Фотогалерея художника Владимира Щербинина

Узоры Курагинской зимы

Когда вспоминаешь поселок, то в памяти всплывают яркие картинки из далекого детства, часто о природе. Эти обрывочные воспоминания красочны, и образуют неповторимые сочетания — ,,узоры памяти“.
Сегодня я вспоминал, как проходили зимы нашего детства. Мы с одноклассниками ходили на другую сторону реки Тубы ( в 6- 7 классах).
На острове встречали всякие замершие озерца, заливчики, засыпанные снегом. С нами бежали домашние собаки, они бегали вокруг нас.
Мы рассматривали следы разных зверюшек – зайцев, мышей, птиц и еще неизвестно кого. Жгли костер.

В то время еще использовались лошади. Вот такая картинка из памяти – бежит лошадка, запряженная в сани мимо зимних деревьев по лесной дороге – словно на какой-то новогодней открытке.
Вспоминаются зимние закаты.
Или такие яркие картины. Когда замерзал лед, вода была прозрачная, можно было рассматривать дно реки через лед и воду. Тогда специальных катков не было, играли прямо на реке. Коньки привязывали прямо на валенки с помощью кожаных ремешков, самодельными клюшками гоняли ,,шайбу“ (шайбы тоже не было – шайбой выступал камень нужной формы).
Помню, что как-то всей семьей ходили на ту сторону (реки), срезали ветку черемухи, она оттаяв, наполнила дом насыщенным душистым ароматом. В этот вечер отец подшивал валенки. В поселке появилась новая ,,мода“ чинить валенки – подошву приклеивали расплавленным старым женским капроновым чулком, но не совсем надежно, – через какое-то время приходилось опять клеить.
Возле поселка сеяли коноплю — были целые конопляные поля. В школу ученики приносили в карманах жаренные кедровые орехи либо семечки подсолнуха либо жареные семена конопли (очень вкусные и ароматные).
В Новый Год все ходили, конечно, на школьную елку – новогодний утренник в школе. В зале стояла разукрашенная елка.
К нам приходили друзья, мы делали костюмы мушкетеров, кота в сапогах, рыцарей и пр.
Пахло дома красками, тушью – пахло праздником. В то время продавалась хорошая бумага – листы ватмана — плотной, белой бумаги. Делали деревянные мечи, ножны из фольги и т.д. Сами делали разные елочные украшения – цепи, флажки, игрушки.
На листах ватмана рисовали свои рисунки гуашью, они подписывались и вывешивались на стенах зала, где стояла елка. Мне нравилось находить рисунки, выполненными моими сестрами, которые были подписаны – Щербинина ( Ольга, Лида или Татьяна).Танцы. Первая влюбленность в школе.
Получали призы за 1,2 и 3 место по костюмам, по выступлениям в концерте. На концерте выступали сами школьники, песни, какие-то танцы, постановки, чтение стихов.
В то время не было телевидения, мы его и нзнали, нам и без него было весело, жили своей детской жизнью, было некогда скучать.
Утром, когда шел в школу, было видно, как из труб домов шел дым – топили дровами. Столбы дыма смотрелись красиво на фоне ночного неба.
Морозы были большие, но не было ветра и сырости и они переносились легко. Помню, часто были ясные солнечные зимние дни, яркое зимнее солнце.
Но были и ветры – они назывались ,,поднялся хакас” (рядом Абакан), ветер с пылью из хакасских степей надувал большие сугробы в огороде, сверху образовывался твердый наст. Нам нравилось прыгать в эти сугробы с крыш, с заборов. Порой они доходили (их высота) до человеческого роста. В этих сугробах мы делали зимние избушки, как у аборигенов севера.

Часто всей семьей собирались возле печки, мне нравилось смотреть на огонь, на горящие угли.
В то время никаких чипсов не было (и слова такого не знали); просто нарезали картошку на пластики (кружочками) и обжаривали с двух сторон на прямо раскаленной плите без всякого масла, посыпали солью, это были ,,домашние чипсы“. Мы дети, сами их готовили.
Еще мы делали самодельное ,,мороженое“- замораживали в кружке кисель, компот и пр. и обязательный атрибут – палочка посередине.

