9.
Спустя час с небольшим Чудаков и Кривулин были у здания Лубянки, еще через несколько минут рассаживались в удобные мягкие кресла перед большим столом хозяина кабинета Сергея Петровича Черного, большого, грузного человека с двойным подбородком и юркими, зелеными глазами. Все трое хорошо знали друг друга, и поэтому, не теряя времени, проступили к разговору.
– Значит, вопрос о проказниках-гномах? – начал Сергей Петрович, раскуривая старую, тертую-перетертую трубку и заполняя кабинет клубами противного терпкого дыма.
– О них, Сергей Петрович, – ответил Чудаков. – Кто они? Что они? Что им от нас надо?
– Вы с ними уже сталкивались? – спросил Сергей Петрович, утопая в табачном дыму.
Чудаков рассказал о случае у супермаркета на Арбате, Кривулин – о невероятном эпизоде в Госдуме.
– Это они могут, – усмехнувшись в усы, сказал Сергей Петрович. – Их цивилизация ушла далеко вперед. В развитии науки, культуры, магии и прочей невидали им нет сейчас равных на земле.
– Да откуда они вообще взялись? – не выдержав спокойного тона Сергея Петровича, спросил Кривулин. – С неба, что ли, попадали? До сих пор я знал только то, что они есть, что живут среди нас, что есть у них свой цирк, театр. Встречаясь с ними, жалел: вот ведь бедолаги, не дал бог росту.… Ну и, пожалуй, все.
– Странно, – тихо проговорил Сергей Петрович. – А о том, что у них есть своя автономная область, не знали?
– А что, действительно, была? – спросил Чудаков.
– Была и есть, только уже не область, а суверенное государство. Во время Союза область была составной частью нашего государства, а после 1992-го года вышла из него, последовав примеру всех пятнадцати республик.
– Невероятно, – сказал Чудаков. – Насколько мне известно, такими правами, согласно конституции, обладали только республики.
– Невероятно, но факт, – продолжал Сергей Петрович. – В документах, регламентирующих отношения между Союзом и Гномландией, было несколько секретных соглашений и предписаний. На подписании этих документов настояли сами гномы еще в далекие революционные годы. Суть их, если коротко, сводится к тому, что если в Союзе откажутся от коммунистических идеалов, Гномландия получает безусловное право на выход из состава СССР. Тогдашние руководители СССР, Ленин, Троцкий, Зиновьев и Бухарин, только посмеялись над этим, но документы все-таки подписали. Гномландия была первым государством, признавшим октябрьскую революцию. Когда было объявлено о рождении в мире первого государства рабочих и крестьян, в стране гномов прошли праздничные торжества. Девятое ноября стало красным днем календаря, в этот день отмечался праздник, посвященный присоединению Гномландии к коммунистической России. Но уже первые шаги большевистского правительства охладили пыл граждан этого удивительного государства. Речь идет о «красном терроре», продразверстке, о кровавом подавлении крестьянских бунтов, – словом, о тех конфликтах, разрешение которых невозможно было без применения насилия. Между тем именно насилие большевики рассматривали как главный рычаг для установления гегемонии пролетариата, которому, в свою очередь, было предоставлено право установить новый общественно-экономический уклад с национализацией собственности и формированием нового бесклассового общества. Ломка уклада не могла пройти без насилия. Это было ясно всем. В том числе и мыслящим гражданам Гномлэнда. Но кровопролитие в России приобрело такие масштабы, что вызвало здесь шок даже у радикалов. Общество гномов разделилось на два лагеря: одни считали, что люди, как нецивилизованный вид, не смогут построить справедливое общества без крови, и поэтому надо принять это как данность, без которой они не пойдут вперед. Представители другого лагеря утверждали, что следует пересмотреть союз с Россией, вплоть до полного разрыва дипломатических отношений. Умные гномы приняли соломоново решение. Они решили не предпринимать никаких поспешных действий, выждать время, которое должно было поставить все на свои места.
Сергей Петрович оглядел своих изумленных слушателей, забил трубку новым табаком и, хмыкая от удовольствия, стал прикуривать, выпуская клубы дым изо рта и ноздрей.
– Каким табаком вы забиваете свою трубку? – спросил, откашливаясь, Чудаков.
– «Герцеговина Флор», – ответил Сергей Петрович
– Сталинский?
– Он. Пробовали?
– Баловался когда-то. Приторный с кислинкой.
Сергея Петровича охватил приступ громкого, нутряного, тяжелого кашля.
– Не жалеете вы свои легкие, – сказал Вася.
