Немного выпив, мы разговорились. Глеб – так звали блондина, рассказал, что еще утром приехал из Амстердама, где он давно проживает, и что сегодня вечером возвращается обратно. Ты что, на один только день в Англию приехал? – удивился я. Да нет, приехал на три дня, да дела требуют моего присутствия – ресторан у меня в Амстердаме, — пояснил он. Управившись с едой, мы вышли на улицу. Нам обоим предстоял вечером отъезд из Лондона, примерно в одно и то же время, с одного автовокзала, правда, в разные стороны. До отъезда времени оставалось достаточно, и мы решили прогуляться. Услышав, что в Лондоне мой знакомый первый раз, я на правах более опытного путешественника, предложил пройтись по хорошо знакомой мне набережной. Глеб охотно согласился, повесил на плечо свою огромную и тяжелую сумку, достал на ходу две банки пива – я отказался, мне было пока достаточно, и мы двинулись в сторону Темзы. Глеб с опаской посматривал по сторонам – на улице пить нельзя, оштрафуют! Скоро мы вышли к реке и, устроившись на лавочке, на ласковом солнце, принялись делиться впечатлениями.
Сначала Глеб охотно рассказывал о себе, а я, внимательно слушал его, стараясь понять, где в его словах правда, а где он приукрашивает действительность. Во время таких случайных встреч люди бывают, откровенны, высказывают сокровенное, зная, что скоро расстанутся с собеседником и вряд ли когда его увидят еще. Наверное, это был как раз такой случай. Глеб начал свой рассказ с того, что больше десяти лет назад он эмигрировал из Москвы с родителями в Израиль. На еврея этот блондин с голубыми глазами был совсем не похож, разве что, довольно смуглый, но это мог быть и обычный загар. Из Израиля Глеб перебрался в Амстердам, где и живет, по сей день. Хочешь посмотреть мой паспорт? – предложил он, добавив, что постирал его недавно вместе с джинсами, так что вид у него не очень. Собеседник достал синий сильно помятый паспорт и передал его мне. Открыв, я с интересом изучил его. Вид у паспорта был еще тот! Весь жеваный, какой бывает после стирки в стиральной машине, и если бы не ламинированные страницы, то от него мало бы что осталось! Ни одной визы в паспорте не стояло – они ему были не нужны. И как тебя только через границу с такой ксивой пустили! – воскликнул я, изучив документ. Пустили, под Ла-Маншем, в туннеле ехали! – похвалился Глеб.
Что за ресторан у тебя? – поинтересовался я. Сам занимаешься им, или управляющего держишь? И вообще, как там жизнь, в Амстердаме? Из дальнейшего его рассказа я узнал, что он женился на соотечественнице, развелся недавно и живет один в большой квартире. Глеб рассказывал, что много ездит по миру, три раза отдыхал в Мексике, по пирамидам там лазил. Пирамиды – увижу ли я их в этой жизни! – вздохнул я, слушая собеседника. Во время своего рассказа Глеб периодически доставал из сумки банку пива, и открыв, отпивал из нее. Я пока пить не хотел и отказывался. Рестораном я сам занимаюсь, давно уже, — продолжил он. Каждый вечер допоздна там сижу, ну и выпиваю немножко. Ты что же, каждый вечер выпиваешь? – переспросил я удивленно. Да, каждый вечер, — подтвердил Глеб, и часам к одиннадцати уже здорово, бывает, напиваюсь. Дальше он принялся нахваливать свою фирменную клюквенную водку, хвастался тем, что идет она на ура, и принялся подробно описывать рецепт ее приготавлления. Это было мне не интересно, и я, не вникая в его слова, смотрел на проплывающие по Темзе теплоходы. Ветра там у нас сильные! – с тоской закончил он свой рассказ.
Наступила моя очередь рассказать о себе. Знаешь, я сейчас в сложную ситуацию попал, — начал я. Там, в Москве, против меня возбуждается уголовное дело. В двух словах рассказал о себе, о том, что работал директором, а навесить на любого руководителя пару статей по экономическим преступлениям – сущий пустяк, особенно, если за это дело заплачено. В Англии пытаюсь переждать трудные времена, сегодня вечером отправляюсь работать на поля, что бы заработать на жизнь. Погоди, у тебя что, и вида на жительство здесь нет? – удивился Глеб. Настала моя очередь демонстрировать паспорт и, открыв его, я показал туристическую визу. Да, я знаю это дело, отправлять людей на работу – очень прибыльно, — вздохнул Глеб. Ты, кандидат наук, будешь на полях гнилой лук перебирать! Я таких людей называю “белое мясо”, — добавил он.
