Николай Сухомозский

 

Свобода тирании или тирания свободы

или В извилистом мире ненормальна прямая линия

Ницше сравнивал появление средств массовой информации с изобретением пороха. Как показало время, великий немецкий философ ошибался. Не из собственной косности, а потому, что ничего не мог знать о “суперпорохе будущего” —  ядерном оружии. Именно последнее, по моему мнению, в век доминирования информационных технологий  – точный эквивалент того, чего можно добиться с помощью слова.

Нужно ли контролировать распространение ядерного оружия? Или, по крайней мере, “знать в лицо” тех, кто в любой момент имеет возможность нажать на соответствующую кнопку, после чего наша планета станет еще одним поясом астероидов в Солнечной системе? Не нужно быть записным мудрецом, чтобы понять: эти вопросы – стопроцентно риторические.

А что же “эквивалент”, который, не имея официального статуса оружия массового уничтожения, в действительности им есть? (Ведь не секрет: откровенная деза, манипулирование, полуправда, тщательным образом спланированные “утечки” информации ныне широко и эффективно используются для достижения как экономических, так и политических целей не только в локальных, но и в геополитических масштабах). Нужен ли хотя бы самый слабый контроль за теми, кто, как метко заметил Дюма-отец, родился с пером за ухом и чернильницей вместо сердца?

Представляю, какой шквал возмущения вызовет у коллег даже сама попытка поставить вопрос в такой плоскости! Однако со свободой слова и ее вечным антагонистом – цензурой не все так просто, как кажется на первый взгляд даже многим специалистам. Причем и в государствах, где веками учились отличать зерна от плевел. Что уже говорить о странах “недоразвитой псевдодемократии”, к которым принадлежит и постсоветское пространство.

I. Pro. Независимая пресса деформирует генеральную линию

“Пресса свободна. Хвали – что позволяют;
отзывайся благосклонно – где нужно;
лей елей – где выгодно;
торжествуй, когда такую возможность предоставили”.
(П. Александров, российский адвокат XIX ст.)

Смею заметить: невзирая на годы и статус независимости, в украинской, к примеру, прессе решительно ничего не изменилось со времен коммунистической “Правды”. Для “непослушных” власть и сегодня, как и тридцать-сорок лет тому назад, держит наготове набор уздечек разной степени упругости – от пожарного надзора до налоговой полиции и СБУ. Автору известно это не с чужих слов.

То ли 1997, или в 1998 году (в то время я возглавлял “Комсомольскую правду” в Украине”) в Администрации Президента был составлен список “неблагонадежных ”. Вошли туда свыше трех десятков изданий, причем и все без исключения – “москальские”, которые на то время уже были официально зарегистрированы. И дело не в том, что они выходили не на государственном языке. Административному ежу понятно: экономически независимые газеты, хоть и не часто, позволяли себе “искривлять” генеральную линию Леонида Данииловича Кучмы. Они служили читателю, а не партиям или олигархическим кланам (сейчас ситуация изменились: и тем, и другим преданно служат и украино-российские издания). Контролировать в такой ситуации мысли весьма проблематично. И особенно “зазнавшимся”, звякнули в предупредительный колокольчик.

Вот как проходила “акция запугивания”. На протяжении нескольких недель “КП” в Украине” (и другие “неблагонадежные” издания) проверяли, сменяя друг друга, комиссии из санэпидстанции, пожарного надзора, КРУ Минфина, налоговой инспекции, налоговой милиции, отдела по борьбе с преступлениями в сфере экономики МВД и, наконец, СБУ.

Того, что задание стоит не разобраться, а “закопать”, собственно никто и не скрывал. Так руководитель районной налоговой милиции, когда злоупотреблений его нукеры не нашли, в сердцах сболтнул генеральному директору “Киев-пресс” (основателю “КП” в Украине”): “Можешь считать сегодняшний день вторым днем собственного дня рождения. Обычно, когда комиссию возглавляю лично я, тот, кого проверяют, попадает за решетку минимум на 5 лет”.

Не поздоровилось (да «не здоровиться”!) и тем из украинских изданий, кто осмелился “высунуться”. Вспомним!

