Лифт на эшафот, или Лечите нервы электричеством!

художник George Tooker. "Government Bureau"
Алексей Курганов

 

Пятого января Погремушкиным прислали счёт за коммунальные платежи. Колька Погремушкин, глава семьи, достал его из почтового ящика, тут же прочитал и легкомысленно заржал.
— Смотри! – сказал он, ехидно-кисло ухмыляясь, и сунул бумажку супруге своей, Клане. – Совсем уже ох… — и произнёс грубое матерное слово, которое у них в семье давно уже никого не оскорбляло, потому что при детях Колька старался не материться, а Кланя к такому мужниному фольклору уже давно привыкла. Хотя в первые годы их совместной супружеской жизни лупила его за этот фольклор по губам мокрой тряпкой.
Супруга привычно вытерла руки о фартук, взяла в руки бумажку и, прочитав, подняла на Кольку не понимающие его веселья глаза.
— И чего?
— Ничего! Ты тоже, что ли, такая же, как эти…? – и повёл головой куда-то себе за спину, словно эти загадочные «эти» находились именно там, за его спиной.
— Какие «эти»? – на всякий случай обиделась Кланя. – Умный больно стал! Щас как врежу поварёшкой по лбу, сразу узнаешь, как обзываться! «Эти»…
— Вот, смотри! – не обиделся Колька (на Кланю было совершенно бесполезно обижаться. Она всё равно никаких выводов из этих обид не делала.) и ткнул пальцем в одну из строк. – «Лифт – шестьдесят один рубль». Ну? Поняла, наконец?
— Нет, — растерялась супруга, эта совершенно удивительная в своих дремучей наивности и прямо-таки детской непосредственности женщина. – Какой лифт? Откуда у нас лифт-то?
— Об чём и речь! – торжествующе хмыкнул Колька. – О чём тебе здесь и толкую! Совсем обнаглели! Теперь ещё за лифт требуют!
— Может, это не наша жировка? – засомневалась Кланя. – Может, по ошибке сунули?
— Да какая ошибка! Вот адрес!
— А откуда у нас лифт-то, если его отродясь не было?
— А на дураков рассчитывают, — подумав, выдвинул наиболее логичную версию Колька. – Вдруг кто-нить и заплотит. Вот ведь гадость! Совсем людей за идиотов держат! Ну, ничего! Я разберусь! Им там никому мало не покажется!
— Коль.., — попыталась урезонить его супруга, но, как всегда, оказалась совершенно неправа.
— Только вперёд! – для пущей убедительности в своих решительных намерениях рубанул рукой воздух Колька. – Как нас учил товарищ Сталин! Поняла? Козлов надо учить!
— Да хватит вам лаяться-то! – крикнула из большой комнаты дочь. – Как начнут, так и… Идите лучше кино смотреть!
— Какой фильм? – спросил Колька. Он любил про войну, но чтобы поменьше стреляли.
— Французский. Называется «Лифт на эшафот».
— О! – расцвёл Колька. – Как раз про нас!
— Да уж.., — хмыкнула дочь. – Нервы тебе, па, надо лечить. Электричеством.
Дочь работала медсестрой в физиотерапевтическом кабинете. Работу свою не любила, поэтому и считала, что электричество – самое надёжное решение всех медицинско-бытовых проблем.
Колька внимательно посмотрел на неё.
— Чего? – встрепенулась дочь.
— Это ты к чему сказала?
— Про чего?
— Про электричество.
Дочь пожала плечами. Не человек – сама невинность!
— Просто так.
Иван кивнул: ну, да. Конечно. Просто так. У нас сегодня все именно просто так. Вся жизнь такая. Простая – проще некуда. Как говорится, задавиться и не жить.

После новогодних праздников он после работы с этой платёжкой пошёл в сберкассу. За кассой в отделе платежей сидела толстая девка в модных металлических очках. Губы у девки были раскрашены так вызывающе ярко, словно она только что нахлебалась свежей крови. Колька плотоядно улыбнулся. Девка ему сразу не понравилась. Он больше любил тощеньких и скромненьких. И чтобы губки бантиком.
— Здравствуйте, — поздоровался Колька вежливо. – Вот тут у меня вопрос… — и протянув платёжку, вопрос изъяснил.
Девка подняла на него большие коровьи глаза. Колька внутренне напрягся. Равнодушие девкиного взгляда неприятно настораживало.
— Ну и чего? – спросила она.
— Ничего. Мы в «хрущёвке» живём. Пять этажей. У нас лифта отродясь не было.
Девка всё тем же равнодушно-непонимающим взглядом опять посмотрела на бумажку, потом опять на него, Кольку.
— От меня-то вы чего хочите?
— Лично от вас, мадам – ничего, — сказал Колька, внутренне начиная закипать. – Я платить не хочу. За лифт, — уточнил он.
Дева всё так же равнодушно пожала мощными борцовскими плечами.
— Не хочите — не платите… Делов-то… Вам же хужее.
— «Хужее»… — раскрыл было рот Колька, но в это время откуда-то сбоку, из служебного помещения, появился строго вида мужик в тёмном костюме и при галстуке. Мужик, похоже, был тот ещё хват. Он сразу правильно оценил обстановку и сразу же активно в неё вмешался.
— Какие проблемы, Дорофеева? – строго нахмурясь, спросил девку.
— Да вот этот.., — и девка кивнула на Кольку, -… платить не хочет.
Слово «этот» Кольку неприятно задело. Что значит «этот»? Чего эта толстая колбаса себе позволяет? «Этот»… «Хужее»… Не этот, а тот! По имени, отчеству и фамилии!
— Что случилось? – так же озабоченно-деловито спросил мужик теперь уже Кольку.
— В жировке написано – «пользование лифтом». А у нас никакого лифта отродясь не было. Мы в «хрущёвке» живём, на Ленина. Пять этажей! Какой лифт!
— Значит, ошиблись, — пожал плечами мужик (для него, похоже, такой промах тоже не был неожиданным). – Бывает. Только мы-то здесь не при чём. Кстати, вон, за столом, гражданка из вашего ЖЭКа! К ней подойдите!
— Спасибо больше, — поблагодарил Колька.
— За что? – удивился мужик.
— За просто так. За хужее.

