Сливы счастья я срывал в саду,
Фиолетовые сливы счастья.
Больше в детства сад я не войду,
Возраст надо мною сильно властен.
Бабушка улыбчива была.
И отлично ягоды питали.
И жестокие колокола
Надо мной ещё не громыхали.
Больше в детства не войду я сад,
Возраст надо мною слишком властен.
Времени вдыхаю аромат,
Сам не зная — счастлив, иль несчастен.
* * *
Из выигрышей мир составлен
И проигрышей — только жаль,
Что часто выигрыш бездарен,
А проигрыш, как вертикаль.
* * *
Чёрные банановые шкурки
На осевшем мартовском снегу.
Ручейков промывы больно юрки,
Как иные промельки в мозгу.
Высока стандартная общага,
Сушится вон в том окне бельё.
Жить столь тесно выглядит, что щастье
вряд ли поднесёт лицо своё.
Но идёт ни шатко, и ни валко —
Серое житьё… Я прохожу,
Мало метафизики я жалко
В яви нахожу. Её ль сужу?
Что же явь судить, ведь не изменишь,
И метафизический язык
Не изобретёшь… Теперь не ценишь
Суммы некогда любимых книг.
СМЕРТЬ МАВРОДИ
На автобусной скончался остановке
Миллиардами ворочавший когда-то.
Жизнь сверкала, пышная, богата,
Прохиндей из прохиндеев ловкий.
Аферист, творивший пирамиды,
Совесть столь условное понятье,
Коль на замки со дворцами виды
Есть, и капиталов явно хватит.
Жулик человек. Был знаменитый.
Осудить? кто без греха на свете.
Нитки наши жизни держат, нитки,
Жизнь низвергнув, оборвутся эти.
ИНАЧЕ РАССМАТРИВАТЬ ХОД ИСТОРИИ?
1
(стихотворение в прозе)
В черепе было обнаружено отверстие от пули, и пуля сама громыхала, перекатываясь внутри черепа, принадлежавшего рамапитеку.
Иначе рассматривать ход истории?
Лейтенант на Первой мировой ворвался в захваченном городе в лабораторию, и, поскольку исследователи дали дёру, на странном предмете, напоминавшим портативный станок, нажал кнопку. Грязные, щерясь, человекоподобные наползали на него, рыча, и, выхватив револьвер, стал стрелять… Один упал, остальные разбежались, испытывая ужас. Ужас лейтенанта, соединённый с усилием воли, перебросил его назад, в лабораторию, где тяжёлым молотком, он расколотил железяку.
Археологи, изучая отверстие, извлекли пулю, думая о новом варианте человеческой истории…
2
В черепе отверстие от пули —
А ему две тыщи лет — как так?
Путаница? иль жара в июле,
На сознанье навлекает мрак?
Было, было: Времени машина,
Двинул неумелый лейтенант
В дебри древней жизни… Есть причина
Пострелять, раз был к стрельбе талант.
Он вернулся — лейтенант, машину
Ту разбили на войне, сочтя
За станок, и разнесли бабину.
Археолог, вовсе не шутя,
Силится понять: откуда эта
Пулевая чёрная дыра.
Много света летом, много света,
И бессилье мысли, как игра…
* * *
Марта беззаконно завершенье —
Белизна метели — высший класс.
Неприятная она для вас,
И для нас, коль нет к весне движенья.
Мысли жизнь определяют, иль
Действия? метели безразлично.
Созидает собственную быль,
В январе она была б отлична.
Запасных путей бездвижный мир,
Где бездомные раскроют двери,
Чтобы спать в купе, где будет миг
Дан теплом за долгие потери.
-Тоже негде спать вам? — спросит, но
Пара просто мимо проходила.
Сумерки. Метели всё равно,
Набирает, ошалевши, силы.
Марту остаётся пара дней.
Таянья снегов не представляешь.
Тяжело прожить в стране моей,
Опытом полвека понимаешь.
* * *
Глотая скользкие блины
Своей непонятой вины,
То в богословие кидаясь,
То в церковь, понимаешь ты
Насколько зря свои цветы
Растил, мечтой пустой питаясь.
…ОБЯЗАТЕЛЬНО ЛИ ДОЛЖНА СОСТОЯТЬ ИЗ ЧЕПУХИ
(стихотворение в прозе)
По мосту, вверх и вверх, мимо серого мартовского, исступлённого движения шёл он, бормоча себе под нос, останавливался, отвечал на эсэмэски жены…
Он лёг спать днём, жена попрощалась, собиралась уходить, он задремал, когда вошла мама, сказала: Она читает малышу!
Жене никогда не удавалось днём уложить мальчишку спать, только бабушке.
Мама разбудила, и он — дёрганый, нервный — сорвался, оделся, рванул из дома: тесно в нём было, неуютно.