– У меня уже нет легких, – ответил Сергей Петрович.– Вместо них два наполненных смолой мешка. Я их физически чувствую. Они хрипят, квохчут, как наседки, свистят, как тепловоз, а когда я делаю резкие движения, чувствую, как они бьются друг об дружку, как боксерские груши.
С этими словами он улыбнулся, смахнул с густых усов серые пепелинки:
– Ну, что, продолжим?
– Конечно, конечно, – дружно, в один голос, ответили Чудаков и Кривулин.
– Хорошо, – сказал Сергей Петрович, в очередной раз потерявшись в густом и вязком дыму.
Друзья не на шутку встревожились – как бы он там не задохнулся. Но когда сквозь плотную стену дыма снова проступили контуры трубки и сталинских усов Сергея Петровича, легко вздохнули. Тем более что Сергей Петрович уже продолжал свой занимательный рассказ:
– После гражданской войны, коллективизации и войны с войсками объединенной Рейхом Европы отношения между Советским Союзом и Гномлэндом приобрели отношения, близкие к идеальным. Гномы восхищались мужеством, героизмом, силой и жертвенностью, проявленными советскими людьми в ходе кровопролитных сражений. Они помогали нам чем могли, а могли они многое.
– Чем же они нам помогали? – со скептической гримасой на лице спросил Чудаков.
– В самом начале рассказа я сказал, что их цивилизация ушла далеко вперед, – продолжал Сергей Петрович. – Но этот отрыв обусловлен не только созданием и развитием новых технологий, науки, замкнутых циклов производством и многим другим. Они оторвались от всего человечества в области культуры и социальных отношений. Я уже говорил, что гномы наотрез отказались от насилия как такового, к каким бы результатам оно не приводило. Они слали к нам эшелоны продовольствия, обеспечивали обмундированием и теплой одеждой, производили автоматическое оружие и отправляли на фронт. Они обеспечивали нас металлам и горючим. Всего этого было не так много, но все-таки свою лепту в общую нашу победу они внесли. Да, не один из гномов не погиб от немецкой пули, но сколько фашистов погибло от снарядов, произведенных в мастерских Гномлэнда! Статистика по этому поводу хранит молчание. Я прошу вас набраться терпения и выслушать некоторые подробности из истории Гномландии, чтобы лучше все понять. Гномландия – особая страна, – продолжал Сергей Петрович, отложив в сторону трубку. – Она упоминается в летописях тысячелетней давности. Весь этот долгий период она ютилась на отшибе истории. Все торговые пути проходили мимо их территории, поскольку много веков назад они отказались от товарно-денежных отношений, и, чтобы выжить, создавали свое хозяйство, обеспечивающее их всем необходимым. В те времена они исповедовали коммунистический аскетизм. Эта идеология легла в основу государственной политики Гномлэнда. Любой шаг в сторону от избранного пути жестоко карался. Словом, время было тяжелое. Гномы гибли от голода и болезней. Случайные путешественники, каким-то чудом появлявшиеся на их земле, предлагали гномам посредничество для строительства отношений с сильными государствами, которые могли оказать им помощь. Гномы наотрез отказывались, даже в тех случаях, когда путешественники утверждали, что на свете есть просвещенные и бескорыстные правители, готовые оказать им помощь, не требуя ничего взамен. «Мы в это не верим, – отвечали старейшины Гномлэнда. – Люди не могут быть бескорыстными. За каждое хлебное зернышко, за каждое зернышко риса рано или поздно они потребуют плату золотом, а если не будет золота, то в оплату пойдут наши соотечественники, которых люди сделают рабами. Добрые путешественники, поймите нас правильно, мы хорошо знаем людей. За свою многовековую историю мы не раз пытались войти с ними в отношения, но во всех без исключения случаях терпели крах и разочарование. Частенько, чтобы не разрывать отношения, мы шли на уступки людям, отдавая им больше, чем получали, но и этого было мало. Алчность людей не имеет пределов. Они требовали большего, пуская вход обман, угрозы и плутовство. Они похищали наших братьев, детей и стариков, а потом шантажировали нас, требуя за их жизни баснословные выкупы, и если нам не удавалось к назначенному дню собрать сумму выкупа, они слали нам отрубленные головы заложников. Жестокие и циничные, они не жалели даже детей. В отчаянье мы стали рыть в горах пещеры, дробить каменные утесы в поисках проклятого метала, чтобы вернуть в родные пенаты своих близких. Изредка нам это удавалось. Среди людей встречались честные, если это слово вообще применимо к ним, торговцы рабами, которые, получая выкуп, возвращали нам наших родных. Но чаще, даже получая золото, они повышали цену и продолжали шантаж. Поверьте, мы боролись за каждую жизнь. Мы работали в поте лица, умирая в каменоломнях и шахтах. Но чем больше золота мы добывали для людей, тем уже стягивалась петля на нашей шее. И тогда перед нами в полный рост, как это не болезненно, встала дилемма: либо мы все погибнем, либо немедленно, с этого, пожалуй, самого черного часа в нашей многовековой истории и на вечные времена прекратим отношения с людьми. Наши старейшины созвали всех и объявили об этом. Тяжелый это был выбор. Еще многие наши соотечественники мучились в плену у людей. Своим решением мы обрекали их на верную гибель. Женщины, сыновья которых еще оставались в плену у людей, рвали на голове волосы, раздирали на лице кожу, набивали в рот землю и плевали в лица старейшин. Почерневшие от горя мужчины, хранили суровое молчание. Один из старейшин, потерявший рассудок от горя, в плену у людей находились его сын и внук, предложил всем еще раз поверить людям. «Надо найти честных торговцев, – сказал он, – и попросить их вызволить наших мучеников». Так мы и поступили. Но случившееся позже потрясло всех. Люди взяли золото и драгоценные камни, но взамен отрезали головы посредникам и, как скотину, забили наших близких. Сомнений больше не было: там, где людьми правит золото, надо забыть о милосердии и справедливости».
