Колдобина

У нас на улице живёт одна практически пожилая, но ещё довольно шустрая женщина, некая Нюша Проколова, мать четверых себе подобных детей. Правда, женщиной, как идеалом совершенства и очаровательной грации, её можно назвать с очень большой натяжкой (а лучше вообще не называть), потому что на самом деле это самая настоящая зверская бабища: здоровенная ,как слон, тупая, как корова, напористая, как боевой носорог, и постоянно злая, как не знаю даже кто и на кого.
А тут по осени она приноровилась огурцы воровать из бывшей совхозной, а сейчас – сэзэаошной, потому что сейчас у нас не совхоз, а СЗАО, теплицы. Причём воровать хитро: по много не брать. Если много — это сразу заметят, ловить будут, может, даже поймают (что вряд ли, потому что, повторяю, её все боятся) и даже попробуют сказать ей какие-нибудь грубые слова (ага! Скажут! Как же!). Так что она избрала более изощрённую воровскую тактику: в теплицу залезет, полмешочка огурцами набьёт, вылезет, в коляску детскую, в которой всех своих детишков перевозила, загрузит и катит её спокойненько. Знает: свои, которые соседи и знакомые, не продадут, побоятся, а для незнакомых – очень умилительная картинка в духе Рембрандта: идёт себе женщина-мать, может, даже героиня, и колясочку впереди себя этак заботливо толкает. Да, очень умилительная картинка! Прям до не знаю каких слёз!

Вот и на этот раз тоже так же всё было. Залезла наша Нюша в теплицу – затарилась – вылезла – наворованное в коляску под младенца замаскировала – выкатила на дорогу. Вот тут весь казус и приключился – а из-за чего? Из-за того, что она, Нюша, хоть и хитрая неимоверно, но одновременно и дура невнимательная. Она привыкла по проезжей части, как по пешеходному тротуару, прогуливаться, и ей чихать на разные-всякие автомашины, которые по той проезжей части периодически проезжают. Да и кто ей может чего против возразить: она ж вроде бы ребёньчика выгуливает, святое дело исполняет! Только попробуй свой поганый рот разинуть – она за своего любимого ребёньчика любого в землю по самое темечко вгонит и даже не икнёт напоследок. Вот какая это любящая детишек женщина, почти героиня наших серых будней!

Но правильно говорят, что всегда всё хорошо не бывает. Потому что на этот раз с противоположного конца улицы, навстречу её стремительно ехал грузовик под предводительством некоего шофёра Ларионова. Этот самый Ларионов, внешне очень положительный гражданин, вёз с городской овощной базы некоему барыге целых кузов списанных якобы за окончание сроков просрАчиваня арбузов. Которые на самом деле были ещё вполне внешне хорошие, но внутри уже начавшие закисать. И таким образом, и Нюша, и товарищ Ларионов стремительно шли к своему уличному сближению — и , конечно же, сблизились! И даже, может быть, так же благополучно и разошлись бы – но тут в процесс сближения внесла свои коррективы коварная дорожная ухабина-колдобина, которыми так славятся наши российские дороги. Вот с этого момента, собственно, и начинается вся наша волнующая история.

Автомашина Ларионова, поравнявшись с ничего не подозревавшей Нюшей, неожиданно правым колесом попала в эту самую ухабину тире колдобину. В результате чего присела, подпрыгнула и выбросила из кузова арбуз. Причём, как назло, довольно увесистый и, как и его полосатые собратья, внутри уже довольно прокисший.

Да, дела… Как же все мы зависим от нелепых случайностей! Вот , например шёл себе по дороге человек, даже что-то насвистывал, на весеннее солнышко благостно глядел и испытывал на душе самую настоящую песнь — а тут сосулька. Раз — и хлопнула его прямо по темечку. И что дальше? Дальше мрак, слёзы, последнее «прости», неприлично громко каркающие кладбищенские грачи, каждый с легкомоторный самолёт весом, и поминальная кутья с компотом. А ведь мог бы запросто жить и дальше! И продолжать себе насвистывать что-то под нос! Нет, ну как же несправедлива порой бывает жизнь! Хоть прямо и не родись совсем!