Так ты думаешь, проще там, в Москве отбиваться, чем здесь устраиваться? – спросил я у Глеба. Проще, — уверенно подтвердил он. Но знаешь, раз ты уже приехал сюда, то попробуй, что бы потом не жалеть. А вернуться в Москву всегда успеешь! Ты думаешь, мне легко приходилось? Я первые два года за любую работу брался, унитазы даже мыл! – оживленно рассказывал он. Наденешь резиновые перчатки – и вперед! Вот тебе адрес моего ресторана в Амстердаме, и мой телефон, — он написал что-то на непонятном мне языке в клетчатый листочек из крошечного блокнота, вырвал его и протянул мне. Если вдруг там окажешься – приходи! Бутерброды и чай будут тебе обеспечены! Не в основном зале, правда, а на кухне. Так ты меня посуду мыть заставишь там, у себя на кухне, — прокомментировал я, беря листок. Брось шутить, — ответил Глеб серьезно. Ничего я не заставлю тебя делать – приходи, простая закуска будет тебя ждать. Доброе слово и кошке приятно. Спасибо! – поблагодарил я его. В моем положении любая поддержка была важна – с давних времен я полагался только на свои силы. Сейчас, по прошествии нескольких лет, я бережно храню этот мятый клетчатый листок. Все надеюсь, что попаду в Амстердам, с женой, как возил ее когда-то в Австрию да Венгрию. Тогда мы обязательно зайдем в его ресторан, и я выпью с ним крепко его фирменной клюквенной водки, посидим, вспомним нашу Лондонскую встречу.
Мы говорили уже довольно долго, и я предложил ему прогуляться – набережную-то посмотри! По пути нам встретился паб, и Глеб потянул меня туда – зайдем обязательно! Я уже исчерпал свой пивной лимит на этот день, и отказывался, но он настоял – я угощаю! Мало ему банок пивных! – подумал я, глядя на его тяжелую сумку. Мы хорошо посидели в пабе.
Время незаметно бежало, и пора было возвращаться к станции, стало темнеть. Когда мы добрались до станции – уже совсем стемнело. Глеба немного шатало – он здорово принял на грудь. Длинный с нетерпением ждал у входа. Это мой приятель, — показал я на спутника. Глеб так зло глянул на Длинного, даже не думая подавать ему руки, что тот отшатнулся, а я порадовался за спутника. Можно тебя на минутку! – зло зашипел Длинный. Я сделал шаг в сторону. Если будут предлагать работу, не вздумай соглашаться, не советую! – прошептал он. Я разберусь! – ответил я, отходя от него. Вот твои документы, по приезду сразу передашь их тому, кто тебя встретит, — недовольно проинструктировал Длинный, и удалился, передав мне запечатанный конверт. Глебу пора было идти – его автобус отходил раньше. Мы тепло попрощались, и я, забрав из камеры хранения сумку, направился в зал дожидаться отправления.
Всю ночь автобус вез меня к побережью. Я откинул спинку сиденья и, несмотря на мои опасения, что не сомкну глаз, отлично заснул. Мне вообще, несмотря на неудобства, в Англии спалось очень сладко. Проснулся тогда, когда мы уже подъезжали, солнце уже вовсю светило за окном. Я прильнул к стеклу и с интересом смотрел на окружающий пейзаж. Мы ехали по холмистой местности, иногда проезжали небольшие деревни с опрятными одно — двухэтажными каменными домами. Холмы вокруг были покрыты такой сочной травой ярко-зеленого цвета, какой бывает у побегов молодой крапивы. Скоро автобус заехал в небольшой городок, выкатился на большую площадь и остановился на остановке. Я забыл название этого городка, помню только, что следующий, в двух шагах от него, назывался Край Земли.
Тот день оставил весьма яркие впечатления от английской поездки. Ярко светило солнце, на небе не было ни облачка. У самого моря, как известно, солнце светит всегда по-особенному. От конечной остановки автобуса, где я сошел, до океана оставалось всего шагов сорок-пятьдесят, и дальше, насколько хватало глаз, на солнце блестела спокойная вода. Огромная стоянка с разлинованными местами была наполовину заполнена автомобилями, за ней, в бухте, оборудованной буйками для стоянки, покачивались на воде сотни яхт. Это были небольшие яхты, лодочки с парусом, как раз на одну семью. Получалось, что многие могли себе позволить подъехать на машине к побережью, оставить ее на площади и пересесть в яхту – порыбачить, покататься с детьми. Это сильно отличалось от порядков там, на далекой родине, где только крупный делец мог позволить себе иметь яхту. Огромная площадь у берега была единственным ровным местом – вокруг возвышались горы. И сам городок, состоящий из небольших каменных домиков, лежал на склоне горы. Это были не те горы, к которым я привык, бывая на Кавказе – здесь они были значительно ниже. Наверное, в пределах ста метров над морем, голые и каменистые. Скалы, словом.
