Тиран издаст декрет, что сны
Не о тиране запрещает.
Учёные прибор должны
Изобрести, что получает
Всю информацию о снах.
И все стараются, как могут.
Когда во сне увидел йогурт –
Расстрел грозит.
Но о делах
Тирана нам ли всем судить?
Трава людская снова гнётся,
Но продолжает дальше жить –
А что ещё ей остаётся?..
* * *
Людское море дышит и играет,
Трава людская, широка, растёт.
Что нам движенье духа объясняет?
Души стремленье ввысь, её полёт.
Что ощущаешь под органа звуки?
В небесной никогда не побывать
Великолепно-щедро-доброй Лукке.
И всё ж душа обязана взлетать.
Трава людская разное включает –
Буреют пятна подлости и зла.
И человек порою забывает,
Что надо всеми есть колокола.
Они гудят и отрицают злобу.
Мне щели бытия всего страшней —
Ведь с подлости снять не удастся пробу:
Затянет чёрной силою лучей.
* * *
Есть особый ад поэтов –
Постоянно напряжён
Мозг, под током, смысла в этом
Много ль? Не ответит он,
Я, другой поэт… Но аду
Отданы такому мы.
И кому же это надо –
Строчек этих тьмы и тьмы…
* * *
От пельменей на подоконнике
Пар, и медленно стынут они.
Книга брошена на подлокотнике.
Просто день. Будут прочие дни.
Насыщает еда… сколько книги
Насыщают твой внутренний жар?
Снегопад за окошком великий.
От пельменей белеющий пар.
ЯБЛОКИ МОМЕНТОВ БЫТИЯ
Яблоки моментов бытия
Иногда под музыку срываю
Чимароза золотую я…
Чащи дни без оных проживаю.
Август, как антоновки аккорд,
Аромат её, как звук, играет.
Дачный стол предложит натюрморт,
Аппетит который разрушает.
Яблоки моментов бытия
Человеку столь необходимы,
Сколь ветвится явь – она твоя!
Нет, она всеобщая – и Рима,
И алхимии, и мировой
Сущности людской, пшеницы нашей.
Верно, Бог подъемлет землю чашей
Византийскою и золотой.
Яблоки тоски срывать пришлось,
И ещё депрессии, бывало.
Капли гнили изменяют ось
Жизни рыжей ржавчиной немало.
Творчеством ты смазываешь ось.
Жизнь строфу даёт, она – вращенье.
Признак золотого вдохновенья –
То, что тосковать не довелось.
Яблоки златые Гесперид,
Яблоко тяжёлое раздора.
Сколь конкретен нашей яви вид,
Столь мистические коридоры
Не видны – однако, есть они.
Психику свою уча судьбою,
Яблоки – огромные, как дни
Сущностью открою я самою.
* * *
Мёртвыми наторговав, герой
Деньги в банк положит, ибо масти
Чичиков сегодня золотой,
Как любой афер серьёзных мастер.
Плюшкин ссохся, будто манускрипт.
Слышали? Ноздрёв устроил шоу.
Мёртвых душ не пройден лабиринт,
Хоть любой ходил когда-то в школу.
О, России грузный монолит!
Сдвинуть сложно, расколоть случилось.
Формализм сегодняшних молитв
Будто отрицает Божью милость.
Собакевич славный капитал
Уберёг, и стал ещё потолще.
Жизнь даёт различный матерьял.
Вечный праздник чёрных ждёт полотнищ.
Что нам Гоголь! Деньги – наше всё,
Плюс комфорт и развлеченья. Любо.
До Казани едет колесо
Брички, сделанной отнюдь не грубо.
Настоящим живы, будто мы
Власти смерти лишены навечно.
Темноты так разрослись холмы,
Что нам свет – как то, что искалечит.
* * *
И когда не пишешь – тоже пишешь.
Впечатления в мозгу в стихи
Мерно превращаются, верхи
Трогая ума, низины, ниши.
Зреют гроздья образов и слов,
И – когда не пишешь, тоже пишешь,
Прикасаясь к бездне тех основ,
Из каких слова душою слышишь.
* * *
Прожёвывая мясо дней,
Ты жилки неудач разгрыз ли?
Нет, от бессилия повисли
Аж руки на манер плетей.
Но – собираешься потом
В комок, чтоб действовать, и это
Как формула принятья света,
Что обнадёжит и лучом.
* * *
Приглашённые к дракону на обед
Радуются, как игрушке – дети.
Лучшего не может быть на свете.
Что не может! Не было, и нет!
Он велик и славен наш дракон!
Все его законы грандиозны.
Совершенней просто нету мозга,
Опытом к тому же укреплён.
Приглашённые соседям о
Собственной удаче повествуют.
Только ожиданьем существуют,
И соседи разделяют торжество.
Бороды мужчины подстригут.
Женщины причёски понакрутят.
Приглашенье – это вроде сути
Жизни, основной её маршрут.
Знают, что приглашены они
Блюдами, из замка не вернутся.
Радуются всё равно, смеются,
И считают до событья дни.
* * *
Красные и синие огни
Вспыхивают в кукольном театре.
И мальчишка действует в азарте,
Куколки – столь славные они!
Бюргерский, уютный, пышный дом.
Для домашних будет представленье.
