Николай Сухомозский

 

ХОЖДЕНИЕ ПО МУКАМ,

ИЛИ НЕ РОДИСЬ КРАСИВОЙ, А РОДИСЬ СЧАСТЛИВОЙ

(Драма, написанная фразеологизмами)

 

 

Действующие лица:

Мышиный Жеребчик – еловая голова, луженая глотка, голубая кровь.

Маменькина Дочка – божья коровка, горе луковое, черная кость.

 

Сценка первая

Мышиный Жеребчик.

В общих чертах. Мещанин во дворянстве. Нашему забору двоюродный племянник. Отставной козы барабанщик. Саврас без узды.

Кувшинное рыло. Круглый дурак. Еловая голова. Олух царя небесного. Дубина стоеросовая. Луженая глотка высшей пробы. Медный лоб. Без царя в голове.

Змея подколодная. Ворона в павлиньих перьях. Не пришей кобыле хвост. Собака на сене. Пугало гороховое.

Злой на язык. Крапивное семя. Сердце обросло мхом. Все трын-трава.

Не коломенская верста – от горшка два вершка. От земли не видать. Нос пуговкой.

Видавший виды. Не первой свежести. На склоне лет. Мафусаиловы года. Аредовы веки. Как лунь седой. Туг на ухо. На мыло. Летами ушел, а умом не дошел.

Коптитель неба. Мешок с соломой. Колосс на глиняных ногах. Песок сыплется.

Прошел огонь, воду и медные трубы. Как бы то ни было, тертый калач. Не промах: на мякине не проведешь. Не пронесет кусок мимо рта.

Белая кость. Голубая кровь. Ни кожи ни рожи. Ни уха ни рыла. Ни богу свечка ни черту кочерга. Гроша ломаного не стоит. От ворон отстал, а к павам не пристал.

Как свинья в апельсинах. Ни в зуб ногой. Ноль без палочки. Семь пятниц на неделе.

Выходец с того света. Из кожи вон лез – как из-под земли вырос.

Сценка вторая

Далекое прошлое. Дела давно минувших дней.

Губа не дура. Втемяшилась в голову идея фикс. Хрен в пятку. Козлом поет:

– Выбиться в люди! Грести деньги лопатой – презренный металл. Астрономические числа. Никаких гвоздей!

Хоть кол на макушке теши – голова соломой набита. С бухты-барахты вынь да положь!

Содом и Гоморра всех мастей. Нет удержу. В пылу гнева порол горячку. Кипел негодованием. Дурным голосом во всю глотку нес галиматью. Метал громы и молнии. Городил околесицу. Устраивал сцены. Выходил из берегов.

Волосы дыбом. Ужас господний!

Сценка третья

Маменькина дочка.

Лакомый кусочек. Вольная пташка в самом соку. Молоко на губах не обсохло – без году неделя.

Писаная красавица. Как куколка. Как картинка. Словно игрушечка. Антик с гвоздикой. Божья коровка.

Звезда первой величины. Бриллиант чистой воды. Восьмое чудо света. Венец творения.

Светлая голова. Бездна премудрости. Семи пядей во лбу. Ходячая энциклопедия. Музейная редкость. Золотой фонд.

Святая простота. Раба божья. Не от мира сего. Тепличное растение. Белая ворона. Душа нараспашку. Большого сердца.

Сосуд скудельный. Воздушная походка. Глаза с поволокой. Воды не замутит. Придерживалась строгих правил.

Взгляд не оторвешь. И ладно и складно.

Без роду-племени. Одна как перст – круглая сирота. Бедна как церковная мышь. Горе луковое. Голь перекатная. Не к шубе рукав. Ни кола ни двора. В одной рубашке. Ни обола за душой. Ни синь пороха. Ветер свистит в карманах – карманная чахотка. Перебивалась с гроша на копейку.

Из другого теста. Черная кость. Не компания. Дистанция огромного размера.

Ахиллесова пята – слабый пол. Уязвимое место – не храброго десятка.

Сценка четвертая

Мир тесен. Не так давно откуда ни возьмись Мышиный Жеребчик – искатель приключений, летучий голландец – возник на горизонте.

Каким ветром? Какими судьбами? За длинным рублем.

Малый не промах. Выглядел молодцом. Лиса Патрикеевна. Как и следовало ожидать, прикидывался невинным ягненком.

Сценка пятая

Вечная история, хрестоматийная истина. Подумать только: на авось пустили козла в огород. Обратил внимание. Испокон веков невелика хитрость.  Без всяких предисловий. По всем правилам искусства с первого знакомства взял на прицел. Расставил сети.

Пристал как банный лист. Ласкал слух. Обнимал взглядом. Пожирал глазами. Заладил свое:

– Что за прелесть!  Лелею мысль, свет жизни. Питаю надежду: любви все возрасты покорны.

Сам мизинца не стоит.

Благовидный предлог. Битый час. Задерживал взгляд. Брал на абордаж. Брал измором. Строил куры.

С налета. Как снег на голову. Вертелся перед глазами – взад-вперед. Ходил вокруг да около, ходил фертом.

