Конструктор Туполев, отчитываясь о копировании американского бомбардировщика Б-29, предложил назвать получившуюся машину К-1 (Копия первая) Но Сталин предложил свой вариант и самолёт пошел в серию под маркой Ту-4. Первую же партию машин Булганин, конечно, по приказу Сталина, отправил на авиапарад в Прагу. Советскую делегацию возглавил командующий ВВС МВО генерал- лейтенант В. И. Сталин. Валюту делегации, опять же по распоряжению самого Сталина-старшего, не выделили, сослались на некие финансовые трудности. Получите, дескать, всё сполна, но после, после…
И это ещё не всё. Опять же Сталиным-старшим было приказано МГБ допустить утечку информации о том, что на параде в Праге будет впервые показан новейший советский бомбардировщик дальнего радиуса действия. Это чрез Абеля было исполнено. И понятно: Ту-4 спецслужбами и прочими интересующимися был запечатлён во множестве и во всех ракурсах. Американский авиационный журнал «Lock On» напечатал сенсационный снимок: Б-29 с этикеткой Ту-4 на Пражском аэродроме, а у топливных баков какой-то генерал цедит в канистру бензин. Подпись под фотографией: «Похмелье плагиаторов: у ворованного Василий Сталин ворует горючее для обмена на пиво». Туполев от стыда постарел на десять лет. Василия же отец смог заставить наконец подшиться.
Долгое время вышеизложенная история о «подшитии» Василия не выходила из разряда анекдотов.
Но в 1999 году Никас Софронов, выдающийся московский фотограф конца двадцатого века, исследовал известный снимок В. И. Сталина из «Lock On» и неопровержимо доказал: фото сделано аппаратом Лили Рифеншталь. (Журнал «Фоторепортаж», № 8 за 99 год) ?.. Последующее разбирательство дало: да, Софронов прав, — фотокамера Рифеншталь (спецзаказ заводу Цейса), но вот в чём фокус — в послевоенное время фотокамера сменила хозяина, после 45 года она принадлежала начальнику охраны И. В. Сталина Власику Николаю Сидоровичу, который по совместительству являлся и придворным фотографом вождя. (Все фотографии Сталина, сделанные в период с 1937 г. по 1951 – Власика. При аресте Власика в 51 году у него было изъято 14 фотоаппаратов). Таким образом «анекдот» оброс «исторической шерстью» и превратился в исторический факт. (Прим. Л. Млечина)
……………………………………………………………………………
В 46 году Войно получил свои 200 000 руб.
А в архиепископы Лука пробрался так.
Патриарх Алексий чрезвычайно гордился своим умением подбирать квалифицированные кадры в канцелярию, о чем хвастал даже в миру, то есть в МГБ. На этом Лука его и подловил. За пять буханок белого хлеба генерал-майор медицины упросил секретаршу патриарха в одном из официальных писем к нему, Луке, допустить небольшую неточность, — вместо «епископ Лука» пропечатать «архиепископ Лука». Секретарша в скором времени это исполнила. Получив из канцелярии письмо Главы Церкви с псевдоошибкой, Лука в первой же проповеди сообщил прихожанам о своем возвышении, а в «Красной Звезде» напечатал объявление о том, что по случаю его возведения в архиепископы там-то и тогда-то состоится банкет. Не желающему смешно выглядеть перед Абакумовым патриарху ничего не оставалось делать, как задним числом провести указ о присвоении Луке очередного звания.
Такое тонкое, хирургическое византийство, кстати сказать, восхитило не только Иосифа Виссарионовича, но и многих иерисириархов. Отец Сруль, заведующий отделом снабжения Русской Православной Церкви, предложил Войно даже стать своим заместителем. Вы не поверите, но Лука от такого лестного предложения отказался!
Заслуги Луки перед соц.родиной и Иисусом сладчайшим неоспоримы.
С симпатией относились к Войно не только просовестски, но и антисоветски настроенные мыслители. Вот что писал о нем проитеирей Александр Мень в своей книге «Возвращение к антисептику».
