Произошёл взрыв, грянула буря, взметнула песок и должности, вырывая с корнём деревья и пережитки сталинизма. После бури неожиданно наступил 85 год. ГБ стало не по себе.
Рада, обнаружив, что состарилась на полтора десятилетия, осмотрелась и горюче заплакала.
-О чём ты плачешь, мать? — спросил Аджубей.
-Я расстроена тем, что мой муж зверь, — сказала Рада. — В молодости такой мезальянс отдавал оригинальностью, а теперь, когда в моде традиционные ценности…
И Рада ещё сильнее заплакала. Тогда Аджубей скинул с себя шкуру моржа, и Рада увидела: муж её не скот моря, а чукотский писатель. Она улыбнулась самым фривольным татуировкам на его теле. Аджубей тоже был рад заголению, потому что притворяться северным животным ему было уже трудно по возрасту. От систематического обливания ледяной водой обострялись хронические болячки.
-Ку-ку! Ку-ку! — закричала тут сквозь крик гибнущих на БАМе поездов кукушка, устала и замолкла. Кукушка ни у кого больше не работала. Через три минуты после 85 года грянул 87 год-сушняк и по всей стране исчез спирт. Пространство сжалось, дрогнуло, а когда дрожь пространства прекратилась, был уже 91 год.*
В Подземелье, что на Мамаевом кургане, появился в пламени газовой свечи, которую держит каменная рука, плазменный и гигантский рыбий глаз, осмотрелся и сморгнул огненной слезой. Слеза та прокатилась от Каспия до Китая, потом жгла южнее, потом перевалила в Закавказье, потом чертила в европейской части СССР. Зашипела в Балтике. Думали – всё. Но нет. Тут номером выступил кумир — статуй Жукова вдруг напыжился и акробатическим жестом метнул в небо свой перочинный ножик. Но разве попадёшь?.. Не долетел, но упал на землю и стал пахать путём огненной слезы, повторяя в точности. Так создавались новые государственные границы.
Государственная Безопасность совсем растерялась и побежала. Она бежала до Великой Стены с мешком кефира в вытянутых руках, а у Стены ослабла, споткнулась, упала и рассыпалась в прах. Дух её ушёл на Тяньаньмынь, а облитый кефиром прах возродился в новое ГБ — Гребенщикова Бориса и зазвучал модно. «Аквариум» — такая книжка была написана о позоре ГБ бойким литератором Виктором Суворовым.
……………………………………………………………………………………..
*Вольность переводчика. В оригинале сказано – не «был уже 91 год», а «Гуроны вмешались в войну между Аккадом и Шумером». (Прим. Л. Вулли)
……………………………………………………………………………………..
Так как спирт отсутствовал, шестидесятники закурили «Беломор» и в мгновение ока, предусмотрительно взявшись за руки наподобие друзей, вознеслись на Небо. Сверху они узрели, что страна Беловодье и страна апачей это суть одно и то же, и, плюнув с высоты на пыльные шлемы комиссаров, оттолкнулись ногой от пыльных тропинок далёких планет — от Израиля — и прыгнули в Америку. Там, как узники совести, они получили сочный кусок счастья в виде двойного пособия по безработице.
Раду же неведомая сила бросила в редакцию журнала «Наука и жизнь», далеко-далеко от района шестидесятников. Аджубей болтался мясным комочком возле её юбки.
Земля же на месте города шестидесятников осела и возникла огромная топь. Со временем люди воздвигли здесь Храм, и круглый год служили молебен демократии, а в перерывах между молитвами грабили поезда на ветке Ростов-Баку. Огромную топь назвали Братским водохранилищем, — древние нимало не задумывались над тем, какое название присвоить Храмам, святилищам и всему на свете, всё называлось легко, в строгом соответствии с событиями.
Поэт Евтушенко написал о чудесной топи несравненные стихи, за которые получил из казны мятных пряников на 27 руб. 14 коп. и талон в Кунцевский распределитель-57 на велосипедный ниппель. Вот эти строки:
Многие страны я видел.
Твёрдо в одном разобрался:
Ждёт нас всеобщая гибель
Или всеобщее братство.
Несколько лет спустя, в эпоху первоначального накопления попкорна, Ельцин, император из Ипатьевского дома, послал одетого в тельняшку Грачёва с войсками, стараясь привести к покорности Юг. Грачёв шёл открыто, без зигзагов, и, делая ружьём страшные артикулы, пел боевую песню:
Гром победы раздавайся!
