Кроме этого поклонники вуду очень почитают богиню любви Эрзули и что самое интересное, она очень похожа как на египетскую Изиду, греческую Афродиту, римскую Венеру, так и на христианскую деву Марию. В общем, вудуисты взяли понемногу от всех религий и получили собственную универсальную и ни на что не похожую религию с мощными языческими корнями. – Вновь блеснул своими книжными познаниями Тибетец.
-Не смотря на налет некоторой романтической экзотики, мне все — таки кажется, что эта религия больше злая, чем добрая, как ты думаешь Генри? – Облокатившись подбородком на ладони, лежащие на столе, вопросила Ева.
-Хм, однако, вопрос не простой. Мы европейцы считаем добрым нашего бога, сделавшего жертвой невежественных людей своего родного сына. Но вспомните уроки истории, сколько было сожжено и распято в Средние века простых людей во имя одного божественного мученика. А сколько было истреблено огнем и мечом уникальных малых народов и племен, не пожелавших отказываться от своей исконной веры и признавать власть какого-то пришлого черствого папы. По-моему, христианство в чистом виде и есть самая кровожадная религия на свете. Как говорят русские-опиум для народа, есть что-то в этом. Хотя, вы имеете право, не согласится со мной, но это моя собственная точка зрения и я никогда не изменю ее. Если вас так пугает публичное жертвоприношение животных и птиц, то могу сказать, что вы не очень обьективны и не хотите замечать очевидных вещей. Христиане во время своих крестовых походов на Восток принесли столько кровавых невинных жертв своему белому еврейскому богу, что все эти сказки про зомби и отрезание голов петухам, просто меркнут на фоне чудовищных злодеяний неистовых христиан. – Задетый за живое, разошелся Тибетец. – Да, только мы, высокоцивилизованные немцы, одни из главных носителей христианских ценностей в Западной Европе за шесть лет второй мировой войны сожгли в печах Майданека, Бухенвальда, Аушвица и Треблинки столько людей, что все самые кровавые жертвоприношения в честь языческого вавилонского бога Мардука-Ваала сейчас кажутся невинной детской забавой.
-Убедил, ты нас убедил Генри. – Мягким жестом руки приостановил я бурную речь яростного поборника христианского фундаментализма. – Так что насчет Сары?
-Хм, извините, немного увлекся. – Смущенно кашлянул в сжатый кулак Генри.- А что Сара? Я все сказал, теперь дело за тобой, Стэн. Расскажи ей все, что ты только, что рассказал нам. Я думаю, она не останется равнодушной к твоей беде. Но тебе нужно поторопиться. Если ты говоришь, что этот мерзопакостный карлик уже заполучил в свои руки книгу заклинаний, то вероятнее всего, от него следует в скором времени ожидать новых черных сюрпризов. Если он меньше чем за полчаса смог уничтожить подразделение элитных боевых коммандос, то, что тогда говорить о наших мирных жителях, которые отродясь не видели войны и большой крови.
-Генри, но ты с нами? – С нескрываемой надеждой посмотрела Ева на Тибетца.
-Ребята, какой разговор, конечно же я с вами! – Ободряюще улыбнулся нам Генри. – Вы вот что, займитесь пока Сарой, а я послезавтра свяжусь с вами. Завтра у меня очередной лоцманский промысел и я буду весь день занят работой, а вот послезавтра мы окончательно решим, что делать. Надеюсь эта грязная мразь ничего не успеет сотворить гнусного за один день? Ну как, по рукам?
-По рукам, Тибетец! – Протянув ладонь через стол, я крепко пожал руку Генри. – Послушай, а как насчет Маркуса и «Панцера»? Я знаю, что они почти каждый вечер ходят курить «дурь» к стенам монастыря.
Тибетец, наморщив широкий лоб, задумался:
-Насчет Маркуса могу сказать сразу. Его нельзя посвящать в нашу тайну. Маркус хороший парень и музыкант, но у него проблемы с сохранением тайн, вернее, он совсем не может их хранить. Если он узнает о черном Дингире, то уже через час об этом будет оповещен весь город. Вы представляете, какая паника поднимется на Saligia. Конечно, никто не поверит, что в заброшенном монастыре затаился настоящий языческий демон, но в то, что это кровожадный маньяк по кличке Дингир, поверят все. И я уже вижу как на вершину скалы, возглавляемые юным, ветренным растаманом Маркусом, карабкаются сотни людей с камнями и палками. Вот они подходят к обветшалым стенам зловещего монастыря, полные решимости совершить справедливый самосуд, а оттуда им навстречу выползает жуткая мерзкая субстанция, с разверзнутой бездонной пастью. Я думаю, последующие коментарии излишни.