Немного удивляясь тому, что меня никто не встретил но, рассчитывая, что за мной вот-вот подъедут, я положил свою спортивную сумку на скамейку, и принялся не спеша, прогуливаться рядом с остановкой туда-сюда. Немногие пассажиры, приехавшие со мной, быстро разошлись, людей на площади было немного, и я, видя, что ожидание затягивается, переместился к морю, до которого, как я уже упоминал, оставалось всего ничего. Забравшись на большой валун, возвышающийся над водой, скинул обувь и удобно устроился на камне, полагая, что приехавшие за мной люди обязательно увидят меня. Да и пустая остановка была перед глазами. Для начала я пытался рассмотреть далекий французский берег. Из литературных источников я знал, что его, вроде, видно в ясную и хорошую погоду. Сейчас стояла как раз такая. Ширина Ла-Манша – немногим более тридцати километров, а я нахожусь в самой южной точке британских островов – должен увидеть! Но сколько я ни вглядывался, напрягая глаза, в далекую синеву, очертания берега разглядеть не смог. Зато увидел небольшую стаю дельфинов. На совершенно спокойной воде, и в такую ясную погоду, они были отчетливо различимы. Их было немного, голов пять-шесть, и плавали они почти на месте, метров за сто от берега. Время от времени дельфины высоко выпрыгивали из воды вертикально вверх так, что было видно почти все их черное большое туловище. Резвятся! – порадовался я, глядя на стаю. Одинокая лодка направилась в их сторону, но дельфины не обращали на нее никакого внимания, не прекращая свои прыжки.
Что же, можно и искупаться, освежиться с дороги! – решил я, глядя на дельфинов. Вода, конечно, очень холодная, ну да старому солдату не привыкать! Я осмотрелся вокруг – никого не было рядом, лишь вдалеке, у кафе на площади стояли люди, не глядя в мою сторону. Вполне успею окунуться! Быстро полностью раздевшись, и аккуратно сложив свою одежду рядом с сумкой, я спустился к воде. Дно было усеяно мелкими острыми камнями, не обкатанными волнами, стоять было неудобно, и я сразу поплыл. Немного проплыв, я повернул обратно, — ах, как хорошо освежился! Холодная вода быстро тонизировала все тело, и я довольный, обсыхая за камнем, посматривал на дорогу – не идет ли кто?
Одевшись и снова устроившись на валуне, теперь я повернулся лицом к городку, и принялся внимательно изучать его. На эту колоритную фигуру, появившуюся на площади рядом со мной, я сразу обратил внимание. Мужчина моих лет, худощавый и высокий, с небольшой рыжей бородкой, был одет в одежду из черной кожи – штаны, куртка, высокие сапоги со шнуровкой, бандана на голове и небольшой рюкзак за спиной – все было из потертой кожи. Не жарко ему в таких сапогах! – я с удивлением рассматривал незнакомца. Немного побродив по площади, и смотря себе под ноги, как будто что-то искал, он исчез куда-то.
Солнце играло на небольших каменных домиках на склоне, отражалось от первого ряда белоснежных домов. Это, наверное, маленькие отели, — отметил я про себя, на всякий пожарный. Время шло, никто за мной не приходил, и я, прихватив сумку, направился к стоящим перед небольшим кафе красным телефонным будкам. Опять с этим деятелем общаться! – недовольно поморщился я, но делать было нечего. Как, тебя никто не встретил? – удивился он. Перезвони мне через пару часов, я попробую связаться с ними. Ругая Длинного на чем свет стоит, я направился к своему камню и опять забрался на него.
Три высоких поджарых старушки, в спортивных шортах, майках, в солнцезащитных очках и кроссовках, бодро постукивая о камни лыжными палками, которые они держали в руках, подошли ко мне. Мы правильно идем в горы? – обратилась одна из них. Правильно-правильно, — подтвердил я, показывая на единственную дорогу, идущую рядом вдоль берега. Бодрые бабки спортивным шагом двинулись по ней. Вот молодцы! – помахал я им вслед рукой.
Что бы время шло быстрее, я искупался еще разок. Только я оделся и устроился на своем привычном месте, как по дороге в горы, недалеко от меня, увидел стоящий патрульный джип с открытым верхом. “Береговая охрана” – было написано на его борту крупными буквами. Не по мою ли душу? – мелькнуло у меня. Может, передали, что какой-то сумасшедший плавает в холодной воде? Но, рассмотрев джип внимательнее, я успокоился. Четыре офицера в белоснежных кителях, переговаривались между собой, глядя на скалы и не обращая на меня никакого внимания. Немного постояв, машина уехала.
Незаметно подошло время обеда и, в одночасье, собравшись, я направился к кафе. Первым делом я снова позвонил в Лондон. За тобой придут, — ответил Длинный, — просто у них работы сейчас много – жди! Для поддержания боевого духа я позвонил еще домой – жене, и узнал, что там все в порядке. Так, пообедаю да и погуляю по городку, — наметил я после переговоров. Черт с ними, с этими встречающими – пусть теперь сами подождут!
Заказав у миловидной блондинки дежурную яичницу с беконом – по-моему, самое дешевое блюдо, я быстро управился с ней и обратился к девушке, подбирая английские слова. – Я оставлю у тебя свою сумку, погуляю по городу, за мной должны приехать, да что-то задерживаются. Никакой камеры хранения на этой крошечной станции не было. Увидев на ее лице сомнение, сказал, — я обычный турист, и с визой у меня все в порядке! Достал паспорт и, открыв на странице с визой, продемонстрировал его. Она подхватила мою сумку и поставила за прилавком. Документы же там липовые на меня, которые я должен передать! – мелькнуло у меня, — да и гори они огнем! Поблагодарив девушку, я направился в город.