Он шёл, тащил себя, шёл куда подальше, дошагал до Рижской, там, по мосту, всё вверх карабкавшемуся и вверх, понял, что движется к Сокольникам.
Москва была противной тут, точно окачена чем-то плебейским, скисшими щами, да и март ещё затянулся до невозможности: снега вокруг серели завалы.
Спрашивал, как выйти к парку, направляли.
А парк был снежно бел, сияющ, приятен, и, войдя, сразу ощутил умиротворение, прошёл насквозь, уже чувствуя сильную усталость в ногах, пересёк железнодорожные пути, тихонько двигался к дома, думая, обязательно ли должна жизнь состоять из такой чепухи…
ПЕРЕВОДНЫЕ КАРТИНКИ
1
(стихотворение в прозе)
Восемьдесят первого года набор переводных картинок нашёл, перебирая бумаги в ящике: не представлял, что могли остаться.
Цветы: тюльпаны, великолепные маки, ярко скрученные розы, нежные колокольчики.
Малыш, не имевший представленья о подобном, привыкший к наклейкам, охотно согласился играть.
На кухне, на табуретку поставил мисочку с тёплой водой, вырезали цветок, погружали…
-Вот, смотри, малыш, сейчас картинка отойдёт, надо потянуть, и…
-А куда будем клеить, па?
-Ну, хочешь на холодильник.
И на белой плоскости расцвёл букет.
Потом украшали крупные машинки малыша: ирисы помещались на кабине грузовой, а гоночную расцветили настурции и бегонии.
Потом малышу надоело, и, отец, глядя, как он принялся строить крепость из кубиков, вспоминал свои, детские, крохотные, гораздо более примитивные тогда радости.
2
Переводных картинок старый
Набор нашёл среди бумаг.
Он — пожилой отец, усталый,
Мальчишке предлагает мак
На холодильник клеить, розу.
Малыш к таким наклейкам не привык.
С водою миска… Вспомнил прозу
Дней детских собственных старик,
Почти старик… На крыше разных
Машинок клеятся цветы.
И отчего светлеет разум,
Отец, не очень знаешь ты.
* * *
Мальчик, запускающий ладью
В нише синеватого фонтана.
Опрокинется, что вряд ли странно —
Всё дано согласно бытию.
Лавр цветёт, а город снежно-бел,
Плоские, весьма удобны крыши.
На базаре вечно много дел —
Тяжелы хлеба, мёд прячут крынки.
Месит глину в мастерской гончар,
Вертится круг, оборотов много.
…параллельно расцветает мир,
В коем Лютер, посчитав: негожа
церковь, созидал протест, могуч.
А лицо — с бараньею лопаткой
Схоже. Как пробиться к теме круч
Света, коль на сладость больно падки
люди…
Вот мальчишка у воды,
Дальний парус видят, и кидают
Камешки, и с ними, было ты
Игрывал… Жаль, пареньки не знают,
Как имперский мир ветшать горазд.
В Австро-Венгрии балы покуда
Пенные, и на паркетах — чудо!
Но уже силён гниенья пласт.
Сумма странных ощущений: вновь
Вертится всё, хоть уже иначе.
И круги огромны — словно ров,
Падают куда слои удачи
Всех империй, ложных от основ,
Ибо братства мир нам не удался.
* * *
Зверь, сочиняющий стихи,
Предстанет человеком на
Момент прозренья и тоски,
Как плоть стихов ему дана.
И всё же зверь он, только зверь,
Пусть сочиняющий стихи,
Случайно отворивший дверь
В сады, какие велики.
* * *
Плавные движенья плавников,
Замирают грузно телескопы.
Рыбы не узнают катастрофы,
Что людей меняют до основ.
Вечером в аквариум глядит
Человек, и с бархатным отливом
Меченосцы, гладким и красивым,
Плаваньем дают приятный вид.
Что за день произошло — сойдёт.
Треугольники плывут скалярий.
Плавности хотел бы в жизни я ли?
Или мой двойник, что счастья ждёт?
* * *
Услышав столько, не услышав больше,
Апостолы гадают, как писать.
Христа жизнь невозможно подытожить,
Но можно нечто сутью показать.
Плетение словес у Иоанна.
…а мой малыш мне забивает гол,
Играем в коридоре: тут поляна
Нам радости, хоть мой тяжёл глагол.
Матфей сложил строение, какие
Реально соответствует таким,
Какие мы — хотя сейчас чужие
Учению Христа: силён режим
Стяжательства…
И тем не мене — лучше.
-Па, гол! — Ура! — Матфея можно уяснить.
Я в лабиринте сложности, где лучик
Не выведет, как Ариадны нить.
* * *
Песочные часы и позвоночник,
кирпич, свобода воли, сумма стрел.