Сухопутный я матрос!
Злой чечен быстрей сдавайся!
Веселися, грозный рос!
Царь Южного Дома Дудаев заступил путь войскам Севера в районе Братской Топи, укрыв своих воинов в болоте сепаратных слов. Топь была обширна и глубока, отряды Грачёва, увязая в трясине, двигались с немалым трудом, между тем Дудаев, по примеру древнего полководца Махно посадив на заднее сидение «Жигулей» своих воинов с тяжёлыми пулемётами, заставал противника врасплох, отбивал припасы и долгим противодействием истомил его вконец. Грачёв охрип и уже не пел. Миновал месяц, а следом ещё один, закончилась вся перловка, но Грачёву так и не удалось встретиться с Дудаевым в открытом бою.
— О горе! — воскликнул Грачёв. — Топь единой ночи небесного вознесения назовут ныне «топью единой ночи людской погибели»!
Перед президентскими выборами император Ельцин отозвал Грачёва для контрольных экзаменов на чин военноначальника. Все были убеждены — Грачёв примет срам в самом начале испытаний, но, к удивлению политологов двора, научные трудности сухопутный матрос преодолел с честью.
Наступил последний, решающий день сдачи КВНа (Контрольного Военного Норматива). Вопросы формулировал сам государь.
Грачёв вошёл в зал, поставил ширму возле вазы со сливами и уселся перед нею на пуфике. Первая гроздь вопросов была разминочной. Спросили:
-Что такое «Набоков» и «Ариадна»?
Грачёв повёл ухом к ширме, подумал и ответил:
-Это названия фирм, торгующих соответственно мороженным и бикфордовым шнуром.
Сказали:
-Есть такие стихи.
И прочитали:
Вянет лист, уходит лето,
Иней серебрится.
Юнкер Шмидт из пистолета
Хочет застрелиться.
И попросили:
-Разверните эту тему в четырёх куплетах.
Грачёв повёл ухом к ширме, подумал и ответил:
Из помидора ли высасываешь влагу,
Или зубришь Сук Инна ты строку –
Ты всё равно дрейфуешь прямо к краху,
Тебе он скоро скажет тихое ку-ку.
Но ты ещё не веришь во всё это
И мир тебе пока что голубой.
И юнкер Шмидт с дурацким пистолетом
Тебе чудак с неправильной резьбой.
В тебе он вызывает лишь улыбку,
С усмешкою внимаешь ты ему.
Но ты не прав, не прав ты очень шибко,
Как всем известная садистка из «Му-му»
Не надо смех.* Вопрос стоит серьёзно.
За летом – осень… Логика ведь всёж…
Осмысли же. Не дёргайся, не ёрзай
И ты поймешь, что юнкер – острый мозг…
…………………………………………………………………………………………….
*Отметим, что сохранилось немало списков корпуса рассказов «О гвоздиках», в которых фраза «Не надо смех» заменена словосочетанием «Не стоит ржать». Думается, что «Не стоит ржать» – небрежность (или сознательное глумление?) поздних переписчиков. Глагол «ржать», согласитесь, явный отсыл к поручику Ржевскому, что в данном контексте неприемлемо – не та тональность. Режет ухо. Поручик Ржевский и юнкер Шмидт соотносятся в древнерусской литературе как Арлекин и Пьеро. Ржевский – Земной Огонь и Жизнеобилие, Шмидт – Высокий Холод и Отрешённость… Более подробно см. работу Д. Лихачёва «Возникновение образа лётчика Гастелло на конечном этапе сближения образов поручика Ржевского, юнкера Шмидта и капитана Копейкина», гегелевский сборник №47 «Закономерности перехода количества в качество на территории севернее холмов Афон, Куюнджик и Гиссарлык», «Пол. Лит», М. 1983 г. (Прим. А. Рейблата)
……………………………………………………………………………………………
Спросили:
-Наиболее подходящая фамилия для косметолога, разработавшего средство от облысения?
Грачёв повёл ухом к ширме, подумал и ответил:
-Перхоть.
Спросили:
-Наиболее подходящее название для критической статьи о романе «Элементарные частицы»?
Грачёв повёл ухом к ширме, подумал и ответил:
-«Кому не спиться в ночь глухую?»