Во время больших морозов на стеклах окон образовывались различные узоры, которые мы с любопытством рассматривали, удивлялись или, точнее, восхищались их красоте и сложности, не понимая при этом, — как могло такое появиться за ночь и кто это мог сотворить?

21.02.2014

Какое лето было в Курагино

(из цикла рассказов «Курагинские мотивы»)

Сейчас начало августа, но погода… Дожди. Вода в реке пребывает не по дням, а по часам; холодно, как осенью.
Какое лето было раньше, этак 40, 50 лет назад?
Климат был, действительно, резко-континентальный. Зима была зимой, а лето — летом. В летнее время вода в реке прогревалась настолько, что дети могли целыми днями проводить в ней.
С утра брали с собой хлеб, лук, огурцы и целыми днями проводили на косе. Коса – это небольшой островок из галечника и песка возле поселка, заросший кустами ивы. Мы рыбачили, купались, загорали, играли в свои детские игры.
Почти каждый подросток к концу дня приносил домой «снизку» рыбы: ельцы, пескари, окуни, «мулявки», «усачи», налимы (если повезет). «Снизка» (скорее всего, от слова нанизывать) — проволока или крепкая нитка, которая привязывалась к середине небольшой палочки; на проволоку через жабры нанизывалась рыба. Рыба не могла сорваться с проволоки и таким образом переносилась с реки домой.
На реке в летнее время всегда было много народу – дети, взрослые. На лето многие приезжали с Севера в отпуска и на школьные каникулы. Плавали на моторках (лодки с моторами) или на веслах. Те, у кого не было лодочных моторов, «ходили на шестах». Шест делали из длинного тонкого ствола дерева, снизу был железный наконечник, им отталкивались от дна реки, стоя в лодке. Это требовало определенной подготовки, так как надо было сохранять равновесие, балансировать и толкать лодку в одном направлении против течения, особенно сложно было проходить бурные перекаты. Такое «хождение на шестах» быстро развивало мускулатуру не хуже любого атлетического приспособления (снаряда).
Лодочные моторы были отечественные. Тогда был «железный занавес» и за границу могли выехать единицы по разрешению властей, импортных товаров не было.
Вначале появился маломощный мотор «Стрелка», он был небольших размеров, около 2,5 лошадиных сил. Моторы маленькие, но шуму производили больше любого другого мотора. Бачок для бензина находился прямо над мотором. Их стрекотание раздавалось далеко по воде.
Затем стали производить моторы «Ветерок» (8 лошадиных сил), «Москва» (10 лошадиных сил.) Потом на смену пришли мощные моторы «Вихрь» и «Вихрь-М (20 и 25 лошадиных сил.).
