* * *
Цветы умирали в хрустальных вазонах,
А люди вокруг восхищённо топтались,
Не слыша, как корчились лилии в стонах,
Не видя, как розы паршой покрывались.
Цветы умирали. А люди смеялись.
И трупы дарили друг другу на праздник.
Цветы собирали, цветами игрались
И новые жертвы искали для казни.
* * *
Как приятно нам снится,
Будто вольною птицей
Мы парим в надземельи,
Пьём волшебное зелье
Из настоя на травах,
На зелёных дубравах,
На журчании речек,
На мечтах человечьих.
Как приятно нам снится,
И как благостны лица
В том краю сновидений,
Где нет места для лени,
Где заботы прекрасны,
Где все страхи напрасны.
И сам страх пробужденья —
Это лишь наважденье.
* * *
Собрались мы последовать за Джеком
В край чистых рек и затяжной зимы.
Джек был безумно храбрым человеком;
Короче, был таким же, как и мы.
Гляжу на небо, стоя на балконе.
И просто изнываю от тоски:
Не суждено мне мёрзнуть на Юконе,
Поскольку взяты спальные мешки.
Увы! — не насладиться нам болтушкой.
Рюкзак трещит от сыра всех сортов,
В мешках колбасы, сухофрукты, плюшки…
Похоже, мы чечако до мозгов.
* * *
Лишь ветер стих — и небеса застыли.
Над Волгой неподвижны облака.
Спокойствие спустившегося штиля
Немного нарушает лишь река.
С невнятным переливным бормотаньем
Она бежит по-прежнему на юг,
В груди скрывая вековые тайны
И орошая жизнью всё вокруг.
Лишь ветер стих — защебетали птицы
На непонятном птичьем языке.
И мысль, что всё же есть, к чему стремиться,
Забрезжила неясно вдалеке.
* * *
Молитвы уходили к небесам
И тихо растворялись в их безличии.
А небеса внимали голосам
В холодном и спокойном безразличии.
И замерзали страстные мольбы,
Соединяясь в облаков кружение.
И представлялись знаками Судьбы
В загадочной игре воображения.
* * *
Как приятно нам снится,
Будто вольною птицей
Мы парим в надземелье,
Пьём волшебное зелье
Из настоя на травах,
На зелёных дубравах,
На журчании речек,
На мечтах человечьих.
Как приятно нам снится,
И как благостны лица
В том краю сновидений,
Где нет места для лени,
Где заботы прекрасны,
Где все страхи напрасны,
И сам страх пробужденья —
Это лишь наважденье.
* * *
Смысл жизни человека спрятан так,
Что поиски его не всем под силу.
И многие, приняв за смысл пустяк,
Ползут себе бессмысленно по миру.
Смысл жизни человека — стать собой
И до конца пройти свою дорогу.
Преодолеть сомнений тяжкий рой
И вдруг в себе себя увидеть — Бога.
* * *
Никакие происки судьбины
Не способны нас свернуть с пути.
Мы идём средь жизненной равнины
И нам далеко ещё идти.
Ничего, что путь лежит во мраке.
Верим мы, что свет блеснёт в конце.
Лучше жить с надеждою в бараке,
Чем без всякой цели во дворце.
* * *
Плач нескошенных трав предрассветной порой,
Дальний крик петуха и туман над водой,
Запах свежей прохлады и чувство в груди,
Что нежданная радость ещё впереди.
Всё замешано в летнем обыденном дне,
Чтобы памятью выпасть у сердца на дне.
И потом эту память на душу пролить
В день, когда больше не хочется жить.
* * *
Взошедшее солнце сверкает в росе,
Алмазные россыпи бросив на поле.
Лисица бежит на песчаной косе.
Две чайки несутся над тихой рекою.
Светла и знакома надежда в груди,
Чарующих планов растёт вереница.
И кажется: целая жизнь впереди,
И эта картина не раз повторится.
* * *
Мы шли по барханам. Цепочка следов
Тянулась пунктирной извилистой лентой.
Мы шли третьи сутки. Любой был готов
И дальше поход продолжать до момента,
Когда вдруг забрезжит вдали не песок,
А признаком жизни зелёный оазис,
Где ждут нас и влаги бесценный глоток,
И связь с непрерывно кочующей базой.
Мы шли по барханам. Представить сейчас,
Когда всё прошло, это даже приятно.