Для начала, прошелся по дороге, идущей по набережной, но городок довольно быстро закончился, и я повернул обратно, к площади. Редкие машины катили мимо. Мой интерес вызвал небольшой каменный мостик над океанской водой – она проходила под ним буквально еще метров десять, и заканчивалась у возвышающейся скалы. С того места, где я сидел на валуне, вода казалась абсолютно спокойной, здесь же, у скалы, чувствовалось дыхание океана, и невысокая, но сильная волна, с большим интервалом билась о камень. Я зашел в крошечный рыбный магазинчик – ознакомиться с ассортиментом. Несмотря на его маленькие размеры – чего там только не было! Витрины были забиты пересыпанной льдом рыбой, крабами, креветками и прочими дарами моря. Все выглядело таким свежайшим, нежным, что я всерьез подумал, что вполне могу съесть на ужин немного сырой рыбы, если за мной к тому времени не придут.
Насмотревшись на рыбу, направился вверх, в гору, идя по булыжной мостовой по узким и кривым улочкам, поднимаясь все выше и выше. С интересом осматривал сувенирные магазинчики, которые выставляли свой товар прямо на мостовой, кафе, лавочки. Здесь, наверху, в отличие от берега, царило оживление. Люди гуляли, радуясь хорошей погоде, осматривали сувениры. Довольно быстро я добрался до вершины горы – внизу блестел на солнце океан, яхты, казавшиеся с высоты игрушечными, застыли на воде, и вся площадь внизу была, как на ладони. Осматривал я городок с интересом, и за пару часов обошел его весь, позволив себе зайти и в уютный паб, для пробы здешнего пива. Спустившись на площадь, и забрав у девушки сумку, я вернулся к своему камню.
К вечеру погода стала меняться. Сначала скрылось солнце, небо затянули бог весть, откуда взявшиеся тучи, стал накрапывать мелкий дождь. На берег вышла молодая пара – парень с девушкой и. забравшись на соседний валун, устроились недалеко от меня. Они были уже в куртках – стало заметно холоднее. Не обращая на меня внимания, пара спокойно обсуждала свои дела. До меня долетали обрывки английских фраз, и я напрягал слух, пытаясь понять их разговор, но мало что разобрал.
У воды стало неуютно, холодно, и я переместился на остановку, достал свой свитерок, поставил сумку на лавочку и принялся оглядываться – где же встречающие? Дождь и не думал прекращаться, напротив, усиливался, но пока еще можно было не прятаться от него. Стало темнеть. На станцию подходили редкие автобусы и, не задерживаясь, отъезжали. Людей вокруг почти не было. К остановке подошли две опрятные старушки – одна провожала другую. Подошедший вскоре автобус увез одну бабушку, а та, которая осталась, подошла и села, несмотря на дождь, рядом со мной на лавочку. Вы не бандит? – спросила она после некоторой паузы. Чего-чего? – переспросил я с удивлением, не совсем уверенный, что правильно понял английскую речь. Вы не бандит? – повторила она, с улыбкой. Это который с ножом ходит, что ли? – переспросил я. Да-да! – подтвердила старушка. Да какой же я бандит – так, городок ваш приехал посмотреть! – обиженно пояснил я. Свой любимый нож с выкидным лезвием я, естественно, оставил дома. Посидев немного, и видя, что я не поддерживаю разговор, старушка ушла.
Подошло время ужина и, прихватив сумку, я поднялся немного в гору – к кафе. Там продавали кебаб, который так нахваливал Длинный, и я решил взять, для пробы. Два индуса стояли за прилавком, а из посетителей был я один. Из напитков были только банки Колы, да еще какие-то воды, и ругая про себя здешние порядки, где даже в дождливую погоду не предлагалось выпить что-то покрепче, я сел за дальний столик. В это время в кафе зашел еще один посетитель. Он был в шортах, но в куртке, и в руках вертел ключи от машины. Кебабы-кебабы, надоели кебабы, — пропел он по-русски, остановившись у входа и посматривая на меня. То, что это был человек, приехавший за мной, можно было сказать почти со стопроцентной уверенностью. А если бы я сюда не зашел, то и не увидел бы его? — мелькнуло у меня. То, что наша встреча была случайной – это очевидно. Ничего не говоря, я спокойно занимался своим кебабом. Будь, что будет, — решил я. Что-то на работу я не торопился. Немного постояв и перебросившись парой английских фраз с индусами, мужчина в шортах ушел. Закончив с действительно вкусным кебабом, я направился к надоевшей станции. Но по дороге завернул к белоснежным домикам, стоящим на первой линии от берега. Так и есть, это оказались маленькие отели, и было их всего три или четыре. Зайдя в один, я узнал цену ночлега – двадцать фунтов.