“Засудили” популярные тогда “Всеукраинские ведомости”, “Политику”. Всесильная пожарная инспекция затормозила на определенное время выход “Киевских ведомостей” на том основании, что… стулья в зале заседаний привинчены к полу (нужно к потолку, что ли?!). Журналистов не спасло и то, что помещение редакция арендовала (между прочим, интересно было бы съездить посмотреть, что там со злополучными стульями на сегодняшний день? Да написать об этом, тыкнув носом “демократическую” власть, мудрость которой слишком часто выходит за пределы нашего понимания). За сфабрикованными обвинениями арестовали главных редакторов “Правды Украины” и “Свободы” (последнего — неоднократно). “Независимость” – ту вообще перекупил один из приближенных к Кучме олигархов и благополучно… о ее существовании забыл. Была газета и не стало…

А через какие испытания пришлось пройти коллективу самого тиражного издания страны — “Сельским вестям”! Множество раз приостанавливали выход (вы когда-либо видели директора издательства, который, находясь в своем уме, отказался бы печатать газету в 600 тысяч экземпляров?!), возбуждали уголовные дела, все из которых закончились ничем. Однако на здоровье журналистов “властные наезды” еще как отразились. Да и другим уроки – не из слабых. Банковая (место расположения резиденции президента Украины – авт.) дала четко понять: степень свободы украинских журналистов определяется размером начерченной президентским окружением клетки.

И большинство главных редакторов стали играть именно по этим правилам, не желая получить от “судьи в поле” красную карточку (у большинства — семья, дети, которые ежедневно просят есть). А поскольку смирительной рубашкой чаще всего является собственная кожа, инстинкт самосохранения включил внутреннего цензора. И…

Опять – картинка из натуры. Подготовил острый материал о состоянии свободы слова в Украине для российского “Делового вторника”. Почему именно туда? Потому что он еженедельно выходил вкладкой в украинской «Рабочей газете», то есть, я имел возможность наглядно полюбоваться плодами своего труда. Ребята из ООО РИЦ “КП”, которые через спутник принимали московские пленки, позвонили по телефону вечером, предупредив, что материал вышел. Утром иду к киоску, покупаю газету. Разворачиваю и. собственной фамилии не нахожу. Вот “Деловой вторник”, вот… А моего опуса — нет.

Звоню в редакцию (хотя и сам все прекрасно понимаю). Ответственный секретарь объясняет:

— Существует устная договоренность с россиянами: в случае, когда какие-то их публикации нас по тем или другим причинам не устраивают, мы их вырезаем и заменяем на свои.

— И часто так бывает?

— Ну, нет! Это, по-видимому, во второй раз. Как-то еще снимали небольшую информацию.

И она, что ли, угрожала безопасности государства?!

Однако обиды на коллег у меня нет. Оставь они статью  и на следующий месяц Кабинет Министров вряд ли перечислил бы хотя бы копейку на счет коллектива. Да и другие методы «влияния» на непослушных есть.

Таким образом власть — не кием, так палкой, совсем не расщедриваясь на пряники! — своего достигла. Пышным цветом расцвела паркетная журналистика. Значительное количество изданий стали похожи друг на друга, как однояйцовые (в самом деле: зачатые же на Банковой!) близнецы. Листая газеты или глядя телевизор, на 90 процентов слышишь и видишь новости, почерпнутые из лент информационных агентств (из каких темников берут факты те?), пресс-релизов, брифингов. Порядочному работнику СМИ – мерзко (иногда приходится притворяться дурачком, чтобы не выглядеть идиотом!), читателю-слушателю – неинтересно, а власть торжествует: именно этого она и добивалась.

Хотя, если бы Леонид Даниилович, состоя в должности секретаря партийной организации завода “Южмаш”, внимательнее читал К. Маркса, возможно бы в памяти остались такое его подходящее предостережение: “Деморализующе действует подцензурная пресса. Правительство слышит лишь свой собственный голос, однако поддерживает в себе самообман, будто слышит голос народа и требует от народа, чтобы он тоже поддерживал этот самообман. Народ же впадает частично в политическое разочарование, или, отвернувшись от общественной жизни, превращается в толпу людей, которая живет исключительно частной жизнью”.