Тогда же весь мир превратился для нас
В слепящие жаркие жёлтые пятна.
* * *
Источник проблем — в человеке.
В природе проблем просто нет.
Проблемы придумали греки
В пылу философских бесед.
Проблема — сиречь столкновенье
Различных желаний и чувств —
По сути бы длилась мгновенье,
Когда б не влиянье искусств.
Искусства раздули проблемы
В огромный вселенский костёр,
И жарят проблемные темы
Мозги человечьи с тех пор.
* * *
Мысли мельтешат как комары
На своём вечернем кровопое.
В этот час полуденной жары
Не найти нигде от них покоя.
Их укусы мозг вгоняют в дрожь.
И в надежде хоть на миг отбиться,
Мозг зовёт на помощь Правде Ложь,
Руша между ними все границы.
* * *
Мир без проблем — как высохший кусок
Заплесневшего брошенного хлеба.
Проблема — словно яростный бросок
Туда, где ты ещё ни разу не был.
Проблем бояться — в сущности, не жить,
А прозябать в тупом полузабвеньи.
Не чувствовать, не мыслить, не любить,
А заниматься самосохраненьем.
* * *
Лето прошло. Осень стучит
В стёкла закрытых окон.
По вечерам пламя свечи
Нервно и кособоко.
Ранний закат. Поздний восход.
И предрассветный холод.
Холод в душе. На сердце лёд.
Мысль, что уже не молод.
Куча долгов перед Судьбой.
И час расплаты близок.
Время летит вместе с тобой,
Словно на горных лыжах.
* * *
Судьба мозолистой рукою
Нас снова тащит не туда.
И не понять: да что ж такое,
Где же свобода, господа?
За что так долго мы боролись,
Все силы крепко сжав в кулак,
Если в итоге напоролись
На мысль: а, может, я дурак?
Быть дураками интересно,
Но всё же шли мы не к тому.
Да, вероятно, в мире тесно
Судьбе и здравому уму.
* * *
Будем гнать лошадей,
И под цокот копыт
Будут жертвы ладей
И ферзёвый гамбит.
Будут пешки стремиться
Пройти до конца,
Будут страхи таиться
В чертогах дворца.
И фанфары победно
И зло прозвучат.
И закроется бездна,
Ведущая в ад.
* * *
Когда победный звук фанфар
Прервётся петушиным пеньем,
И ты поймёшь, что просто спал…
Какое это потрясенье!
Тогда подумаешь всерьёз:
А может быть, не просыпаться?
И для раздумий сей вопрос
Всё чаще будет подниматься.
* * *
Солнца лучи на зелёной траве,
Воздух наполнен зноем.
Мухой настырно жужжит в голове
Мысль о желанном покое.
Тянет с лугов ароматом цветов,
Мечутся в танце осы.
Я всей душою к покою готов,
Но не дают вопросы.
Кружит их рой над головой,
И никуда не деться.
Может, покой был бы со мной,
Но протестует сердце.
* * *
Уходя в воспоминания,
Мы не думаем, что вскоре
Возвратимся с новым знанием
То ль на радость, то ль на горе.
Смысл свершённых дел вдруг явится
Перед нами в новом свете.
И сквозь Время след протянется —
Прочерк в жизненной анкете.
* * *
Круговерть как в первый день творенья.
Ветер ввысь швыряет хлопья чаек.
На волнах куски стихотворений
Суета вселенская качает.
В памяти обрывки предстоящих
Никому не ведомых событий.
Но узоры из страстей кипящих
Комкают воспоминаний нити.
Голос, что несётся отовсюду,
Заставляет трепетать пространство.
И растет обыденность из чуда,
А из тайных знаний — шарлатанство.
* * *
Наши планы у жизни в руках –
Как игрушки в руках у ребёнка.
Впереди — неминуемый крах
В нескончаемой жизненной гонке.
Впереди — боль разбитых надежд
И попытки вновь склеить надежду.
Впереди — поученья невежд.
В общем, всё впереди, как и прежде.
Ну а мы, несмотря ни на что,
Снова строим сизифовы планы,
Чтоб они обратились в ничто
Налетевшим опять ураганом.
* * *
Года всё короче,
А чувства — темнее.
Читай между строчек:
Мы стали умнее.