Совсем стемнело, и дождь пошел сильнее. Пора подумать о том, что делать дальше – ночевать здесь, или возвращаться в Лондон? То, что за мной не придут, уже стало ясно, и ждал я уже так, для порядка. Из расписания на стене узнал, что последний автобус на Лондон отходил в десять часов. Если встречающие так и не появятся, вернусь в Лондон, — сказал я себе. Дождь полил как из ведра и, стоя под навесом, я смотрел, как вода потоками стекает с крыши. На станции появился мой знакомый в кожаной одежде, и переместившись ко мне под навес, так же принялся наблюдать за дождем. Скоро подъехал и последний автобус.
Сесть в английский автобус оказалось не таким простым делом – билета у меня не было. Несмотря на то, что пассажиров кроме меня и знакомого не было, водитель долго запрашивал по рации разрешения взять меня. Пи этом, подошедший к нам мужчина в коже принялся предлагать мне купить у него билет, показывая какой-то сомнительный листок, на котором от руки было что-то написано, в темноте я не разглядел. Водитель, взяв у него листок и прочитав, махнул рукой – отойди, не мешай! К переговорам водителя по рации я отнесся совершенно спокойно – без меня вы все равно не уедите – твердо решил я, поставив ногу на ступеньку автобуса. А там – хоть полицию вызывайте! Но все обошлось. Водитель пригласил меня в салон, выбил билет в маленькой кассе, запустил дядьку в коже с его сомнительным листком и мы поехали. Откинув спинку сиденья, я удобно устроился и сладко задремал. Сквозь сон я слышал, как автобус останавливался на редких остановках, забирая пассажиров – салон постепенно наполнялся, ну да меня это уже ничуть не волновало.
Было раннее утро, когда я вернулся в Лондон. Понимая, что Длинному с утра пораньше звонить бесполезно, оставил сумку в знакомой мне камере хранения на автовокзале, и отправился прогуляться по Лондонским улицам. Вдоволь нагулявшись, позвонил Длинному, долго слушал гудки, но мне никто не отвечал. Я уже повесил трубку и собирался уходить, на ходу думая о том, что же мне делать дальше, как неожиданно телефон в будке зазвонил. Это меня удивило, и я, после некоторого колебания взял трубку. То, что можно звонить в телефонную будку, было для меня новостью. В дальнейшем Длинный часто перезванивал мне таким образом – шифровался, что ли?
Ты вернулся? – ответил он сонным голосом. Зря вернулся, зря! Теперь, может, целую неделю придется ждать места! Не могу сказать, что меня это известие сильно расстроило. Ты думал, я всю ночь буду дожидаться, когда твои друзья за мной придут! – ответил я ему. Хватит того, что целый день на остановке прогулял! Хорошо-хорошо! – ответил Длинный. Где ты сейчас? У автовокзала, откуда ты меня отправлял, — объяснил я. Затем поинтересовался, — ты подъедешь, поможешь мне выбрать недорогую гостиницу здесь, в центре? Позвони мне позже, — ответил он, — через пару часов. Это был его любимый ответ – через пару часов! Видимо, он получал ценные указания от неизвестного мне руководителя. Но по мере звонков Длинному я понял, что рассчитывать на его помощь мне не стоит. Перезвонив, я услышал, как пьяный голос нес какую-то околесицу, а при дальнейших звонках этот деятель уже вообще не вязал лыка. С неприязнью, думая о том, – с какими проходимцами мне приходиться здесь общаться! – я решил найти дешевую и приличную гостиницу самостоятельно. Управился я с этим быстро, в течение получаса.
Вы не подскажите, нет ли поблизости недорогого отеля? – обратился я к первому же прохожему. Про себя я отметил, что моих знаний английского вполне достаточно для уличного разговора с лондонцем. Да вот, на той стороне их целый ряд – выбирайте! – и парень показал на противоположную сторону широкой дороги. Перейдя ее, и пройдя вперед по узкому переулку, я обнаружил несколько маленьких, наверное, номеров на десять – пятнадцать гостиниц. Они стояли в ряд, небольшой подъезд с надписью “отель” вел внутрь невысокого здания. Выбрав подъезд поприличнее, я зашел в него.
За стойкой сидел благообразный худощавый старик – испанец, как я узнал позднее. Здравствуйте, мне нужен недорогой номер с завтраком, на несколько дней, точно пока сказать не могу, — обратился я к нему, вспомнив недобрым словом Длинного. Тридцать фунтов, вместе с завтраком, — ответил старик. Это была умеренная для Лондона цена, и меня она вполне устроила. В номер проводила толстушка – то же испанка. В этом отеле, как я узнал позднее, вообще все служащие были выходцы из Испании.