Стиральных машин не было. Женщины приносили или привозили на тележках белье для стирки и полоскания в реке. Другими словами, на реке летом всегда кипела жизнь; было шумно, весело, чувствовалось ощущение непреходящего праздника.
Руководство поселка устраивало праздники на воде – день Нептуна, гонки на моторных лодках, победителям выдавали призы.
Резиновых лодок не было. Мы доставали брошенные автомобильные камеры, заклеивали их (чем больше камера, тем лучше), накачивали и плавали на них, как на круглых плотах.
По реке сплавляли лес, заготовленный в верховье. Лес скрепляли в плоты и перегоняли по реке. Порой этими плотами был облеплен весь берег возле поселка. Для нас же было еще одно развлечение – прыгать с плотов реку, либо на спор – кто дальше поднырнет под бревнами.
Такая ясная, пронзительно солнечная погода стояла почти все лето. Если и были дожди, то недолговременные, теплые, а после дождя сразу выглядывало солнце.
В Курагино тогда на центральных улицах были деревянные тротуары. Пройдет летний дождь, выглянет солнце и видно, как над тротуаром от сохнущих досок поднимаются клубы водяного пара.
Поскольку по этим тротуарам ходили почти каждый день, то их «рисунок» (расположение и форма досок, щелей между ними, какие из досок плохо закреплены и шатаются, когда на них наступал человек) запоминался и был узнаваемым («родным»), как рисунок домашнего ковра.
Когда созревали подсолнухи, то их «шляпы» с семечками носили не только дети, но и взрослые. Семечки щелкали в сыром виде.
А какое в Курагино было вкусное мороженое! Это забыть невозможно. В поселке работал молокозавод, там и делали это чудо из натуральных сливок.
По поселку ходили коровы, многие семьи держали скот, птицу. Телевидения не было, поэтому молодежь играла в парке в волейбол, в лапту, «выжигало» и в другие подвижные игры.
На берегу из чистого речного песка образовывались целые косы, на которых мы отогревались после долгого плавания.
Битого стекла на берегу реки почти не было, может быть, потому что бутылки из-под водки, вина и газировки сдавались за деньги. Бутылку принимали за 12 копеек, а литр молока стоил около 20 копеек, килограмм рыбы — 7-10 копеек, в зависимости от ее вида.
Летние дни казались бесконечными и длинными. Но все праздники рано или поздно заканчиваются, если даже это солнечный праздник длиной во все лето.
Так и очередное лето нашего детства подходило к концу. Дни становились короче, появлялось больше облаков и туч на небе, вода в реке остывала, наплывали утренние туманы. Желтые листья, косяки улетающих на юг птиц – все это говорило, что лето от нас опять уходит.

