ДВЕ ЖИЗНИ
Мы спину гнем в двух жизнях сразу,
в двух ипостасях бытия:
в одной живут душа и разум,
в другой – томленье и кутья.
Две эти жизни – дар небесный,
где в череде хмельных утех
в одной живут цветы и песни,
а во второй – соблазн и грех.
Но годы мчатся. Гаснет разум.
Пьет плоть зеленое вино.
И мир теряет свежесть красок.
А третьей жизни не дано.
***
Там, где от сырости липы продрогли,
где онемела от влаги трава,
в утреннем воздухе, вязком и волглом,
словно в тумане, мерцает листва.
Я опускаюсь в затишье, как в воду,
и, как отшельник, бреду по стерне,
смирно, как ягель, врастая в природу,
каждой травинкой проросшей во мне.
Скоро, ах, скоро! за белою мутью,
за вереницей березовых рощ,
что-то свершится – и полною грудью
ты, наконец, облегченно вздохнешь.
Это за ельником в иглах колючих,
тайное чудо над миром творя,
из поднебесья сквозь темные тучи
розовым цветом прольется заря.
***
Что-то волшебное, хрупкое, ломкое
есть в этом свете березок в лесу.
Я погляжу на них взглядом укромкою,
спрячу в душе и с собой унесу.
Я не художник. Я пришлый повеса.
Жил как жилось. Не дружил с головой.
Я и не думал, что можно от стресса
вылечить душу в теснине лесной.
Можно припомнить и нужное слово,
вычистить дух от тревог и угроз,
если напиться воды родниковой
и поразмыслить о жизни всерьез.
В говоре птичьем веток и листьев,
в знобком гуденье столетних дубов
я угадаю, как музыку Листа,
тысячу новых метафор и слов.
И захмелев от колдующих сосен,
вижу, как в детских мультяшках и снах,
все как впервые – лучистое солнце,
нежную водь и жуков в ковылях.
Все как впервые – тропинка лесная,
алые, зрелые кисти рябин,
и голубая фиалка ночная,
и молодая осанка осин.
Сердце неверное, ты и не знало,
что на земле есть такие места,
где забываются грусть и опала
и о любви вспоминают уста.
И из кленовых ветвей, словно чудо,
слышится голос твой, душу тепля:
«Милый мой, нежный, я не забуду.
Милый мой, нежный, я помню тебя».
МАТЬ
Мир без тебя несовершенен.
Среди полей, среди морей
он скрыл, как магию крещенья,
разгадку святости твоей.
Твой силуэт неувядаем.
Пусть в нашем доме чехарда,
мы не гадаем – точно знаем,
что ты ушла не навсегда.
Старушка, милая, родная!
В пылу страстей, в тисках проблем
мы вброд идем, пути не зная,
и дружбы не ведем ни с кем.
В родных полях ни зги не видно.
Из темноты крадется тать.
Кто посоветует, как жить нам?
Кто отсоветует не лгать?
Мир этот стал с твоим уходом
холодной вечности сродни,
где под холодным небосводом
мы ждем тебя, считая дни.
Пусть от сомнений нет отбою
и от печали в горле ком,
мы все же встретимся с тобою
на этом свете или том.