И больше не верим,
Что скроются тучи,
Исчезнут злодеи
И станет мир лучше.
Мир лучше не станет.
Мир к нам равнодушен.
И то, чем он манит
Заблудшие души,
В итоге предстанет
Простой безделушкой.
И ясно нам станет,
Что мы — лишь игрушки.
И в правилах сказано
Чётко и ясно:
Стремленье игрушек
К свободе — напрасно.
Лишь ветер стих — застыло небо.
Недвижны тучи над рекой.
Край, где покой доселе не был,
Внезапно получил покой.
Но настороженная память
Ждала какой-нибудь подвох.
А подозренье душу ранит
Сильнее, чем тиски оков.
И тихий тёплый мирный вечер
Душе покоя не принёс.
Спустилось тяжестью на плечи
Предощущенье новых гроз.
* * *
Когда остались позади
Прижимы и шальные бочки,
Когда в ликующей груди
Вдруг стали распускаться строчки,
Как пела каждая строка,
Сияя чистотой кристалла!
И присмиревшая река
Родной и близкой сразу стала.
И снова вспыхнул мир вокруг —
И ослепителен и ярок.
И даже дрожь усталых рук
Воспринималась как подарок.
* * *
Шум камышей.
Шорох мышей.
И комариный звон.
Гулко в ночи
Филин кричит,
Прочь отгоняя сон.
Что нас зовёт
Снова вперёд
За поворот дорог?
Что нам в пути
Нужно найти
Знает один лишь бог.
* * *
Звёздами падали мысли в слова,
Взрывом взметая чувства.
Поле сражения — голова —
Напоминала люстру.
Искры из глаз освещали в ночи
Жалкий итог исканий.
Кровью мерцало море причин
Словно вино в стакане.
В танце безумном металась душа,
Не признавая правил.
А где-то рядом шла не спеша
Тихая жизнь другая.
* * *
Ты меня не поймёшь.
Это трудно понять.
По плечам Судьбы дрожь,
А сквозь время опять
В приоткрытую дверь
Тянет стужей веков.
По руинам потерь,
По делам дураков.
Я от стужи продрог.
Я хочу закрыть дверь.
Только раньше не мог,
Не могу и теперь.
* * *
Время красит частокол воспоминаний
В тихие неброские тона.
Жизнь как в неоконченном романе
Недоговорённостью полна.
Что прошло, то вряд ли вновь вернётся,
Упорхнув в сиреневую даль.
Только в эпилоге обернётся
В лёгкую звенящую печаль.
* * *
Пред бесконечностью Вселенной
Все наши беды — просто смех.
Любые беды непременно
С годами перейдут в успех.
Но и успехи быстротечны:
Их ждёт в грядущем полный крах.
Плетёмся по дороге вечной
Мы неприкаянно впотьмах.
* * *
Поэт в России больше не поэт.
И творчество — уже не созиданье.
На ладан дышит просвещения свет,
Отправленный наживе на закланье.
Не видно больше розовых коней
И всадников весенней гулкой ранью.
Не та Россия — меньше стало в ней
Способных усмирять свои желанья.
Теперь их ставят во главу угла,
Девизом сделав слово «потребленье».
А ведь страна великой стать могла,
А стала лишь достойной сожаленья.
* * *
Боль уходила. Жёлтый лист
К земле вальсировал неспешно.
Был воздух первозданно чист.
И в этой чистоте кромешной
Плескалась ледяная грусть
И холодом сжимала душу.
Стучало сердце: «Ну и пусть!»
Но разум стук его не слушал.
Дела давно минувших дней
Сменяли в памяти друг друга.
Года как череда огней
Скользили медленно по кругу.
И разум всё полузабыл,
Следя за их передвиженьем.
И каждый миг наполнен был
Необъяснимым наслажденьем.
* * *
Памяти Роберта Скотта
Крест среди снежной равнины.
Глыбы блестящего льда.
В праздничных фраках пингвины.
И ледяная вода.
Берег крушенья надежды.
Гавань разбитой мечты.
Манят они, как и прежде,
Тех, кто со смертью на «ты».
Знать, всё же дорого стоит
Верить, страдать и искать,
Коль остаются герои
В снежной пустыне лежать.
* * *
Запах сырости и грибов.
Лист упавший наполнен влагой.
Закрывают стволы дубов
Затаённую пасть оврага.