Номер мне показался очень уютным, особенно, после моих стояний на остановке, да двух ночей, проведенных в автобусе. Правда комнатка была небольшая, вернее, совсем крошечная. В Лондоне в подобных отелях они вообще были маленькие, как я уже убедился. Мне выделили номер на втором этаже, довольно широкая и высокая кровать, тумбочка, стул и телевизор над кроватью – все! На полу для телевизора места уже не нашлось бы. Зато у меня было широкое и высокое окно, выходящее на улицу, не то, что у евреев, из которого я с интересом наблюдал за лондонцами. Я очень завидовал им, считал их счастливчиками, живущими если не на небесах, то в очень теплом и уютном месте. У каждого есть работа, за которую платят вполне приличные деньги, есть возможность путешествовать во время отпуска, да и в конце рабочей недели, как я убедился, то же можно, не утруждая себя визами, загорать у теплых морей. Судя по тому, что полиция на улицах без оружия, за исключением тех, кто охраняет здание парламента – там стояли с незнакомыми мне автоматами, жизнь здесь спокойная. У людей есть крыша над головой, семья, можно с уверенностью загадывать, что будет завтра, через год, через пять лет, через десять.
Итак, номер меня вполне устроил, я заплатил старику вперед за неделю, и довольный, отправился на прогулку в такой интересный Лондон, по которому успел соскучиться. Хорошо, что ближайшая неделя расписана! – радовался я. Вполне приличный завтрак, как я убедился из предыдущего опыта, мне обеспечен, а обедать привык в городе вкусными тестерами с кофе. Это обходилось всего в семь-восемь фунтов, не дорого, на ужин же вполне хватало привезенных из Москвы сухофруктов – неделю продержусь без особых усилий!
На следующий день позвонил протрезвевшему Длинному и, назвав адрес отеля, сказал, — когда появится место, найдешь меня здесь. Длинный, хотя и с трудом соображал после вчерашнего пьянства, но подтвердил, что этот отель он знает и найдет, когда появится свободное место. На неделю воцарилось молчание, меня никто не беспокоил, Длинный не появлялся, и я использовал передышку для ознакомления с Лондоном и для того, что бы взглянуть на себя со стороны в спокойной обстановке.
Во время своих прогулок, останавливаясь на набережной и глядя на город, я часто размышлял об установившихся порядках там, в России, которую недавно покинул. На моих глазах одна система сменила другую. Об ушедшей ничуть не жалел, хотя и добился больших карьерных успехов для того времени. Несмотря на молодость, был руководителем крупного производства, членом партии, защитил кандидатскую диссертацию. Но та пустопорожняя болтовня о светлом будущем, что царила в те годы, вызывала отторжение, и неслучайно этот колосс на глиняных ногах рухнул в одночасье, так и не найдя толком защитников. Идея себя изжила. Но то, что пришло на смену, в моих глазах выглядело еще ужаснее! Все те аферисты и жулики, что растаскивали на моих глазах богатства рушащейся страны, превратились в хозяев жизни, диктующих свои условия. Это меня никак не устраивало. Если раньше работать предлагалось во имя пусть и иллюзорного, но всеобщего благоденствия, то сейчас благоденствовали определенные личности, место которых, по-моему, было отнюдь не на вершине блаженства, а под кованным армейским сапогом. То, что против меня было инициировано разбирательство, куда вовлекли УБЭП целого округа, наглядно демонстрировало мне, чьи интересы обслуживает власть. Как я буду противостоять этому, тогда еще не знал, но твердо для себя решил, что с режимом, покровительствующим аферистам и ворам, мне не по пути.
Ну, да я отвлекся от повествования. На набережной стояло большое количество пабов, где царило оживление, и хотя был большой соблазн посещать их почаще, я мог позволить себе только пару кружек пива в день, ну максимум три. Но и без частых заходов понятно было, что там происходило. Ох, и пили же англичане — здорово пили! Особенно по пятницам, в конце рабочей недели. Получив зарплату, лондонцы дружно отправлялись в кабаки расслабляться. В Англии, как я вычитал из газет, зарплату выплачивают в конце каждой недели, а не раз-два в месяц, как у нас. Обычная картина в пабе – пара моих лет, еще в строгих офисных костюмах, берет кружки четыре-пять пива, для начала, да к ним еще небольшую бутылку водки – чакушку, по-нашему, и чинно садится за столик – отдыхать. То ли морской климат, да чистый воздух, то ли качественное питье способствовали обильным возлияниям. И пили женщины и мужчины одинаково много. Ну и оживление в пабах царило соответствующее – не удивительно, что Длинный не вязал лыка, когда я ему позвонил. Что-то мне английское пиво не понравилось, может, к венгерскому больше привык, может, не распробовал, сорта не те брал. В Москве пиво я почти не пил – редкостная дрянь, на мой взгляд. Неживое какое-то.