02.08.14

Какое лето было в Курагино

(из цикла рассказов «Курагинские мотивы»)

Сейчас начало августа, но погода… Дожди. Вода в реке пребывает не по дням, а по часам; холодно, как осенью.
Какое лето было раньше, этак 40, 50 лет назад?
Климат был, действительно, резко-континентальный. Зима была зимой, а лето — летом. В летнее время вода в реке прогревалась настолько, что дети могли целыми днями проводить в ней.
С утра брали с собой хлеб, лук, огурцы и целыми днями проводили на косе. Коса – это небольшой островок из галечника и песка возле поселка, заросший кустами ивы. Мы рыбачили, купались, загорали, играли в свои детские игры.
Почти каждый подросток к концу дня приносил домой «снизку» рыбы: ельцы, пескари, окуни, «мулявки», «усачи», налимы (если повезет). «Снизка» (скорее всего, от слова нанизывать) — проволока или крепкая нитка, которая привязывалась к середине небольшой палочки; на проволоку через жабры нанизывалась рыба. Рыба не могла сорваться с проволоки и таким образом переносилась с реки домой.
На реке в летнее время всегда было много народу – дети, взрослые. На лето многие приезжали с Севера в отпуска и на школьные каникулы. Плавали на моторках (лодки с моторами) или на веслах. Те, у кого не было лодочных моторов, «ходили на шестах». Шест делали из длинного тонкого ствола дерева, снизу был железный наконечник, им отталкивались от дна реки, стоя в лодке. Это требовало определенной подготовки, так как надо было сохранять равновесие, балансировать и толкать лодку в одном направлении против течения, особенно сложно было проходить бурные перекаты. Такое «хождение на шестах» быстро развивало мускулатуру не хуже любого атлетического приспособления (снаряда).
Лодочные моторы были отечественные. Тогда был «железный занавес» и за границу могли выехать единицы по разрешению властей, импортных товаров не было.
Вначале появился маломощный мотор «Стрелка», он был небольших размеров, около 2,5 лошадиных сил. Моторы маленькие, но шуму производили больше любого другого мотора. Бачок для бензина находился прямо над мотором. Их стрекотание раздавалось далеко по воде.
Затем стали производить моторы «Ветерок» (8 лошадиных сил), «Москва» (10 лошадиных сил.) Потом на смену пришли мощные моторы «Вихрь» и «Вихрь-М (20 и 25 лошадиных сил.).
Стиральных машин не было. Женщины приносили или привозили на тележках белье для стирки и полоскания в реке. Другими словами, на реке летом всегда кипела жизнь; было шумно, весело, чувствовалось ощущение непреходящего праздника.
Руководство поселка устраивало праздники на воде – день Нептуна, гонки на моторных лодках, победителям выдавали призы.
Резиновых лодок не было. Мы доставали брошенные автомобильные камеры, заклеивали их (чем больше камера, тем лучше), накачивали и плавали на них, как на круглых плотах.
По реке сплавляли лес, заготовленный в верховье. Лес скрепляли в плоты и перегоняли по реке. Порой этими плотами был облеплен весь берег возле поселка. Для нас же было еще одно развлечение – прыгать с плотов реку, либо на спор – кто дальше поднырнет под бревнами.
Такая ясная, пронзительно солнечная погода стояла почти все лето. Если и были дожди, то недолговременные, теплые, а после дождя сразу выглядывало солнце.
В Курагино тогда на центральных улицах были деревянные тротуары. Пройдет летний дождь, выглянет солнце и видно, как над тротуаром от сохнущих досок поднимаются клубы водяного пара.
Поскольку по этим тротуарам ходили почти каждый день, то их «рисунок» (расположение и форма досок, щелей между ними, какие из досок плохо закреплены и шатаются, когда на них наступал человек) запоминался и был узнаваемым («родным»), как рисунок домашнего ковра.
Когда созревали подсолнухи, то их «шляпы» с семечками носили не только дети, но и взрослые. Семечки щелкали в сыром виде.
А какое в Курагино было вкусное мороженое! Это забыть невозможно. В поселке работал молокозавод, там и делали это чудо из натуральных сливок.
По поселку ходили коровы, многие семьи держали скот, птицу. Телевидения не было, поэтому молодежь играла в парке в волейбол, в лапту, «выжигало» и в другие подвижные игры.
На берегу из чистого речного песка образовывались целые косы, на которых мы отогревались после долгого плавания.
Битого стекла на берегу реки почти не было, может быть, потому что бутылки из-под водки, вина и газировки сдавались за деньги. Бутылку принимали за 12 копеек, а литр молока стоил около 20 копеек, килограмм рыбы — 7-10 копеек, в зависимости от ее вида.
Летние дни казались бесконечными и длинными. Но все праздники рано или поздно заканчиваются, если даже это солнечный праздник длиной во все лето.
Так и очередное лето нашего детства подходило к концу. Дни становились короче, появлялось больше облаков и туч на небе, вода в реке остывала, наплывали утренние туманы. Желтые листья, косяки улетающих на юг птиц – все это говорило, что лето от нас опять уходит.

02.08.14

РОЩИНСКИЙ

(из цикла рассказов «Курагинские мотивы»)

