На белом барельефе над
Метро, как ягоды небес
Пестреют голуби. Я рад
Картину областью чудес
Считать: и вот на сапоге
Колхозника сидит один,
Другой, немного понаглей,
Ворочается, - господин! -
На кепке сталевара. .....Читать дальше →
Серёга Картошкин – журналист, что говорится, от Бога. Он ещё и двух лет не проработал в сельхозотделе местной городской газеты, а на рынок если и ходит, то только за семечками. Остальную сельскохозяйственную продукцию ему привозят из хозяйств прямо на дом.
- А чё такого-то? – совершенно искренне удивляется он, когда некоторые сильно упортые в морально-нравственном отношении товарищи начинают укорять его и совестить. – Я чё, выпрашиваю, что ли? Сами привозят, сами дорют!
После чего обиженно шмыгает совершенно не простуженным носом. Дескать, нашли чем уесть! Сами-то, небось, тоже хрен чего упустите! Моралисты тра-та-та! Кругом одни лицемеры! .....Читать дальше →
ЛИТЕРАТУРНАЯ РОССИЯ
Литературная Россия сложна и многообразна – раскалённое столичное бурление уравновешивается тихими провинциальными гаванями, поэтические и прозаические корабли которой красотою оснастки превосходят столичное производство; бурная игра метрополии в литературный и премиальный процессы, долетает до российских весей разве что в форме уродливых брызг, всё равно вызывающих зависть у обойдённых – а таковых, разумеется, большинство. .....Читать дальше →
ПИСЬМЕНА В СЕРДЦЕ
Точно весь составленный из тускловато переливающего стекла, громоздкий павильон на ВДНХ; пандус, ограждённый блестящими перилами, воспринимается малышом, как своеобразный лабиринт, по которому можно мчаться, и скатывать машинки, если забежал наверх – благо редко кто пользуется.
Пространство перед несколькими дверьми обширно и несколько пасмурно: ступени, ещё несколько рифлёных спусков, площадка, ограждённая пёстрыми металлическими стояками…
А вот группа молодых ребят: они включают магнитофон и перед стёклами, корректируя движения, глядя на свои отражения репетируют танцевальный номер: движения их синхронны и умелы, и малыш – на значительном расстоянии, иногда чуть приближаясь, - повторяет, танцуя забавно и мило…
Отец глядит на него, закуривает, отойдя к урне. .....Читать дальше →
Третьего после обеда Сидору Пахомову позвонил сын и поздравил с днём рождения.
- Ну? – спросил Сидор.
- Чего «ну»? – не понял сын.
- Дальше-то чего? – продолжил именинник.
- А чего? – «включил дурака» сын. Конечно, он всё прекрасно понимал.
- Подарок где? – ответил Сидор теперь уже открытым текстом.
- Па, ну какой подарок? – продолжил тупить потомок. – Я же в Красноярске. Как я его тебе передам?
- А почтовым переводом, - подсказал «счастливый отец». – Тыщонки три. Или даже пять. Мне бы они сейчас как раз в жилу! А? .....Читать дальше →
Его судьба завораживала – как необыкновенно крутой подъём, как головокружительное восхожденье к слепяще-снежным вершинам.
Его судьба вызывала смесь восторга и недоумения: как такое возможно?! Были и другие нобелиаты в русской литературе, но чтобы русский поэт стал поэтом-лауреатом США! Кавалером ордена Почётного легиона!
Его жизнь казалась неистовым рывком в высоту – внешнего, ошеломительного признания, отодвигающего собственно поэзию на второй план: ибо как в наше время поэт станет знаменитым? Только через скандал, а в условиях .....Читать дальше →
Драматическое действие в описаниях и разговорах
Памяти первых русских хипппи
Конец 1970-х, август, лагерь хиппи на абхазском берегу Чёрного моря:
Вэл, он же Павел – ушедший в летнее странствие студент философского факультета МГУ и бывший хиппи, неполных 22-х лет
Стар – олдовый человек и художник, 45-ти лет
Шакти – его жена, школьный преподаватель и моложавая поэтесса, 33-х лет
Шек, или Жека – инженер с даром рок-музыканта, 39-ти лет
Лариса – его жена, инженер, 32-х лет
Мини – красивая студентка, 19-ти лет
Шуза – некрасивая студентка, 19-ти лет.
СИТУАЦИЯ
Некогда – во времена советской Атлантиды – литературная известность прорастала снизу: естественно, как трава, и мёртвые балки, наваленные официозом, не могли помещать её витальной силе.
Ещё раньше на обретение литературной известности уходили годы, и постепенность этого процесса гарантировала качество предлагаемой продукции – не заурядной в сравнении с общей массой производимых текстов.
Ситуация изменилась в начале девяностых, когда в условиях тотального слома и всеобщего сумбура группы активных, жаждущих благ известности сочинителей, выкрикивая: Нас не печатали в Союзе! бряцая полуподпольными связями с западниками, часто не славистами даже – журналистами, вовсе не смыслящими в поэзии, – ловко используя разнообразные отечественные знакомства стали захватывать издательства и издания, создавать свои, учреждать и договариваться об учреждении всевозможных потешных премий, разнообразно творя иллюзию собственной значимости. .....Читать дальше →
ПЯТАЧОК ПРОСТРАНСТВА
Машины в ряд стоят у котельной – берёзовая роща, изображённая на ней прозрачна, легка, поздняя весна, плоско положенная на некогда белую стену.