В кабинете Сергея Петровича стало свежее. Рассказывая, он не заметил, как окна кабинета покрыли первые сумерки. Чудаков и Кривулин слушали, не проронив ни звука.
– Гномы – народ упрямый, – продолжал Сергей Петрович, раскуривая новую трубку и снова погружаясь в клубы дыма. – Уж если примут решение, то будут следовать ему, несмотря ни на что. Любые преграды одолеют, любые трудности выдержат со стоическим терпением, которое выковывалось веками в жарких каменоломнях, где они искали железную руду, каменный уголь и золото. За столетие после событий, о которых я рассказывал выше, был выстроен и подготовлен для сносной жизни Нижний Город, названный Комодией в честь рудокопа Комодина. Он первым из гномов предложил выстроить в подземелье аналог Верхнего Города, где можно было прятаться от кочевников, варваров и прочей человеческой нечисти, живущей набегами, грабежами, работорговлей и войнами. Охотников до золота всегда было множество. Но хитроумные гномы нашли способ оповещения о грозящей опасности, выставив дозорных за десяток километров от городских стен. Причем дозорные расставлялись в 200-300 метров друг от друга, на расстоянии голоса, чтобы при появлении варваров, они быстро передавали сигнал об опасности в город. Так что, когда варвары прибывали в город, маша кривыми саблями и облизывая обветренные губы в предвкушении сытной пищи и богатой наживы, все уже находились в подземельях Комодии. Варваров встречал опустошенный город, где уже не было ни одной живой души, если не считать таковыми двух-трех заболевших дурной болезнью кур, кудахтающих между копытами степных коней.
За драгоценные камни и золото, имевшиеся у них в избытке, они начали скупать древние книги, рукописи, чертежи, карты и папирусы, побывав почти во всех цивилизованных городах мира. У египетских жрецов они постигали алхимию, алгебру и искусство магии, у арабов изучали астрологию и медицину, в Византии – военному делу и строительству, в Индии они изучили древние языки, в Тибете овладели искусством управления своим телом и духом. Одаренные от природы, они легко осваивали премудрости, накопленные цивилизацией за весь период ее существования. Все, что привозили с собой гномы, складировалось в Нижнем Городе, где они уже построили большую библиотеку, школу, детские сады, столовую и рабочие цеха, где производились новые орудия труда, испытывались крепежные материалы, опробовались новые способы механизации ручного труда. Скажу больше, по китайским лекалам, гномы первые в Европе начали производить порох и выплавили первую пушку.
– Вот как? – удивился Чудаков. – Это уже интересно.
– Интересно, но не очень верится, – сказал Кривулин.
– Кому не верится? – воскликнул Сергей Петрович. – Вам? Да вы, милый друг, просто обязаны в это верить. Сами говорите, что они у вас на глазах прошли сквозь стену, а это намного сложнее, чем выплавить два металлических желоба и стянуть их под нагревом железными обручами. Как бочку.
– Помолчи лучше, Вася, – отдернул приятеля Чудаков. – Сергей Петрович знает, что говорит. Продолжайте, Сергей Петрович.