Рощинский — это поселок, который находится километрах в 3-4-х от станции Курагино. Рощинский — потому что там есть березовая роща, которая стоит в начале поселка.
К нему у меня особое отношение, и с ним связаны воспоминания из далекого детства. Раньше поселок называли Базой, не знаю почему, возможно, сельхозбаза. В этом поселке я прожил до шести лет, а потом наша семья переехала в Курагино (в семье было пятеро детей). Помню, когда отец нас перевозил на новое место жительства в Курагино, мы сидели на телеге и с любопытством рассматривали большие, как мне тогда казалось, каменные дома, большое скопление людей.
Поэтому, когда мы со Светланой решили съездить на велосипедах в этот поселок, я заранее предполагал, что новые впечатления будут неизбежно накладываться на воспоминания из далекого детства.
Стоял жаркий июльский день. Без особых приключений доехали до железнодорожного переезда, свернули на дорогу, которая ведет в Рощинский. Переезд остался с левой стороны. А справа раскинулись луга с их разнотравьем. Вдали грациозно паслись лошади, обмахивая себя хвостами от надоедливого гнуса.
Когда проезжали луг, то в зависимости от того, какой травы было больше — донника, клевера либо какой-то другой — менялся и сам аромат воздуха. Он до такой степени был пропитан и насыщен запахом трав, цветов, пыльцой, что, казалось, будто ты не дышишь им, а пьешь его: немного терпкий, чуть пьянящий, иногда сладковатый. Было ощущение, словно ты сам пропитываешься им. От такой концентрации запахов сначала было как будто «не по себе», но мы постепенно привыкли и уже не так остро чувствовали ароматы. Затем воздух наполнил запах свежескошенной травы.
Пахло летом, травой, раздавалось пение птиц в чистом голубом небе. Все, что мы видели вокруг, складывалось в яркое необычное зрелище. Природа, казалось, показывала, на что она способна, если захочет. А в наши школьные годы на этих полях росла конопля. Из нее изготавливали пеньку. В Курагино был пенькозавод. Пенька шла на изготовление канатов и грубой прочной ткани.
Переехали маленький деревянный мостик, который перекинут через узенькую речушку, и въехали в поселок. По правую сторону увидели березовую рощу, она стала старой, и деревья казались не такими большими, как в детстве, и показались мне какими-то больными, может быть, от старости. И в роще стояли не только березы, за это время выросли и другие деревья.
Спросил у местного жителя, как проехать к Тубе. Оказалось, что сразу за поселком есть протока, но уже заболоченная. А старая деревянная школа, в которой работал мой отец директором, снесена, на ее месте построен дом. Отец в то время также преподавал в другой школе, ездил туда на велосипеде, а так как вокруг были леса (их еще тогда не вырубили), в которых водились волки, на поясе у него во время этих поездок всегда был подвешен нож.
Местный житель также объяснил нам, что надо спуститься по дороге, которая идет вниз, за поселок, проехать два переката и дальше по этой же дороге ехать до самого берега Тубы.
Мы так и сделали. На одном из перекатов двое мальчишек ловили рыбу. Мне показалось, что это место я видел в далеком детстве. Когда в те далекие годы мы заходили за дом и шли к бане, то за ней был виден небольшой обрыв и спуск, который вел к реке. А вдали была видна гора Косовалиха, на которую все жители ездили заготавливать березовые дрова на зиму.
Все так и было – спуск к протоке, видна гора Косовалиха – что-то до боли родное…,словно какие-то видения из полузабытых сновидений.
Сделал несколько фото этого места — покажу старшей сестре, она его должна помнить.
Поехали дальше. Вокруг скошенные поля, пахло сохнущей травой — трава превращалась в сено, она лежала рядками, уходящими далеко за горизонт. Проехали поле со скошенной травой, подъехали к берегу Тубы. За складными столами сидели несколько бородатых мужчин, пили водку. Увидев, что я с этюдником, они попросили «по-быстрому» написать их портреты, на что я ответил: « Быстро не получится — не готов к этой работе».
Мы спросили: « Есть ли еще другой проезд к берегу реки?». «Да» — ответили они и указали нам дорогу. Мы поехали искать подъезд к Тубе. Забрели в такую высокую траву, что она порой доходила нам до плеч; пробирались через заросли травы, а слепни, комары, оводы дополняли картину. Подошли к реке, берег был обрывистым, течение Тубы быстрое. Стояла невыносимая жара, к тому же, мы забыли мазь для отпугивания комаров.
Поняв, что все это не позволит выполнить намеченную работу, я даже не стал доставать этюдник из брезентовой сумки. Мы сели на велосипеды и покатили назад к дому – вдали нам улыбалась гора Сарана. А в памяти осталось поездка в поселок Рощинский.