-Хорошо, про Маркуса я уже все понял, а как насчет «Панцера»?
-С «Панцером» может получиться все намного хуже. Наш молодой дерзкий кокни просто рвется в бой и мечтает когда-нибудь, в недалеком будущем превратиться в настоящую машину убийств. Он читает много литературы о САС и войсках СС. Он неплохо дерется на кулаках и никого не боится. И я думаю, что такой бравый парень, как только узнает от нас о каком-то языческом слизняке, мечтающим сравнять нас с землей, сразу же попытается по-мужски разобраться с ним. Он ведь, как я понял, мужского пола этот Дингир. Представьте себе на секунду такую картину: «Панцер» с титановой битой ползет по скале, уверенный в своем правом деле и тут ему навстречу выползает гигантская хренотень, размером с небоскреб. Я не сомневаюсь, что наш отважный «Панцер» ни на шаг не отступит перед какой-то инфернальной сранью, но вот только кому будет нужна его добровольная жертва? Вывод: пусть парни спят спокойно и не грезят о подвигах греческого Геракла.
-Но все же стоит им как-то намекнуть, чтобы они, хотя бы на некоторое время, забыли о посещении своего излюбленного места. Не хватало нам лишиться еще и своих друзей, из-за какого – то пришельца из могилы! – Горячась, щелкнула по прозрачной крышке стола Ева.
-Это я беру на себя, ребята. Я сегодня же переговорю с ними на эту тему. Наплету им какой — нибудь чуши и сошлюсь на вымышленный запрет полиции на посещение территории старого монастыря в связи с расследованием смерти сэра Диккинсона.
-Звучит убедительно, Генри! Хорошо, что ж мы, пожалуй, поедем, а то и так заняли у тебя много времени. – Нехотя поднимаясь со стула, кивнул я Тибетцу.
-Да Генри, ты уже прости, что мы тебя «грузим» своими проблемами, но не в полицию же нам идти! – Извиняюще улыбнулась Ева Тибетцу и, обняв меня за талию, прижалась ко мне.
-Ева, ну что за разговор, как я могу оставить в беде своих друзей? – Убирая посуду со стола, наигранно обиделся Тибетец.
-Ладно, Генри, спасибо тебе еще раз за классное пиво и берлинские сосиски, ты реально крутой перец и отличный повар! – Поблагодарил я на прощание бывшего морпеха и восточного философа.
-Присоединяюсь к вышесказанному Стэном. Ты самый класнный Генри! – Смеясь, добавила Ева, увлекая меня к выходу.
-Ладно, проваливайте, красноречивые вы мои. Если что, я на связи до завтрашнего утра. – Гремя пустыми тарелками и стеклянной тарой из под пива, крикнул нам вслед Тибетец.
—————————————————————-
…Вечером этого же дня, выбрав подходящее время, я попытался поговорить с чернокожей домработницей отца на волнующую меня тему. Но мне помешали отец и мадам Агни, вернувшиеся из очередной увеселительной прогулки. И вместо того, чтобы просить необходимого совета и возможной помощи у Сары, мне пришлось весь остаток вечера терпеливо слушать воспоминания отца о временах его творческой молодости. Дабы не обидеть своего больного старика, я пересмотрел целую кипу старых фотографий, почивших в бозе и ныне здравствующих, многочисленных дальних и близких родственников. После же того, как я лег спать, меня еще долго кружило во сне в бесконечном калейдоскопе знакомых и незнакомых лиц, выглядывающих из пожелтевших от времени фотографий.
Утром следующего дня меня навестила Ева и осведомилась о моих успехах в общении с Сарой. Получив отрицательный ответ, Ева стала действовать также решительно, как она это проделала вчера у Тибетца. Подождав, когда Сара отправится в свою комнату на послеобеденный отдых, Ева попросила ее переговорить с нами по неотложному делу.
Отец с мадам Агни отьехали сразу же после обеда по неотложным делам, так, что лучшей минуты для разговора было не придумать.
Сара, заинтригованная нашим серьезным официальным видом, провела нас в свою вотчину на кухню, и тяжело водрузившись на стул, приготовилась нас слушать.