Штатный оратор. Развязал язык. Сахарные речи. Басни рассказывал. Растекался мыслию по древу. Плел словеса, бесструнная балалайка. Рассыпался мелким бесом. Что твой соловей. Эолова арфа.

Зенки разгорелись. Слюнки потекли. Ползал на брюхе. Не смигнув, бил прямо в цель. Говорил в глаза:

– Повылазило, что ли?! Гвоздем сидит – с первого взгляда!

Ухватился обеими руками. Не мытьем так катаньем. Правдами и неправдами. Любой ценой. По мановению волшебной палочки. Тихой сапой.

Любо-дорого. Со всеми онерами. В полном параде. Надел маску шерочки с машерочкой. Пускал пыль в глаза. Сбивал с панталыку. Подпускал турусы на колесах. Задурил голову.

Всякая всячина. Маслом по сердцу. Мазал по губам. Сулил авансы – диву даваться. Золотые горы. Манна небесная. Молочные реки и кисельные берега. Сыром в масле кататься. И все такое прочее.

Разлюли малина. Рог изобилия. Рай земной.

Сценка шестая

Баловень судьбы вооружился терпением. И бровью не повел – закрутил любовь. Повергся к стопам. Повесился на шею. Не давал прохода. Ахи да охи. Хихоньки да хахоньки. Радужное настроение, воплощенное благородство.

Гнул свою линию. Тревожил воображение. Вошел в азарт. В ударе воскурял фимиам. Вертел языком, что корова хвостом.

Впивался глазами. Возмущал тишину, не жалея красок:

– Всяк по своему с ума сходит. Грешным делом готов снять последнюю рубашку. Путевка в жизнь – синяя птица. Бок о бок век вековать. Верность до гробовой доски. Делить горе и радость.

Пребывала в нерешительности. Между небом и землей. Подводные камни? От ворот поворот? Послать подальше, не давшись в обман?

– Здоров врать!

Стоял на своем. Подавал надежды:

– Место под солнцем – башня из слоновой кости. На веки веков возьму под крылышко. Не дам пылинке упасть. Как за каменной стеной. Как у Христа за пазухой. Верх счастья.

Втерся в доверие. Спрятав глаза, для пущей важности пустился во все тяжкие. Без мыла в душу. Заморочил голову. Разыграл как по нотам. В выгодном свете. Набивал себе цену. Для вящей убедительности все свое да свое поет. Точно сорока на колу.

Сделал предложение – попросил руки:

– Путеводная звезда! Единая и единственная! Приковала взгляд. Привела в изумление. Подкупила своей добротой. Пришлась по сердцу. О, стрела Амура! По уши влюбился. Пара пустяков, пущу себе пулю в лоб!

Вода и камень точит. Не устояла. Ввел в соблазн. Потеряла голову. Поймалась на удочку. Приняла за чистую монету. Витала в облаках. Поверила в свою звезду.

Собралась с духом. Очертя голову. С открытой душой: «Будь что будет! Где наше не пропадало!».

Дело на мази: развесила уши. Комментарии излишни: коготок увяз, всей птичке пропасть.

Сценка седьмая

В один прекрасный день, ко всеобщему удивлению, вняла мольбам. Точно сквозь сон отдала сердце. Завязала голову. Раз и навсегда:

– Лиха беда начало! Голому разбой не страшен. Мокрый дождя не боится.

Други игрищ и забав:

– Обман зрения! Досужие речи. Карты на стол! Овладей собой – ложный шаг. Не спросясь броду, не суйся в воду. В чужие руки по молодости лет. Помяни слово: верная гибель – вовлечет в беду. Ни за сизо перышко!

Оцени по достоинству. Знаем как облупленного. Каков Савва, такова и слава. Худая молва. Подозрительная личность. Вызывает презрение. Праздный человек. Горький пьяница. Подмоченная репутация. Темное прошлое. Сквозняк в голове. Он тебя и купит, и продаст – оптом и в розницу! Чужая душа – потемки.

– Конь о четырех ногах, а спотыкается!

– Вступаешь на скользкий путь. Меняешь сапоги на лапти. Нет в коня корм. Идет как корове седло!

Гиблое дело. Не внушает доверия. Не все то золото, что блестит. На языке медок, а на сердце ледок. Мягко стелет, да жестко будет спать. Ведет двойную игру.

Не вызывает сомнения: не все дома. Лучше с умным потерять, чем с дураком найти. Горбатого могила исправит. Жестокая ошибка. Вылезет боком. Наберешься беды.

– Трудный вопрос. У страха глаза велики. Мирская молва что морская волна! А с лица воды не пить.

– Ума за деньги не купишь.

– Кабы знать, где упасть, так соломки бы подстелил. На свой страх и риск: риск – благородное дело. Вышла из детского возраста.

Всяк своего счастья кузнец. Волков бояться – в лес не ходить! Лучше синица в руках, чем журавль в небе. На безрыбье и рак рыба.

– В таком случае о вкусах не спорят. Охота пуще неволи. Но на всякое хотенье есть терпенье! Диву даемся: говорим на разных языках.

– Чему быть, тому не миновать! На роду написано – всего испробую в жизни.

– Придет беда, купишь ума! Останешься в дураках. Изверг рода человеческого. В сердцах дышит злобой. Под страхом смерти перегрызет глотку!

