Отче наш… Но умирают дети
Постоянно, голод их берёт.
Отче наш… Когда войны на свете
Не было? И не припомнить год.
Отче наш… Кругом несправедливость –
И на всех на уровнях она.
Где твои любовь и прозорливость,
Коли в нас агрессия одна?
Отче наш… Какой ты отче, право?
Если только отчим очень злой.
Мол, наворотил всего лукавый,
Он же сын твой – верно, дорогой…
Для чего испытываешь, зная –
Испытаний не пройдём никак?
Вот и всё. И жизнь окрест дурная,
И не жизнь почти уже, а мрак…
ИСЛАМСКИЙ ПРАЗДНИК
(стихотворение в прозе)
Главная мечеть Москвы сияюще-роскошно громоздящаяся на фоне августовского неба – финал месяца, израсходовавшего резерв тепла и солнца, сыроват, сер…
Кордоны гвардии и омона; люди в формах стоят у рамок, ходят парами, переговариваются, вылезают из автобусов.
Человек, бродивший местами детства, вышел из Екатерининского парка, и, не спеша двинулся в сторону мечети – имея в виду не её, конечно, а метро; но, увидев такие заграждения подумал – удастся ли здесь пройти?
Он шёл, однако – не любитель сталкиваться с подобной охранительной публикой; шёл, ибо уже не хотелось сворачивать.
Очевиден мусульманский праздник – и с тем, очевидно, что он не знает, какой.
Что ж?
У рамки вежливо попросили положить пакет на столик, что и сделал, подойдя к человеку с металлоискателем, напоминавшим миниатюрную электропилу, думал: будут досматривать.
Но нет – просто попросили открыть пакет, и, разумеется, зонт и несколько исписанных листков бумаги не заинтересовали.
Заучено извинились, и он пошёл дальше.
…тёк навстречу пестреюще-исламский поток: женщины в платках, мужчины в тюбетейках, старики с печёными лицами, курчавые дети, ведомые за ручки; тёк, иногда перебиваемый гяурами, и человек, выбравший к православной церкви, обернулся зачем-то, пошёл к метро, думая, что всё должно быть не так.
А подо всем он понимал миропорядок в целом.
* * *
Одного успех – провал другому,
Тьма иного для другого свет.
А зачем выходишь ты из дому,
Если дел, вне дома, в общем нет?
Размышлять, гуляя, озирая
Старые дворы, дома, мосты.
Если эта есть – должна вторая
Жизнь за нею быть, считаешь ты.
Из телепотока – шут успеха,
Нищий мастер формул, иль поэт.
Во втором варьянте будет веха
Для других, а в первом – общий свет
Исказится – мир не так считает.
Длятся замечательно дворы.
Человек собою изучает
Разные, что в жизни есть, миры.
* * *
Ты не сядешь – все скамейки мокрые –
Ты стихи не сядешь записать.
Грустные они, едва ли бодрые,
Ибо слабо жизнь сумел понять.
Оттого гулять идёшь, бумагу и
Ручку прихватив. При том не сесть.
Ах, узнать бы золотую магию,
Явь на рай могла сменить бы здесь.
ЛЕТНИЙ ЛЮДСКОЙ РАЙ
1
В золотистый врезано песок
Озеро, играет синевою.
Отражает небосвод, высок,
Редко искажается волною.
А меж сосен сильно нежен мох –
И боровики порой – как в гнёздах.
К озеру путь не бывает плох,
Искупаться никогда не поздно.
Пикники тут, коль сезон…
Стоят
Разные автомобили.
Шумно.
Плески от купания ребят –
Брызгаются и ныряют бурно.
-Маш, я что-то не найду вино!
-Сам же убирал.
Всё нежно, нежно.
Озеро мерцает. И оно
Безмятежно.
2
СТИХОТВОРЕНИЕ В ПРОЗЕ
Меж сосен к озеру идти было приятно, ибо густо разросшийся мох устилал пространство мягким, зеленовато-золотистым слоем; иногда, точно из гнезда, выглядывал крепкий боровик; мягкий мох ласкал босые ноги; и озеро, врезанное в огромную песчаную раковину, возникало из-за деревьев плоскою синевой ровной глади.
Два заросших деревьями острова возвышались из вод, и мальчишки плыли к ним, соревнуясь.
Марево слоило воздух.
Машины пестрели.
На цветных подстилках лежала разная летняя снедь.
-Маш, где вино?
-Сам же куда-то убирал!
Дети бежали по песку, плюхались в воду, плыли к островам, переплывали на другой берег, играли в войну, стреляя из палок.
Попсовая музыка грохотала, и, несмотря на это, летний, людской рай был банален и избыточен.
МАГАДАН
Заснеженного Магадана
Романтика и чёрный блеск.
Тотальна лагерная драма
Страны, какая – бездна бездн.
А снег мерцает столь роскошно!
Играют мальчики в снежки.
Ход жизни исказить не можно,
Как запретить писать стихи.
* * *
Нефритовый ошарий блеск,
И золотые сгустки смысла.
Разнообразье светлых бездн,
И строящие время числа.
-Вась, тыщу брал? – Пошла ты на…
-Ты деньги на ребёнка пропил,
В сад надо было… — Ни хрена!
Сиди с ним дома. –
Рюмку – о пол.
Шары и дуги. Между них
Мелькают ангелы, красивы.
Там всё – как совершенный стих,
Цветут живые перспективы.
-Толян, налей! – Пойди, купи!
К соседу заглянул, моргает.
Бульон людской. – Они глупы,
Соседи! Сильно донимают!
Доказано: бульон кипел,
И аминокислоты дали
Белок – но кто за тем смотрел?
Любовью почему назвали?
Так рассуждает сам с собой
Поэт, замученный судьбой.