По тропинке бреду сквозь лес,
Просто так без убогих планов.
Опускается дождь с небес,
Монотонно шурша в бурьянах.
Капли-бусинки по ветвям
Разбросала повсюду осень.
Дни последние октября
Время в тихую даль уносит.
* * *
Мудрость любит стиль иносказаний,
Так как и сама вариативна.
Чёткость псевдомудрых указаний
Кажется смешною и наивной
Тем, кто может видеть дальше носа;
Тем, кто понимает смысл событий;
Тем, кто не чурается вопросов
И не опасается наитий.
В чёрно-белом мире нет распутий
И всего одна дорога к цели.
Только вот дойти по ней до сути
Путники покуда не сумели.
* * *
Разве это нормально:
Дни и ночи со мной
Виртуально-реальный
Стихотворный прибой.
То нахлынут вдруг строки,
То уйдут в никуда.
То ли смысл в них глубокий,
То ли просто вода.
То ли это подарок,
То ли козни судьбы.
Рифм гоню я отары
За сюжетов столбы.
Но отары сметают
Заграждений забор.
И в лицо мне швыряют
Поэтический вздор.
* * *
Хотим как лучше, но в итоге
Мы поступаем как всегда.
Бежим по жизненной дороге
Из Ниоткуда в Никуда.
Спешим с мешком приоритетов —
Машина, дача, дом, семья —
В сеть непродуманных сюжетов,
В ошибках автора виня.
И вдруг развилка — нужно думать.
Но страшно чужд нам сей процесс.
Куда привычнее угрюмо
Ждать указания с небес.
* * *
С каждым годом человечество
Всё быстрей на месте топчется.
Всё привычней в клетке мечется
Перепуганное общество.
Забивая страхи гонкою,
Жизни сводит к потреблению.
И беззвучно рвутся тонкие
Нити к будущим мгновениям.
* * *
Извиваясь, пыхтя и скользя
По плечам и ушам конкурентов,
Выползают из грязи в князья
Обречённые жить лишь моментом.
Обделённые чувством потерь,
Обделённые чувством сомнений,
Мёртвой хваткой вцепившись в «теперь»,
Они лезут к намеченной цели.
Отвлекаясь на ложный объект,
Тратят жизни бездарно и слепо.
И прожив понапрасну свой век,
Вдруг поймут, как всё было нелепо.
И, в надежде вернуть всё назад,
Обратятся убогие к Богу.
Будут храмам дарить образа,
Выясняя, где к Богу дорога.
Задыхаясь, пыхтя и скользя
По плечам и затылкам собратьев,
Поползут они к Богу, но зря:
Бестолковое это занятье.
* * *
Всё чаще выборы. Всё больше демократии.
Всё меньше веры в цену громких слов.
Плодится управленческая братия,
Шалея от плодов своих трудов.
Бега вокруг кормушек ускоряются.
Заметно лишь мелькание локтей.
А люди всё же верить ухитряются
Гипнозу управленческих затей.
* * *
Тихо падали звёзды на плечи судьбы
В ослепительном блеске внезапных прозрений.
И тянулись во тьму соляные столбы,
И брели среди них одинокие тени.
И звучали пророчества в их головах,
И сомнения души сжимали тисками,
И ушедшие жизни хранились в словах,
Словно память бесплодных и вечных исканий.
* * *
Когда свободой догорим,
Куда наш пепел разнесётся?
И разнесётся ль вместе с ним
Свобода, что нам в души бьётся?
Иль этот жертвенный костёр
Свободу тоже уничтожит?
Бог мудр, но сатана хитёр —
И это нас слегка тревожит.
Уж не напрасно ли горим —
Порой сомнения всплывают.
А впрочем, что ни говори,
Но ведь судьбу не выбирают.
И продолжаем мы гореть
И свет нести усталым людям.
Что помешает нам? Лишь смерть.
Иль всё-таки мешать не будет?
* * *
Вчитаюсь. Вдумаюсь. Пойму
Строк ненаписанных канву.
И, может быть, когда-нибудь
Их тайный смысл отправит в путь.
И на прощанье я прочту
В них про судьбу и про мечту.
И зазвучат в душе слова
О том, что жизнь всегда права.
* * *
Память, прошедшее крепко держи
И постарайся сберечь его.
