Третьего после обеда Сидору Пахомову позвонил сын и поздравил с днём рождения.
— Ну? – спросил Сидор.
— Чего «ну»? – не понял сын.
— Дальше-то чего? – продолжил именинник.
— А чего? – «включил дурака» сын. Конечно, он всё прекрасно понимал.
— Подарок где? – ответил Сидор теперь уже открытым текстом.
— Па, ну какой подарок? – продолжил тупить потомок. – Я же в Красноярске. Как я его тебе передам?
— А почтовым переводом, — подсказал «счастливый отец». – Тыщонки три. Или даже пять. Мне бы они сейчас как раз в жилу! А?
— Зачем тебе деньги-то, — послышалось та том конце провода хмыканье.
— Что значит «зачем»? – Сидор постарался придать голосу удивлённую интонацию. — За всем! Матери оградку надо покрасить – а краска знаешь, сколько стоит?
— Ага, — согласился сын уныло. – Знаю. А потом покраску обмыть.
— Святое дело, – согласился Сидор. – Как же без обмытия?
— Так же, — попробовал сдерзить сын. Напрасно он это сделал. Не надо было этого делать. Ни к чему.
— А что такого? – рявкнул Сидор уже без всяких шуточек. — Ты меня учить, что ли будешь, чего делать? Не до хрена ли на себя берёшь?
Сынок понял, что включение дурака не прошло.
— Да у меня сейчас с деньгами напряжёнка.., — замямлил он. – Сам понимаешь: Нюся, ребёнок, за квартиру опять подорожало…
— Сопли подотри, — сказал Сидор и, не дожидаясь ответа, повесил трубку. Да и о чём говорить-то? Детский сад… Жена, ребёнок… Колбасы не на что купить, на курорт в ебипит съездить не на что… Говорить не о чем. Сам виноват. Воспитал сыночка.
Во дворе было привычно тихо и привычно безлюдно. Сидор сел на лавочку и не спеша закурил. Деньги у него были (он умел экономить) и можно было без всякого напряга двигать в пивную. Он, собственно, туда и собирался, но не лететь же, задравши хвост! Сейчас посидит, не спеша покурит и уж тогда, как говорил покойный тесть Иван Герасимыч, с чувством, с толком, с расстановкой…
— Здорово, сосед! – услышал он за спиной знакомый голос. Федька Почечуев из пятнадцатой квартиры. Очень приятно. Кому не пропасть.
— Куришь? – ласково улыбаясь, поинтересовался Федька.
— Ну и чего? — хмуро ответил Сидор. Он не любил таких вот благостных улыбок. Такие улыбки не бывают искренними.
Федька хихикнул. Дескать, юмор понял. Разрешите продолжать?
— Продолжай, — разрешил Сидор.
— Пенсию-то не прибавили? – спросил Федька.
— Кому? – удивился Сидор.
Федька опять подобострастно хихикнул. В морду, что ли, ему засветить, подумал Сидор. Может, посерьёзнеет? Хотя вряд ли. Таких хоть убивай – бестолку. Такие уже рождаются такими. Их такими уже из роддомов забирают.
— Не прибавили, — ответил он. – А тебе?
Федька сделал удивлённые глаза. Дескать, а мне-то с какого?
На третьем этаже кто-то включил радио. «В жизни раз бывает восемнадцать лет…», пропищал гундосый женский голос. У Сидора тут же испортилось и без того совсем не праздничное настроение.
— Чего тебе надо-то? – рявкнул он на Федьку.
— Чего? – испугался тот.
— Вот и я спрашиваю! – прогремел Сидор. – А то пришёл, расселся тут. «Пензию не прибавили»? – передразнил его. – Раздолбай!
— Сидор Сергеич.., — прошелестел Федька. Кажется он даже уменьшился в размерах. – Чего ты набросился? Какая муха тебя?
— Какая.., — проворчал, остывая, Сидор. – Такая! Умные все стали! Куда не плюнь – в умника попадёшь! Собаки!
Он замолчал, повернул голову к дороге, по которой проезжала большая грузовая машина с цистерной, на которой крупными синим буквами было написано «МОЛОКО». Дристать только с этого молока, подумал Сидор тоскливо. Химию какую, что ли, в неё сыпют? Ведь целый день с толчка не слезал.
С канализации мысли плавно перетекли на водоснабжение. Опять, собаки, горячую воду отключили. Ремонт у них, видите ли, внеплановый! Стояк лопнул во втором подъезде! А чего ему не лопнуть, если его с самой постройки дома не меняли! Стоит он и стоит, и хрен с ним! А теперь заахали-заохали: «как же так!». Столько лет стоял – и вот нате вам какой неожиданный кадбдибобер! Собаки… Только и умеют, что деньги сосать с проживающего народа, а где их взять, деньги-то эти? В каждом подъезде – одни лишь потомственные пролетарии! Ни одного поганки-бизнесмена! В каждой квартире перед пенсией хрен без соли доедают! А тут теперь ещё и помыться хрен помоешься! Уже в подмышках чешется, и что? В баню итить? Так там один только билет – двести рублёв! Только билет! А что за баня без пивка, без четвертинки? А закусить чем? Рукавом? Да это все полтыщи набежит, если в баню-то! Вот тебе и «в жизни раз бывает восемнадцать лет». Да хоть сто восемнадцать — чего толку-то!
— Ладно, чего тут с тобой.., — сказал он Федьке и поднялся со скамейки. – Пойдём. Угощаю. День рождения всё-таки.
