Мимолётное счастье Сени Куплетова

В жизни Сени Куплетова произошло долгожданное событие: он себе бабу нашёл. Хотя что значит «нашёл». Она что, кошелёк, что ли, чтобы её находить? Может, лучше «познакомился»? Или всё-таки «нашёл»? И опять же что значит «баба»? Бабы на базаре семечками торгуют. Или свининой из-под топора…
Не будем заморачиваться на этих лингвистических тонкостях. Нашёл и нашёл! Нет, вы не подумайте, что он урод какой или слабоумный, чтобы от него бабы раньше шарахались. Ничего подобного! Сеня — вполне симпатичный паренёк двадцати восьми лет отроду, относительно вежливый и весьма обходительный. И на работе его ценят и уважают (он токарем-фрезеровщиком работает на тепловозостроительном. Между прочим, ударник производства. На Доске Почёта регулярно висит – а сколько у него Почётных Грамот! Любую уборную, даже повышенной комфортности, запросто обклеишь с потолка до пола!). Да и как его не уважать, если каждый месяц перевыполняет производственный, чтоб его черти сжевали, план то на пятнадцать, а то и на все двадцать процентов. Никто не перевыполняет, потому что все кругом нормальные люди, а этот – обязательно! Ему уже сколько раз говорили: Сеня, успокойся! Задерись он, провались и зае… (матерное слово), этот ё… (опять матерное слово. Однокоренное с первым)… производственный план! На х… (ещё матерное. Совсем другое)… тебе надо его постоянно перевыполнять? Ну? Что? Осознаешь, наконец, свою постоянную оплошность? Или по-прежнему, как старый бык на новые ворота? Или всё ещё никак?
Никак, отвечает Сеня, и голову свою этак упрямо набычивает. Дескать, клал я на все ваши увещевания, пожелания и неприкрытые угрозы большой и грязный. Ферштеен? Потому что я Родину люблю. И хочу ей пользу приносить своим вспотевшим горбатым трудом. Я лучше сдохну прямо вот здесь, у своего любимого токарного станка, а эту пользу обязательно принесу. И идите вы все на … (матерное слово, означающее мужской половой Орган – или оргАн? — во всей его музыкальной красе). Но пасаран!

А с бабой он в трамвае познакомился. Он тогда с работы возвращался, после обязательного захода в привокзальную пивную (она как раз по дороге между заводом и домом располагается). А баба эта как раз на остановке «Психбольница» в трамвай залезла. Не, вы ничего такого не подумайте! Никаких безумных взглядов и растрёпанных волос! Весьма обычная, даже несколько симпатичная бабельсберг. И, между прочим, весьма аппетитных телесных форм. В общем, обычная такая, половозрелая женщина. Можно даже сказать, почти прекрасная фемина. С незамутнённым взглядом васильковых глаз.
Хотя, если уж начистоту, Сеня знакомится с ней сначала не собирался. Она хотя и аппетитная, а всё-таки на психбольнице в трамвай залезла… Мало ли что… Соображать надо… Оттуда все с виду нормальными выходят… У нас сейчас с виду все нормальные… Возьмите хоть их орденоосный завод, флагман былого величия и ударных начинаний… В проходной посмотришь – ни одного безумного взгляда… А на самом деле – сплошные герои труда и передовики производства… Даже иной раз страшно становится, сколько ж их развелося, этих героических передовиков…

Да… И только, значит, он решил с ней не знакомится, но тут, как назло, громко икнул. У него так часто бывает после ста пятидесяти грамм, кружки пива и разгоретого в пивнушечной микроволновке беляша. Воздух, скопившийся внутри организма, настойчиво требует выхода в окружающую атмосферу.

Услышав громкий утробный звук, эта психиатрическая гражданка этак брезгливо поджала свои психиатрические губки и бросила на Сеню взгляд, полный её психиатрического презрения. Дескать, и как только таких невоспитанных икальщиков в наши трамваи пускают! Им и пешком-то надо ходить запретить! Чтоб не икали на всю ивановскую, словно лошади у забора! А то ещё могут подкрасться неслышно сзади и, например, за шею укусить. Или прямо в горлу вцепиться. А чего такого ненормального? С них, икающих, станется! Прям психические в натуре!

Сеня, поняв её мысли, сконфузился. Конечно, сконфузишься, если на тебя такая красотка так презрительно смотрит!
— Извиняюсь, — пробормотал он. – Воздух из нутра попёр. Ничего не поделаешь – физиология. Меня, кстати, Сеней зовут. Полное имя – Ефсентий. В честь дедушки назвали. Ефсентия Парамоныча.
Баба, не мигая, продолжала смотреть на него. Чисто кобра, окончательно стушевался Сеня. Вот уж подарил Господь глазки!
— Это имя такое – Ефсентий, — повторил он осторожно и, на всякий пожарный, воротник у куртки поднял (мало ли что! Скока случаев-то! Вон у ей какие зубы! Как кинжалы!). — Папа с мамой так назвали. В честь дедушки, старого козла. А что?
— Ничего, — разлепила она, наконец, губы. – А меня – Зиночкой. Очень приятно. Может, вы мне место уступите? По случаю случайного знакомства? А то хрен ли вы сидите, а я вынуждена на ногах тяжесть тела испытывать уже несколько минут? А?