– Тихая вода плотины рвет! Непротивление злу. Сглажу острые углы. Окажу благотворное влияние. Впишем новую страницу.

– Бредовая идея. Является исключением? Блажен, кто верует, тепло ему на свете! Не предавайся пустым мечтам! Безделье портит человека. Волк каждый год линяет, а все сер бывает. Черного кобеля не отмоешь добела.

Ни гугу. Не добиться толку.

Сценка восьмая

Боже упаси, вот так номер, слыханное ли дело! Какой кошмар! Курам на смех! Ирония судьбы. Сбил с пахвей. Поймал на слове. Взял голыми руками.

Дошла собственным умом? За здорово живешь сунула голову в петлю. В смысле – заблудилась в трех соснах. Заживо себя похоронила.

Изменила самой себе. Продалась за чечевичную похлебку.

Не укладывается в сознании. И во сне не снилось.

Сценка девятая

В скором времени заключительный аккорд – бумага все стерпит.

В пожарном порядке. В двухдневный срок. По всей форме. Джентльменское соглашение.

За неимением гербовой пишем на простой – как курица лапой. С позволения сказать, решено и подписано. Одним словом, росчерком пера – подруга жизни. Вступила в брак. Вышла замуж. Терновый венец. И вся недолга.

Что написано пером, не вырубишь топором. По всему видно, поверила на слово. Авось да небось.

Куда тебя несет?!

Сценка десятая

Замер от восторга, заключил в объятия. Смотрит большими глазами. Телячьи нежности:

– Всей душой – за прекрасные глаза!

Секрет Полишинеля – в близких отношениях. Снял сливки. Сорвал цветы удовольствия.

Щедрою рукою швырял деньгами. В своем репертуаре:

– Это в натуре еще только цветочки, а ягодки впереди! Утоплю в роскоши. Устелю дорогу цветами. Избранное общество.

Щекотало самолюбие.

Хлопот полон рот. Пир горой. Аппетит приходит во время еды – хлебнула шилом патоки.

Сценка одиннадцатая

В радужном  свете, в предвкушении: медовый месяц. В добрый час!

Повернулся спиной. Как сивый мерин:

– Теплое местечко. Далеко ходить на надо! Семь верст до небес. Добро пожаловать! Хлеб да соль!

– Скажи пожалуйста!

Ни с того ни с сего. В один миг выдал себя с головой.

Перемена декораций. Другая музыка. Иная песня. Кривая улыбка. Пробный шар. Указал место:

– Дражайшая половина, благодарю за внимание! Заткни фонтан. Сиди и не рыпайся. Помалкивай в тряпочку. Выбрось дурь из головы. В чужой монастырь со своим уставом не суйся. Всяк сверчок знай свой шесток!

– В чем дело, верный друг?! Только птичьего молока не достает? В таком случае будь господином своего слова.

Вытаращил глаза. Говорит колкости, не стесняется в выражениях:

– Яйца курицу не учат! Бразды правления? Этот припас не про вас. Царь и бог! Владыка мира!

– Шагу нельзя ступить? Глупая шутка?!

Упрям как осел:

– И речи быть не может! Осадное положение. Узкий круг знакомых, на люди носа не показывать. Вести замкнутую жизнь. Дважды в год лето не бывает. Кончен бал!

Крыть нечем: выше головы не прыгнешь, лбом стенку не прошибешь, сила солому ломит. Близок локоть, да не укусишь.

Леденящий ужас: мрак невежества, нищета духа. На грош амуниции, а на рубль амбиции. В шутку сказано, да всерьез задумано.

Вогнал в слезы. Ревмя ревела: шутка ли, язык повернулся! Где это видано? Яснее ясного, дело швах. Дала маху. Попала впросак.

Сценка двенадцатая

Хоть бы хны. Без долгих сборов пустились в путь.

Такая даль. У черта на куличках. В тридевятом царстве. Куда Макар телят не гонял. Куда ворон костей не заносит.

За дурной головой и ногам непокой. На всех парах скачки с препятствиями. Пешим ходом. Мерить версты. Месить грязь.

За горами, за долами – вынужденная посадка.

Нога не ступала. На отшибе. Дремучий лес. Медвежий угол. Сонное царство. Потемкинская деревня. Шарашкина контора. Избушка на курьих ножках. Осиное гнездо.

На холостяцкую ногу – авгиевы конюшни. Конь не валялся. Голые стены. Мерзость запустения.

Под одной крышей. Не в своей тарелке. Зеленая тоска. Грусть снедает.

Удовольствие – ниже среднего. Тюрьма народов. Горнило испытаний. Пучина бедствий. Река забвения. Юдоль печали.

Всплеснула руками:

– Скверно подшутил!

– Знай, кошка, свое лукошко! К милому семь верст не околица. С милым рай и в шалаше. В этом вся соль!

– Употребил во зло доверие. Ложью свет пройдешь, да назад не вернешься.

– Преклони колени!

Лишилась чувств.

Где умному горе, там дураку веселье. Изо всех сил корчит шута. Юмор висельника:

– Из большой тучи да малая капля – в бездонную бочку! Вольному воля. Кошке игрушки, а мышке слезы.