Там, где прошла полная жизнь,
Делать, ребята, нечего.
Новые всходы не сразу взойдут
На колее укатанной.
Всё было зря: и бессонный труд
И достиженья ратные.
Там, где прошлась полная жизнь
Своей полновесной поступью,
Можно пытаться всё снова сложить —
Только выходит как сослепу.
* * *
Кружились тихие слова
Под звуки старого рояля.
Кружилась с ними голова,
Значенья слов не сознавая.
Стучало сердце невпопад,
Несоразмерно такту вальса.
И, слово под гипнозом, взгляд
От глаз твоих не отрывался.
Кружилось время, всё вокруг
Смешав небрежною рукою.
И жизнь текла за кругом круг
Из текста вырванной строкою.
* * *
Тянется дорога жизни
Вдоль седого океана
Мимо станции Отчизна
Прямо в заросли бурьяна.
Там в засаде с жаждой мести,
В масках как на карнавале,
Ждут нас хамство, зло, бесчестье —
Всё, что прежде изгоняли.
Никуда от них не деться.
С каждым днём растут их силы.
Оттого и ноет сердце
По загубленной России.
* * *
Дойти до сути. Отшатнуться,
Увидеть то, что так хотел.
Дрожа, к стакану потянуться,
Забыв про кучу важных дел.
Напиться. Скрежетать зубами
В попытках тщетных всё забыть.
И непослушными губами
Твердить одно: не может быть!
Найти в страданьях утешенье,
Забыться беспокойным сном,
Чтобы наутро с отвращеньем
Пытаться вспомнить о былом.
И вновь желать дойти до сути,
Смысл нашей жизни видя в том.
И снова жить как на распутье,
В сомненьях: верно ли идём?
* * *
Сначала было Слово.
Потом слова, слова…
Из слов плела оковы
Проворная молва.
Словами как цепями
Опутывали мир.
Словесными плетями
Секли тех, кто не мил.
Словами окрыляли
Или вгоняли в гроб.
Слова воспламеняли
Или несли озноб.
В итоге люди стали
Жить под эгидой слов,
И думать перестали:
А смысл тех слов каков?
* * *
Отцвели предвыборные речи,
Дав на редкость горькие плоды.
Груз налипшей лжи взвалив на плечи,
Продолжаем тяжкие труды.
Жизнь течёт стремительно и пусто
В океан несбывшейся мечты.
На гроши разменянные чувства
Жалки как увядшие цветы.
Суетимся зло и бестолково
Под слепым гипнозом болтунов.
И не можем разорвать оковы
Мозг опутавших никчемных лживых слов.
* * *
Тянет влажной прохладой с реки.
В сердце зреет предчувствие нового.
Всем прошедшим годам вопреки
То, что память хранит, вижу снова я.
Или время вдруг прыгнуло вспять?
Или есть и ему неподвластное?
Словно детство вернулось опять,
Отодвинув реальность ненастную.
На пустынном речном берегу
Ветер странствий зовёт в Неизвестное.
Этот зов пронести я смогу
Через дни, суетные и пресные.
Этот зов пролетит сквозь года
Недопетой бессловною песнею,
Как летит через время вода
Всё на том же пути в Неизвестное.
* * *
Прошуршали шины. Позади осталась
Старая Россия. Запах детских дней…
А в душе как будто что-то оборвалось:
Время с каждым годом лечит всё больней.
Память лёгким грузом раны прижимает.
Без причины вроде сердце вдруг сожмёт.
И промчит внезапно чувств забытых стая,
Захватив с собою в яростный полёт.
Вспыхнут и растают юности картины
Как мазки на длинном жизненном холсте.
Но разлиться чувствам не дадут плотины,
Что возводят годы на твоём кресте.
* * *
На дороге жизни то сплошные пробки,
То кругом распутья и неясен путь.
И сгорают жизни во вселенской топке,
Не успев и капли истины глотнуть.
Но в огне познанья спит вселенский разум,
Набирая силу, споря с кутерьмой.
А когда наступит пробужденья фаза,
Трасса жизни станет чистой и прямой.
И помчат по трассе молодые жизни,
Отшвырнув со смехом старое враньё,
Книгу вечных истин сжав до афоризма:
«Тот, кто знает меру — превзойдёт её».
* * *
Ветер сосен вершины полощет
Налетевшим внезапно дождём.
