В душе шкатулка – каждого.
Через гирлянду слов
Она открытой кажется,
Но тот обман суров.
В ней чёрный перец зависти,
Воспоминаний ржавь.
Желание всё заново
Начать, сменивши явь.
В ней янтари закатные
И детские мечты.
Всё будет чудно завтра! И
Прекрасным станешь ты.
В ней травы раздражения
И шлак твоих обид.
И пузырьки сомнения,
Занятные на вид.
О, жемчуга словесные
В шкатулке тоже есть.
И мысли интересные.
И масляная спесь.
Слова приоткрывают лишь
Шкатулку ту чуть-чуть.
И не пойму я – вашу ли,
Свою ли, братья, суть.
СОВРЕМЕННЫЙ ПОЭТ-ЛАУРЕАТ
Со всеми покорешился,
Со всеми договорился.
А что не будут читать
На это ему наплевать.
* * *
Змеиное яйцо. Фашизм.
И клоун, пьющий каждый день.
Патриотизм такой трюизм,
Что брызнет кровь от бурых дел.
Змеиное яйцо страшней
Тираннозаврова яйца.
И клоун пьёт цепочку дней.
Упорно. Страшно. Без конца.
На сцене гаерствует шут.
Хохочет публика, пьяна.
Что в бездну заведёт маршрут
Не страшно, коли жизнь одна?
Кино. Опять идёт кино.
Змеиное яйцо разбить
Не получилось всё равно –
Всем нам всего важнее быт.
И клоун пьёт. Идёт кино.
И опыты на людях есть.
Лишь горя чёрное вино
Всеобщей будничности весть.
* * *
Обречённо брожу по улицам,
Ибо некуда мне идти.
Одиночеством сердце учится
Не искать золотые пути.
Звероящеров дебри когда-то
Представляли реальность земли.
В тайнах психики больно богато
Отраженья они обрели.
На киоски гляжу, где игрушки…
В детство вряд ли экспресс увезёт:
Нет подобного. Скучно и грустно.
Где-то смерти – не ведаешь – дзот.
Август осенью сильно пахнет.
Дождь накрапывает, и – сер.
Ах, скорее бы ночи бархат
Распростёрся феноменом сфер.
* * *
Скоро осень, снова осень –
Золотые письмена.
В сентябре темнеет в восемь,
Будто жизнь обречена.
В октябре так много злата,
Что не веришь в матерь-смерть,
Хоть богаче, чем богата –
Только бы понять посметь…
* * *
Фонтан под ливнем – водный стык,
Причудливые формы мира,
Где купола взлетают мнимо,
Мост рушится в грядущий миг.
Всё пузырится и течёт,
И дуги загнуты умело.
Фонтана водяное тело —
В мир низвержений влажных вход.
Играет синевой вода,
Прозрачной белизною блещет,
Такие выдумавши вещи,
Что я не смог бы никогда.
* * *
Дождь, начинающий работу
В ночное время, заменил
Собою утро, и свободу
Передвиженья усреднил.
Всё серое, и отливает
Прозрачной сталью, пусть она
В моём сознании мерцает,
Как сумасшедшая луна.
Дождь поглощает йоты света,
И обещает скудный день.
Но осенью привычно это,
Как суммы заскорузлых дел.
СТРОЧКИ – СЬНОЧКУ
1
Отец запомнит навсегда,
Как сына вёз он из роддома.
Была дождливая среда –
Среда осенняя знакома.
Сын не узнает никогда,
Что чувствовал во сне тотальном.
И как дождливая среда
Мерцала счастьицем хрустальным.
2
Тихо мальчик спит, а я пишу
Сказочку для мальчика родного.
Мышки в этой сказке – шу-шу-шу –
Ничего не натворят плохого.
Тихо мальчик спит, и свет идет –
От него идёт мерцанье света.
И грядущее само растёт
В золотое небо – ясно это…
3
ПЯТЫЙ ДЕНЬ
Так, в жидком янтаре замедлен
С сынулей-крохой первый день.
Вчерашний был на дождик щедрым,
Дождь – мастер ювелирных дел,
Поскольку золотится осень.
Вчера мы сына привезли,
И первый день с ним долог очень –
День первый сладостной возни.
Сын пятый день живёт на свете,
Сопит, чихнул наш малышок.
Запоминаю миги эти –
Из них любой настоль высок.
Сын спит и кормится – мальчишка,
В каком себя я узнаю.
И музыка звучит чуть слышно,
Янтарно в золотом раю.
4
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Засыпай, сынок, скорее,
Спи, усни!
Снов чудесные аллеи
И огни!
Дарят сны цветные парки
С тишиной.
Облаков белеют арки
Над землёй.
Засыпай, сынок, скорее.
Сон даёт
Силы жизни всех вернее,
И – полёт.
И полёт во сне возможен
К чудесам.
Шар поднялся, бестревожен.
К небесам.
Засыпай, сынок, скорее –
Милый мой.
Мир в окне, его деревья.
Мир. Покой.
5
На руках несу тебя гулять –
Ты так мал, что не нужна коляска.