И они похлопают потом,
Испытав приятное волненье.
И мальчишка заурядно рад.
Явь пышна и свет на обороте.
Разобьёт мальчишка после сад
Фауста, нося фамилью Гёте.
* * *
Пепел Геркуланума на мозг
Современный оседает, или
Громоздишь опять замшелый мост
К берегам не представимой были?
Гамлет, куст акации, полёт
Птицы, мысли – гранулы сознанья.
Будущее терпеливо ждёт
Каждого, уймёт его мечтанья.
Много пепла оседало на
Всякую главу, хотя не зримо.
Гибели могла накрыть волна –
Окончательно, непобедимо –
Нашу данность… Но пока живём,
Света всех возможностей не зная.
Всюду свет – один огромный дом,
Предлагающий лучи и знаки.
* * *
Из пасти Левиафана
Сыплется снег на нас.
Сыплется неустанно,
Лёгок, как чудный час.
Коль пастью Левиафана
Небо мерещится мне,
То ли живу окаянно,
То ли мой ум в огне
Нелепицы и фантазий.
Сыплется сытно снег.
Не интересно разве
Данное, человек?
Очень оно интересно.
Кипенная белизна
Ясная, будто песня,
Что до конца неясна.
* * *
Коль крови требует народ –
Тиран ему её даёт.
Возможен потому тиран,
Что дик народ, от крови пьян.
* * *
Свою выстраивал систему
На протяженье многих лет.
Где облако вполне трирему
Напоминает, спору нет.
Где снег таинственные коды
Мне открывает бытия.
И за алхимией природы
Стремится снова мысль моя.
Где в серебре деревья могут
Намёк на истинную дать
К всеобщности людской дорогу,
Которой тяжело шагать.
* * *
На дивном пёрышке Земли летим
В кружении пространств, огней, галактик.
Банально суетимся, спим, едим,
Не зная выводящих в космос практик –
О, космос духа – истинный, а нам
Чуть приоткрыт материальный только.
Всё сплетено… Простёрта к небесам
Судеб всечеловеческая долька.
Плывут снежинки, смотришь из окна,
Огранкою своей сильна любая.
Светла над нами бездна и пышна,
Хоть синяя, а мнится – золотая.
…миры там входят в новые, звучат
Симфониями, мистикой кристаллов.
Сады планет и птицы их вместят
Немало тайн – таких вообще немало в
Пространствах, чей огонь, пласты и мощь
На пёрышке своём и не представим.
Снежинки видишь из окна, и толщ
Небес мечтаешь ведать – против правил.
* * *
Стреляют половицы, точно
Лишают дней вас и часов.
Смерть представляется заочно
Слепыми образами снов.
…мы коммунальную квартиру
Покинули – сто лет назад.
До этого большому миру
Нет дела, без того богат.
В отдельной много лет проживши,
Узнаешь тот же старый скрип.
Седобород, что получивший
На свете? Ощущенье – влип.
* * *
В общежитие ходил качаться,
В комнату, где штанга, и т. п.
А восьмидесятым завершаться
Надобно, что ведомо тебе.
Физкультурник, было, открывал вдруг
Дверь, и приводил тебя в пример
Нерадивым – сам был тощ, со впалой
Грудью, видом – старый пионер.
Жизнь прошла… Чего же вспоминаешь
Чепуху подобную, и проч.?
Стар и сед, и с грустью ощущаешь,
Как уходит жизнь в слепую ночь.
* * *
Стволы – колонны, и порталы
Мерцают греческие в кронах.
А вот святые небывалые,
Жизнь растворившие в законах
Небесных… Высока лесная
Архитектура. Парфеноны
И Тадж-Махалы, возникая
Под ветром, будто время оно
Превознесут: нет небоскрёбов:
Довольно скучные коробки.
Но много готики: ещё бы –
Паренье-стиль! Его колонны!
Есть классицизм большого леса,
Тяжеловесное барокко.
Ампир лесной, а вот и месса:
Орган, звучание высокое.
Лесной архитектуры сила —
Зелёная, как перспектива.
* * *
Птичий гам и музыка планет
В дуги смысла новые вольются.
И клубнику счастья вам на блюдце
Опыт обеспечит, сумма лет.
Промелькнёт воздушный шар судьбы,
Быт с него теперь балластом сброшен.
День, лишённый света, больно тошен.
Право видеть свет – эффект борьбы
С личной вязкой самостью… Зима
Серебром и кипенью играет.
Снега открывая закрома,
Космоса величье подтверждает.
ПЕРСИЯ
За пять кран – блестит монета крупно –
Взять барашка, будет знатный плов.
Лев персидский в солнце вписан кругло,
И в агрессии своей не нов.
В переулках Тегерана пыли
Мелко иглы колют вам лицо.
Медленно слоятся ваши были,
Суть их осознать порой легко.
А порою нет… Циновки в тёмной
Тишине кофейни на полу.
Кофе драгоценный, раскалённый.
Пей его, герой, в своём углу.
Муэдзин тоскливо завывает.
Вера, как банальность детских грёз.
Кто Коран как должно понимает?
Символы его даны всерьёз.
Персия! Роскошные закаты!
Ткани драгоценны, хороши.
Но дороже серебра и злата
Содержание любой души.