Я с минуту собирался с мыслями, пытаясь начать с нужного места, но в этот раз слова не шли на язык.
-Что случилось, молодой господин, на вас просто лица нет? – Словно угадав мое внутреннее смятенное состояние, заговорила первая Сара. Неуклюже поправив толстой рукой белый матерчатый платок на голове, она вопросительно посмотрела на меня своими черными навыкате глазами.
Исподлобья взглянув на старую верную домработницу отца, я просто не мог поверить, что та исповедует таинственный культы вуду. Вся ее грузная большая фигура и добродушное полное лицо отсвечивали таким уютом и покоем, что мне вдруг показалась бесконечно глупой наша затея, посвящать в свою мрачную тайну пожилую женщину.
-Хм, Сара, дорогая Сара, — Наконец, решился все-таки я. – нам нужна твоя помощь.
-И в чем-же, если не секрет? – Все еще не понимая сути дела, удивленно надула рыхлые толстые губы Сара.
-Я попал в беду, в большую беду Сара! Это связано с черной магией и колдовством. – Следом взволнованно выпалил я.
-Где это вас так угораздило, молодой господин? На Saligia нет никакой магии и колдовства. Может, вы просто ошибаетесь и преувеличиваете реальную опасность? – Искренне удивилась Сара и, сложив на круглом животе натруженные руки, окинула строгим взглядом молчавшую Еву.
-Сначала, послушайте, что вам расскажет Стэн, Сара. Он, в самом деле, попал в жуткий переплет и невольно стал виновником трагических событий. – Утвердительно кивнула Ева, ежась под оценивающим взглядом чернокожей йоруба.
-Но почему вы решили, что только я смогу помочь вам в вашей беде? Ведь вы можете обратиться в местную полицию и решить свою проблему с помощью закона. – Бесстрастным голосом сказала Сара, делая вид, что теряет терпение.
-Мы обратились к вам потому, что знаем, что вы в прошлом были настоящей мамбо и исповедовали вуду. – Прямо в лоб ответил я опешившей Саре.
-Кто-кто вам мог рассказать об этом, дети мои? – Шумно заерзала на стуле Сара, бегая по стене хитрыми глазками.
-Не важно, откуда мы об этом узнали. Важно то, чем вы можете нам помочь, уважаемая Сара! –
Постарался я убедить отпирающуюся африканскую колдунью.
-Ладно, допустим, я когда-то жила в Порто-Ново в Дагомее и одно время обучалась у одного уважаемого бокора некоторым ритуалам вуду и гаданию Ифа, но с тех утекло очень много воды. И я уже теперь не та и Дагомея с прошлого года стала Бенином. – Разведя маленькие ладони в стороны, притворно вздохнула Сара.
-Сара, я никогда не поверю, что ты все забыла. Что-то ты все равно должна помнить из прошлых уроков. Это ведь у вас в крови! – Настойчиво напирал я на Сару.
-Что у нас в крови? — Осклабилась в широкой улыбке африканская мамбо.
-Склонность к колдовству, магии и всяческим чудесам. Ну, Сара, милая, добрая, умная тетушка Сара, ну помоги нам. Я прошу тебя об этом в первый и последний раз, и если ты боишься, что мы кому-нибудь расскажем о твоих тайных талантах, то можешь не беспокоиться. – Чуть было, не брякнувшись на колени со стула, натужно взмолился я.
-Ну, пожалуйста, ну тетя Сара, помогите, помогите нам! – Жалобно запричитала Ева, со слезами в голосе.
-М-да, — Почесав кончик приплюснутого чуть вздернутого носа, задумчиво протянула Сара, – хорошо, расскажите мне все, молодой господин, а там я уже подумаю, чем вам помочь.
С меня и Евы тут же спало тяжелое напряжение и мы, не сдерживая радостных чувств, заключили друг друга в тесные обьятия.
