ВСЁ УМРЁТ
Неосознанные игры
в темноте кварталов мёртвых.
Чёрно-белые герои —
жизнь и смерть в одном флаконе.
Разочарованье в прошлом
не приносит озаренья —
оставляет лишь руины
неокрепшего сознанья.
Обновление системы
невозможно и ненужно —
всё умрёт, и только ветер
будет гнать над миром тучи.
И задумаешь ли что-то
или сгинешь безвозвратно —
никому не будет дела.
Жизнь и смерть… слова пустые.
ИГРЫ СО ВРЕМЕНЕМ
Знает ли кто-нибудь,
где кончается утро?
Это утро
этого мира.
рассвет.
миллионы лет одиночества.
человечества.
Улыбка идиота
в самых первых лучах
непонятно чего.
Помнит ли хоть один из нас
обо всех грядущих неровностях
на асфальте дурацкого времени?
кто-то ведь выдумал
весь этот хлам,
с которым сражаются
величайшие герои:
драконы,
великаны,
гидры,
циклопы,
тараканы, —
милые сердцу зверушки.
А кто возьмётся
заглянуть краем глаза
за горизонт,
в будущее?
Подсмотреть несозданное,
поведать потом
всему остальному
сборищу
о завтрашних свершениях —
можно ли придумать
что-нибудь более глупое
и благородное?
Пожалуй,
не стоит.
Я ПЬЯН
и вот — я пьян!
корявой вязью на страницу
ложится стих.
и даже…
стих ли?
нет —
так, заполняю строчки
дебильным бредом.
пью.
пою.
ору.
вещаю
в пустоту
моей истерзаной,
избитой
черепной коробки.
прекрасно, господа!
а ну-ка присоединяйтесь
к веселью идиота,
наполнившего организм
портвейном.
а чем ещё?
ЧЁРНЫЙ ТРОЛЛЕЙБУС
Чёрный троллейбус — смешная загвоздка,
сомнительный траур последней весны.
Благословения жаждут собаки,
мчатся по небу к синей луне.
Чёрный троллейбус — клочок мирозданья,
проникший снаружи сопливым вином.
Я уплываю. Я пью, улыбаясь.
Сжимаю билетик в потной руке.
Чёрный троллейбус — ничтожная малость,
ненужная слабость, неясная суть.
Стойте! Смотрите! Водою сквозь пальцы
уходит последнее наверняка.
Чёрный троллейбус… а вы вот смогли бы
жить и не думать, жрать всё подряд?
Чёрный троллейбус — загадочный ребус,
повод пропить свой алкоголизм.
КРИЧИ!
кричи печальным криком,
пой несуразные песни.
ад твой так ли ужасен
в городе грязных дождей?
станешь разбитой посудой —
смейся, сверкая мозгами,
умирая, стирая, играя
среди инкарнаций чужих.
небо вернётся завтра,
заборы сломает ветром,
но ты, разбившийся в клочья,
до дна не достанешь вовек.
так рычи похотливым рыком,
плачь, умываясь кровью,
прикинься мёртвой старухой,
пей, пока хватит сил!
СТРАШНО
Колёса ломают дорогу,
Плюются чёрным и странным.
Мне не жить — это факт,
Непреложная истина,
Аксиома чудовищной
Асфальтовой тригонометрии.
На синей крыше
Скопились перья
И превратились в птиц,
Чобы выклевать
Стекло моих глаз.
Кошки бегут, сшибая углы
Обгаженных зданий,
Пока я лежу в постели,
Слишком ленивый, чтобы
Понять и войти
Всецело в происходящее.
Скрежет трамвая на повороте,
Солнце и весь этот мир.
Волосы слиплись от пота.
Мне, пожалуй, немного страшно,
Пока я знаю, как безжалостно
Мчатся колёса
По моим промокшим
Небесам.
ПО НЕСУЩЕСТВУЮЩИМ АДРЕСАМ
В новом облике кроется что-то
Забытое навсегда.
Я возвращаю свои слова
По несуществующим адресам.
Незадачливым диверсантом
Взорваны рельсы сознания.
Ну что же, мой поезд
Всё ещё может летать!
Не осталось весомых причин,
Чтобы сломаться сейчас.