Спросили:
-Прошлое и будущее… Что о них?
Грачёв повёл ухом к ширме, подумал и ответил:
-Если верно, что всё имеет своё начало и свой конец, то не есть ли прошлое ещё одно название для пустоты, а будущее просто эвфемизм смерти?
Ему сказали:
-А не заострить ли, сформулировав так: «смерть — эвфемизм будущего»?..
Грачёв повёл ухом к ширме, подумал и ответил:
-Такая формулировка — безбожие.
Спросили:
-Что вы думаете о неомальтузианцах?
Грачёв повёл ухом к ширме, подумал и ответил:
-Лучше всего о неомальтузианцах сказал поэт – «Ушёл весь ум на штопанье гондонов…» Я присоеденяюсь.
Грачёву поднесли на бронированном подносе брошюру – концептуальную работу В. Шкловского «Проблема качества текста».
Спросили:
-Чего тут не хватает?
Грачёв взял книжечку, полистал и увидел, что странички её пусты и белы – текст как таковой там отсутствовал. Грачёв грациозным движением перекинул брошюру за ширму, подумал и ответил:
-В книге не хватает эпиграфа – «Текст, он как яма: чем больше выбрасываешь, тем глубже».*
………………………………………………………………………………………
*Существует более тонкий вариант: «Грачёв грациозным движением перекинул брошюру за ширму, подумал и ответил: — В книге не хватает эпиграфа – «Ученик спросил: «Что самое ценное в мире?» Учитель ответил: «Голова мёртвой кошки». «Почему?» — спросил ученик. «Потому что её никто не сможет оценить»». (Прим. Проф. Судзуки.)
……………………………………………………………………………………
Спросили:
-Мы воевали на Кавказе и в прошлом веке. И вот опять. А как же уроки истории?
Грачёв повёл ухом к ширме, подумал и ответил:
-История, это не то что Было, а то, что об этом Было говорят и пишут. Поэтому словосочетание «уроки истории» имеет смысл только для литератора, для действующего политика это пустой звук. Действующий политик, внимающий «урокам истории», представляет угрозу для своего государства.
Сказали:
-В древнем сказании «Рассказ о духе деревни Халхин-Гол» есть эпизод, где говорится о грузине-особисте из штаба танковых армий Жукова. Утверждается, что все военнопленные, которых он допрашивал, умирали от инсульта. Неужели это правда?
Грачёв повёл ухом к ширме, подумал и ответил:
-Чистейшая правда. Вот, цитирую. «В 47 году немецких пленных начали постепенно отправлять в Германию. Но многих уже не было в живых. Международная общественность требовала справки с указанием причины смерти. Справки – что делать? – подготовили. Оказалось, что все военнопленные, захваченные танковыми армиями Жукова, прошедшие через руки особиста-грузина, умерли нестандартно. Рассказывать про это впечатлительным странам Запада было бы политической ошибкой. При обсуждении руководством создавшейся проблемы Абакумов предложил: «Давайте напишем, что пленные умерли кто от инфаркта, кто от инсульта». Сталин подумал и сказал: «Дайте в справки правду – умерли от инсульта». Абакумов удивился и сказал: «Товарищ Сталин, я вас не понимаю». Сталин пояснил: «Если мы напишем – «инсульт», это не будет ложью. Ведь немцы, когда пошли на нас войною, думали не той частью тела, как обычно». Конец цитаты. Цитата взята из монографии В. Бычкова «Малая история византийской эстетики».
Удовлетворились и поднесли военноначальнику на бронированном подносе фотографию из десятого тома комментариев Конфуция к «И Цзин».
На ней были изображены два авиатора в военной форме. Один, приняв позу мифического царя Пржевальского, крутил большой — с астраханский арбуз — глобус, а другой, подражая царю генетиков Трофиму, задумчиво на этот глобус смотрел, сжимая в левой руке то ли запасную земную ось, то ли ствол от револьвера системы «Наган». Внизу шла надпись — » Громов и Юмашев уточняют маршрут перелёта через Северный Полюс».
-Оцените увиденное, — попросил Грачёва государь.
Грачёв грациозным движением перекинул фотографию за ширму и задумался. Мыслил он неприлично долго, уже пошли по толпе придворных смешки, и тут военноначальник ответил:
-Лететь в Америку, проложив маршрут по глобусу — безрассудство. Нужны подробные карты, педантичные. Фотография есть чёрная шутка. Чесночноглазые странные люди, самых мрачных своих юмористов – например, того же Конфуция — они почему-то называют философами.
