Написано после прослушивания миниатюры Чехова
«Драма» в исполнении Плятта и Раневской
Рассказ написал, сказал Гарька наутро после встречи Нового года. Не спалось чего-то, вот я и… А?
Я пожал плечами. Ничего неожиданного. Многих после серьёзного выпивона тянет творить. Например, Бальзак уважал писать после принятия пары стаканов бургундского. Или Некрасов Эн А… Да мало ли их, творцов, не чуравшихся, так сказать, грубой прозы быта!
И о чём рассказ, спросил я. О жизни эффектных меньжиров. О жизни чего, не понял я. Меньжиров, повторил Гарька. Эффектных. Менеджеров, поправил я. Гарька махнул рукой: меньжиров, менеджеров… Какая разница! Всё равно не колбаса!
И тут я совершил глупость: согласился рассказ послушать. Гарька сразу воодушевился, встал в позу чтеца-декламатора…. Увидев его выставленную на пол-шага вперёд правую ногу, я сразу же пожалел о своем малодушном согласии, но было уже поздно. Он начал читать.
Первые пять страниц были посвящены описанию офиса, в котором трудился главный герой. Офис был могуч и необъятен, потому что контора торговала совершенно всем, начиная со свинины и кончая лотерейными билетами. Бесконечные ряды офисных столов настраивали на рабочий лад, читал Гарька, и его голос звенел от радостного возбуждения. Я представил себе эти бесконечные свининно-лотерейные ряды, и мне мучительно захотелось пива. А ещё лучше – водки. И на закуску – бутерброд. С селёдкой пряного посола. А сверху – кружочек репчатого лука.
На следующий пяти станицах Гарька описывал главного героя – молодого, но уже очень опытного и невероятно энергичного менеджера Василия. Василий, по гарькиному описанию, был эталоном современного делового человека и верхом совершенства, а по-моему, образцом современного деляги-прощелыги, но автору, конечно, виднее. И от этих мыслей мне снова захотелось пива. И разогретого в микроволновке беляша.
На праздничном корпоративе Василий познакомился с Сусанной, монотонно бубнил Гарька. Сусанна работала заведующей пресс-центром по связям с общественностью дружественного им холдинга и пользовалась айфоном десятой модели. Василий взглянул в её прекрасные бизнесвуменьи глаза и сразу понял: вот та, которую он безуспешно искал в своих тревожных снах. Я поднял на него глаза: почему в снах? Почему в тревожных? Почему безуспешно? Что это вообще за сюрреализм? Но Гарька на мой взгляд не ответил. Он весь был поглощён текстом.
Ах, сказала Сюсанна, безвольно повисая и провисая в его требовательных мускулистых руках. Её жаркое роскошное тело возбуждало ВАсилия с голов до пят. Ах, повторила она и прильнула к нему всеми своими грудями и фибрами…
У неё их много, что ли, спросил я подозрительно. Чего, не понял Гарька. Фибров. Восемь. А грудей? Две, быстро ответил он и продолжил: но тут дверь фитнесс-клуба отворилась, и на пороге появился Кондратий Арнольдович, старший маркетолог и держатель контрольного пакета. Ага, зловеще осклабился он и могучим движением выдернул из порток свой могучий аквалайзер…
Держатель чего, опять не понял я. Контрольного пакета, терпеливо повторил Гарька. Акций контрольного пакета. Или контрольного пакета акций. Или пакета контрольных акций. Понял? Понял, кивнул я. Это неописуемо. Я в экстазе. Я вся трясусь.
А то, азартно вскрикнул Гарька и впился взглядом в бумажный лист. Глава вторая! Те же и Кондратий! Со своим зловещим аквалайзером!
Я вышел из сквера и быстрым шагом пошёл к пивной. Пока гарькин труп обнаружат случайные прохожие, я успею выпить сто пятьдесят, кружку пива и закусить разогретым беляшом. А может, даже ещё и бутербродом с селёдкой. И счастье какое – без всякого аквалайзера! Совершенно!