Очередная моя инкарнация
Требует несгибаемой целостности.
Я не соответствую.
Но ничего уже не поделаешь —
Расписано кем-то посекундно.
И разве это повод унывать?
Заполнив с вечера разум туманом,
Я и утром ещё недостаточно свеж
Для свершений, имеющих смысл.
Но глаза открываю по старой привычке.
Смотрю в глубину,
Цитирую свою гениальность
На пожелтевших страницах
Самодельных газет.
Хотел бы я знать,
Что означает слово,
Написанное на стене
Мной, ещё не воскресшим.
Хотел бы я знать,
Когда же ещё мне быть.
И где ещё можно остаться,
Если не под этой луной?
Может быть кто-то задаст вопрос,
Чтобы застать врасплох:
«А сам-то ты знаешь, зачем ты?» —
И знаете, что?
Я всего лишь пытаюсь вернуть
Что-то новое из подсознания
Выбывшим тысячу лет назад
Адресатам.
ЛЕДЯНЫМ ТЕПЛОМ
Обними меня ледяным теплом.
Отними меня от свинцовой груди.
В мою ночь войди безобразным сном.
Я предам тебя — другого не жди!
Слово ляжет вскользь, снегом по стеклу.
Вздор да пустяки, как обычно — не впрок.
Я сойду сюда, подниму иглу,
Буду жив и мёртв у истока дорог.
Нежить, небыль, чудь желтоокая, —
Всё друзья мои, вестовые столбы.
Почему грустишь, одинокая?
Не уйти, видать, от нелепой судьбы.
Ну, а если так, стало быть, живём.
Предаём и лжём — другого не жди!
Так обними ж меня ледяным теплом.
Отними меня от свинцовой груди.
ГЛАЗА ДЕТЕЙ
Дети смотрели, не отрывая глаз,
Беззлобно и бесцеремонно,
Как могут смотреть
Только дети.
Их взгляды внедрялись
В самую сердцевину того,
Что я мог бы назвать
Своей душой.
Я не находил себе места
(Может быть это алкоголь
Дезориентировал меня
И лишил зрения).
А дети по прежнему смотрели,
Как я умирал здесь —
Такой смешной, беззащитный
Клоун
В УТРЕННИХ ЛУЧАХ
И вот, мы сходим с ума,
Внедряясь в очередное шествие
Из одной норы
В другую нору.
Так просто —
Покидаем орбиту рассудка;
Сливаемся
С абсолютным разумом
Безликой, бесцветной,
Бесчувственной массы.
Можно ли представить себе
Что-то более чудесное
И таинственное,
Чем такое развоплощение
В лучах просыпающегося солнца
Утром
В среду.
ЧЁРНЫЕ КАПЛИ
Сиюминутное желание —
как внезапный скрежет
погибающего автомобиля, —
взгляд на небо.
Нечего бояться.
Дождь, чёрными каплями
стекающий по моему лицу,
так же смертелен, как и все мои
озарения
на скомканых перкрёстках,
под зеленоватым освещением
с неправильной стороны.
Полосатые создания
исчерпывающе двигаются
по идельно неровным поверхностям:
вверх, вниз,
вдаль, вглубь, —
пока не оказываются
раздавленными в битвах
за очередной миг
долгожданной катастрофы.
Я не вижу ничего подобного
уже много недель.
В накрывшем нас счастье
ещё остаётся намёк
на необходимость,
но на каких полях можно записать
отчуждённую сосредоточенность
чужих мыслей.
Я не знаю
и не хочу знать.
Куда важнее воспоминания
о тусклых зимних днях,
когда невероятно длинный альбинос
вполз в моё оцепенение
и разбудил меня
инфернально-прекрасными криками.
Теперь я понимаю
восторг мертвеца,
глядящего на ласковое небо,
пока чёрные капли
стекают по лицу
и растворяются
в сиюминутном
скрежете.
ТАК НЕ БЫВАЕТ
Курение убивает,
Убийство сбивает с толку,
Алкоголь подрывает печень,
Нет еды — клади зубы на полку!
Курильщики уплывают,
Убийцы летят по небу,
Алкоголиков сон не вечен, —
Зрелище лучше хлеба.