Мой рассказ занял почти час и в отличие от Тибетца, не произвел на Сару ожидаемого нами эффекта. У меня постепенно сложилось такое впечатление, что она уже не раз за свою жизнь сталкивалась с такими невероятными случаями. Время от времени Сара прерывала мой рассказ и уточняла некоторые фрагменты и детали из рассказанного мною. Особенно ее заинтересовало то место, где я рассказывал о своей встрече со священными жрецами храма Света. Услышав же о гранатовом дереве Жизни и Серебряном змее, она и вовсе, громко рассмеялась, и как мне показалось, что-то поняла для себя. По-моему, то, что я считал, станет шокирующей тайной для Сары, стало для нее лишь подтверждением хорошо заученных ею уроков бокора. Но когда я дошел до тяжелых для меня воспоминаний о ритуальном воскрешении черного Дингира, и далее, рассказал о подробностях трагедии, произошедшей с сэром Бернардом Диккинсоном, Сара заметно встревожилась и нервно затеребила пальцами золотые кольца в своих ушах.
И я, к своему удовлетворению, понял, что теперь старая колдунья точно не останется равнодушной к моей беде, грозившей превратиться в общественную катастрофу. Нетерпеливо дослушав мой невероятный рассказ до конца, Сара тут же начала разрабатывать план действий.
-Сара поверила вашим словам, молодой господин. Вам действительно угрожает серьезная опасность, следующими жертвами которой можем стать все мы. Дело действительно зашло слишком далеко и нужно действовать немедленно. Поэтому, я постараюсь помочь вам, но и вы взамен должны мне кое-что обещать. – Выпучив на нас свои круглые черные глаза, старая колдунья пронзила нас пронизывающим взглядом.
-Что мы должны делать, тетушка Сара?- Нетерпеливо воскликнул я.
-Вы должны молчать, хорошо молчать. Никто не должен узнать о том, что вы увидите завтра вечером. – Убедительно погрозила нам коротким толстым пальцем Сара. – Слышите, ни кто кроме вас, вашего друга Тибетца и нескольких моих хороших знакомых.
-Что это за хорошие знакомые Сара, они надежные люди? – Насторожился я.
-Надежнее не бывает. Я должна буду завтра совершить магический ритуал по вызыванию добрых духов, и мне будет необходима их помощь. Мои хорошие знакомые простые люди и тоже исповедуют вуду, но на Saligia об этом никто не знает. Не знает, и я надеюсь, не узнает никогда. Белые слишком суеверны и пугливы и рассказывают о нас всякие небылицы. Поэтому, я не хочу, чтобы, однажды меня и моих знакомых выгнали вон с этого острова, давно ставшего моей второй Родиной. Вы меня понимаете, дети мои? Вы не подведете свою старую йоруба Сару?
-Мы клянемся тебе тетушка Сара, что будем немыми как рыбы!!! – В один голос пообещали мы чернокожей колдунье.
-Хорошо, дети мои, я верю вам, но смотрите не подведите меня! – Еще раз строго пригрозила нам пальцем Сара и, посмотрев на часы, стоящие на буфетном шкафу, добавила. – У меня есть еще пять минут, после мне нужно заниматься ужином.
-Что от нас потребуется завтра, тетушка Сара? – Поинтересовался я.
-Завтра часов около девяти, вы втроем должны подьехать к кладбищу Rue de Longis. Там вас уже будет ждать один мой знакомый. Вы сразу же поймете, что это он, а не кто-то другой. После, вы должны тихо следовать за ним и не задавать ему никаких вопросов. Когда вы придете в нужное место, я уже буду там. Остальное увидите своими глазами. Настоятельно советую вам сегодня воздержаться от шумных вечеринок и постараться хорошенько настроиться на предстоящий ритуал, молодой господин. – Многозначительно намекнула мне на важность грядущего события старая колдунья. – У вас завтра должна быть свежая и ясная голова и для того, чтобы усилить положительную энергетику вам нужно сегодня пораньше лечь спать. Мои предсказания в силах решить проблему до момента ее возникновения, но когда беда все-таки случается, гадание становится бесполезным. Я должна попросить помощи у ориши Эшу Опина, открывающему дорогу в иные миры, у Эшу Транка Руас, дающего защиту от врагов, у Эшу Жеки Эбо Да, которому приносят в жертву животных и у Эшу Айеде, дарующему мистические и пророческие видения. И я надеюсь, что они услышат мои молитвы и явят свою мудрость и силу.
-Тетушка Сара, ты искренне веришь, что древние африканские духи смогут победить кровожадного языческого демона с месоамериканскими корнями? – С нескрываемой надеждой посмотрел я на яркую представительницу религии вуду.
