* * *
Расходясь с похорон, говорят
О таких пустяках, что нелепым
Предстаёт погребальный обряд,
Разорвавший житейские скрепы.
Или прячут тоску и испуг?
За спиною кресты остаются.
А учитель, товарищ и друг
Не вернётся, как все не вернутся. .....Читать дальше →
* * *
Плоть свою не сбросишь, как вериги.
В память вряд ли рухнешь, как в снега.
Истины не заключают книги,
Как звезду не сможет сжать рука.
Дальше дамбы не пойдёшь, иль церкви,
Где коровьи лбы людей претят.
Плоть не разорвать, как могут цепи
Циркачи – потеха для ребят. .....Читать дальше →
СОЛНЕЧНОСТЬ МЁДА
Солнечность великолепна мёда,
Ибо даден он через цветок,
Тянущийся к свету, как свобода,
Как пчела, чей труд весьма глубок.
Копи сот, растящие богатство.
Пчёлы, как единый организм:
Часть того единого пространства,
Что зовётся очень кратко – жизнь. .....Читать дальше →
Любимая, суров твой приговор.
Приятель твой, Амур, мне ранил душу,
и оттого мне свет не мил, но пуще
стрелы Амура твой, богиня, взор.
Его я уподобил бы копью.
Жестокая! ты повела лишь бровью,
и я от раны истекаю кровью
и смертоносный яд разлуки пью. .....Читать дальше →
пьеса
Одна из бесчисленных московских интеллигентских квартир.
1989 год. Излом советской империи.
Комната, тесно заставленная разнокалиберной мебелью.
Все предметы будто налезают друг на друга, толкаются,
Застывают в причудливых позах, точно огромные оцепеневшие насекомые. Валера сидит на валике дивана, что-то бездумно перебирая на тумбочке. Ольга перекладывает со стола на сервант декоративные тарелки.
Ольга. Давай стол подвинем. Давай, давай – хватит всякую чепуху перебирать. Ничего не поделаешь – придётся подвинуть. Иначе раскладушка для брата твоего не станет.
Валера. Он мне разве брат?
Ольга. А кто же он? .....Читать дальше →
Колчаковщина.
Хмурым февральским вечером 1919 года в Табыньшу въехал конно-санный казачий отряд. Копыта гулко отбивали дробь, полозья пронзительно визжали слежавшимся снегом. Расположились в центре .....Читать дальше →
Венок верлибров
Моим читателям
Если кто-то из вас
Не поймет меня,
Не удивляйтесь:
У меня – свое наречие,
Как у воды,
Листьев,
Ветра.
Ученый человек
Не всегда поймет,
О .....Читать дальше →
Кончилось детство
Приближался мой двадцать шестой день рожденья. Я сидел за столом и ел суп, который приготовила мне мама. Сам готовить я не мог, потому, что, как говорила моя мама, был еще слишком .....Читать дальше →
В продолжение двенадцати евангелий
Среди церкви надлежит стоять.
Первое наикрасиво: ангел
Должен, не архиерей, читать.
Старенький архиерей читает,
Видя море света, массу лиц.
На шестом он слабость ощущает,
И при том пасть захотелось ниц. .....Читать дальше →
|
Учредители: Mirabo, A. Secret, А. Кудрявцев
Дизайн и разработка: Oleg Mirabo, A. Secret © 2006 Санкт-Петербург |
При использовании материалов, ссылка на сайт EXISTENZ.RU обязательна. |
|