Сценка тринадцатая

Водоворот событий. Атмосфера сгустилась, началась катавасия. Без видимой причины.

Вопреки здравому смыслу встал в позу. С высоты своего величия ввел в курс:

– Вступай в должность! Только держись, девичья память! Вставать с  петухами!

Бросилось в глаза: волком смотрит, не мед.

Ничего не поделаешь, деваться некуда. Превозмогла себя – вошла в курс. Всяко бывает: рада стараться. В значительной мере не за страх, а за совесть. Стиснув зубы, жертвовала собой.

Не смыкала глаз – в прямом смысле впряглась в работу. Погрузилась с головой. Взвалила на плечи, несла крест. Тянула лямку. Во всю силу.

Не слышала ног. Не смела дохнуть. Мозолила длани. Руки отнимались. Выбивалась из сил, разбивалась в лепешку. Как проклятая  становая жила.

В строгом смысле слова служила верой и правдой. Все горело в руках. Вывозила на своих плечах. Превзошла самую себя. Вьючное животное. Валаамова ослица.

Сценка четырнадцатая

Пала духом. Не подавала виду. Тише воды  ниже травы.

Шла на поводу. Плыла по течению. Плясала под дудку. Держала руки по швам. Стыд и срам: уронила собственное достоинство – ползала в ногах.

Весь день напролет на побегушках. Одна нога здесь, другая там. Секунда в секунду.

В тисках. Взвинчивал нервы, оказывал моральное воздействие, бросал упреки:

– Видать птицу по полету! Околачиваешься без дела. Гоняешь лодыря. Бьешь баклуши.

Ударялся в амбицию, разводил антимонии:

– Артель атаманом крепка! Вот и весь сказ.

Приболела душой. Подточила здоровье. Хоть живьем в могилу ложись. Пропади пропадом, конца и краю не видно!

Сценка пятнадцатая

До поры до времени сел в лужу. Воды в рот набрал.

Не все дома?! Не тем миром мазан? Плевка не стоит?

Нежданно-негаданно повернул оглобли. Без околичностей, между прочим, окатил холодной водой. В мгновенье ока сбросил маску. Раскрыл карты. Показал товар лицом.

Легко сказать: буря в стакане воды. С какой стати выместил злобу, поставил в пень?!

Не поверила глазам.  Мурашки побежали по коже.

Мать честная: на лбу написано – волк в овечьей шкуре! Провалиться на этом месте – нет стыда в глазах! Право слово, нож в спину.

Оборотная сторона медали: натянул нос, подлец высшей марки!

Сценка шестнадцатая

Интересное положение. На сносях. Счастье подвалило: разрешилась от бремени.

Приросла корнями. В тайниках души, по простоте душевной: всему есть предел, все перемелется. Есть о чем жалеть!

Расчеты не оправдались.

Сценка семнадцатая

Вновь испеченный ворочал делами. За кулисами.

Нечист на руку. Рыльце в пушку. Сделки с совестью. Шел по линии наименьшего сопротивления. Катился по наклонной плоскости: куда кривая выведет.

Держал нос по ветру. Ловил рыбку в мутной воде. На обухе рожь молотил. Грел руки. Набивал карманы. Загребал жар чужими руками. Клал в карман за здорово живешь.

Знал все ходы и выходы. Подмазывал колеса. Хорошо прятал концы.

Закон не писан. Погибели нет.

Сценка восемнадцатая

Богатому деньги черти куют. Как на дрожжах. Более чем достаточно. Счету нет. В некотором роде куры не клюют. Золотое дно. Денежный мешок. Толстая мошна.

Пуще прежнего дрожал над каждой копейкой. За десятью замками.

Обдирал как липку. Довольствовалась малым. С гулькин нос. Кот наплакал. Морковкино заговенье.

Не видать как своих ушей. После дождичка в четверг. Когда рак свистнет. При пиковом интересе.

Сценка девятнадцатая

Черная неблагодарность. Не в радость горестная доля.

Во что бы то ни стало – ткнуть носом. Держал в кулаке. Воротил нос. Выкидывал фокусы. Почем зря повышал голос. Горел ненавистью. Нес ахинею.

Вошел во вкус. Принимал в кулаки:

– Факт налицо – в большом долгу. Вытащил из грязи! Вывел в люди. Выбью дурь из головы, синий чулок, змеиное отродье!

Зарябило в глазах. Зазвенело в ушах. Невзвидела белого света.

Дальше ехать некуда.

Мыкает жизнь. Горе горюет. Дела как сажа бела – хуже горькой редьки. Бьют и плакать не дают.

Сценка двадцатая

Жила как на вулкане. Небу жарко. Вил веревки – не видела света.

Если можно так выразиться, сел на голову. Надел хомут на шею, прибрал вожжи к рукам. Ездил верхом: возил воду.

Кто везет, на того и накладывают. На полную мощность. Хоть разорвись.

Мука мученическая – сбивалась с ног. Не разгибая спины, высунув язык, в нитку вытягивалась. Гнула горб – не приведи господи! До седьмого пота. До белой зорьки. До упаду.

Таскала каштаны из огня. Вертелась как белка в колесе. Билась как рыба об лед.