-Победить Зло, засевшее в старом христианском монастыре должны не священные духи моего народа, молодой господин, а ты сам. Ты сам должен победить черного Дингира, которого по малодушию и невежеству привел в наш мир. Духи йоруба могут лишь помочь тебе обрести уверенность и силу перед предстоящей борьбой с лютым врагом, обманом, заставившим тебя воскресить его. Они откроют тебе врата, закрытые для простого смертного, но так как ты теперь уже не простой смертный, то сможешь вернуться обратно в царство мертвых и совершить справедливую волю неба. Я верю, что у нас все получится и хочу надеятся, что вы тоже в это искренне верите, молодой господин. – Испытывающе разглядывая меня, терпеливо обьяснила мне Сара.
-Я верю, тетушка Сара! – Прошептал я трясущимися от возбуждения губами и гордо подняв голову, твердо посмотрел в глаза черной мамбо.
-Да пребудет с нами милость и сила Олодумаре! – Громко хлопнула в ладоши Сара, ставя точку на сегодняшнем разговоре.
…Вечером этого же дня мне позвонила из Боливии мать. Совместно с членами Археологического института Америки, она и отчим Рэйли принимали участие в раскопках Тиуанако. Это было древнее индейское городище, которое находилось в 72 километрах от неофициальной столицы Боливии Ла-Паса и вблизи восточного берега священного озера Титикака. Тиуанако когда-то был центром государства Пукина и играл важную роль в мифологии инков. Они считали бывшую столицу Пукинов местом, откуда прибыл их первый правитель – сапа Манко Капак и его родная сестра и супруга Мама Окльо. Именно этот факт приковывал особое внимание моей матери и отчима Рэйли к заброшенному городищу древних индейцев. Они долго и тщательно готовились к этой экспедиции, надеясь обнаружить новые артефакты, свидетельствующие об происхождении исторических инков из региона Тиуанако.
После короткого доклада о местных достопримечательностях и климате, мать стало распрашивать меня об отце. Чтобы сильно не волновать ее, я не стал упоминать о последнем сердечном приступе отца и сразу перешел к рассказу о нашем путешествии по Нормандским островам. Я был очень рад слышать голос матери, которую безумно любил и поэтому, старался не затрагивать по телефону грустных тем. После взаимного обмена последними впечатлениями, я открылся матери, рассказав ей о своем знакомстве с Евой. Искренне порадовавшись за мои успехи на личном фронте, мать передала привет отцу и, пообещав позвонить мне на следующей неделе, прервала дорогостоящий разговор.
Положив трубку, я почувствовал щемящую тоску по родному и бесконечно далекому Манчестеру и своим бесшабашным молодым друзьям, ожидающим меня в Англии. Мне захотелось вдруг бросить все насущные дела и сломя голову бежать прочь с проклятого острова. Но мрачные события уже надвигались на меня подобно снежной лавине и, не смотря на мои скрытые желания, не было никакой возможности остановить их. Демон Дингир все равно не оставил бы меня в покое и нашел везде, куда бы я не сбежал.
Теперь кроме моей любимой девушки и Тибетца, в мою черную тайну была посвящена еще и Сара, которая перед тем как обещать нам свою помощь, прекрасно осознавала, что отныне становится в один ряд с потенциальными жертвами могущественного Дингира. Поэтому, сейчас я не имел никакого права на малодушие и душевную слабость. Именно я был теперь в ответе за жизни близких мне людей, и, бросив их на произвол судьбы, я непременно обрек бы их всех на верную смерть.
Не смотря на то, что я лег спать около девяти часов вечера, сон не шел ко мне. Нелепая страшная смерть сэра Бернарда Диккинсона к вечеру вызвала во мне приступ бесконечного отчаяния и угрызения совести. Я долго и тщательно перебирал в голове все детали нашего последнего разговора с покойным директором частной школы, пытаясь найти хоть какое-то оправдание своим действиям. Но нет, успокоение не приходило ко мне. Вместо этого мне стало еще только хуже, и я стал горько плакать, проклиная себя за трусость. Но выплаканные слезы, полностью опустошили и обессилили меня и я, наконец, забылся тревожным сном.
…События следующего дня еще более омрачили мое настроение и подвинули на грань полного отчаяния.
Отец встал рано, и плотно позавтракав, сразу же уехал по делам, а Сара, спустя час, отправилась на местный рынок за покупками.