Пучок ассоциаций и полночный
звёзд вертоград. Чего ещё хотел?
Не знаю, ничего. Свободы мозга
от перенапряжения хотя б.
Маховики, запущенные мощно,
не ослабляют ход.
Хоть я ослаб.
* * *
Ушло размеренное чтенье,
Букинистические, где
Вод потолок, серея, тени
Влекли, манили, и т. д.
Переводные где картинки
теперь найдёшь? Подписки на
Собранья сочинений? льдинки
Былого тают. Жизнь одна.
Уходит то, сё исчезает,
А новое не столь влечёт,
Сколь пестротою раздражает.
Извечный жизни проворот…
* * *
Не считайте, что у вас одна жизнь —
В течение дня можно прожить несколько.
БЛЕЩУЩИЕ ИГЛЫ
(стихотворение в прозе)
-Пардон, если вы так уверенно говорите об исключительной целесообразности природы, то как бы объясните наличие оперных голосов, или поэтических талантов?
Скептик, историк науки, в прошлом сильно преуспевающий репортёр на секунду показался растерянным, но — только на секунду, ибо он — старый телевизионный гладиатор всегда знал, как вывернуться…
Он стал говорить о разнообразие природных вариантов и обеспечивающих собственно естественный отбор, а задавший ему вопрос видел бурые и сталью блещущие иглы, сыплющиеся над его головой.
Чего больше никто не видел в студии.
Тем более — на телеэкране.
ДАЖЕ, ЕСЛИ БЫ ПЕРЕСЕКЛИСЬ
1
(стихотворение в прозе)
На сугробе — а шли они в два ряда: сверкающие, январские — нашёл раз пятитысячную купюру… Несколько влажную сложенную, а повернул сюда, не собираясь. Стоял несколько секунд, нелепо тыча ей в воздух, потом спрятал в карман. Сколько раз сворачивал сюда потом — специально, с надеждой, зимой, летом…
А сколько раз проходил мимо… примерно этого места считавший на ходу деньги и выронивший одну пятитысячную!
Но даже если бы пересеклись, не узнали друг друга.
2
Раз на сугробе в переулке
нашёл пять тыщ, растерян был.
Потом, свершающий прогулки,
Сто раз то место проходил.
И потерявший, полагая,
Что потерял купюру здесь,
Ходил сто раз… Едва ль мечтая
находкой новую обресть.
СЛЫШИТ МАЛЫША ЛУНА
(стихотворение в прозе)
Бледно-прозрачные, точно больные облака по светлому небу наплывали на такую же бледную луну.
-Вон, смотри, луна, — говорила бабушка разыгравшемуся внучку, надевшему пластмассовую каску и кидавшемуся рыженьким лисёнком.
Он успокаивался, подходил в окну, и вдруг кричал:
-Оля, Оля, смотри — самоот!
-Самолёт, — переводил отец, лежавший на диване и видевший всё.
-Где самолёт? — спрашивала бабушка, — я люблю смотреть, как самолёты летают.
-Вон-вон! — кричал мальчишка.
Отец думал, что один вид из окна с домом, огромным, как Троя можно описывать бесконечно…
Труба, чей ржаво-красный цвет
привычен, вместе не приятен.
Вороны взлет — почти привет
движенью облаков, их пятен.
И вновь взошедшая луна
порадует мальчишку нежно.
Он ей кричит, хоть безмятежна,
И слышит малыша она.
-Луна, Луна! — кричал мальчишка, забравшись на табурет.
Бабушка начинала готовить ужин.
* * *
Не смешается белок с желтком,
Их согласная работа даст
Вариант вселенной, мы в каком
Изучаем жизни сложный пласт.
Так легко яичницу поджа-
рить, понять сложнее вещество.
А символика яйца: душа.
Не добавлю больше ничего.
НАСКОЛЬКО НЕ ОГРАДИТЬ
(стихотворение в прозе)
Даже в четыре года от этих братьев раже пахло потом, будущим воровством, гипотетической водкой, и предлагая нежному твоему малышу поиграть в зомби — случайно, путешествуя по дворам, забрели на эту площадку, — вовлекали втягивали его в не зримую яму, какую ощущал, стоя неподалёку, думая, сейчас ли увести малыша…
Мать братьев пила пива у дальней скамейки, курила, покрикивала иногда на них.
Шмотки мата шлёпались в воздух…
Потом один из крепко сбитых, чернявых стал отбирать пистолетик у твоего, ты вмещался, увёл своего — вернее, увёз на самокате, держа за руль.
А он всё повторял: Хоосие мачики, хоосие…
Ты отвечал что-то, испытывая ужас, понимая, насколько не оградить от прыщей, грязно и дико растущих на всех сторонах жизни.