Дым сигарет расстает,
Кровь просочится сквозь землю
И станет вином моих песен,
Покуда мой голод не дремлет…
Конечно же, так не бывает —
Я просто сбиваю вас с толку.
Как бы ни был мой мир интересен —
Это мой мир, и только…
САМОЕ ВРЕМЯ
Солнце на синем,
Солнце за облаками,
Солнце в корявых зеркалах
Омерзительных луж,
Солнце повсюду
И навсегда.
Тошнотворное, золотое,
Разбивающее голову
И, как всегда, внезапное
Солнце.
Ещё переставляю ноги.
Ещё лью в себя
Ядовитую жидкость.
Ещё улыбаюсь знакомым.
Ещё радуюсь
Случайным возможностям.
Тридцать лет —
Самое время, чтобы послать
Весь этот мир к чертям
И стать поэтом.
Ещё бы!
Ещё бы чуть-чуть,
Но этот жёлтый диск вверху
Уже пожирает меня.
Расслабился.
Жду последнего оргазма
Собственной аннигиляции.
НЕЗНАЧИТЕЛЬНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
Умираешь.
Да так, что поверишь скоро
И сам
В то, что вот здесь конечная точка,
Пункт твоего предназначения.
И за секундой уходит секунда
В твоё
Личное небытие.
Так странно!
Почему же тебе нет дела
До своей судьбы?
Брось ничего не значащий взгляд
По сторонам;
Заметь все изменения;
Запиши,
Если не в силах запомнить;
Подумай
Первый раз за всё время —
Используй свой шанс.
* * *
И знаешь, этому миру
Нет никакого дела
До того, что ты
Умираешь.
НЕЗАМЕЧЕННЫЙ СВИДЕТЕЛЬ
Отмеряю шагами
В тысячный раз
Расстояние до…
Расставание после
Встреч за кустами,
Бессмысленных фраз.
Слышишь, идёт
Не испуганный вовсе,
Не прикрытый ничем,
Откровенный до капли
Апрельский дождь.
Идёт стороной.
Если больше нет тем,
Если мысли иссякли,
Чего же ты ждёшь?
Между мной и тобой
Один только шаг,
Незначительный миг, —
Расстояние между…
Подходящих нет слов.
Я — не друг; ты — не враг.
Незначительный сдвиг —
Ты снимаешь одежду,
И я тоже готов
В тысячный раз
Отмерить глазами
Расстояние до…
Расстанемся после
Встреч за кустами,
Бесчувственных фраз…
Кто-то идёт,
Незамеченный вовсе…
ИРРАЦИОНАЛЬНОЕ
Сны не пугали —
Сны оставались
В неизведанной бездне,
И я мог ещё быть
Тем, кем привык
Являться перед глазами
Бесчисленных наблюдателей.
Не имеет значения.
Когда остановлен поток;
Когда глубина — это мир;
Единственный мир,
Достойный восприятия, —
Что может быть больше?
Выразить свет
Не так легко,
Как покажется многим;
И слова остаются
Единственным средством
Оставить себя
Неиспуганным
Иррациональным
Пониманием.
ВЫСОТА ПТИЦЫ
Птица смотрела тревожно
Оттуда, со своей высоты.
Для меня — это чёрная точка
На голубом полотне.
И всё же я чувствую
Пронзительный взгляд
Двух глаз.
Вечность
Тревожно касается
Моего уютного кокона,
Из чёрной точки протянув
Невидимую нить
Прямо туда, где центр,
Мой просвет восприятия
Окружающей необходимости.
Остановившийся на полуслове
Взгляд вверх.
Ощущение связи
С самим собой.
Мгновенное единение.
Осознание на мягких крыльях
Внешнего восприятия.
АКТИВНЫЙ ПОИСК
Времени нет.
Поискал по тёмным углам,
В карманах пошарил,
В обожравшемся книжном шкафу,
На захламлённых антресолях;
Сантиметр за сантиметром
Прекопал заброшеный сад;
На улицах приставал
К невинным прохожим,
Заглядывал в лица,
И в окна,
И в люки,
И под хвосты
Деловито спешащих
Собак,
Котов,
Ворон,
Автомобилей;
Даже на небо украдкой
Взглянул
В надежде найти
Среди облаков, —
Всё бесполезно!
Времени нет!
