Саша Ханин

АВИАТОР
…зимой со мной такое бывает, случается время от времени, частенько находит, я, будто все время сплю, будто умираю и смерть эта вязкая, как болотная жижа, и я все барахтаюсь и никак не могу захлебнуться, и толком ничего уже не различаю, все время путаюсь, то я брожу без цели по этому заляпанному сумерками, бесприютным городу, а то стою в бистро возле шаткого, обгрызенного по краям столика и передо мной чашка, тоже ущербная, треснувшая, с недопитым и давно остывшим чаем, разве что лед не замерз, а чай я боюсь допивать, потому что на .....Читать дальше →

Тусклая, выгоревшая под солнцем степь сбегает с пологих холмов и отвесно обрывается в море. Скалы, сложенные из пластов известняка похожи на пирожное  «Наполеон». У подножья скал плещется акварельное море невозможного изумрудного оттенка. По краю обрыва, над морем стелется дорожка. По этой дорожке, навьюченные рюкзаками, идем мы втроем – Хома, Олег и я. Над нашими головами, в  светлом, выметенном ветром, небе стоит маленькое белое солнце.

- Ага, - говорит Хома, остановившись на обрыве. - Вот, как у них, здесь  купаются!

Он стоит и с .....Читать дальше →

Ты позвонила  ночью, когда я спал. Пока я говорил с тобой, мне не давало покоя  смутное беспокойство, какая-то помеха.  И потом я, наконец, вспомнил.  Вспомнил, что тебя нет среди нас, что с тобой случилась беда, что ты умерла несколько лет назад…

Я сижу на застеленном диване  босой, в трусах. В нелепой комнате со старыми  зеленоватыми обоями на стенах и  голым окном.  Я вижу косые капли дождя  и ночную темноту, плотно прильнувшую снаружи к стеклу...  На полу,  возле дивана - зажженная лампа.  Рядом корешком вверх лежит  растрепанная .....Читать дальше →

Мы поднимаемся на Петровскую горку, идем по поселку мимо  церкви, мимо двухэтажного универмага с разбитыми ступенями, мутными окнами и квадратными часами над крыльцом, которые, сколько себя помню, показывают без двух минут три, мимо столовой, которая сто лет как закрыта, мимо тоскливого типового здания школы, мимо дома культуры с растрескавшимися розовыми стенами, двери заколочены, а в оконные проемы вставлены муляжи окон, где всегда отражается темно-голубое небо. Как-то раз, будучи с похмелья, я проходил мимо и сильно напугался этих окон… За .....Читать дальше →

Гарик сходит с поезда Москва-Феодосия. С рюкзачком за плечами, в стоптанных кроссовках, старых джинсах и мятой футболке. Сильно за полдень. Самое пекло… Машину Гарик не берет, денег жалко.  Сидит в тени на площади  возле вокзала, пьет теплый квас из банки, курит,  ждет автобус до Биостанции…  Автобус набивается битком. Гарик едет стоя. Раскаленная громыхающая коробка  на колесах едва тащится…  Поселок Курортное. Около четырех дня. Запах горячей пыли и бензина, треск отъехавшего автобуса.  Гарик стоит с рюкзаком в руках возле автобусной .....Читать дальше →

МЭР
-  Большие перемены произошли в жизни села в конце 1950-х годов,  - рассказывает Раулю мэр.

Он сидит за рулем старенькой  дребезжащей «буханки»,  по свойски развалясь,  на горячем дерматиновым  сиденье.  Рядом – Рауль с блокнотом в руках.  В оскаленных зубах   Рауля торчит мундштук с дымящейся сигареткой. В салоне валяется  на сиденьях  Леха Панфилов. На безволосой впалой груди рок-барда лежит гитара…  В заднем скругленном окошке «буханки» видна  поселковая улочка с поникшими от зноя липками. По улочки, следом за УАЗиком едет пегий от .....Читать дальше →