ТВАРЬ КОСОГЛАЗАЯ

2.

В то время, как большинство знакомых сверстников, он ещё смутно представлял, что хочет на самом деле и где его настоящее место в нагрянувшей, взрослой жизни. И после восьмилетки, больше по совету родителей и знакомых, чем по осознанным личным мотивам, поступил в техникум. Закончив учебное заведение, попал по распределению в глухую провинцию и начал трудиться в местном участке электросетей.
Поселение, где он в ту пору проживал, представляло собой что-то среднее между достаточно большим, старинным селом и обычным посёлком, коих в России великое множество в окрестностях не только областных центров, но и прочих провинциальных городов и городков.
Новое место жительства отличалось от таких образований лишь тем, что затерялось в глуши, на окраине одной лесистой, северной области… Заводские трубы здесь ни торчали и ни виднелись, но не из-за особенностей рельефа местности, а ввиду их полного отсутствия на сотни километров вокруг.
Здешний посёлок, как тысячи подобных мест, жил размеренной, привычно-неспешной жизнью. Но молодой и нетерпеливый люд, жаждущий новизны, лучший жизни и обещанного коммунизма, тихо, незаметно и навсегда утекал из него в большие города.
Ему предложили на выбор койко-место в одной комнатёнке двухэтажного, деревянного барака, что-то вроде местного общежития, либо жилье в частном секторе, но уже с прибавкой к окладу в пятнадцать рублей. Он предпочёл второе и стал снимать угол в доме у одной местной жительницы, опрятной на вид и ещё не совсем старой женщины.
Коллектив участка состоял всего из нескольких уже зрелых и знающих дело мужчин и он, по понятным причинам, оказался там самым молодым и неопытным.
До конца года он числился исполняющим обязанности мастера линейного участка и выполнял всё, что поручало начальство, а когда сдал положенные допуски, то был назначен на эту должность уже официально, хотя прекрасно понимал, что до настоящего мастера ему ещё далековато. И, видимо, поэтому с энтузиазмом хватался за любую работу, набираясь опыта и вникая в особенности не только профессии, но ещё и местных порядков.
По выходным дням он вязал стальной проволокой бетонные пасынки к новым деревянным столбам и за этим занятием познакомился с Русланом. До этого он случайно встречался с ним пару раз, а вот совместное вязание пасынков их сблизило чуточку больше.
Новый приятель был старше его лет на шесть и работал в поселковой электросвязи, но иногда, что называется, калымил в местном участке электросетей ввиду нехватки там людей на все дела.
Пасынки они вязали вместе, на пару, а наряд оформляли на одного Руслана, как стороннего исполнителя работ. Затем Руслан получал в конторе деньги за выполненную работу и делил их поровну.
Знакомство с Русланом состоялось в подходящий момент, учитывая то обстоятельство, что друзьями-приятелями среди местных он ещё не обзавёлся. Интересной молодёжи его возраста в посёлке было маловато и держалась она особняком. А Руслан, как и он, тоже был приезжим, к тому же молодым, неженатым парнем, недавно отслужившим армию, и поэтому показался ему самым подходящим человеком во всех смыслах.
Руслан выглядел привлекательным, породистым мужиком. На его лице, тронутым лёгким румянцем, часто вспыхивали большие, карие глаза и светилась обаятельная улыбка, а голову молодца украшали роскошные, чёрные волосы, густые и немного курчавые. Чуть выше среднего роста, он смотрелся отлично сложенным здоровяком, правда, заметно хромал на одну ногу.
Новый приятель жил несколько странно: то у одиноких, поселковых баб или у ещё моложавых тёток в окрестных деревеньках, одинаково страдающих без мужской ласки, то в том самом барачном доме, где ему предлагали койко-место.
Когда они калымили, то Руслан приходил на работу в ватнике, валенках и тёмной, вязаной шапочке на голове. А так, когда мороз отступал в зимнюю пору, Руслана можно было увидеть ковыляющим по посёлку с непокрытой головой, в плаще «болонья» и полуботинках.
Особенности такого необычного наряда ему вскоре раскрыл сам Руслан, показав толстый свитер из грубой шерсти, обтягивающий под плащом его широкую грудь, а про полуботинки приятель пояснил, что так удобней обходиться с протезом — ему, года два назад, ампутировали ступню. И теперь, по причине производственного увечья, Руслан считался инвалидом и получал пенсию.
— А ты, как сюда попал?!.. В городе не жилось, что ли? — однажды он спросил у него.
Руслан о чем-то задумался и не спешил с ответом.
— Здесь же глухомань, деревня… — не дождавшись от Руслана слов, произнёс он. — Одно слово — тоска!
— Ты ж, приехал! — возразил равнодушно Руслан.
— Я — другое дело… Обязаловка — никуда ни денешься! — ответил он и добавил весело: — У меня в техникуме выбора не было — одни дыры до самой Камчатки!
Они, покуривая, молчали некоторое время, пока Руслан, взглянув в его сторону, не сказал, слегка усмехнувшись:
— Я и сам деревенский…
— Понятно… Все мы от сохи! — ответил он ему с напускным глубокомыслием и со стороны это, наверное, выглядело забавно — Руслан улыбнулся и спросил его:
— Ты, соху-то видел?
— В натуре — нет… — растеряно ответил он и тут же выкрутился: — Зато на картинках — точно, а, может, даже в натуре… в краеведческом музее!
Руслан продолжал улыбаться, но ничего больше не говорил.