– Таким образом, – продолжал рассказчик, – вопрос безопасности был решен раз и навсегда. Стоило варварам приблизиться к городским стенам, как гора начинала выплевывать из пещер черные, в смоле и сере, ядра, наводя на них ужас. Эту гору варвары назвали Горой Дьявола, и с той поры обходили ее за сотни километров. Все свои силы гномы бросили на развитие наук и освоению магии. О том, насколько они продвинулись в области науки, свидетельствует такой факт. Их космонавты уже несколько раз побывали на Марсе. Привезенный ими материал был тщательно изучен и…
Сергей Петрович, хитро улыбнувшись, оглядел своих слушателей и добавил:
– Оказывается, что красная планета вполне пригодна для жизни.
– Ого! – воскликнул Чудаков.
– Бред, – сказал Вася.
– Я мог бы легко доказать вам это, но не имею права. Материалы об экспедиции на Марс строго засекречены, говорить на эту тему мы пока не имеем право. Я даже сейчас рискую, передавая вам эту информацию. Но не огорчайтесь. Я думаю, не далек тот год, когда об открытиях ученых Гномлэнда узнает весь мир.
– Все равно не верю, – сказал Вася. – Фантазия.
– Когда-то, кстати совсем недавно, столетье с небольшим назад, фантастикой был автомобиль, – сказал Сергей Петрович, – не говоря уже о летательных аппаратах. Фантастикой в свое время были парашют и велосипед. Не будьте Фомой неверующим, Василий. Все, что кажется невероятным вчера, уже сегодня может быть явью.
– Это точно, – сказал Чудаков, зачарованно слушая Сергея Петровича. – Но что вы скажете об инциденте на Арбате? Что это было?
– Эффект гипнотического внушения, когда объект гипноза строго выполняет все команды. Этим искусством гномы в совершенстве овладели больше ста лет назад.
– Но как они становятся невидимыми? Как проходят сквозь стены? Тоже гипноз?
– Не знаю. Здесь, скорее, действуют другие технологии. Я не ученый, и. пожалуй, не смогу объяснить это с достаточной долей доходчивости и ясности. В случае с Василием был задействован принцип смещенного времени. То есть гномы прошли в смотровой кабинет раньше, чем вы их заметили, а вы погнались за голографическим оттиском этой картинки.
– Выходит, это голография пообещала мне дать по морде? – спросил Вася.
– Возможно. Но не разделяйте гнома в теле и его же в видеообразе. Он может находиться в том или ином виде в любом месте, и в любой миг переместиться куда ему нужно.
– Так кого же я все-таки видел, гнома или видеообраз? – спросил Вася.
– Не знаю, – ответил Сергей Петрович. – Ученые Гномлэнда уже давно расщепили атом. Манипуляции с этим открытием имеют тысячи вариантов. То есть ваш манипулятор не исчезает, как вам кажется, а прячется от вас в оболочке атома. Отсюда следует, что он никуда не ушел, если, конечно, не переместился в пространстве. В этом случае действует Глобальный компьютер, которым он управляет, как вы своим ноутбуком, И если ему надо, чтобы та или иная картинка появилась перед вами, то достаточно открыть для вас нужный файл. Но файл не даст вам по морде – это видеообраз. По морде вам даст тот наглец, который спрятался в ядре атома, и в любое мгновение может появиться перед вами в телесной оболочке. Но не шутите с этим, Василий, из оболочки атома может выйти не хрупкий полурослик, а какой-нибудь громила из популярного боевика, и тогда спаси вас бог.
– Все это с большой натяжкой понятно, – сказал Чудаков – Согласен, что со мною они, по-своему, по-гномьи, пошутили. Но как же пожар в «Праге» и повешенный банкир «Тумба-банка»? Ведь гномы, как вы говорите, отрицают насилие и кровь. Кто стоит за этими преступлениями?
– Пожар в «Праге» стал причиной аварии, которую учинили Николай Иванович Барсук, бывший сотрудник службы внешней разведки нашего ведомства, а банкира повесили заплечных дел мастера из долгопрудненской банды. Мы уже знаем заказчиков убийства – это акционеры банка, не сумевшие договориться с ним по долям участия в бизнесе. Все куда проще. Знаю, знаю, что вы хотите спросить – замахал руками Сергей Петрович. – Откуда они это могли знать? Многие из гномов обладают даром предвидения. Иной раз у меня складывается впечатление, что они катаются по порталам времени, как дети по Американским Горкам.
Из окна кабинета, выходившего на Лубянскую площадь, потянуло вечерней прохладой, яркий свет от фонарей и запылавших разными цветами реклам освещал извне окна и часть кабинета.
– На сегодня все, – сказал Сергей Петрович, сбивая из трубки в пепельницу остатки пепла. – Пора по домам.
– Но вы не ответили на наш главный вопрос, – сказал, вставая, Чудаков. – Что же им все-таки от нас надо?
– Скоро узнаем, – ответил Сергей Петрович.