Ни свет ни заря. Денно и нощно. Не смыкала глаз.

Гнул в три погибели. Драл три шкуры. Без ножа резал. Без меры тянул жилы. Выдавливал соки. Выматывал кишки. Ел поедом. Загибал салазки. Втаптывал в грязь. Колол глаза.

Связал по рукам и ногам. Всякое лыко в строку. Валил все шишки – кругом виновата.

Боялась пуще огня – скор на руку. Кулачное право: и в хвост и в гриву. Не разгонишься – ноги свинцом налиты.

Под башмаком небо с овчинку казалось. Закрывала глаза – свет в рогожку.

Сценка двадцать первая

Ничего не попишешь: влипла в историю. В худшем смысле слова.

Смотрел сверху вниз. Держал на привязи. В четырех стенах влачила жалкое существование на птичьих правах.

Ни в медный грош не ставил. Давал почувствовать: сдана в тираж. Сбоку припеку. Дешевле пареной репы. Нужна как прошлогодний снег. Путается под ногами.

На затычку – пруд пруди.

Сценка двадцать вторая

Хлебнула через край. До самих потрохов. С лихвой.

Терпела голод и холод. С горем пополам перебивалась с хлеба на квас. Подумать только, подножный корм. Сидела на пище святого Антония – собачья радость. Во рту маковой росинки не было.

Выжатый лимон. В чем только душа держалась. Живот подвело. Кровинки в лице нет. С трудом двигала ногами.

Высохла как сухарь. Как щепка – кожа да кости. Только тень осталась. Ни в какие ворота не лезет: кровавый пот.

Надорвала силы. Укоротила век. Дышала на ладан. Живые мощи. Краше в гроб кладут.

Удрученное настроение. Глаза на мокром месте: заживо себя похоронила. Хоть караул кричи –  ад кромешный.

Таяла от горя. Слегла в постель. Лежала пластом – живой укор.

Жалко на нее смотреть. Жалко до слез.

Сценка двадцать третья

Черная кошка пробежала – дело приняло иной оборот. Разошлись во взглядах. Разошлись пути-дороги: ноль внимания, фунт презрения.

Сущее наказание. Сном-духом не ведала: смотрел по сторонам. Слабая струна – сладу нет: склонный к измене.

Кабы знать зерно истины: в первое время играл в прятки. Вошло в обыкновение – водил за нос. Круглые сутки жил в свое удовольствие.

Горькая пилюля – из ряда вон выходящая. Самое распоследнее дело – на два фронта во всю прыть.

Сдерживала себя: «Бабушка надвое сказала!».

Проглядела глаза.

Худые вести не лежат на месте. Слухом земля полнится. Случай не замедлил представиться  – дошло до ушей. Случайным образом сорока на хвосте принесла.

«Бабьи сказки? Возводят напраслину? Заведомая ложь?».

Как бы не так! В том-то и фокус – совершенная правда. Все налицо. В порядке вещей. На лоне природы наставлял рога.

В один голос – суды и пересуды. Притча во языцех.

Выставил на позор. Стала жертвой. Удар в спину. Выше сил. Кусок в горло не шел.

То в жар, то в холод:

– Шутишь с огнем! С меня хватит, сыта по горло. Номер не пройдет! Уйди с глаз!

«Копаться в грязном белье? Спасать положение?».

Уличенный во лжи маячил перед глазами – скалил зубы. Фальшивая нота:

– Фу-ты, нуты, скажи на милость, мировая скорбь! Люблю как волк овцу. Как бельмо в глазу. Бей челом!

– Тю на тебя! Осушила свои слезы. Не родил мак – перебуду и так.

Как ни в чем не бывало, оседлал любимого конька. Как несмазанное колесо скрипит:

– У всякой пичужки свой голосок? Умерь пыл! Полу обрежь да уйди! Убирайся подобру-поздорову!

У всех на виду – тонкий намек на толстые обстоятельства:

– Ты у меня попляшешь. Улучу момент – умрешь не своей смертью! Уснешь вечным сном.

Мочи нет – рада сквозь землю провалиться. Рвала на себе волосы.

Чего греха таить: так и сяк, и так и этак – дело табак. Не та музыка…

Сценка двадцать четвертая

Ежовые рукавицы. Крепкое словцо возводил в квадрат. Брал горлом.

Стоял над душой. Гнул в бараний рог. Играл как кот с мышью – играл на нервах. Пил кровь. Склонял по всех падежах. Показывал, где раки зимуют.

Кругом шестнадцать. Заколдованный круг. В растрепанных чувствах. Валится из рук. Вопрос жизни или смерти. Хоть в петлю лезь, накладывай на себя руки.

Время всему научит. Вывел из себя. Перевела дух. Спустилась с небес на землю. Стряхнула дремоту. Собралась с мыслями: в ложном свете ожиданиями сыт не будешь. Переполнилась чаша терпения. Дошла до крайности, дошла до отчаяния.

Повезло как утопленнице: в нетронутом виде зарыла талант в землю.

Задним умом крепка: «Парила в облаках. Строила воздушные замки. Строила на песке. Вилами по воде. Переливала из пустого в порожнее. Питалась акридами».

В конечном счете – на распутье: в огороде бузина, а в Киеве дядька. Сделайся овцой, а волки готовы – в когтях.