Нефритовые горы, сквозь
Какие совершенство ясно
Лучится, обещая гроздь
Поэм земных, великих явно.
Книг в магазинах – тьмы и тьмы,
Бессчётно текстов в интернете.
Всегда в войну играют дети,
Ждут супер-праздника зимы.
Вот ангел уронил перо,
И снегопад пошёл чудесно.
Живое серебро, добро,
И небо – кипенная бездна.
ФЕРМИОНЫ ЖИЗНИ
Фермион с полуцелым значеньем
Спина: кварки, лептоны и проч.
Дырки…
Нефть разливается: ночь
С замечательным звёздным лученьем.
Фермионы судеб: дядя пьёт,
За столом сидя в трениках, в майке.
Опьянев, он командует: Майна!
Вира! Рюмку нальёт и заржёт.
Кварки в недрах систем, что сложны.
В дырки вновь ускользает реальность.
Фермионы успеха, вины,
Веры. Жизнь большинства, как банальность.
С полуцелым значением спин
Усложняют сознанье частицы.
Сочинитель, как знамя, один.
Многочисленны сытые лица.
И до квантовых сложных систем
Массам дела нет… Капает полночь.
Но вселенная, как тема тем,
Обеспечит искателю помощь.
* * *
Родные по плоти и крови,
Чужие душою дети.
Души нечто важно кроме
На сверх-прагматическом свете?
Евангельских истин настолько
Жизнь против!
Такие родные
И тёплые дети… И только
Их души, — как страшно! — чужие.
НЕСОСТОЯВШЕЕСЯ КУПАНЬЕ
(стихотворение в прозе)
Шествуя по коридору важно – и затылочек его казался умильно-напряжённым, — малыш четырёх лет нёс, прижимая к себе, большую плюшевую собаку, которая умела лаять.
Он нёс её, как драгоценность, или как друга, нуждающегося в помощи по какой-либо причине.
Он прошёл в ванную, и разместил собаку в раковине, и уже открывал кран, когда ты рванулся, закрыл, выдернул пышную игрушку, сказал: Малыш, её не надо купать.
Правый, мягкий, бело-коричневый бок собаки был чуть влажным.
-Почему? – спросил мальчишка расстроено.
-Она же игрушечная. Намокнет, потом лаять не будет, да и вообще…
-Но я же купаюсь? Ей, может, тоже хочется.
-Нет, малыш, ей не хочется, — говорил, пристраивая собаку в ванной, на батарее.
И шли по коридору, и предлагал ему поиграть в динозавров, построить железную дорогу, и малыш отвлёкся, стал смеяться…
* * *
Бессонница – любовница весьма
Капризная, и надоела сильно.
И много лет она тебе верна,
К тому ж речами разными обильна.
Пришедши, сядет в кресло, и – болтать,
О том, что зря ты жил, нелепо, праздно.
А выглядит довольно несуразно,
И хочется всегда её прогнать,
И бросить, но упорна, как зима,
Решительности бросить не хватает.
И человек порою ожидает,
Что болтовнёй сведёт его с ума.
* * *
Канал мечтаний приведёт
В тупик, над ним мерцают своды,
Текут, и знаками свободы
Испещрены. Но как полёт
Осуществить? Иди назад
Каналом, длящимся полжизни.
Но прагматизм едва ли сад
Предложит, постулаты лживы.
Постой! Мечтательность в тупик
Заводит – где же сад? Я видел,
Покуда шёл, презрев язык
Реальности, где деньги идол.
И, продолжающий мечтать
Поэт, не интересен миру.
И пробует разбить опять
Давно наскучившую лиру.
НЕ ПОЛУЧАЮТСЯ ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ЛИНИИ
(стихотворение в прозе)
Дуги, формулы, круги, овалы мироздания; знаменья, финальный аккорд Данте, церковь Покрова на Нерли, токката ре минор…
Пьянство – до забвения себя, мат, скука существования, служба в конторе за гроши, карьеризм, отодвигающий всё тёплое и светлое на задний план, власть властных, хмельная сила имущих деньги, несправедливость, как основной принцип любого социума…
Не получаются параллельные линии.
ЧИСТКА РЫБЫ
С рыбы чешую в ведро счищать.
Или на разделочную доску
Кинуть тушку, крупную и плоскую,
Предпочтенье – сочным рыбным щам.
Голову и хвост отсечь, изъять
Плавники, вспороть ударом брюхо.
Внутренности мерно выскребать,
Напевать при этом нечто глухо.
Рыбий глаз увидеть – мёртвый глаз,
Неудобно станет отчего-то,
Ибо пожирание для нас
Вкусная и адовая нота.
* * *
Последний день весны, зимы и лета
И осени овеивает грусть.
Всего сильнее в августе, и это
Давно тебе знакомо наизусть.
Когда-то школа, долго после – служба
В конторе, каковую не любил.
Смерть подъедает жизнь, — кому-то нужно
Такое убыванье наших сил.
* * *
Едет всё и едет Дон Кихот,
Зло не убывает, окаянно.
Долг его ведёт, его поход
Против зла нелеп. Совсем не странно.
Таз весьма смешон на голове,
И копьё донельзя обветшало.
Дон Кихот в Москве. Ну да, в Москве.
Фильм снимают что ли? Жизни мало?
Для чего снимается кино?
Книги сочиняются, и прочее?
Едет рыцарь – без него темно
Станет вовсе. Тьма такая прочная.
* * *
Бабочку среди ветвей
Тополиных с лоджии я вижу,
Будто угодила в сеть… Сетей
Много в жизни, как их сущность выражу?
В разные сам попадал не раз.
Бабочка капустница белеет,
Исчезает, и её рассказ
Кончен.
Облаками день бледнеет.