Речь претендента была так пошла и глупа, что все вокруг, забыв об этикете, закричали:
-Гора родила мышь! О, насколько Грачёв был талантливее, когда обещал привести к покорности южные земли одним полком ВДВ!
Поднялся страшный шум. Государь воздел руки вверх и воцарилась тишина. И тут из-за поставленной Грачёвым ширмы раздался кашель, и вылетела сливовая косточка. Императорские стражи бросились к ширме и опрокинули натянутый шёлк. И все увидели генерала Романова, который, совершенно забыв приличия, с увлечением лакомился спелыми сливами из вазы, — видимо служба его проходила в Северных землях, где фрукты в редкость. Романов, когда его открыли двору, очень смутился. У его ног валялась фотография с лётчиками.
И понял двор: на предыдущих экзаменах Романов таился за ширмою и подсказывал Грачёву блистательные ответы. А ныне, — заелся.
-Это омерзительно! — закричали.
Стражи хотели пронзить Романова трехгранниками, но государь остудил их наказующий пыл:
-Сначала пусть Романов поделится своим мнением о фотографии.
И смущённый любитель слив мельком бросил взгляд на фото и сказал:
-Подпись под фотографией не полна. После фразы «Громов и Юмашев изучают маршрут перелёта через Северный Полюс» должно следовать предложение «Профессионалы, осознав, что настоящее мастерство проявляется только в работе с негодным инструментом, откладывают острый резец и берут затупленный»*.
………………………………………………………………………………………..
*Существует другой, менее хитовый, но более изящный вариант ответа Романова. Романов сказал: «Подпись не верна. Должно: «Урим и Тувим. Долетим, не долетим?..»» (Прим. А. Меня)
……………………………………………………………………………………..
На несколько секунд стало слышно, как стонут в подвале защитники Белого дома, а потом все зацокали языками в восхищении. Государь, видя в любителе слив такой острый ум, велел принести свиток «666 задач для претендента на звание Генералиссимуса» и задал вопрос № 768, ответ на который военная наука ещё не выработала.
-Почему Никифор Чуй, молодой сборщик водорослей сахалинского совхоза «Красный Йод», скрывал своё чудесное умение рисовать мантру «пять кружков» от руки не хуже, чем инструментом?
Романов ответил:
-Парень не хотел, чтобы девушки побережья догадались: в армии он два года крутил мясорубку на кухне.
Двор зааплодировал и закричал:
-Это достойный военноначальник!
А Грачёва государь велел гнать позором. Принесли 12 стульев и, приставив их друг к другу, построили схему прямой кишки и загнали в неё министра обороны. Он, сутулый, полз к выходу, цепляясь коленями и локтями за ножки стульев, а двор хором вопрошал:
-Духи, духи! Что вам надо!?
А Грачёв из глубины кишки отвечал за духов тонким голоском:
-Бумажки! Подтирать духовные какашки!
Так наказывали за недостаточную учёность, за некнижность.
А в поле на место Грачёва назначили Романова, наградив его орденом Стулова-Сутулова. Романов, не откладывая дел в долгий ящик, с жаром нарисовал прекрасную картину весенней наступательной компании, сопроводив её нравоучительным двустишием:
Не до ордена. Была бы Родина
С ежедневными Бородино!
33 Мартобря, Бородинский бой
На аукционе «Сотбис» в Лондоне, куда картина с двустишием сразу же неизвестно как попала, маклаки взяли за неё 20 миллионов долларов! А ведь лондонский экземпляр был только третьей бледной копией!
Узнав об этом, Дудаев стал поститься, много читал Розановские примечания к Уэльбеку, думал – а не есть ли Топь дубляж Петербуржского потопа 1824 года?* воздвиг посереди Топи алтарь, жёг благовония и молился на средства массовой информации, — он хотел, чтобы масонские масюки и высшие силы наслали порчу на наши головы и боеголовки, нервные системы и системы наводки.
…………………………………………………………………………………………
*Существует версия, согласно которой знаменитое наводнение в северной столице произошло потому, что отряд Шамиля (в будущем третий имам Дагестана и Чечни), взорвал шлюзы у истока Невы, на Ладоге. См. мою, вызвавшую такую ярость у ортодоксальной филологической шелупени (от П. Щеголева до Н. Эйдельмана), работу « Медный всадник как ваххабит. (Первый реальный шаг к диалогу культур.) ». (Прим. Л. Н. Гумилёва)
………………………………………………………………………………………..