К сожалению, руководство Украины – эти полупрофессионалы с гипертрофированным высокомерием, третья волна партноменклатуры и сумасбродные горлопаны из “перестроечных” площадей  – учились чему-нибудь и как-нибудь: что с них возьмешь? У них одно понимание роли СМИ: сделай мне приятно! Чтобы власть предержащие не декларировали из высоких  трибун, какие бы указы будто бы в защиту журналистов не подписывал Кучма, сущность его режима не изменяется.

По словам одного из политиков, Леонид Даниилович как-то заявил в узком кругу, что ему крайне надоела “демократическая пресса”, которая пишет черт его знает что, и что он желал бы иметь хоть немножечко “коммунистической”. Персонально для себя (как анекдотический дед — СПИДа). Несомненно, сразу нашлись и приспешники, которые, не откладывая “дела государственной важности” в длинный ящик, взялись за воплощение сей прихоти в жизнь.

Успокаивает одно: не исключено, в конце концов, власть предержащие доврутся и до правды

II. Contra. Лучше бы газеты выходили без шрифта и в рулонах

“Истинную свободу и ее истинное
применение наилучше
характеризуют
злоупотребление свободой”.
(Г. Лихтенберг).

Вспомним события, связанные с захватом заложников в Москве. На что сподобилась московская  бесцензурная журналистика (особенно, телевизионная)? Рассказать в прямом эфире обо всех входах-выходах к Театральному центру (чтобы террористы знали, откуда ждать  спецназ?). Детально отслеживала перемещение последних – опять же с представлением “картинки” на экран (чем не разведка для отморозков?). Кричали во все микрофоны, что спецназовцы, дабы не перепутать своих с чужими, имеют на рукавах белые повязки (предостережение террористам?). И это в то время, когда от одного слова в буквальном его понимании зависела почти тысяча жизней.

И после этого вы будете настаивать, что цензура для журналистов зло? Хоть и сам вот уже свыше трех десятилетий принадлежу к этому цеху, с такой точкой зрения не соглашусь!

Дело еще и в самих “тружениках пэра, микрофона и телекамеры”. Иногда удивляешься: писать с таким умственным уровнем и ответственности можно разве что на заборах и в общественных туалетах. Где чем-чем, а цензурой, действительно, и не пахнет. Но почитайте, что там нацарапано!

Так что, по моему, цензура для журналистики уровня “вижу — бормочу” — что клизма при запорах: свобода слова после процедуры бьет фонтаном. То, что от него шибает в нос аммиаком, пусть никого не раздражает.

По правде говоря, иногда возникает желание направлять коллег на выучку в криминальные структуры (если европейские издания им не указ). Дабы усвоили широко известное “за базар ответишь”, “фильтруй базар”. Ведь журналистика, по меткому определению Олега Чечилова, “это миссионерство. А любое миссионерство – это вторжение, пусть без пушек; это – насилие, пусть без крови; это – террор, пусть тихий”. Так давайте хотя бы насиловать без отягчающих обстоятельств!

И еще. И при коммунистах, и ныне важно не то, что пишут, а то, чего не пишут. Не менее важно и то, КАК пишут.

Вот выборочный попутный перечень того, что и как сообщали украинские средства массовой информации времен Леонида Кучмы.

…Приобретя самостоятельный статус, Украина торговые отношения с партнерами начала с нулевого сальдо. В 1991 г. ее ВВП, по оценкам зарубежных экспертов, составлял $170 млрд. На момент написания эссе имеем $10 млрд. Причем… долга. Вы где-нибудь читали или слышали об этом?

…К 10-летию независимости Украины, пребывая в экстазе, СМИ писали об издании Конституции на основе благородных металлов и инкрустированной драгоценными камнями, а также об изготовлении в срочном (своевременно, как это ведется, подумать забыли!) порядке десяти тысяч юбилейных медалей, посвященных торжественной дате. Кстати, каждая обошлась скудному бюджету в 76 грн.  Многозначительная деталь, о которой умолчали журналисты: именно столько составляла средняя пенсия, которую на то время задерживали на полгода и больше. Никто не написал и о том, как на “новинку книжного рынка” отреагировало полуголодное население.

Выборы в парламент. На пропрезидентский блок “За единую Украину” работает весь админресурс. Чтобы выдать “на-гора” нужный Банковой процент, власть на местах пристальное внимание обратила на психоневрологические больницы  и диспансеры. И… обеспечила там не только 100-процентную явку, но и такую же цифру голосов, поданных… сами догадываетесь за кого. О, по крайней мере, неэтичности подобного “хода” упомянула разве что оппозиционная пресса.