Впервые, оставшись один дома, я решил немного посмотреть телевизор, как в дверь кто-то настойчиво позвонил. Нацепив на босу ногу домашние тапочки отца, я поспешил на звонок, полный уверенности, что это приехала Ева. Но каково же было мое удивление, когда я распахнул входную дверь и увидел посетительницу, которую никак не ожидал здесь увидеть. Из под черной траурной шляпки на меня с невыразимой скорбью и мукой смотрели прекрасные голубые глаза Агнес. Широкая улыбка на моем лице тут же сменилась жалкой гримассой испуга и смущения.
И все же опомнившись от краткого замешательства, я отступил назад, жестом приглашая войти в дом вдову покойного сэра Бернарда. Но на мое немое приглашение, прекрасная Агнес отрицательно покачала головой и сдержанно поприветствовала меня:
-Доброе утро молодой человек. Вы я вижу, удивлены моим посещением и даже слегка напуганы, ведь так.
Стараясь не потерять полностью нарушенное самообладание, я вежливо ответил вдове:
-Доброе утро Агнес. Приношу вам искренние соболезнования в адрес вашего покойного мужа.
-Спасибо Стэн. – Дрогнув надломанными губами, с усилием произнесла Агнес. – Однако я пришла не за тем, чтобы принимать от вас соболезнования. Вы, наверное, понимаете, что мне от этого не станет лучше. Я пришла к вам по просьбе моего покойного мужа.
-По просьбе вашего мужа?! – Не поверил я своим ушам.
-Да, Стэн, по просьбе моего покойного мужа Бернарда. – Настойчиво повторила вдова, пронизывая меня взглядом раненой волчицы. – Я до сих пор почти ничего не знаю о цели вашего визита к моему мужу и если честно, не очень хочу знать. Но я догадываюсь, что вы каким-то образом причастны к его смерти. Нет, я не обвиняю вас и уверена, что если даже вы в чем-то и виноваты, то ваша вина минимальная. Поэтому я ничего не рассказала полиции о вашем разговоре с Бернардом. После смерти отца Бернарда, я чувствовала, что с ним что-то происходит. Он как будто бы чего-то ждал все время. Скажу больше, я знала и о той таинственной книге, которую он прятал от всех и берег как зеницу ока. Я однажды случайно слышала от покойного сэра Ульфа, что с ней была связана какая-то нехорошая история. И зная это, я все равно не вмешивалась в тайну мужа. Такая у нас была договоренность с Бернардом, уважать и не нарушать личное пространство друг друга.
После того как вы ушли от нас, Бернард словно с цепи сорвался. Он целый день, молча, метался по дому, и как мне показалось, о чем-то тяжело думал. На следующий день, муж закрылся в своем кабинете и пробыл там до вечера. Я пыталась до него достучаться, но Бернард не открывал мне дверь. Это было совсем не похоже на него, и я вдруг поняла, что должно произойти что-то нехорошее. Вечером муж, наконец, вышел из кабинета и ничего мне не обьяснив ушел из дома. Уходя, он лишь горячо поцеловал меня и, прихватив старый морской рундучок своего отца, исчез за дверью. Не знаю, почему я не остановила его тогда? Ведь мое сердце, верно, подсказывало мне, что с мужем не все в порядке!
Агнес достала из кожаной дамской сумочки белый надушенный платок и приложила его к мокрым глазам. Все время пока вдова говорила, я угрюмо смотрел в пол, чувствуя, как мне становится дурно от ее душераздирающих откровений. Хорошо, что со мной не было Евы, тогда точно можно было ожидать целого потока соленых слез и горьких причитаний. Я никогда не любил смотреть, как плачут другие и если я становился виновником их слез, мне становилось вдвойне не по себе.
-Я ждала мужа всю ночь, но он так и не появился. – Убрав слезы с глаз, продолжала тихим дрожащим голосом Агнес. – Я пыталась успокоить себя мыслями, что он, возможно, был на яхте, на которой собирался менять снасти после нашей последней морской прогулки. Но сердце мое ныло и истекало кровью, предчувствуя беду. Дождавшись утра, я сразу же поехала в порт, где меня уже встречала полиция и врачи. Что было после, я не помню. Кажется, я потеряла сознание. Все в моей голове смешалось, и я до сих пор нахожусь в каком-то тумане. Вчера врачи дважды делали мне укол успокоительного, но я так и не смогла успокоиться и заснуть. Меня нет в этой жизни без моего мужа Бернарда. Мне незачем жить без него. Как я могу жить и дышать, когда он мертв?!