Вот так и познакомились. Стали встречаться. А что? Вполне обычная история. Как говорится, «вот и встретились два одиночества, развели у дороги костёр…». Зиночка Сене сразу очень понравилась. А чего ж не понравится? Работает в уже упомянутой психиатрической лечебнице заведующей вещевым складом. То есть, принимает одежду у поступающих больных и выдаёт её тем, кто вылечился. Или, по крайней мере, душевно успокоился. И в бытовом отношении тоже всё о, кей. Собственная комната в коммуналке на Речной. Родители проживают в деревне, заслуженные скотоводы. Детей нет. Замужем была всего три раза – и все три очень удачно. Кандидат в мастера спорта по метанию ядра. Книжек не читает, зато в баню ходит каждую пятницу. Ну, чего ещё надо-то? Подарок судьбы, а не женщина с волшебным именем Зина!

— А у вас, Ефсентий, скока? – спросила она на аллее парка (Сеня её в парк привёл, мороженого покушать. Там как раз новую кафешку открыли под чудесным названием « Три поросёнка». А себе водки, что ли, взять, подумал Сеня. Интересно, закусошные беляши у них в этом поросятнике имеются? А микроволновка для их разогретия?)
— Восемнадцать метров, — ответил Сеня. – Без уборной. С уборной – девятнадцать с половиной. А что?
— И у меня восемнадцать! – обрадовано сообщила Зина .- Если объединить – тридцать шесть! А?
Сеня вдруг сконфузился. Чего это она, подумал с неожиданной неприязнью. Сразу так решительно и бесповоротно… Объединение какое-то… Зачем объединять-то? Накой? А ведь как славно всё начиналось!
— Вы какое мороженое будете? – спросил он, уходя от пикантной темы. – А может, водки выпьете? Она душевно успокаивает. Не то, что мороженое. Мороженое холодит. А?
— Не хочу, — капризно тряхнула Зиночка своими кудряшками. – Так как, Ефсентий?
— Насчёт чего?
— Насчёт объединения.
Сеня почувствовал какое-то… Чёрт его знает, что это было… Какое-то беспокойство. Ишь, подумал он, вцепилась. Прямо как клещ какой. Мне это надо? И мороженого не хочет… Он вдруг совсем по-другому увидел свою ненаглядную красавицу. И лоб у неё, оказывается, узкий. И уши оттопыренные. И бородавка справа на шее. Хоть и небольшая, но всё равно не красит. « В человеке всё должно быть красиво…». Он лет пять назад с профсоюзными активистами в Москву ездил, на спектакль… Кто это сказал про красивое? Доктор какой-то… Или писатель… Да, и лицо, и одежда, и душа, и колбаса… Всё должно быть… Нет, не надо мне никаких объединений!
Зина, кажется, поняла, что «перегнула палку», и не то, чтобы растерялась, а так, сконфузилась…
— Мне чего-то мороженого захотелось, — быстро сказала она, наивно попытавшись прекратить опасную тему, но Сеня уже, как говорится, «вошёл в образ».
— Я совсем забыл.., — промямлил он. – Мне же на завод… На подработку… Пахомыч в понедельник говорил, а я забыл… Так что… Извини…
Зина всё сразу поняла. И молодец, что поняла. К чему все эти нудные размазывания соплей? «В человеке всё должно быть прекрасно!». Вот именно! Не красиво, а прекрасно! Он вспомнил! И спектакль назывался «Дядя Ваня». И написал эту пьесу Чехов. Вот и ладушки!

Зина уже давно ушла, а он всё ещё стоял на дорожке и глупо улыбался. Чему? Кто знает… Может быть, этому самому несостоявшемуся прекрасному…

Вот такая, в общем-то, довольно незатейливая, но довольно грустная и совершенно поучительная история о том, как «любовная лодка разбилась о быт». Произошла она полгода назад, и на этом вроде бы можно было поставить большую жирную точку, но… Но совершенно правильно говорится, что время- лечит! Зиночка через месяц после их расставания очень удачно вышла замуж за одного парикмахера (впрочем, сейчас парикмахеров нет. Сейчас – дизайнеры причёсок. Парикмахеры остались в нашем парикмахерском советском прошлом), очень милого угловатого паренька с косящим взглядом, и вполне счастлива. А Сеня перестал ездить с работы на трамвае и теперь ходит до дома исключительно пешком. Нет, не из-за экономии денежных средств, а в первую очередь, с физкультурно-оздоровительными целями. Он прочитал в одном журнале, что ходьба исключительно благотворно влияет на укрепление здоровья. Идти, правда, далековато, не меньше часа, но зато сколько пользы! Тем более, что по пути Сеня заходит в три пивных и поэтому вваливается в свою конурку хотя и совершенно обессилевший, зато невероятно оздоровленный. И даже не похлебав супу, заваливается на свой любимый диван. Сны ему снятся исключительно приятные.