ТВАРЬ КОСОГЛАЗАЯ

4.

Дружеские отношения с Русланом продолжались… Встречались они, заранее никогда ни договариваясь — случайно, что немудрено в отдаленном посёлке, где все на виду.
Танцы в зимнюю пору, в холодном и полупустом танцзале поселкового дома культуры, его не привлекали, несмотря на настойчивые приглашения соседки по дому — молодой и задорной бухгалтерши, которая работала в местной конторе райпотребсоюза.
Эта довольно упитанная и немного настырная особа — его ровесница, почему-то ему не нравилась, хотя в ней не было ничего отталкивающего. Даже заметная щербинка меж передних зубов, не портила её забавную внешность. Как не старалась она завлечь его танцами и, отчасти, собой, однако все её настойчивые попытки успеха не имели, и соседке пришлось искать другого кавалера.
Им оказался худой и сумрачный тип, который несколько раз заходил к ней перед танцами. В первый же визит ухажёр с каким-то кислым выражением лица предупредил его, как соседа своей новой подружки, чтоб он не трепался ей про него.
Этого высокого и, похоже, пьющего парня он замечал несколько раз в компаниях каких-то собутыльников, а откуда появился новый дружок бухгалтерши и кто на самом деле? — не имел никакого представления.
— А с чего мне трепаться! — ухмыльнулся он и, пристально взглянув на новоявленного ухажёра, произнёс грубоватым голосом: — Я тебя совсем не знаю!.. Так, видел пару раз… мимоходом!.. Имя случайно услышал… Ты, ведь Толян, не так ли?
— Да… — чуть опешив, ответил парень и заметно сник под пронизывающим взглядом, видимо, не ожидая подобной резвости от малознакомого человека. А у него вдруг возникла подспудная мысль, что этот долговязый тип скоро исчезнет и не просто пропадёт из его жизни, а непременно сгинет, причём бесследно.
Будущность отношений соседки с новым кавалером его не волновала и как только молодая бухгалтерша съехала в другое место, поближе к конторе, то больше в посёлке ему уже не встречалась, и он почему-то ни разу не удивился этому странному обстоятельству. А судьбой её ухажёра поинтересовался лишь однажды, как-то спросив, на всякий случай, про него у Руслана.
— Ничего не знаю — давно не встречал, — ответил тот, слегка удивлённый вопросом, и добавил с безразличием: — Сгинул, небось, куда-нибудь…
— Как сгинул?! — почти испуганно воскликнул он, словно услышанные слова являлись не предположением, а уже установленным фактом.
— На зону, может, ушёл… А, может, замёрз где-нибудь или башку кто проломил… — всё так же равнодушно отвечал Руслан, а заметив в глазах приятеля тревожное удивление, насмешливо добавил: — Весной снег сойдёт, тогда ясно станет, где это стропило завалилось!

Выпивал он в ту пору редко, но однажды крепко набрался с Русланом и его знакомыми, одной семейной парой. Обитали они, как и Руслан, в двухэтажном деревянном бараке. Но в тот вечер забрели всей компанией не в комнатёнку Руслана, а в жилище этих супругов.
Хозяевам было уже за тридцать и их дети, двое мальчишек-погодков, с любопытством поглядывали с печки на весёлых людей, которые ввалилась в просторную комнату, разделённую перегородкой на две части.
В одной, где находилась печь, стояли деревянные двухъярусные нары для детишек и другая незамысловатая мебель. Эта часть бедноватого жилища отделялась плотной ширмой между печью и перегородкой, а вот в другой, более просторной, и расположились пришедшие гости вместе хозяевами.
Надвигалась ночь и хозяева, согнав мальчишек с печки на нары, уложили их спать и задёрнули ширму, чтоб сынишки не созерцали гулянку родителей.
Он, в отличие от Руслана, толком хозяев не знал. Кое-что слышал про главу семейства — весёлого, уже лысеющего баяниста Павла. Тот работал в школе учителем пения и ещё что-то прихватывал на музыкальной ниве в местном доме культуры.
С его женой, невысокой и симпатичной пышечкой, познакомился лишь сегодня, но успел заметить, что эта общительная женщина заботливо, по-матерински, будто к собственным детям, относится к мужчинам и готова многим жертвовать ради них.
Все они были уже навеселе, но хотели выпивки ещё, поэтому хозяйка быстро выставила на стол нехитрую закуску. Выпив стопку водки, она затем незаметно вышла по своим делам, а они продолжали гулянку втроём.
Иногда хозяйка появлялась, пригубливала за компанию, становилась ещё пунцовей и всё более оживлённой. Но вскоре она словно растворилась для него в плохо освещённой комнате и, видимо, по простой причине: он опьянел и довольно сильно.
Где-то за полночь он уже с трудом что-то различал в потёмках… Хозяйка куда-то исчезла, а её мужа Павла и Руслана нигде не было видно. И он, засыпая на ходу, стал искать себе место, чтоб где-нибудь приткнуться и передохнуть. Но, блуждая в полутьме, нащупал только какую-то кроватку, похоже, детскую, из которой что-то соблазнительно белело и рухнул в нее, совершенно обессиленный.
Среди ночи он пробудился… Всё ещё пьяный, он не мог ни пошевелиться, ни выбраться из неудобного места и какое-то время, пока вновь не погрузился в сон, из темноты ему слышались чьи-то негромкие вздохи и стоны.
Проснулся он ранним утром и с большим трудом вылез из самодельной, детской кроватки нестандартных размеров, удивляясь, как в ней уместился. Испытывая неприятные ощущения после пребывания в столь необычном месте, не сразу разогнулся, а когда его тело приняло естественное положение, то огляделся по сторонам.
На полу, рядом с кроватью, слегка прикрывшись одеялом и чуть похрапывая, спал на матрасе лысоватый баянист Паша с глуповатой улыбкой на безмятежной физиономии. А на кровати лежала его пышечка-жена с ангельским выражением блаженства на румяном лице. Ей, наверное, стало душно и она, откинув во сне край одеяла, оголила свои полные руки и большую грудь, которая розоватой дыней вывалилась из распахнутой сорочки.
Ему стало неловко за себя, за весь прошлый вечер, за то, что напился, как свинья, а затем угодил спьяну в детскую кроватку и провёл в ней остаток ночи.
«А хозяйка приберегла её, видно, для будущего ребёнка, — подумал он, — и наверняка будет кормить его молоком из этой груди…»
И ему вдруг захотелось к ней прикоснуться, уж больно соблазнительной и манящей казалась она у спящей пышечки. Но, устыдившись за свое похотливое желание и за всё, что здесь с ним случилось до этого момента, он быстро собрался и, пошатываясь, тихо вышел из комнаты.