Боль утрат растворяется в роще,
По которой бесцельно бредём.
Здесь светло и легко, словно в храме.
Воздух свеж как дыхание гор.
Как картина в невидимой раме
Этот тихий сосновый шатёр.
Капли тихо сползают по хвое
И блестят отраженьем небес.
Но и дождь не нарушит покоя,
Что сердцам подарил этот лес.
* * *
В октябре по ночам
Над рекою туман.
У берёз по плечам
Желтизна летних ран.
В предрассветной тиши
Скован инеем лес.
И молчат камыши,
Глядя в бездну небес.
В ожиданье зимы
Мир задумчив и тих.
Нарушаем лишь мы
Этот общий мотив.
Мы куда-то спешим
В мельтешении дней
И природу смешим
Изобильем затей.
* * *
Болезни разума лечить — напрасный труд,
Потратишь сил немало на леченье.
Но рецидивы всё на нет сведут
У всех понятий извратив значенье.
И снова глупость станет править бал
В свою непогрешимость свято веря.
И будет в лапах дураков штурвал
Вести корабль на рифы и на мели.
* * *
Новое — это забытое старое.
Старое — это грядущее новое.
Лентою тянется время, усталое
И ко всему безразлично готовое.
Всё преходяще, и всё относительно.
Мечемся мы с деловитой беспечностью.
Жизнь потому к нам порой снисходительна,
Что наши планы смешны перед вечностью.
* * *
На свете нет бессмысленных затей.
Есть только вещи, понятые ложно.
Непросто в лепетании детей
Смысл разглядеть. Непросто, но возможно.
Задуматься. Постичь всю глубину
Того, что мелководьем лишь казалось.
И силы исчерпав, идти ко дну,
Шепнув в последний раз: «Какая жалость».
И пожалеть о прожитых годах,
О ложных ценностях, отнявших наше время.
И осознать, сгорая от стыда,
Что годы нас не сделали умнее.
* * *
Если есть сомнения,
Значит, ещё жив.
Значит, твоё мнение
Не сдано в архив.
Значит, жизнь ты пробуешь
Всячески на вкус.
И кишат микробами
Скобки, минус, плюс…
Качество, количество,
Череда полос…
Жизнь — её Величество
Или кровосос?
То ли испытание,
То ли божий дар?
В облаках витание
Или в лоб удар?
Как всё перемешано!
Что за круговерть!
Окна занавешены,
А за ними — смерть.
* * *
Как часто дорожим мы ерундой
И время тратим щедро и без толку.
А то, что нам даровано судьбой,
Вдруг утеряем как в стогу иголку.
И не найдя, начнём судьбу винить
В том, что сложилась жизнь не так, как надо.
И продолжаем по теченью плыть
К звучащему всё громче водопаду.
* * *
Солнечное зарево пьянило
Вечностью, искрящейся за светом.
Звёзды, тая, падали в горнило
Силу набиравшего рассвета.
И надежды крылья расправляли,
С лёгкостью сметая все сомненья.
И такие открывались дали,
Что хотелось задержать мгновенье.
* * *
Ветер вздыхает. Под лёгким дыханьем
Стаями листья спорхнули с деревьев.
Листья, хранящие летние тайны,
Падают вниз, словно птицы без перьев.
Солнца лучи гладят ласково кожу,
Тихо шепча: всё ещё возвратится.
Что не свершили, свершить ещё сможем.
Что не сложилось, успеет сложиться.
* * *
По утрам над Волгою туман.
Это значит: осень на подходе.
И холодный ветер дальних стран
Всё привычней рядом с нами бродит.
Лес ещё по-летнему тенист,
Только непривычно бескомарен.
В кронах золотится жёлтый лист
Среди ярких пятен киновари.
Всё, что было можно, отцвело.
Лес притих, чего-то молча ждущий.
Время лёгкой грусти о былом.
Время размышлений о грядущем.
* * *
А было ли это? Безумство речей
И горечь разлуки на старом причале.
Потом вереница бессонных ночей
Как тяжкая ноша судьбы за плечами.
А было ли это? Тепло твоих рук
И холод в тиши опустевшего дома.
Вращается памяти медленный круг.
Плывёт карусель представлений знакомых.
И мысли по кругу ведут хоровод,
Не в силах дойти до простого ответа:
Всё то, что приходит, когда-то уйдёт.