…2002-й год. Киевский стадион “Динамо”. Чествование чемпиона страны по футболу – донецкого “Шахтера”. Думаете, что на пьедестал почета, как это делается во всем мире, пригласили спортсменов? И глубоко заблуждаетесь! Туда впопыхах, будто кто гнался, вкарабкался гарант той самой инкрустированной драгоценными камнями Конституции вместе с придворными. Склоняя головы, будто холопы перед господином, проходили мимо Леонида Даниловича чемпионы, а он, будто хомут на шею, вешал в тяжелой борьбе медали.

Лишь слепой не видит, что “демократические взгляды” руководящих лиц государства изменили свой вектор на 180 градусов. Почему? Потому, что претенденты в недавнем прошлом на роль “мессий” и “совести нации” сами дорвались до корыта. И цель у них остались одна – та же, за которую они так корили коммунистов: сохранить статус-кво, любой ценой законсервировать собственное благополучие. Хоть один-единственный журналист обо всем этом написал?! Где там! Как и о многом другом.

Возникает вопрос: почему? Они чего-то не понимают или сознательно все замалчивают? Если говорить о конкретных людях и общей тенденции, то здесь, на мой взгляд, ситуация выглядит следующим образом.

Значительная часть работников украинских СМИ в самом деле этих деталей не видит: у людей, извините, недостает мозгов. Небольшая прослойка, которая все (или почти все) понимает, видеть “не желает”. Потому что именно за это им хорошо платят. И не обязательно через бухгалтерию. Недаром в узком кругу “приближенных” бродят циничные шутки: “Если журналист имеет совесть, ему, по крайней мере, есть чем торговать”, “Лучше мешок денег, чем два мешка совести”. Элементарные профессиональные требования, как то “Две точки зрения на проблему” начисто забыты. В лучшем случае “чужую” так изуродуют, что оппонент будет выглядеть полным идиотом. Иными словами, черный пиар сегодня незримо присутствует и в обычной журналистике.

Впрочем, существует ли она, обычная?! Иногда создается впечатление, что не заказных публикаций уже не осталось, а почти каждый из тех, кто пишет или снимает, – “солдат революции”. О таких говорят: плавает мелко, но как мутит воду! В которой, как известно, очень хорошо ловится рыбка – особенно в виде крупных банкнот (если могильщики свободы поднимают цену, значит, стоимость продажного слова растет).

Вывод? Когда отсутствует цензура совести или ума, нужная цензура кнута.

III. Pro nunc. Говорят, что правда восторжествует, но это неправда

“Свобода заключается в том
чтобы зависеть только от законов”.
(Вольтер)

Трагизм ситуации, по моему мнению, в том, что у нас одинаково нецивилизованны как власть, так и журналистика. Пресса и хозяева политического Олимпа – два сапога — причем штопаемые! – пара. И ни те, ни другие не желают зависеть от законов. Каждая из сторон свободу слова понимает по своему, каждая на ней спекулирует. И каждая хочет ее приватизировать. В результате страна живет в системе порочных координат и ценностей: жизнь у нас полосата, а  “сторожевые псы демократии” передвигаются зигзагами

Какая, в конце концов, разница, кто спускает журналюгам “темник” – Администрация президента или олигарх – владелец издания? И в том, и в другом случае объективной пресса быть не может. И это продлится до тех пор, пока в стране не появятся экономически независимые ни от кого издания. А именно этого власть позволить не хочет. Посмотрите, сколько уже лет в парламенте продолжается борьба за принятие хотя бы поправок к закону, которые бы ослабляли налоговое давление на СМИ. Где там! И сегодня (думаю, еще и завтра и послезавтра) прессу стригут под один гребень… с производителями ликероводочных изделий и прокладок с крыльцами. Здесь, даже если случайно взлетишь, комфортно себя не почувствуешь.

Что остается вдумчивому читателю? Утешаться мыслью, что свобода слова не предусматривает обязанности слушать. А еще саркастически философская сентенция: “Когда народу врут, значит, что он кому-то еще нужен”.

2001 г., г. Киев.