Произошла эта не такая уж и необычная история лет сорок назад, во времена тогдашней Советской власти, когда наш отечественный кинематограф считался самым прогрессивным в мире, ливерная колбаса стоила пятьдесят восемь тире шестьдесят две копейки за килограмм, а самой модной причёской у мужчин считалась «молодёжная». И жил, и здравствовал в то замечательное время некий кинорежиссёр (назовём его, например, Раздудуйский-Паровозов). И помимо своего режиссёрского мастерства, был он большим любителем случайных половых связей. Да что любителем? Профессионалом! Спецом из спецов! Одно название – творческая личность, постоянно ищущая себя.
Ты бы малость угомонился, дружески советовали ему коллеги по искусству и товарищи по пивной (он ещё и выпить любил, этот деятель выдающегося кинематографического искусства). Не мальчик ведь уже. И хондроз у тебя, шейного отдела. С переходом на грудной. Смешно же наблюдать, как ты скакаешь старым козлом вокруг очередной, неогуленной ещё тобою простодушной красотки.
Да, не мальчик, охотно соглашался режиссёр. Да, хондроз. Да, шейного отдела. Да, с переходом на грудной. Я больше скажу: и грыжа в паху иной раз вылазиит. И иногда в самый неподходящий для этого половой момент. Но я – кинорежиссёр. То есть, творческая личность. И эти самые случайные половые связи помогают мне наиболее полно реализовать себя в моих творческих подъёмах. Они меня стимулируют на создание мною моих же выдающихся кинематографических шедевров на злобу дня. К тому же я всем своим партнёршам по случайным половым связям честно советую пользоваться надёжными противозачатошными средствами. Им видней какими.
Какой же ты, Петя, всё-таки обалдуй, морщились в ответ собеседники. Мы тебе про Фому, а ты нам про этих своих шалавых случайных прелестниц. Ничего тебе не докажешь. Смотри, и они грозили ему пальцами и кулаками. Нарвёшься, что говорится, с ковшом на бражку. И ахнуть не успеешь, как локти будешь себе кусать.
Чему быть – того не миновать, опять соглашался неугомонный сластолюбец. Зато будет чего вспомнить на смертном одре перед последним вздохом на старости своих бренных лет.
А-а-а-а, да чего с тобой говорить, махали руками коллеги и товарищи. Горбатого могила исправит. И шли (первые) сниматься в каком-нибудь очередном бессмертном кинотворении, а другие – в пивную, пивко сосать. И ещё большой вопрос, что лучше и полезней и для отдельного организма, и для общества.
И вот всё так шло и продолжалось, но однажды Раздудуйский-Паровозов приехал снимать кино в один курортный город. Может, даже в Сочи. И привычно познакомился там с одной местной сочинской парикмахершей. И стремительно закрутил с ней очередную случайную половую связь.
Ты дурак, что ли, совсем, сказали ему. У неё же дядя знаешь кто? Второй секретарь обкома! Он же если узнает про эту случайную половую связь, то тебя без соли пережуёт и голым в Африку отправит!
Чихать мне на всех ейных дядев, вместе взятых, и со всеми ихними ейными тётями, храбро ответил Раздудуйский-Паровозов. Я – известный кинорежиссёр почти мирового уровня. Меня просто так, без лука и перца, не сожрёшь. Меня знают и почитают в мире искусств.
Если ейный дядя захочет, то тебе запросто и на нарах узнают, отвечали ему. В компании таких же «известных кинорежиссёров». Которые от затылка до пяток в уголовных татуировках, и которые по приказу этого дяди будут пользовать тебя в анальное отверстие с утра до ночи. И даже без перерыва на обед и творческих размышлений о бренном и о вечном.
Вот тут наш красавец действительно струхнул. Он сразу как-то угомонился, успокоился, притих и призадумался о бренности жизни и скорбности бытия. В том смысле, что ничто не вечно под луной, и сейчас ты – известный кинорежиссёр, и швейцары тебе в прихожей польты подают и пылинки с этих польтов стяхивают, а через пять минут ты уже в тюремной робе, и есть никто, и зовут тебя никак.
И уж коли он призадумался и даже сделал кое-какие выводы, всё могло бы закончиться совершенно для него безболезненно и даже без последствий. Но тут, как на грех, он параллельно с парикмахершей знакомится с ещё одной гражданкой, заведующей одного из тамошних овощных магазинов. И потеряв голову от пучины страстей, закручивает роман и с нею. И парикмахерша об этой овощной связи, конечно же, моментально узнает. Потому что и она, и эта овощная заведующая вращаются в одном и том же кругу местной культурной богемы и даже этак благосклонно кивают друг дружке на разных там а ля фуршетах и прочих журфиксах.