Длинная-предлинная цитата из Меня:
«Войно осознавал, что человеческие деяния всегда могут быть поставлены перед судом Вечности. Когда он, будучи ассистентом, оперировал на двенадцатиперстной кишке, его спросили, чтобы он стал делать, если бы узнал, что завтра конец света? ответ был неожиданным:»Я бы продолжал резать людей, даже антисептик не стал бы употреблять для самоусовершенствования, все бы засыпал в рану.» Мы усматриваем в приведенном рассказе своего рода притчу. Смысл ее заключается в том, что труд и творчество важны всегда, независимо от исторической эпохи. В этом Войно следовал апостолу Павлу, осуждавшему тех, кто бросал работу под предлогом конца Мира, ссылаясь на то, что Абсолют дряхл настолько, что впал в детство, то есть мистическим образом поднялся до Абсурда.
Ошибочно думать: Войно-де был боек в теологии. Случалось, его ставили в тупик люди технического образования. Приведем пример из 68 года, но прежде отметим такие нейрохирургические стихи:
Счастлив, кто падает вниз головой:
Мир для него хоть на миг — а иной…
Их можно взять эпиграфом к нашему нижеследующему рассказцу.
Разбившегося в тренировочном полете Ю. Гагарина с тяжелой травмой черепа доставили в ЦКБ. Оперировать первого космонавта планеты поручили архиепископу Луке. Рана летчика — сложнейшая — исключала возможность воздействия на мозговое вещество и антисептики и обезболивающего… впрочем, хорошо привязанному пациенту и наркоз не нужен — аксиома, да и вообще — без наркоза интереснее, не так ли?.. Когда Юрия тугими хомутами фиксировали на операционном столе, он находился в незамутненном состоянии, он, травмой взломанный для прямоточного знания, все впитывал темечком, — шорох листаемых ассистентами страниц каталога Латура, позвякивание протираемых медсестрами гвоздиков, шипение стравливаемого из баллона избыточного эдинбургского нашатыря… Поэт о такой открытости — преддверие входа в трансцендентальность — писал:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводных ход,
И дальней лозы прозябанье…
И Юрий заметил, что у склонившегося над ним хирурга под белым халатом топорщатся складки рясы. Отреагировал сразу: «О!.. а я вот пролетал космосом и никакого Бога там не обнаружил» А Войно сказал: «Молодой человек! А я не раз делал трепанацию черепа, но разума под сводчатой костью тоже никогда не видел!» На это Гагарин заметил: «Но, святой отец, ваши наблюдения только подтверждают мои, не так ли?..»
Войно не нашел достойных слов для ответа человеку, который умудрился пройти космос одним витком, оставив на небе царапину. Эта ненаходчивость архиепископа делает его образ бесконечно милым, ведь в теологическом диспуте не попадают в цейтнот только ученики сатаны…
шприц
шприц
шприц
шприц
«Вавилонская библиотека» Борхеса
есть всего лишь иллюстрация
основного закона арифметики, который постулирует:
от перестановки слагаемых сумма не меняется.
шприц
шприц
шприц
шприц
шприц
шприц
шприц
шприц
и клизьмочка на острие и клизьмочка…
шприц
шприц
шприц
шприц
но
но
но
но
но
но
но
но
но действия были. Такие. Войно, наказывая, принялся виртуозно щекотать скальпелем по определенным извилинам космонавта-ёрника. И введенный таким образом в транс Гагарин заговорил разнообразными голосами, заговорил как радио включенное честно.
Вот Юрин говор в двух ёмкостях – бидоне и бутыли.
БИДОН
Из спермацетной мази вы сделаны, а
вместо крови сыворотка! Никому-то из
вас я не верю! Первое дело у вас, во всех
обстоятельствах — как бы на человека не
походить!
Ф. М. Достоевский
«Преступление и наказание»
1. Президент Америки Рузвельт в юности был метросексуал — регулярно стриг ногти на ногах, так как не любил, когда обувь продрана спереди. А ещё, в усугубление, он туго шнуровал ботинки и ежедневно менял носки, а посему в годах расплачивался за пижонство, — страдал ногами в резкой, колясочной форме. Из известных лекарств ничего его ноги не разбирало и сильно Элеонора — супруга американского президента — просила в Тегеране Иосифа Виссарионовича оказать мужу по этому вопросу помощь в виде академика Бурденко Н. Н. А Иосиф Виссарионович говорил так:
— Как Франклин Деланович откроет Второй Фронт, так сразу медика в Белый Дом и откомандирую. Но предварительно, Элеонора, кое о чем с вами договоримся…
Умно, очень умно умел Иосиф Виссарионович подцепить одно к другому.
