В эти, вероятно, уже последние для него часы он жалел только о том, что у него ни для кого не было слов. Он вглядывался в лица родных, делал глубокий вдох, виновато улыбался и пробовал что-то сказать, но ни руки, ни горло, ни губы не подчинялись его воле, словно принадлежали не ему, а чужому телу, в которое он поселился по какому-то злому умыслу, и только по широко открытым глазам с тусклой искоркой в зрачке мать и старший брат понимали, что он что-то хотел им сказать, и это «что-то» было очень важным, может быть, самым главным из всего, что .....Читать дальше →