Так есть. И смешно обижаться на это.
* * *
Рубежи вы мои рубежи…
Жизнь смеялась в лицо: удержи!
Не сдержать цепь стремительных лет
Ни ума, ни желания нет.
Потому я её не держу.
Жизнь пыталась грозить: ухожу!
Навсегда ухожу. На века.
Я в ответ ей промолвил: пока!
Если что, иногда заходи —
Ведь века у тебя впереди.
Но у жизни опять поворот:
Нет, пожалуй, останусь на год.
Я ещё над тобой посмеюсь.
И она не ушла. Ну и пусть.
Рубежи вы мои, рубежи…
Как из вас трудно паззлы сложить.
* * *
Плеск реки сливался с шумом ветра.
Брызги волн с дождём переплелись.
Медленно тянулись километры.
Тихо разворачивалась жизнь.
Мы ушли в бездумное скольженье
Незаметно тающих минут,
Сердцем ощущая приближенье
К тайнам, что навстречу нам идут.
Жизнь казалась светлым приключеньем.
Зрели чувства тёплые в груди.
И почти утратили значенье
Беды, что остались позади.
* * *
Запах высохших трав
В волнах летнего зноя.
В изнурённых лугах
Частокол травостоя.
Череда облаков
Белой гроздью на сини.
И следы дураков
На просторах России.
Нищета деревень
И антенны на крышах…
И писать уже лень.
И всего не опишешь.
* * *
Страх подполз, сжимая сердце,
Паутиной спутал чувства.
Лишь одна на волю дверца,
И один лишь шанс — искусство.
Дверца ржавая, тугая —
Может раз всего открыться.
А на большее, я знаю,
Сил не хватит, как ни биться.
Есть всего одна попытка,
Вот и боязно решиться.
Но однако, что за пытка
С ожиданием мириться.
* * *
Тишина в пустом уставшем доме,
Только слышен треск углей в печи.
Твой портрет на выцветшем картоне
Будто дышит в пламени свечи.
И я жду с безумною надеждой:
Вдруг улыбка тронет милый лик,
И твой голос прозвучит как прежде,
Словно пробудившийся родник.
Жар свечи дрожит и множит тени.
Но не оживает твой портрет.
Надо бы подбросить в печь поленьев.
Только что-то настроенья нет.
* * *
Любовь — не вздохи на скамейке:
Скамьи сданы в металлолом.
Примером букинской семейки
Любовь теперь заходит в дом.
«Комеди клабы» и «Аншлаги»
И собчаковские «Дома»
Льют в уши яд словесной браги,
Чтоб спрятать дефицит ума.
Чтоб всё измазать словно гноем
Своей ущербной пустотой.
Любовь теперь в числе изгоев.
И верящий в неё — изгой.
Что Блок с его Прекрасной Дамой
Для новоявленных элит!
Им ближе откровенья пьяных
И кинодив гламурный вид.
Любовь ушла с прошедшим веком
На хутора, в подполье, сон.
Но всё ж осталась с человеком,
Лишь был бы человеком он.
* * *
Принимаю как дар богов,
По-другому и не умею.
Лёгкий шорох твоих шагов
И твой смех колокольной трелью.
Без тебя эта жизнь пуста,
Без тебя в мире мало цвета.
Если краску убрать с холста,
Кто узнает пейзажи лета?
Ты пришла из забытых снов,
Перепутала счастье с болью.
Принимаю как дар богов
Чувство чувств, что зовут любовью.
* * *
Истина брела в тумане
По заснеженной дороге,
Размышляя об обмане,
Людях, дьяволе и Боге.
Если всё по воле Бога,
Как твердят всё время люди,
То он вряд ли слишком строго
Дело рук своих осудит.
Для чего же мне упорно
Биться с дьяволом и ложью?
Ведь победа будет спорной,
Коль она вообще возможна.
Для чего терпеть насмешки
Тех, кто нормой ложь считает,
И служить для Бога пешкой
В той игре, что он играет.
Может быть, зажить спокойно
И на всё махнуть рукою?
Для чего мне с ложью войны,
Если это всё пустое?
Истина брела неспешно,
Размышленьями объята.
А вокруг туман кромешный
Лик её от мира прятал.
* * *
Год за годом встают в уходящем ряду.