А жена Рузвельта при таком повороте разговора тушевалась, переводила на что-нибудь светское, вроде:
— Ах, дядюшка Джо, а вы читали последнею работу Юнга «Штык, ряса и забинтованная головка», где анализируется причина неприязненного отношения Русской Православной Церкви к целибату?
Но целибат целибатом, им здоровье мужа не поправишь, а со временем, уже дома, пошли у президента плотной чередой мучительные суставные боли, и он характера не выдержал и в июне 1944 года союзнические войска высадились в Нормандии в боевой амуниции.
2. А Иосиф Виссарионович выждал три месяца — ГРУ проверяло: правда ли что высадились, не обман ли? — а потом, как политик обязательный, позвонил в Вашингтон Элеоноре, согласовал всё и затребовал к себе в Кремль выходца из полярной авиации генерала Илью Павловича Мазурука. И стоя под картой северного полушария объявил ему:
— ГКО поручил вам переправить в Простоквашино Бурденко Н. Н. Он должен помочь избавиться от страданий одному полезному союзнику, — дяде Фёдору.* Ваши предложения по маршруту доставки?
……………………………………………………………………………………
В аналитических обзорах ГРУ и ИНО НКВД, американский президент проходил под аббревиатурой ФДР (Франклин Делано Рузвельт), ФёДоР. А Простоквашино?.. В начале тридцатых нарком внешней торговли А. Микоян побывал в США. Отчитываясь на пленуме ЦК о поездке, он поведал, в частности, о молокозаводах, которые делегации удалось осмотреть. Особенно поразили воображение Микояна гигантские производственные линии по выработке кефира и йогурта. О них Микоян чуть ли не пел соловьём… С тех пор в кремлёвском сленге и закрепилось за США — «Простоквашино». И «Фёдора», и «Простоквашино» молва приписывает юмору К. Радека. Всё это заставляет нас переосмыслить культовые советские мультфильмы «Каникулы в Простоквашино» и «Зима в Простоквашино». О чём они, какова их сверхзадача?? Сюжет незамысловат – якобы простой советский мальчик Фёдор убегает из дома в деревню Простоквашино и живёт там очень даже комфортно. Случайно ли, что эти картины появились в прокате в семидесятые годы, когда была разрешена эмиграция из СССР? Это вопрос. Думается: мультфильмы по сценарию Успенского – типично интеллигентская фига в кармане. (Прим. В. Кожинова)
……………………………………………………………………………………………….
Мазурук подумал-подумал и осторожно ответил:
— Следует лететь поверх Сибири, Чукотки и Аляски. Я знаю эту дорогу, я её торил.
А Иосиф Виссарионович с подозрением сказал:
-Вы торили ту дорогу… понятно… у вас, наверное, там баба на каждом аэродроме. Поэтому и предлагаете… А почему бы ни полететь как все, через северную Атлантику?
А Мазурук твёрдо ответил:
-Бабы у меня на аэродромах там имеются, врать не буду. Но суть не в этом. Просто в это время года ветра в северной Атлантике дуют с запада на восток ураганом торнадо. Поэтому самолёт от Ньюфаундленда до Рейкьявика летит пять часов, а в обратном направлении — а нам так и лететь — триста минут, — ветер тормозит. Это опасно.
А Иосиф Виссарионович пососал-пососал свою трубочку и согласился:
— Хорошо. Но только вы уж там, северами, не переморозьте хирурга. Оберните его в фуфаечку, что ли…
И после этих слов сделал Иосиф Виссарионович в маленькую апокрифическую дверцу некий жест. Смысл того жеста был — начинайте…
Сделал жест Иосиф Виссарионович и покинул кабинет.
А из тайной дверцы вышла пара всеядных комиссаров госбезопасности Павел Судоплатов и Наум Эйтингон. У них были вещи, но совсем не тазики и мясорубка, а совершенно другие.