Вдруг из заставки информационной программы НТВ «Сегодня» явился к нему морж в коляске,** запряжённой удалой русской тройкой — Сартром, Камю и Ивом Монтаном.
…………………………………………………………………………………..
**Все мы вышли из гоголевской «Коляски», пришлось. «Шинель» до того заносили старшие, что она истлела. (Прим. А. Чехова)
…………………………………………………………………………………..
Морж, держа под мышкой двухтомник Сократа и «Избранное» Герберта фон Карояна, спустился у алтаря и сказал:
-Отсюда мы вознеслись на небо, и дивное величие Беловодья осенено здешней землёю. Мы знаем, ты молился нам всем сердцем, и поэтому мы явились помочь тебе замирить Север.
Умолкнув, он вырвал у себя клык и показал Дудаеву. Сказал:
-Возьми его и укрепи на боевом шлеме. Он поможет осуществить желаемое.
Потом морж взлетел в небеса и исчез.
Дудаев, получив клык удивительный, издал сперва радостный вопль, а за ним и воинственный клич. Говорят ведь, что тяга ко всему редкостному, стремление противоречить, есть несомненный признак людей ограниченных.
Ограниченный Дудаев ликовал.
Но тут прогремел страшный взрыв, и от царя Южного дома не осталось даже чебурека. Клык был не чем иным, как датчиком наведения ракеты класса «земля-земля» спецподразделений Севера.
Стоит ли скорбеть о гибели Дудаева, мужа ограниченного, сепаратного?
Вопрос риторический.
А на месте гибели Дудаева осталась лежать старая набедренная повязка из шкуры зверя волк. Её, приняв за часть шеи царя Южного дома, подняла с земли охрана и понесла в слезах.
А Бородино не было, но был Хасавьюрт. Ибо Борис Абрамович Березовский, коему по плану Романова предложили стать Кутузовым, выступить в роли Кутузова не пожелал. Отказывался так:
-Мне мой глаз ещё пригодится. Да и повязка меня уродует.
Борис Абрамович говорил не то — повязка его явно бы украсила.
А случилось раньше вот какое.
Чтобы юридически грамотно окутузить Березовского, съехались СПС, ДВР и «Яблоко», уселись за стол и принялись тот стол спиритизмом вертеть, вызывая Дух Господа Бога с продезинфицированным трехгранником Луки. И Дух появился. И выступил вперёд тут Березовский и сказал:
-У меня есть к Вам и Вашей спице просьба.
И Дух Господа Бога сказал:
-Проси и получишь. Но учти, что твоему врагу я дам в два раза больше.
И Березовский растерялся. Увы! — он не захотел, чтобы Чубайс стал Гомером, Мильтоном иль Борхесом. Это человеческое вполне. Отказавшийся от ранее задуманного Борис Абрамович, считая, что формулирует остроумно и находчиво, сказал такую просьбу:
-А ткните спицей в Радио!
Ошибка! Дух Господа Бога в Радио ткнул, и Радио сыграло чукотский, но любимый по всему СССР шлягер:
Тут заходит Жилин, а за ним Костылин,
А за ним Костылин говоря:
-Честно мы служили, хер мы не ложили,
Но, выходит, всё это зазря!
Вы ж Кавказ просрали, пидарасы-внуки!
Вы ж Кавказ просрали навсегдааа-аа…
Ну а мы теперича умываем руки.
Жаль — курорт закрылся Теберда…
Кто спорит — песня была прекрасна, но ведь затем Дух Господа Бога ткнул удвоенно в телевиденье, как и предупреждал. Случилось: пожар на Останкинской телебашне, роман Пелевина «Поколение «П»», гибель от туберкулёза НТВ.
А Березовскому Генеральный Прокурор слал повестку за повесткой*, но Березовский уклонился, сбежав в город Лондон.
…………………………………………………………………………
*Это чиновники тоже попытались окутузить Березовского, но не путём превращения его в Кутузова, а путём помещения Бориса Абрамовича в кутузку.
…………………………………………………………………………
Не он ли передал план Романова маклакам «Сотбиса»?..
………………………………………………………………………………………………………………..