«Повесить нос на квинту? Ждать у моря погоды? Пойти на компромисс? Ломать шапку? Метать бисер перед свиньей? Хвататься за соломинку? Сложить свои кости?».

Спустилась с неба на землю: «На кой ляд?! Чего ради?».

Черта лысого! Смертный грех.

«Безвыходное положение? Акции падают? Без муки нет науки. Вырвать из сердца. Вырвать с корнем. Свет не клином сошелся».

Не мудрствуя лукаво: клин клином вышибают. Выиграть время. Извлечь уроки. Жить собственным умом. Переломать себя. Держать ушки на макушке.

Сматывать удочки? Свести счеты? Задать копоти? Заткнуть за пояс? Оплатить той же монетой? Зуб за зуб? Бросить перчатку? Перейти Рубикон? Сжечь мосты? Отправить к праотцам? Поставить крест? Запачкать руки шито-крыто?

Камни вопиют. Пепел Клааса бьет в сердце. Аннибалова клятва: по крайней мере, поставить знак равенства. Пойти против течения:

– Слезами горю не поможешь! Семь бед – один ответ! Будь я трижды проклята!

Решила судьбу: восстановить честь. Бросила в лицо:

– Рухнули надежды! Чертям тошно. Собаку с кошкой не помиришь. Посеял ветер – пожнешь бурю. Нечего терять, провалиться в тартарары. Будет и на моей улице праздник!

Как вкопанный. Вне себя: не по вкусу. Не по нутру.

Сценка двадцать пятая

Дорогой ценой: как кошка с собакой. При живом муже соломенная вдова.

Сценка двадцать шестая

Час от часу не легче. Беда беду родит.

С жиру бесится. Задрал нос, дутый пузырь. Пуп земли! Восходящее светило. Морду воротит. Туча тучей. Не слышит под собой земли. На вороных не объедешь.

Избави бог! Несет нечистая сила. Собственной персоной. Не в духе – тучи собираются.

Увы и ах, снова-здорово! Запил горькую. Без просыпа.

Промочил горло. До чертиков заложил за галстук. Залил шары. Еле можаху. Лошадиная доза – в стельку, до положения риз.

Лыка не вяжет. Язык заплетается. Море по колено. Едва на ногах держится – выводит Вавилоны. Вывернуло наизнанку. Строит глазки, как ужаленный.

Крутит шарманку. Кипит ключом. Трескучие фразы:

– Угол зрения: не становись поперек пути! Выеденного яйца не стоишь. Как стеклышко! Ни капли в рот. Стою на своих собственных!

Во что бы то ни стало сражаться с ветряными мельницами? Ее взорвало – подала голос:

– Не по адресу, базарная баба! Этого еще недоставало! Вижу насквозь. Держи себя в рамках. Побойся бога! Продери зенки!

Как баран на новые ворота. Разинул пасть. Распускает горло – раздувает кадило:

– Укороти язык, угнетенная невинность! Легче на поворотах!

Сценка двадцать седьмая

Черт принес на четвереньках. Зюзя зюзей. На барскую ногу. С иголочки. При полном параде – в костюме Адама. В чем мать родила.

Гог и Магог. На козе не подъедешь. Подступить нельзя – ни под каким видом.

Рвет и мечет. Ходит ходуном. Как с цепи сорвался. Вожжа под хвост попала. Выходит из себя. Заваривает кашу.

Глаза на лоб лезут. Зенки вытаращил. Волком взвыл. На всю Ивановскую. Кричит на всех перекрестках. Звонит во все колокола. Что есть мочи.

Уничтожающие взгляды. Разводит муру чистой пробы. Делает из мухи слона. Вешает собак. Ни к селу ни к городу. Шиворот-навыворот.

– Какая муха укусила, нет на тебя погибели?! Повредился в уме? Винтиков в голове не хватает? Надули в уши? Поешь с чужого голоса? Не видишь дальше своего носа?

Ни тпру ни ну. Подливает масла в огонь:

– Водил на помочах. Дам по шапке, брошу на произвол судьбы – пойдешь по рукам!

– Прикуси язык! Не к ночи будет сказано, как только земля таких носит?! Не на таковую дуру напал. Даром не пройдет – отольются кошке мышкины слезы.

Как гром среди ясного неба. Обухом по голове. Плюнул в лицо:

– Вавилонская блудница, твое дело маленькое! Заруби на носу, драная кошка! Оскорбленная невинность! Последняя спица в колесе – для мебели. Села не в свои сани. Жрешь чужой хлеб, ненасытная утроба. Уплетаешь за обе щеки, уписываешь, аж за ушами трещит. Залезла в карман! Носился как дурень с писаной торбой. Влетела в копеечку. Задам перцу! Задам феферу! Посажу на хлеб и воду! Узнаешь, почем фунт лиха. Сживу со свету!

Бешеная злоба. Расправа коротка – отвесил пощечину.

Кровь застыла в жилах. Как на иголках. Дух захватило. Кинуло в жар. Как варом обдало: лишний рот во цвете лет?! Вносила лепту – египетский труд.

За мое жито да меня и побито. От какой печки танцевать?