Но вернёмся к нашим фруктам и нашим нюшам. Вылетевший из кузова арбуз описал в воздухе полагающуюся ему траекторию, спикировал аккурат на нюшину коляску, и уже там, оказавшись среди огурцов, оглушительно взорвался от переполнявших его нутро бродильных газов. Вследствие этого и само колясочье нутро, и находящиеся там огурцы моментально превратились в препротивнейшую, липкую, розово-зелёную кашу. Сама же Нюша, нагнувшаяся поглядеть своей широкой мордой, чего это в коляску шмякнулось, оказалась обильно орошена и вообще зачухана давно стухшим и наконец, вырвавшимся наружу мерзко пахнувшим арбузным соком с такой же погано пахнувшей мякотью.

Понятно, что нашей славной героине такая картина событий не совсем понравилась. Сначала она прямо-таки остолбенела, потом взревела, как идущий в атаку боевой слон, потом подхватила с обочины первый попавшийся под руку здоровенный булыжник и, прицелившись, метнула его в кабину застрявшей автомашины, где, ничего не подозревая, беззвучно матерился шофёр Ларионов. Поскольку особой целкостью Нюша никогда не отличалась, то булыжник просвистел мимо кабины, перемахнул через забор и, не потеряв ни грамма своей убойной силы, врезался в распределительный электрощит, висевший на стене деревянной частной бани. В щите что-то треснуло, чвакнуло, чмокнуло, затрещало, заискрило, и вскоре над банной крышей появился весёлый дымок. Ещё через пару минут из бани выскочил красномордный гражданин, некий Гога, местный мафиозный олигарх, в окружении беззаботно хохочущих девиц легкоразвратного поведения без всяких признаков лифчиков и трусов, как девичьих, так и гоговых. Подняв по направлению к крыше свою могучую голову, Гога взвыл, начал материться нехорошими словами и трясти в воздухе кулаками. Практически одновременно с кулаками и проклятиями на улице начала стремительно собираться толпа озабоченных непонятным шумом соседских проживающих, а какой-то неудачно похмелившийся пролетарий, ещё толком ни в чём не разобравшись, радостно заорал: «Мафиозю подожгли!» — а в ответ уже неслось: «Да не, не подожгли, а тока убили!», на что народ ответил, конечно же, одобрительным гудением. Вообще же, постороннему наблюдателю открылась удивительная в своей детской непосредственности картина: справедливо боящийся вылезать из автомобильной кабины товарищ Ларионов, носящаяся вокруг машины, как Луна вокруг Земли, гражданка Нюша, далее — разбомблённая детская корзинка с какой-то непонятной зелёно-розовой кучей дерьма, злорадные крики типа «Ну, чего! Наворовалась, курва косая!», и, наконец, мелькавшая в толпе фуражка участкового милиционера Аркадия Силыча, который истошно кричал : «Чичас на всех протоколы составлю!»… В общем, всё очень захватывающе, очень привлекательно и очень весело.

Закончилась история, как это и положено нашим ныне действующим законодательством, судом. Что на нём вытворяла наша Нюша, это надо было видеть! Вчинила иски и траурно сидевшему Ларионову, и мафиозе Гоге за угрозы, и даже Аркадию Силычу за нанесённые словесные оскорбления. Кроме того, Нюша сообщила, что написала письма в Думу, Президенту, в Страсбургский суд, в ООН и, на всякий случай, африканскому деятелю Нельсону Манделе с просьбой защитить её как пострадавшую в результате человеческой злобы и преступного равнодушия мать-одиночку и бывшую ударницу коммунистического труда. Понятно, что наш самый гуманный суд на такую дешёвую демонстрацию не купился, и отмерил этой славной женщине за кражу сэзэаошного имущества два года условно, Ларионов отделался штрафом, Гоге было приказано молча умыться и не квакать, а Аркадию Силычу поставлено на вид и рекомендовано повысить культурку общения с гражданами. Сгоряча приняли какое-то решение и по ухабине-колдобине, но поскольку дорога, на которой она имела место образоваться, не входит в реестр дорог федерального муниципального и прочих значений, то засыпать её некому. Поэтому она так до сих пор и зияет на проезжей части, вызывая умиление своим опасным видом. Нет, если у кого есть желание, тот пусть закапывает. Но только желания ни у кого решительно нет, потому что бесплатный труд мы решительно оставили в нашем недостойном современного человека социалистическом прошлом, с которым нам теперь уже никогда не по пути.