Неизвестно, в каком это будет году.
Я к тебе сквозь туманы и вьюги приду.
Пусть без сил упаду,
Но с пути не сойду.
Пусть в бреду,
Но дойду
И беду отведу.
Это было у нас век от века в роду.
С ночи в том Вифлеемском саду.
Так что, жду.
* * *
Гражданской лирике забвенье не грозит,
Покуда граждане не все сменились сбродом.
В любой гражданской лирике сквозит
Призыв к борьбе за счастье и свободу.
А это всё, что можно пожелать,
Все остальные пожеланья ложны.
Ведь за свободу можно жизнь отдать,
А вот за кресло в Думе вряд ли можно.
* * *
Боль в моей груди,
Стой, не уходи.
Что там впереди?
Хмурые дожди,
Сумрачный туман,
Берег дальних стран,
Мерный океан
И обман, обман.
Боль в груди моей,
Ты словно репей,
Но с тобой полней
Ряд прошедших дней.
Будь со мной всегда,
Чтобы никогда
Не прошли года
В вечность без следа.
Чтоб не упустить
Жизненную нить,
Чтобы не юлить
И не тлеть, а жить.
Боль в моей груди,
В чувствах доброди.
Вместе их сведи
И сквозь жизнь веди.
* * *
Жизнь как искрящийся поток.
Но где-то прогрохочут грозы,
И мутный вал сбивает с ног,
И на душе трещат морозы.
И ты плывёшь в потоке лжи
И вдруг оживших предрассудков.
И умоляешь жизнь: скажи,
Что это всё лишь злая шутка.
* * *
Босыми влажными ногами
Вдруг пробежит по сердцу страх:
Всё предначертано богами,
И мы всю жизнь живём впотьмах.
А где-то мир тепла и света
Нас бесконечно долго ждёт,
Но до него нам дела нету,
Нас крутит дел водоворот.
* * *
Ослепительно и строго
У Вселенной на краю
В Вечность тянется дорога,
О которой я пою.
Я пою о том, что вижу.
Этим я с акыном схож.
Если я кого обижу
Ненароком, ну так что ж.
Вечность все обиды смоет
Очистительным дождём.
Мы забудем всё земное,
Если в Вечность попадём.
Тянется сквозь жизнь дороги
Беломраморная нить.
Вытирайте, люди, ноги
Прежде, чем сюда ступить.
До конца пройти дорогу
Лишь немногим суждено.
Многие уходят к Богу
И в раю с ним пьют вино.
Этот путь, конечно, ближе
И вполне достойный путь.
Только я причин не вижу
Всё же на него свернуть.
* * *
На позабытом полустанке
Уйду из душного вагона
И, как твердила мне цыганка,
Пойду вдоль леса к полигону.
Пройду сквозь ржавые ворота,
Что ничего не запирают,
И, обогнув кусок болота,
Дойду до старого сарая.
Там среди рухляди и тлена
Увижу чёрный зев провала.
И вниз спущусь по скобам в стенах.
И вход найду среди завала.
Луч фонаря откроет взгляду
Пустынный гулкий коридор.
Что мне туда ходить не надо,
Я чётко помню с давних пор.
Но там есть дверь. Я к ней всё ближе.
Всё чётче красный полукруг…
А дальше ничего не вижу,
А только слышу сердца стук.
Весь мир приходит во вращенье.
С трудом стою я на ногах…
И просыпаюсь с ощущеньем,
Что был от тайны в двух шагах.
* * *
Все на выборы! Старый призыв
Каждый раз звучит словно впервые.
Ждёт страна власти новый призыв.
Спор идёт за места призовые.
Обещанья не знают границ,
Кандидаты аж лезут из кожи.
Вот и список вновь избранных лиц.
Ждёт народ результатов. И что же?
Те же лица на тех же постах.
Лишь посты поменяли названья.
Те же речи на тех же устах.
Те же лозунги с телеэкранья.
Впрочем, и перемены идут:
По стране, вопреки заверениям,
Снова цены привычно ползут
И всё время в одном направлении.
И разводит руками народ:
Что же мы всё не тех избираем?
А потом снова их изберёт,
А кого же ещё, повторяя.
Видно, крепко попали мы в плен
Хитроумного демоузора.
Невозможно подняться с колен
Тем, кто в рабстве не видит позора.
