяти наиболее, на мой взгляд, подходящих фирм, и положил его на стол руководителю. Цена высокая, — вздохнул он, — и сроки большие. Наш знакомый клянется, что сделает быстрее и дешевле. Деньги на материалы я ему уже выделил, — заключил он. Окажите содействие на месте.
В назначенный для совещания день к Префектуре стали стекаться представители фирм, ведущих застройку. В большой аудитории, в президиуме сидел префект со своей командой, мой знакомый – Хозяйственник, то же был среди них, и человек сорок застройщиков. Префект держался очень вальяжно, — ну что ты как прораб докладываешься! – одернул он своего помощника. Отчет шел тяжело, везде было сопротивление жителей, не все бумаги были согласованы, и к докладчикам было много вопросов. Дошла очередь и до меня. Есть здесь представители фирмы…? – спросил префект. Есть, — я поднялся. Уж чего-чего, а докладываться меня, успевшего побывать заместителем секретаря парткома на заводе, где я когда-то работал, учить было не надо. Мне приходилось выступать перед аудиториями, не уступающими этой. Доложившись о ходе строительства, я расписал дальнейшие этапы, немного сдвинув сроки в сторону от тех, что говорил Кругленький, на более реальные. Вопросов ко мне не было, все было понятно. Отчитываясь потом начальнику, я упомянул названные мной сроки. Ну и правильно! – одобрил он.
На выделенные деньги кавказец быстро привез несколько ржавых столбов под опоры, десяток мешков цементно-песчаной смеси, но дальше этого дело не шло. Столбы, занесенные снегом, уже вторую неделю лежали у бытовок. Кругленький ругал его, наседал на меня, что бы я его торопил, но тот только каждый раз отвечал, — завтра сделаю, завтра сделаю!
Наконец, мое терпение лопнуло, и я предложил ему встретиться на стройплощадке. В оговоренное время директор СМУ не подъехал. Переговорив с охраной, и отобрав среди них электриков, я договорился о подключении к сетям своими силами. Позвонив Кругленькому, я получил его согласие на работы. Бойцы сходили за дежурным электриком, кабель лежал в одной из бытовок, разрешение давно висело на гвоздике у диспетчера – можно было приступать. Через день, установив несколько опорных столбов, и протянув по ним кабель, бойцы вместе с электриком подключили городок к сетям высотки. Директор СМУ потом еще какое-то время звонил, рассказывал про подготовительные работы, и я, смеясь про себя, слушал его. Когда будете готовы – приступайте, — отвечал я ему. Через неделю звонки от него резко прекратились, видимо, он доехал до городка или Кругленький все разъяснил.
Строительство продвигалось, газовщики, закончив работы, уехали, а следом за ними появился геодезист, который произвел разбивку свайного поля. Мартовское солнце уже вовсю припекало, предвещая скорую весну. Директор принялся наседать на меня основательно, — почему Вы не хотите, что бы Ваша фамилия официально фигурировала, как начальника стройки. Взамен безликого информационного щита о том, что стройку ведет такая-то фирма, директор стал требовать, что бы я установил новый со своей фамилией. Подъедите в инспекцию, поставите свою подпись, – увещевал он. Вот этого-то я и не торопился делать, понимая, что буду нести административную и уголовную ответственность за ход строительства. Представил себе огромное количество штрафов, которые еще будут выписаны в процессе работы – где гарантия, что Кругленький будет и дальше их платить за меня? А, учитывая его методы, их не избежать, да и штрафы измерялись двузначными цифрами. Давайте Вашу фамилию поместим, — предложил я, но на это он не согласился.
После этого разговора в офисе появился моложавый крепкий мужчина. Когда я вошел, мужчина сидел, развалясь в кресле, положив ногу на ногу, и переговаривался с сидящей на втором этаже бухгалтершей. Так Вы, Марь Ивана, наверное, к любовнику ездили? – спрашивал он у нее, задрав вверх голову. Я усмехнулся про себя, то, что бухгалтер жена Кругленького, он, конечно, еще не знал. Отличный из него прораб будет! – оценил я мужчину. Прораб, он будет Вам помогать, — объяснил мне директор, и я понял, что время моей работы здесь подходит к концу. Да и в самом деле – необходимость во мне отпала, вместо четырех строек удалось развернуть только одну, а денег требую постоянно, да еще дважды в месяц. Так, что мне следует получить с Кругленького? – спокойно стал я рассуждать, готовясь к неминуемому разговору. Ну, да! – он же говорил, что за успешное строительство положена большая премия. Это и будет предметом торга! – наметил я.
Случай представился где-то через неделю, когда прораб немного вошел в курс дела. Кругленький вызвал меня в арбатский офис. Был уже поздний вечер, и на этот раз мы были с ним одни. Мы с Вами расстаемся, — сказал он, — надеюсь, Вы сами все понимаете! Конечно, я понимал. Осталось только решить финансовые вопросы, — напомнил я, и назвал сумму, на которую рассчитывал. Сошлись на половине, что меня вполне устроило. Подъезжайте завтра, рассчитаемся, — закончил беседу директор.
Расстались мы с ним по-человечески. Он отсчитал мне оговоренные деньги, потом достал из сейфа мою трудовую книжку. Заместителем директора пишу? – спросил он. Я кивнул. Какие сроки работы ставить? – задал он следующий вопрос. Пишите, как есть, — ответил я. Мне давно уже было до лампочки, что там записано в книжке. Валяющийся где-то мой партбилет, да еще военный билет офицера запаса вооруженных сил СССР – давно не существующей страны, научили меня спокойно относиться к любым документам и записям в них. Директор вышел проводить меня в коридор. Я открыт для Вас, сказал он на прощанье, — если будут какие-то проекты, приезжайте, обсудим. Мы попрощались.
Уходя от Кругленького, в холле у лифта, я встретил инженера по согласованию. Я отдала документы, на той неделе получим, — принялась объяснять она. Подождите, — я остановил ее, — только что, мы поговорили с директором, я больше не работаю. Она изумленно посмотрела на меня, — он что, совсем с ума сошел! – и побежала дальше. Да нет, подумал я, — идет нормальный ход бизнес – проекта. На одну стройплощадку прораб есть, он вполне справится.
Дня через три после этого, на меня обрушился шквал звонков от Кругленького. Зачем-то я ему срочно понадобился. Звонки были и из офиса, и с его домашнего телефона, но я не отвечал на них по своей привычке – расстались, так расстались!
Три с половиной месяца продолжалась моя работа в той фирме. Набравшая обороты бюрократическая машина еще долго потом работала по инерции, напоминая о строительстве. В течение года после моего увольнения еще продолжались звонки. То представители Управы срочно запрашивали данные о ходе строительства, словно не у них под носом оно шло, то приглашали на различные совещания в Префектуру, то просили дать контактные данные Кругленького. Звонил и мой знакомый из Управы – Хозяйственник, по старой памяти спрашивающий о незначительных делах, на которые я когда-то имел выход. Но я не стал ему помогать. Отрубая концы, я не поддерживал отношения с предыдущим местом работы и со всем, что было с ней связано.
Хотя и редко, но я бывал по различным делам в тех краях, где шла стройка, но заезжать на знакомую тихую улицу вдоль длинного уютного сквера не стал. Не хотелось видеть плоды своих трудов – магазин, перегородивший дорожку, где когда-то гуляли мамы с детьми, торгующий, конечно же, спиртным, приезжих арендаторов, с хозяйским видом посматривающих за тем, как идет торговля. Не хотелось видеть наглядное воплощение в жизнь планов власть предержащих о точечной застройке, к чему я приложил свою руку.
6 ноября 2007 г.
