А у нас в подъезде – газ…
— Что это вы такое пошлое объявление у нас на подъезде повесили? – спросил товарищ Гугняев товарища Скотову. Валентина Владимировна Скотова работала техником-смотрителем их дома и считала себя дамой, ответственной во всех отношениях, и что из-за этой ответственности все жильцы подъезда её почему-то должны уважать и благодарить.
— Что такое? – всполошилась Скотова. Она привыкла везде и во всём усматривать происки врагов и даже иногда этих врагов находила. В первую очередь, в подчинённом её наблюдению и стараниям доме.
— Такое! – сказал Гугняев и процитировал наизусть. — «Шестнадцатого апреля в квартиры дома будет пущен газ». Что это ещё за утончённый садизм? Моя собака, прочитав этот предупреждение, забралась под диван и воет оттуда уже третий час подряд!
— Собаки читать не умеют! — с непоколебимой уверенностью в собственной правоте ответила техник-смотрительница.
— Моя – умеет! – с такой же уверенностью ответил Гугняев. – Заявляю ответственно, как кандидат филологических наук!
— Кстати, о собаке, — ничуть не смутившись учёным статусом собеседника, перешла в наступление товарищ Скотова (она умела наступать). – Вы когда, наконец, перестанете гадить на окружающую вас придомовую территорию?
— Я? – удивился филологический доцент.
— А вот не надо этих вот нам ваших вот физиологических, или какие они у вас там вот, штучек! – и товарищ Скотова демонстративно помахала указательным пальцем прямо перед носом Гугняева. Палец был толстым и коротким. Нос был горбатым и длинным. В отношении убеждения он явно проигрывал пальцу.
— А то вы все здесь вроде как учёные, а жалобы на нас пишете каждый день! — стремительно развила она глубокую и беспощадную по своей просто-таки убийственной логике мысль. – Книжки все сейчас писать умеют, а вот газ подключить хрен кого допросишься!
— А если ещё раз на газон нагадите, то так и знайте: вызову участкового! – закончила она свой победоносный спич и так же победно посмотрела на филолога.
Гугняев под тяжестью разоблачительных обвинений утух и скукоржился. На него было и жалко, и гадко смотреть. Ничтожнейшая личность! Ишь ты, посмел критиковать! Критиковать сегодня все умеют, а собачачие хавно с газона убрать никого не допросишься! Учёные, вашу мамашу!
— Да я ничего.., — пробормотал он совершенно растерянно. – Но объявление… Можно было и помягче написать… В смысле, поделикатнее.
— А мы университетов ваших не кончали! – услышал он в ответ непререкаемое. – Как умеем, так и пишем! Не мопассаны какие, доценты с кандидатами! Мы — своим честным горбом!
Филолог, осознав своё полнейшее моральное уродство, понурил голову. Сидевшая на столбе ворона оглушительно каркнула. Скотова подняла на оплошавшую птицу свою монументальную голову и посмотрела очень нехорошим взглядом…
Медаль или беляши?
Дед на глазах у внука Миши совершил героический поступок: спас тонувшую в пруде девочку. Миша дово-о-о-о-лен! На лице – радость! Какой же у него дедушка, оказывается, молодец!
— Теперь тебе медаль дадут! – убеждённо говорит он.
— Да ну её.. – машет рукой дедушка. – Мне лучше другое…
— Чего другое?
— Лучше два больших разогретых беляша, — признаётся тот. — А лучше даже три. И пиву.
— Бери лучше медаль! – возражает Миша. – Беляши тебе бабушка купит.И пиву. А медали не продаваются!
— А точно купит? – сомневается дедушка.
— Конечно! – кивает Миша. – Ты же теперь герой!
— Действительно, — соглашается тот. – А героев положено кормить беляшами и пивом поить. Так везде написано. Во всех учёных книгах…
Бухгалтер кислых щей
Начало июля, «фазенда». Жара. На терраске – бабка, дед и их внук, шестнадцатилетний Ванька. У Ваньки – каникулы, и родители отправили его сюда, «на «фазенду», чтобы он помогал деду и бабке в разных здешних делах. А также чтобы (привожу дословно слова отца) «не шлындал день и ночь по улицам и этим наркоманским дискотекам». Сейчас Ванька отдыхает: он только что под руководством деда закончил копать яму для навоза, за что дед налил ему большую кружку холодного пива. Налил втайне от бабки, а то были бы им обоим и пиво, и водка, и мясо-колбаса, и хрен на лопате.
— Ваньк, — говорит дед. – Ты теперь в каком классе-то будешь?
Ванька вздыхает. Вопрос, конечно, интересный.
— Если возьмут, то в десятом, — отвечает он честно.
— Что значит «если возьмут»? – не понимает дед. – А могут не взять?
— Могут, — кивает внук. – У кого две тройки по профильным предметам — могут.
— А у тебя, значит, две, — догадывается дед. — Это по каким же?
— История и литература.
— Чего ж ты так? – задаёт глупый вопрос дед.
Ванька неопределённо пожимает плечами: вот так. Чего поделаешь. Сколько не шляться по наркоманским дискотекам. Дискотеки и шляния до добра ещё никого не доводили. И его, Ваньку, тоже не доведут. Может быть.
— Ну и ладно! – неожиданно соглашается дед.- Не возьмут так не возьмут! Подумаешь! Работать пойдёшь! Вон, например, бухгалтером!
— Каким бухгалтером? – удивляется Ванька.
— Который деньги считает!
Ванька в ответ скривил ехидно рожу. Ребёнок же, чего с него взять… Только и умеет, что по дискотекам,..
— А чем тебе бухгалтер не нравится? – резонно отвечает дед. – Целый день чистенький, аккуратненький, в нарукавничках. Тяжельше счётов ничего не поднимает. Красота!
— Дед, ты в каком веке живёшь? – ехидно хмыкает внук. – Какие счёты? Сейчас везде компьютеры!
— Какая разница? – отмахивается дед. – Счёты, компьютеры… Главное, будешь деньги считать!
— Радость какая! – следует очередной хмык. – Если бы свои считать, а то чужие.
— А ты будь поумней, и твоими станут, — многозначительно прищуривается дед.
— Ты чему его учишь? – рявкает бабка. Она только делает вид, что занимается варкой компота. На самом деле, внимательно их слушает. Это не бабка, а Штирлиц. Самый настоящий. Макс фон Отто Хенде Хох. Характер нордический, хрен чего пропустит.
— Сам-то тот ещё … бухгалтер кислых шей! Не слушай его, — говорит она внуку. – Успеешь ещё наработаться, — и протягивает кружку.
— Холодненькой долей, а то горячий.
Ванька доливает в кружку из пластиковой бутылки колодезной воды и делает большой вкусный глоток…
Лето. Жара. «Фазенда». Искупаться, что ли, сходить? Иль по девкам? Здесь ведь, на «фазендах», и девки есть. Ванька знает! Ванька всё знает! Зря его в десятый не берут! Зря, что ли, он по дискотекам шляется!