В один из дней, во время прогулки, я подошел к небольшому музею, затерявшемуся среди каменных лабиринтов рядом с набережной – тюрьма для должников. Это представляло для меня насущный интерес, и я, не колеблясь, направился туда. Перед входом, над дверью, висела большая кованая клетка с бутафорскими костями преступника – начало захватывающее! И хотя, ранее катаясь по Венгрии, я много видел старых замков, превращенных в музеи, с большими подвалами для узников и набором инструментов для пыток, тогда это не затрагивало меня, а потому не так впечатляло, как сейчас. Купив билет – обойдусь сегодня без пива, я спустился в небольшой полутемный подвал. Ничего особенного, только в одной из мрачных комнат увидел восковую фигуру узника, сидящего за дощатым столом, на котором стояла самодельная клетка с большой пойманной крысой. Рядом виднелась дощатая кровать с охапкой сена на ней, и тусклая лампада едва освещала помещение. Узник с печальной улыбкой смотрел на клетку с крысой. Сейчас я его хорошо понимал – на воле куда веселее!
С большим облегчением вышел на солнечную набережную, и глубоко вдохнул свежий воздух с Темзы – я на свободе! Переваривая недавнее впечатление, прошелся вдоль большого, ощетинившегося пушками крейсера времен Второй Мировой. “Белфаст” — виднелась надпись на его борту. Сейчас корабль был превращен в музей, и по перекидному трапу на его железную палубу поднимались редкие посетители. Я бы с удовольствием присоединился к ним, но вход на корабль стоил четыре фунта, а это две кружки пива, и после некоторого колебания, я выбрал последнее, ограничившись осмотром “Белфаста” с набережной.
Через пару дней я встретил своего знакомого – худощавого и высокого мужчину в кожаной одежде – того, из городка на побережье, который вместе со мной ехал в Лондон. В тот день, как и накануне, ярко светило солнце и, пройдя приличное расстояние по улицам города, я вышел к реке, и направился по разводному мосту на другой берег. На мосту пришлось немного задержаться — его развели на моих глазах, ожидая, пока небольшой парусник с высоченной мачтой пройдет под ним.
Перейдя на другой берег Темзы, я присел на лавочку, откуда открывался великолепный вид на реку, посмотрел, как мужчины в форме гвардейцев фотографировались с желающими, и направился в обратный путь. В том месте, где никаких достопримечательностей не было, а только голый камень набережной вокруг, мое внимание привлекла длинная очередь людей. Подойдя ближе, я рассмотрел, что это какая-то благотворительная организация раздает бесплатные обеды в пластиковых тарелках и больших стаканах. Удивило то, что среди терпеливо ожидающих похлебки, стояло много прилично одетых людей, моего возраста и моложе. Мой знакомый в кожаной одежде находился среди них, он меня узнал, конечно, и я ему чуть кивнул. Нет, бомжем его никак нельзя было назвать, скорее, это был хиппи – человек, ведущий тот образ жизни, который ему нравился. А забота благотворительных организаций, выдающих ему билеты для передвижения, подкармливающие его и, видимо, предоставляя место для ночлега, да еще мягкий климат Англии, все это позволяло ему существовать относительно безбедно. Мужчина, как я уже упоминал, был одного со мной возраста, и это подвинуло в очередной раз сравнить мое положение в обществе с положением своего сверстника. Справедливости ради следует сказать, что сейчас мое положение не слишком сильно отличалось от его. Усмехнувшись этому выводу, я поскорее прошел длинную очередь.
Довольно скоро я освоил весь центр Лондона, и стал делать пробные вылазки на подземке подальше, выходя на какой-нибудь станции и, ориентируясь по карте, которую таскал с собой, пешком возвращался в отель к испанцу. Пару раз, для приличия, проехался в двухэтажном красном автобусе, и даже разок на такси. Очень жалею, что не посетил знаменитый лондонский музей. Мне так хотелось посмотреть египетскую коллекцию — я столько читал о ней! Все откладывал на потом – успею! Забыл солдатское правило – потом, суп с котом! Где-то через неделю Длинный наконец-то вспомнил обо мне. Вернувшись вечером в отель, я услышал от испанца, что ко мне заходил мой приятель – тут я усмехнулся про себя – очень огорчился, что не застал, и что завтра днем, в двенадцать часов, он зайдет снова. Все – пора собираться в дорогу, — сказал я себе.
Назавтра, в оговоренное время появился Длинный, свежо выглядевший и державшийся без обычной заносчивости. Отоспался, отошел от пьянки, — отметил я про себя. В моей крошечной комнате еле-еле можно было, развернуться двоим и, предложив ему сесть на стул, я устроился на кровати. Итак, — вернулся я к предыдущему разговору, — меня интересует возможность задержаться здесь на длительное время, может быть, попросить убежище, работать на полях я вряд ли буду. А ты еще не встретился с адвокатом? – удивился Длинный. Тут уж я озадачился. А и в самом деле – чего я ждал, почему не обратился? Помощи от него? Не знал, куда обратиться? А может быть, уже стал скучать по жене, ждущей меня в Москве, и всерьез просить убежище не был еще готов? Скорее всего, все эти факторы вместе взятые, оказывали влияние на меня.