Осень. Замечательная сказка,
Что словами вряд ли передать.
Спишь. И космос осени в тебя
Медленно вливается, и тихо.
…будто в жизни не бывает крика,
И ко всем так ласкова судьба…
6
На сына спящего глядишь –
Он крошечный, он связан с тайной –
Высокой и необычайной,
Как за окном ночная тишь.
Он связан с космосом — сынок,
Как я уже не связан – взрослый,
Проживший много, в чём-то косный,
Давно забывший свой исток.
И, продолжение моё,
Сын спит, уютно и блаженно.
Устройство жизни совершенно.
Гляжу. Душа во мне поёт.
7
Две недели в мире прожил ты,
Мальчик – как тебе сей мир? Не знаешь…
Крошечные лапки… и – зеваешь,
Связан с темой тайной высоты.
Постепенно будешь прорастать
В данность нашу, постигая мерно
Всё, что в ней придётся постигать.
А сейчас ты спишь.
И это верно.
МАЛЬТИЙСКИЙ ОРДЕН
1
Блажен Жерар де Торн, он ректор,
Солдатом иль торговцем был,
Ушёл от этого – как редкость,
В монашество, всех возлюбил.
Он основателем убежищ
Стал для паломников… Тогда
Любовь над явностью забрезжит,
Когда весьма сильна беда.
Магистра де Мулена сила,
И с сарацином пришлось
Повоевать – событий гроздь.
Неочевидна перспектива.
Госпитальеры – звали их
Приют всегда дававших сирым –
А в нашем мире нет иных,
Мы все привержены могилам.
Пьер д Обюссон – иоаннит,
Меняет орден сущность? Нет ли?
Кто знаки прочитает в небе?
Но слалось множество молитв.
Жак Паризо де ла Валетт
Командовал галерой, было.
И, рабство знавший много лет,
Копил для будущего силы.
Мальтийским назван орден – он
Имеет символы и знаки,
И много тайн, — как будто фон
Реальность. Вещи все двояки.
Интриги пап не сокрушат
Устройство ордена: серьёзно.
Сколь мира познана душа?
И небеса взирают грозно.
Мальтийский крест, и глубина
Пластов истории мерцает.
Фра Фестинг ныне возглавляет –
Да будет роль его верна.
2
Мальтийского ордена слава.
На чёрном плаще белый крест.
Реальность была кровава
Всегда суммой разных мест.
Сколь веры посеяны зёрна?
Но ордена будет труд
Всечасно длиться, упорно,
Меняя реальность вокруг.
Как знать, и Иисус, возможно,
Апостолам говорил:
Пойдёмте: менять, хоть сложно
Мир, полный не добрых сил.
Мальтийского ордена тайны.
Магистра шифрованный текст.
Он важный, и – чрезвычайно,
Он – будущих данностей тесто.
Мальтийского ордена сила.
И осьмиконечный крест.
Сократы от душ перспектива,
Но есть она, точно есть.
3
АНЖЕЛО ДИ МОХАНО ДИ КОЛОНЬЯ
Анжело ди Мохана ди Колонья…
Тут имя тайной музыкой звучит –
Насыщено ли золотом молитв?
А ордена не ведаю законы я.
Магистра сила, князя власть – они
В узле реальности сойдутся мощно.
Как орден древен! Сколь меняет дни
Двадцатого – кто скажет точно?
Идёт дипломатический настрой
Всех механизмов ордена. Монету
Чеканят. Я красивою одной
Почти что грезил — вверенная свету…
Магистра дни и слава позади.
Осьмиконечный крест покуда в силе.
И прошлое как будто на пути
Указывает знаки перспективе.
ЖАН-БАТИСТ ЛЮЛЛИ
Король танцует. Он танцует
Легко под музыку Люлли —
Какая светом существует,
Прорывом к небу от земли.
Сын мельника, он францисканца
Великолепный ученик –
Сам знал сухую силу танца,
И тела лёгкого язык.
С Мольером обсуждал, должно быть,
Нюансы музыки своей,
Которой тьмы жестокий коготь
Не мог коснуться – был слабей.
Звучи, Люлли великолепный!
За своды яви выводи
Из матерьяльности столь крепкой
Нас, явно сбившихся с пути.
МЕТАФИЗИКА А. ПЛАТОНОВА
Вывернутые мешки
Фраз Платонова тугие.
Люди, в коих огоньки
Сумасшествия блажные.
Голод, пищевая страсть,
Нищ и голь, руина жизни.
Механизмы имут пасть
Метафизики. А жилы
Механизмов есть металл.
Сам социализм — гомункул:
Зародился. Чёрным стал.
Кровью напружинил мускул.
Вывернутые мешки –
Сор и скудость всякой жизни.
Коль надежды велики –
Стопроцентно будут лживы.
Люди-Големы идут.
Монстры из ожившей глины
Тупо совершают труд,
Для какого нет причины.
Философия земли
Кровью проступает, потом.
Жизни рваные кули
Нависают чёрным сводом.
Завораживает плоть
Текстовая, мнишь – больная.
Труд познаешь, как оплот,
Сущность жизни постигая.