— Здравствуйте, — сказал Колька, подходя к толстой гражданке (правда, не такой толстой, как кассирская девка, но тоже в порядочном теле), сидевшей за столом для посетителей и что-то писавшей.
— Здравствуйте, — ответила та, не отрываясь от своего занятия. – Вам чего?
— Вы нам жировку прислали, — и Колька протянул ей бумажку, – а в ней написано –«пользование лифтом». А у нас его отродясь не было. Мы в «хрущёвке» живём, пять этажей. Какой лифт?
— Нету так нету, — совершенно не смутилась тётка и на предложенную бумажку даже не взглянула. – Значит, ошиблись.
— И чего теперь делать? – Кольку возмутил даже не собственно её ответ, а то равнодушие, с которым он был произнесён. Даже в бумажку не взглянула! Что ж это за люди-то! На всё им начхать! И на всех!
— Чего делать… Прийти к нам, разобраться надо. Не здесь же я с вами буду разбираться!
— Когда прийти-то?
— Вторник, четверг. С трёх до пяти. Пятый кабинет.
— Я по вторникам и четвергам работаю, — не согласился Колька. — И как раз до пяти. Так что ваша Маша не пляшет.
— Какая Маша? – не поняла тётка (она, наконец-то, оторвалась от своей писанины и взглянула на Кольку как на настоедревшую навозную муху).
— Присказка такая. Так что до пяти мне никак не успеть.
— Успевайте! – тётка пожала плечами и поднялась из-за стола. – Вам же надо-то. Не мне.
— Нет, вы погодите… — оторопел Колька от такого прямо-таки показного нахальства (они же виноваты, и он же, получается, должен за их вину отвечать!). – Что значит «вам»? Мне-то как раз и не надо! Вы наворочали, а я, получается, виноват? Здорово вы рассуждаете!
— Чего вы от меня-то хотите, гражданин? – уже не скрывая раздражения, повторила тётка.
— Разобраться хочу!
— Вот и разберёмся! Вторник, четверг! С трёх до пяти!
— Да не могу я! И жена тоже работает! Мы обое до пяти!
— Ваши проблемы, — произнесла тетка фразу из какого-то недавно виденного Колькой фильма.
— Тогда мы вообще платить не будем! – сцепил он скулы.
— А вот пугать меня не надо! – и тётка погрозила ему наманикюренным пальцем. – Видали мы таких… пугальщиков! Не хотите платить – судебные приставы заставят! А то ишь, взяли, понимаешь, моду!
— Дура! – вырвалось вдруг у Кольки.
— Что? – взметнула вверх брови тётка.
Взять бы сейчас чернильницу и плеснуть ей прямо в её поганую рожу, мелькнула у него сумасшедшая мысль… Чернильниц теперь нет, все шариковыми пишут… Или просто плюнуть прямо в этот нахальный нос? Плеваться нехорошо, мама ещё в детстве учила… Заорать? Так её всё равно не переорёшь. Вот у неё какой хавальник-то… Чего же делать? Как ответить? Чего делать-то? Нельзя же всё так вот оставить! Это ж просто нельзя так вот запросто такую наглость безнаказанно оставлять! Ну? Что?

— Ничего, — разлепил Колька пересохшие губы. Тётка продолжала смотреть на него откровенно брезгливо. Муха – он и есть муха.
— Людей надо уважать, вот чего. Обычных людей!
— Вы меня здесь не страмотите.., — начала было тётка, но Колька уже выскочил-вылетел из сберкассы. Ему почему-то стало стыдно. Ему! Почему именно ему?

А чего это я так разнервничался-то, подумал про себя. Ну, подумаешь, перепутали! Из-за всякой ерунды нервы себе портить… Сволочи… Хамы… Твари! Ненавижу!
Настроение у него вдруг ни с того — ни с сего неожиданно повеселело, он засвистел какую-то легкомысленную мелодию и пошёл в сторону вокзала, к пивной… Надо было поправить здоровье. Только не электричеством! Электричеством пока рано!


опубликовано: 16 января 2017г.

Лифт на эшафот, или Лечите нервы электричеством!: 2 комментария

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.