– Как левая нога захочет? Руки коротки! Вот те крест, из-за угла мешком прибитый! Сидишь в печенках – глаз не осушаю! Лишился рассудка, шишка на ровном месте! Испытываешь судьбу? Не обсевок в поле, себе цену знаю.

И слышать не хочет. Как заведенная машина, ломает комедию. Нажимает на все педали. Льет пули. Ковыряет масло. В пику – склоняет на все лады.

С кондачка. С три короба:

– Купил кота в мешке. Подкладываешь свинью. Выносишь сор из избы, ни дна тебе ни покрышки! Сотру в мелкий порошок! Разделаю под орех!

Вздохнула свободно:

– Руки чешутся? Свернешь себе шею. Наденут смирительную рубашку. Ручаюсь головой!

Держит марку. Сверкнул глазами и опять – двадцать пять. На свой салтык. Белены объелся – не картошка.

Сценка двадцать восьмая

До глубины души. В глазах зеленеет. Жребий брошен. Как на духу – каков привет, таков ответ:

– Как камень на шее! Встал не с той ноги, иерихонская труба?! Играешь в бирюльки? Высосал из пальца филькину грамоту!

Пустой звук. Об стенку горохом. С гуся вода. В ус не дует. Даже бровью не шевельнет. Накаляет атмосферу. Мечет громы и молнии. Заправляет арапа. Разыгрывает шута горохового:

– Многое на себя берешь, мелкая сошка! Молодо-зелено!

Сама не своя. Благим матом:

– Валишь в одну кучу сапоги всмятку. Не мерь на свой аршин! Попал пальцем в небо.

Как мертвому припарка. В отместку отворачивает рыло. Откалывает коленца:

– Не лезь в бутылку! Заткни глотку! Знай свое место! Покажу кузькину мать!

Язык прилип к гортани. Посмотрела со своей колокольни. Как будто пелена с глаз упала:

– Не далеко заходишь? Знала я таковских. Двуликий Янус! Каинова печать. Обвел вокруг пальца.

Как бы не так. Закрутил носом. Надулся как мышь на крупу. Завел шарманку:

– Отогрел на груди змею!

Нашла коса на камень:

– Не напускай туману! Чепуха на постном масле! Берешь грех на душу: валишь с больной головы на здоровую.

Глас вопиющего в пустыне. Как слону дробинка – ноль внимания.

Сценка двадцать девятая

Взяло кота поперек живота. Закусил удила. Белый как мел. Бередит рану:

– Дурь нашла?! Велика важность: баба с воза – кобыле легче! Возвращайся в родные пенаты. Возвращайся к разбитому корыту.

Без лишних слов. С места в карьер. Глазом не моргнул. Рука не дрогнула. Применил грубую силу – дал волю кулакам:

– Вышла из повиновения?! Гайка слаба? Выкинь из головы! Вычеркни из памяти.

Как коршун налетел. С одного маху дал тумака. В лоб. Между глаз. Расквасил нос. Голова как свином налита.

Всыпал по первое число. Направо и налево. Вдоль и поперек. Вкось и вкривь. Выбил из седла. Выдрал за волосы. На всю катушку.

Отдувалась боками. Без обиняков обагрил руки в крови.

Почва заколебалась под ногами. Свалил с ног. Полетела вверх тормашками – как сноп повалилась. Аж искры посыпались. Пошла ко дну – как водой смыло.

Дал волю ногам. Как сидорову козу. Пересчитал ребра. Намял холку. Живого места не осталось. Пух и перья летели.

Запахло порохом. И пошла потеха. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Варфоломеевская ночь. Мамаево побоище. Дым коромыслом.

Перегибает палку. Сел верхом. Отбивалась руками и ногами:

– Языком мели, а рукам воли не давай!

Не переводя дыхания, с пеной у рта. Наобум Лазаря сквозь зубы цедит:

– Лопни мои глаза! Как кур во щи. В ложке воды утоплю, отрезанный ломоть! Соплей перешибу! И горя мало!

– С Луны свалился?! Руки прочь! Обломаешь зубы! По тебе тюрьма плачет.

Облилась слезами до потери сознания. Упала в обморок.

Сценка тридцатая

Долгая песня – уши вянут. От лукавого.

Довел до белого каления.

Посмотрела иными глазами:  к чертовой матери! Изменила самой себе – игра не стоит свеч!

– Давно бы так, заплечных дел мастер!! Калиф на час. Как собаке пятая нога. Имею в виду!

Скрежет зубовный. Бросается словами – на мозги капает:

– Чертова кукла. Никуда не годишься. Упустил из виду. Отбилась от рук!

– Не по зубам. Насыпь себе соли на хвост!

– Вырву с корнем! В табак сотру! Выпущу кишки! Изрублю в капусту! Костей не соберешь. Сровняю с землей. И концы в воду.

Палец в рот не клади – есть еще порох в пороховницах:

– Мало каши ел. Не по ноздре! Клепок не хватит. Мелко плаваешь! Карта бита! Кишка тонка!

Указал на дверь. Вышвырнул за порог – зеленая улица. Выбросил за борт:

– Грозилась синица море поджечь! На все четыре стороны, сума переметная. Туда и дорога! Катись колбаской! Чтоб духом не пахло. И делу конец!