И вот эта оскорблённая в своих лучших чувствах парикмахерская колбаса тут же пожаловалась своему всесильному дяде. А дяде как раз в эту злополучную пору Москва вставила большой пистон за срыв уборки урожая то ли винограда, то ли абрикосов, то ли дынев с баклажанами. Так что был он, что говорится, на большом на взводе. И выслушав свою любимую парикмахерскую племянницу, конечно же, этот взвод тут же, подняв все свои местные, а больше московские связи, употребил на этого похотливого кинематографического сладострастника!
И завертелась административная машина: режиссёра тут же вставили большой спелый арбуз и попёрли не только со съёмок этой конкретной кинокартины, но и с киностудии вообще. Больше того, с ним дважды побеседовали вежливые люди в строгих костюмах на предмет родственников за границей (а у него кто-то жил в Израиле, недалеко от Голанских высот). И плюс к тому, когда он возвращался от этих вежливых и строгих, в подворотне неизвестные хулиганы набили ему его кинематографическую морду, приговаривая при этом странную фразу: «Теперь будешь, падла, знать!». Самое же забавное было в том, что эта не раз упоминавшаяся здесь курортная парикмахерша на самом деле была той ещё биксой, трижды сходившей замуж и повидавшей такие сногосшибательные виды, которые даже такому опытнейшему ходоку и ловеласу, как наш кинорежиссёр, и не снились.
В общем, для нашего героя в одночасье приключился крах всех надежд и чаяний, и ему оставалось только благодарить Всевышнего, что парикмахерский дядя в своём партийном гневе не дошёл до крайностей и не окунул кинорежиссёра на нары с использованием тамошними обитателями его анального кинематографического отверстия. Пожалел хлопца. Хотя запросто бы мог. И на том, как говорится, большое вам, товарищ, наше кинематографическое спасибо.
Я не буду утомлять вас дальнейшими подробностями режиссёрских страданий, скажу только что в результате наступивших беспросветно-чёрных дней он помыкался-потолкался по разным культурным учреждениям, но на работу его нигде не взяли (как говорится, чур меня, чур!), и ничего ему не оставалось делать, как устроиться продавцом газировки на привокзальной площади у московских трёх вокзалов. А парикмахерша, падла такая, когда узнала, что теперь он никакой не кинорежиссёр и снимать её в главных ролях не имеет никаких не кинематографической, не порнографической возможностей, быстренько показала ему пальцами «козу» и укатила с одним моряком кругосветного плавания. И сейчас у них совершенно счастливая семья, кажется, уже восемь внуков и огромные ветвистые рога, которые сохранились ещё с тех далёких советских времён и которые по-прежнему гордо украшают моряково темечко и морякову фуражку. С чем мы его сердечно и поздравляем.
А наш несчастный герой, кляня судьбу, вынужден был торговать всё той же газировкой, с сиропом и без, и уж начал было подумывать наложить на себя свои бывшие кинорежиссёрские руки. Но однажды вечером, почти уже распродав весь газированный напиток, вдруг взглянул на небо и увидел просто-таки фантастическую картину: опускающееся прямо на золочёный шпиль Ленинградского вокзала ослепительно алое солнце. И поражённый этим фантастическим зрелищем (он же всё-таки не до конца утратил свой творческий талант!), этот теперь уже газировщик бросил свою тележку с газировкой, побежал на киностудию, бросился в ноги тамошнему руководству и стал слёзно умолять принять его обратно. Естественно, что сначала его возвращать не хотели, но у теперешнего начальника киностудии была взрослая дочь, для которой этот сегодняшний газировщик был когда-то кумиром кинематографа, и поэтому она, узнав о таком поступке своего бывшего кумира, упросила своего начальствующего папашку предоставить Раздудуйскому-Паровозову испытательный срок (он же — последний шанс). И папашка, скрепя сердце и свою партийную совесть, согласился – и не прогадал: фильм, который снял раскаявшийся газировщик по мотивам того своего привокзального видения, прогремел по кинотеатрам, вызвал шквал аплодисментов и занял множество кинематографических призов. В том числе и международных.
И с тех пор Раздудуйский-Паровозов напрочь отказался от своего бывшего пагубного полового пристрастия. И на все заманчивые предложения самых разных красоток вступить с ними в случайные половые связи до сих пор отвечает решительным отказом. Больше того, он и в пивную перестал ходить, чтобы не провоцировать себя, потому что алкоголь делает человека податливым и способным на легкомысленные поступки. Так что семью он не завёл, живёт со своею очень престарелой мамашею, пьёт исключительно кефир, а вечерами сидит перед телевизором и смотрит свои любимые медицинские передачи про здоровье и сопутствующий этому здоровью трезвый образ жизни.
Да,да и Ещё тысячу раз ДА.Раньше именно так можно было высоко подняться и в один момент быстренько полететь в тар-тарары.Только я немножко не согласен с автором по поводу хипе эндного финала.Тогда либо спивались,либо вешали. А в остольном чистая правда.Творческой удачи автору.