31.07.14

Сарана

(из цикла рассказов «Курагинские мотивы»)

Сарана – это гора, которая находится недалеко от Курагино и ее величественный вид открывается почти с любой точки. Что в ней особенного?
Она завораживает своей неповторимой красотой. Не так высока, но поднимешься на нее и перед твоим взором открывается панорама всего поселка. Видно, как река Туба уходит длинной лентой за горизонт, вдали видны другие горы.
Она почти симметрична, имеет правильную форму, в меру покрыта лесом; на ней имеются небольшие участки, которые засевают зерновыми.
На Саране можно собирать ягоду, грибы, разные целебные травы.
На Сарану приятно смотреть. Без нее Курагино бы потеряло часть своего обаяния. Эта гора стала частью моей памяти.
Одним словом, Сарана — это здорово! Она всегда на своем месте. И если, к примеру, Кавказ может гордиться Эльбрусом, Африка — горой Килиманджаро, то Курагино, в полной мере, может гордиться необыкновенной Сараной.
Решили со Светланой совершить велосипедную прогулку на Сарану. Берем этюдник, краски, питьевую воду и рано утром выезжаем. Вскоре поселок остается за нашими спинами. Поднимаемся на Увал – это невысокое плато, которое поднимается сразу за поселком, и едем в сторону Сараны.
Вокруг просторы – лесные и пахотные. С одной стороны черным полотном раскинулось вспаханное и незасеянное поле (пары). С левой стороны дороги видим засеянное пшеницей поле, но здесь произошло что-то необъяснимое. По всему полю отдельными фрагментами полегла пшеница. Вспомнил сообщения в прессе о ,,кругах на полях,, и подумал: « Так вот они – перед твоим носом».
Берем фотоаппарат и делаем снимки. Но картина была бы более полной, если бы это все запечатлеть с высоты. Однако, что получилось, то получилось.
Какие же особенности этих фигур можно отметить? Обращает на себя внимание то, что участки полегших зерновых имеют прямые углы в правильных геометрических формах — в виде прямоугольников, полос, ромбов. Эти фигуры не пересекают край поля, 20-40 сантиметров по краю пшеница остается нетронутой.
Местами колоски уложены один к одному (в одном направлении) и плотно прижаты к земле, словно их отгладили гигантским утюгом.
Если это произошло под воздействием сильного ветра, то почему образовались правильные формы? Ветер не может остановиться, словно по команде, в полуметре от края поля и образовать такие четкие границы.
Такой эффект на полях вызывает много вопросов, хотелось бы понять, что же это за любопытное явление.
Дальше в гору ехать было трудно, и мы вели велосипеды. А по мере подъема, миновали распадки и ложбины, заросшие деревьями, кустарниками, высокой травой. Мы поднимались все выше и выше. Встретили мужчину, который косил траву. Мы остановились, поздоровались. Он сказал: ,, Вот, кошу траву, надо чем-то кроликов кормить,,. Мы рассказали ему об увиденных на полях фигурах. Он отреагировал спокойно, но рассказал о похожем явлении. В прошлом году на одном из полей он вместе с другими очевидцами видел фигуру в виде коровы, причем все пропорции были соблюдены. Все были очень удивлены увиденным.
Поднявшись почти на вершину, обнаружили клубнику в высокой траве. Эта ягода необычайно вкусна. В других местах ее называют княженика. В тени деревьев росли: иван-чай, белоголовник, огромные пучки (ни трава, ни кустарник, что-то среднее). Весело щебетали птицы. Поселок, река, горы за поселком были видны как на ладони. Высоко в небе парили коршуны. С высоты на другом поле были отчетливо видны другие фигуры.
Я написал пейзаж, увиденный с Сараны. Мы собрали вещи и, оседлав своих железных коней, стали спускаться с горы.
Когда мы спускались с Сараны на велосипедах, испытали необыкновенные ощущения и они незабываемы — приходилось только немного тормозить, а сила тяжести сама несла нас к дому.
Доехали до самого рынка, почти не крутя педалями, отдыхая.
Яркие краски, фигуры на полях, ароматы трав и цветов, запах земли на вспаханном поле, сказочная панорама поселка и реки, далеких гор, спуск с Сараны – все эти впечатления перемешались в голове в необыкновенную ,,эмоциональную кашу,,, которую мы будем еще «переваривать» длительное время.

28.07.2014