Корпуса нескольких машин посверкивают под солнцем: оно сегодня играет в прятки с дождём: начинает моросить из ясного неба, потом, словно из страны под названьем «ниоткуда» наплывают тяжёлые туши туч, и серыми полосами дождь длинноного идёт по асфальту, двору, тополям, котельной, машинам.
Ранняя осень вообще игрива, а от поздней весны, что изображена, как на холсте, на стене нас отделяет жизнь – целое лето, удалившееся в очередную ретроспекцию; лето, лившееся золотой жарой и колыхавшееся тоннами изумрудной зелени. .....Читать дальше →
У меня есть знакомый по имени Василий. Свободный художник, утончённый эстет, ни дня без стакана, а то и двух ( а дальше – как Бог подаст… ). В общем, совершенно творческая личность и собеседник замечательный. На хромой кобыле хрен объедешь и лаптями не купишь, если только лыковыми.
Сидим мы как-то на бревне около привокзального подвала (Василий в то время приёмщиком стеклотары трудился, а подвал его хозяин арендовал как склад и одновременно место приёма этой самой тары), свежим привокзальным воздухом дышим-насыщаемся, пивком бутылочным неразбавленным освежаемся – вдруг Василий подбородок вздёрнул и говорит:
- Смотри, Мугабя прётся! .....Читать дальше →
ЕДИНСТВЕННАЯ ПРИЕМЛЕМАЯ ФОРМА ТИРАНИИ
(стихотворение в прозе)
Он говорит – Сесть!
Есть в этом нечто от приказа, но нежный шарик звука, выдуваемый малышком, распадается в воздухе розоватыми оттенками.
Улыбаясь, отец садится в кресло, и малыш залезает к нему на колени.
Через полчаса, насидевшись с отцом, спрыгнув с взрослых коленей, он кричит: Мама!
И маме нужно всё бросить, бежать к нему, узнавать, в чём дело, что ему необходимо – такому белому, маленькому, сложно-незащищённому – или? Как знать? Защищённому самим космосом? .....Читать дальше →
Эпиграф:
- В юном месяце апреле
В старом парке тает снег
И веселые качели
Начинают свой разбег
Позабыто все на свете
Сердце замерло в груди
Только небо только ветер
Только радость впереди -
( Песня «Крылатые качели». Стихи Ю. Энтина, музыка Е. Крылатова. Исполняют все кому не лень.) .....Читать дальше →
Следом за мужчиной и женщиной Иван вошел в метро. Мужчина, высокий, в старомодном сюртуке и накрахмаленной сорочке со стоячим, тоже старомодным, воротником, в одной руке несет дипломат, другой рукой, .....Читать дальше →
Третьего после обеда Сидору Пахомову позвонил сын и поздравил с днём рождения.
- Ну? – спросил Сидор.
- Чего «ну»? – не понял сын.
- Дальше-то чего? – продолжил именинник.
- А чего? – «включил дурака» сын. Конечно, он всё прекрасно понимал.
- Подарок где? – ответил Сидор теперь уже открытым текстом.
- Па, ну какой подарок? – продолжил тупить потомок. – Я же в Красноярске. Как я его тебе передам?
- А почтовым переводом, - подсказал «счастливый отец». – Тыщонки три. Или даже пять. Мне бы они сейчас как раз в жилу! А? .....Читать дальше →
Голубкой под ольхой ожил апрель.
И, щелкая заученные гаммы,
зеленый мир болезненно добрел,
выпрыгивая робкими ростками
сквозь липкую, как сукровица, прель.
И, отстояв на кончиках теней,
переползая, как щенки, друг друга
и клумбы из разбитых кирпичей,
травинки пробирались под упругий,
без трещин и чернот, поток лучей. .....Читать дальше →
- Думаю, Вы все для себя уяснили, дорогой Сережа, - лоснящееся от пота лицо Ольшанского выражало крайнюю усталость.
- Значит, я уволен?
- Да-да, милый мой. В жизни случается всякое... Но .....Читать дальше →
ПОЭЗИЯ
Жила-была посланница весны,
вся неслух, недотрога и каприз.
Мы в эту даму были влюблены,
и с ней одною связывали жизнь.
Она была – как стужа, вьюга, зной,
прекрасной, окаянной, милой, злой.
И с кем бы мы не тешились, сомлев,
ей не было соперниц на земле.
Ей пели аллилуйю в благовест,
на громких сценах, в чахлых чердаках.
И если божье царство где-то есть,
то .....Читать дальше →
|
Учредители: Mirabo, A. Secret, А. Кудрявцев
Дизайн и разработка: Oleg Mirabo, A. Secret © 2006 Санкт-Петербург |
При использовании материалов, ссылка на сайт EXISTENZ.RU обязательна. |
Statcounter
|
