В сумерках
Осенние сумерки навевают давнее, почти забытое.
Последние отсветы дня ложатся на землю. Капли унылого дождя стекают по стеклу. За окном поле, за полем оголенная роща. Что там за полем, за рощей? Не знаю и поныне. Сколько мне тогда было? два, три года? Взобравшись на подоконник, стоял, уткнувшись лбом в оконное стекло. Вглядывался в мир. Теперь уже не вглядываюсь. Жизнь просочилась сквозь решето событий, обернулась призрачной стороной.
Верим, надеемся, суетимся в извечных попытках. От попыток остается разочарование, от веры – пустота. Разочарованная пустота.
Позади прошлое, но и впереди прошлое. И так ли уж важно, окажемся там с фолиантом или ноутбуком под мышкой. Будущее всё одно обернется прошлым.
Человек культурный быстро дичает, поразительно быстро. Не замечали? Особенно в атмосфере фальши и лжи. Ныне от показного милосердия горько, от оголтелого патриотизма тошно. И повсюду гнус, изводящий человеческое в человеке. Горько, тошно и страшно.
Мы, сегодняшние, ничего нового сказать не можем. Оттого и соревнуемся в ладах.
О должном и сущем толковать? о добре и зле? Проблема не в том добр человек или зол. Проблема в том, что он ещё и слаб. Слаб, податлив, конформизм всегда при нём. Нередко и зол оттого, что слаб.
Фатально слаб человек. К тому же ещё и недалёк. Рассудок исходит из посылок, которые сам не в состоянии обосновать.
Скоротечен человек. Говорить о неминуемом увядании, отупении, отмирании? о безысходности? Но живое к живому тянется. Жизнь сама для себя лишь и значима. Вот и цепляется за себя в необоримом стремлении быть.
А мир остается без цели. Смыслы, цели и значимости привносит в мир человек — слабое, легко деформируемое существо.
Что вы, что вы! – загудит рой оптимистов от позолоченного миллиарда: — Человек силен как никогда! он преобразует мир!
С таким же успехом можно утверждать, что и стадо макак преобразует. А то, что оно мнит о себе, так это ничего не меняет.
Подминая под себя окружающий мир, утрачиваем не только чувство родства с природой, но и разум. Отправившись в путь будто бы за истиной, в даль, что манит всё дальше и дальше, окончательно расстаемся с истоками. Жалкие остатки, что ещё как-то связаны с землей, чужды нынешней цивилизации. Чужая история.
Прогресс стал фетишем, божком дичающего человека. С неба да прямо в хляби. И вот уже не человек — потребитель заявляет о своих правах. А на горизонте полчища биомеханических существ. Сарказм истории, да и только.
Смыслы утеряны, цели опошлены. Надвигается мгла безвременья. Вселенское бремя не по плечу человеку.
Холодно в пустыне бытия.
Розоватые блики отходящего заката сменяются на стекле тусклой тенью. Будто и не было дня. Тень ширится, нависает.
Кто ты? ангел забвения? Стоило ли беспокоиться, я и так уже почти ничего не помню. Доволен?
Ты не ангел забвения?
Господи, ангел небытия! Прости, не узнал. За душой явился? Опоздал, любезный. От неё уже и след остыл. Испарилась, исчезла, будто и не была.
За сумерками, слава богу, ночь.