Длинный, достав мобильник, набрал номер старшего и, сказав ему, что я изъявляю желание остаться, передал мне трубку. Старший производил впечатление интеллигентного человека – мягкий голос, умение разговаривать. Можно подобрать Вам русскоговорящего адвоката, — говорил он. Это будет стоить, — и он назвал сумму, в десять раз превышающую реальную стоимость, о которой я узнал потом из газет. Может быть, поработаете пока пару месяцев, накопите деньги, освоитесь, а потом обратитесь с просьбой о предоставлении убежища. Поедите старшим группы, будете бригадиром, изъясняться на английском, Вы более-менее можете, да и опыт у Вас, судя по всему, большой.
Убеждать этот “партнер” умел, но все это была ложь, от первого до последнего слова, как я потом убедился. Из тех же газет я позже вычитал, что по английскому законодательству с подобной просьбой нужно обращаться только в день приезда. Потом я не раз вспоминал трех молодых темнокожих ребят на пункте контроля, которые, как мне теперь понятно, сразу заявили о своем желании остаться, да пожилую чету поляков, пропускающих всех вперед, и скромно присоединившихся к тем парням. Читая местные газеты, я вообще узнавал много нового и полезного для себя.
Хорошо, уговорили, — ответил я старшему. Поработаю пару месяцев, осмотрюсь, а там вернемся к вопросу об адвокате, — и передал трубку Длинному. Тот, что-то выслушав от старшего, обратился ко мне. Хотим тебя попросить, что бы ты завтра заехал в отель, где останавливался в первый раз. Это где блок-комната, что ли? – скривился я от воспоминаний. Да, — подтвердил Длинный, — забери там группу приехавших, двух мужчин и двух женщин, и к двум часам подвези их на автовокзал, ну, ты знаешь, куда. Я вас там буду ждать и отправлю на работу. Хорошо, — согласился я, — привезу.
Вечером я зашел к испанцу – расплатиться и попрощаться. Завтра утром уезжаю, — объяснил я, — попрощаться пришел. Он предложил мне сесть, и мы, сидя в небольшой комнатке, немного поговорили. Объясняться медленно, подбирая фразы, и слушать неторопливую английскую речь, мне было вполне по силам. Я рад за тебя, что ты нашел место, — говорил старик, — самое главное теперь – подписать контракт. О том, что никакого контракта нет, и не будет и в помине, что работа эта нелегальна, с нарушением законодательства, я даже не стал ему объяснять. Русские реалии иностранцу в двух словах разве объяснишь!
Как давно Вы в Англии обосновались? – перевел я тему. Почему все время проводите здесь, в отеле, а не дома – есть же администратор на вахте? Дома скучаю, нечего делать, — ответил старик. А приехал я сюда очень давно, тридцать пять лет назад, тебя еще на свете не было. Мне сорок четыре года, — ответил я испанцу, скромно улыбнувшись. Старик, замолчав, удивленно посмотрел на меня. Я был на пике своей спортивной формы, а жизнь меня еще не трепала – только месяц назад я бросил тренировки! Мой тренер – призер Мюнхенской Олимпиады по боксу Анатолий Хохлов натаскивал меня так, что мало не покажется. Пока испанец соображал, мне стало интересно – а под какой маркой он здесь обосновался – бежал от режима генерала Франко? Генерал Франко, вроде бы, умер больше, чем тридцать пять лет назад. Ну да, бог его знает. Сейчас это уже не важно. Ты, наверное, много занимался спортом и следил за собой? – предположил старик после непродолжительной паузы. Да, — подтвердил я. Только вот, перед приездом сюда бросил тренировки, и следил за собой, в термальных ваннах отлеживался много. Он понимающе усмехнулся – молодец! На прощание старик дал такое напутствие, — я искренне желаю тебе закрепиться в Англии. Сначала будет трудно, но дальше – легче, держись! Спасибо, — поблагодарил я его, — попробую!
На другой день я подъехал к полупочтенному отелю с блок-комнатой. Там, в маленьком холле, сидя на чемоданах, меня уже ждали четыре человека – двое мужчин и две молодые девушки модельной внешности. Узнавший меня администратор кивнул на них, я подошел, и мы немного поговорили, для знакомства. Мужчины были отец с сыном. Отец, крепкий дядька пятьдесят восьмого года рождения – всего-то на пару лет старше меня, и сын, то же ладно сбитый парень, недавно вернувшийся из армии. Девушки были студентки, взявшие по такому случаю академический отпуск. То, что они приехали сюда, выходить замуж, было написано у них на лбу. Вся четверка была из Украины. Ну, пойдем, — сказал я, — время уже поджимает. А кто понесет наши сумки? – капризно спросили девушки. Только не я, — ответил я, по привычке ничего просто так давно девушкам не делающий. Отец с сыном взяли их сумки, и всей командой мы направились к расположенной поблизости станции подземки. Английским никто их них не владел, и разговаривать с кассиром пришлось мне. Я попросил четыре билета до станции Виктория, узнал про оплату багажа. Девушки и тут закапризничали, — у нас мало мелочи, кто за нас доплатит? Только не я, — еще раз объяснил я им свою позицию. Наконец, с помощью отца, они наскребли нужную сумму и, купив билеты, мы отправились в путь.