Под запал – комбинацию из трех пальцев:

– Честь имею! Ищи ветра в поле! Поминай как звали! Наше вам с кисточкой. Счастливо оставаться! Ищи-свищи! Не видать как своих ушей.

И в ус не дует:

– Далеко не уйдешь! Только через мой труп! Достану из-под земли, со дна морского.

С упавшим сердцем:

– Сделай милость!

Крыть нечем. Опустил крылья. Как аршин проглотил.

Сценка тридцать первая

На точке замерзания. Не фунт изюму.

Черный день. У разбитого корыта.

С закрытыми глазами. Едва на ногах держалась. Еле ноги передвигала. За семь верст киселя хлебать – кинуть якорь.

Замкнулась в себе.

Сценка тридцать вторая

Хмель вылетел из головы.

Заячья душа. Как рак на мели. Сменил гнев на милость.

Почесал в затылке. Поджилки затряслись. Ни жив ни мертв труса праздновать.

Почва ушла из-под ног. Засело гвоздем в голове. Ум за разум зашел. В кусты – кусать локти.

Пошел на попятный – дал задний ход. Зондировать почву. Посыпать голову пеплом. Распускать нюни. Толочь воду в ступе. Заметать следы. Шить белыми нитками. Рядиться в тогу.

Иной коленкор. Китайские  церемонии. Колумбово яйцо. Первая ласточка.

Извивался ужом. Вилял хвостом. Кормил завтраками. Заговаривал зубы. Разводил бобы. Вставал на задние лапки. Кланялся в ножки.  Лизал пятки. Лил крокодиловы слезы. Пел Лазаря:

– На пару слов! Подвернулась под руку по пьяной лавочке. Леший дернул! Нечистый попутал! Искра божья, найдем общий язык! Капли в рот не возьму.

«Валяет Ваньку? Вертит вола? Андроны едут? Вот так клюква!».

За словом в карман не лезет. Делает большие глаза. Красивый жест для отвода глаз:

– Искуплю вину. Тишь да гладь да божья благодать! Аркадская идиллия.

С прохладцей:

– Открыл глаза? Сердце отошло? Карты в руки? Далек от истины! Не носи воду решетом! Надел личину!

Входит в роль, землю роет:

– Превратное толкование! Раздуваешь дело. Не помнил себя. Откроем новую страницу?

Полезла на рожон. Взяла за жабры. Показала когти. Либо пан, либо пропал. Либо победить, либо умереть:

– Детский лепет! Что за нужда? Ни в коем случае. Ни за какие блага в мире. Ни под каким соусом. Калачом не заманишь. Как на ладони. Так или иначе, держишь камень за пазухой.

Ловит на лету. Переворачивает все кверху дном.  Кидает камешек в огород:

– Темный лес! Покрыто мраком неизвестности. Портишь обедню.

– Концы с концами не сходятся. Не делай хорошую мину при плохой игре!

Делает круглые глаза:

– Какого рожна?! Беру слова обратно.

Назвала вещи своими именами:

– Игра в кошки-мышки! Сказка про белого бычка. Дешево отделаться. Выйти сухим из воды. Разрубить гордиев узел.

Сделал кислую мину. Без зазрения совести:

– Кисейная барышня, не делай трагедии! Не устраивай сцены. До свадьбы заживет!

– Типун тебе на язык! Если бы да кабы! Из кулька в рогожку.

«Показать кукиш в кармане?».

Как бы не так! Не из трусливого десятка. Ниже своего достоинства. Ни на йоту.

Завила горе веревочкой. Пошла ва-банк. С открытым забралом. Елки-палки! Хвост трубой. Встала на дыбы:

– Рылом не вышла?! Закрой клапан! Поглажу против шерсти. Посажу в галошу. Каленым железом вышибу дурь из головы. Вычеркну из памяти. По гроб дней.

Обратила в бегство. Намазал подошвы салом. Как ветром сдуло. На карачках. Во все лопатки. Только пятки засверкали.

Как в воду канул. Как сквозь землю провалился. Исчез с горизонта. Бесследно исчез. След простыл. Ни слуху ни духу. Пропал без вести, как швед под Полтавой.

Сценка тридцать третья

Краденое добро впрок не идет. На воре шапка горит.

Час пробил! Выплыло на свет божий. Выпил горькую чашу до дна. Вылетел в трубу.

Мамай прошел. Ни складу ни ладу. На поток и разграбление. Пришло махом – ушло прахом. Под корень. Псу под хвост. Пригвожден к позорному столбу.

…Дни сочтены. Одной ногой в могиле. При последнем издыхании. Карачун пришел. Кондрашка хватила.

Испустил последний вздох. Сыграл в ящик. Тут ему и крышка.

Предали земле. Печальной памяти забили осиновый кол в могилу. Мир праху!

Канул в вечность, и помин простыл. Мертвые сраму не имут.

Сценка тридцать четвертая

Под занавес.

Выше лба уши не растут. Ничто не вечно под луной.

Песенка спета. Вошел в историю.

Быльем поросло.

Все хорошо, что хорошо кончается. Да минует нас чаша сия.

Люди, будьте бдительны!