Следом за мужчиной и женщиной Иван вошел в метро. Мужчина, высокий, в старомодном сюртуке и накрахмаленной сорочке со стоячим, тоже старомодным, воротником, в одной руке несет дипломат, другой рукой, легко касаясь одними пальцами, поддерживает локоть спутницы. Женщина в длинном платье и шляпке с вуалью – открыты только нежный овал подбородка и треугольник шеи за воротником, расшитым белым бисером. Спускаясь на эскалаторе, он легко шагнул на ступеньку вниз и повернулся к ней лицом. Иван стоял двумя ступеньками выше. Лицо мужчины ему не .....Читать дальше →

21.
Визави Батюшкина был полной противоположностью Расплющеву. Он был сухопар и тощ, словно работа в министерстве высосала все соки его еще молодого организма. Невысокого роста, с маленькими, смирными, как у дрессированной дворняги, глазами, Филипп Алексеевич  Уморенов был на редкость молчалив, предупредительно вежлив и тактичен по отношению ко всем.  Он был «человеком списка», то есть той неприметной фигурой, фамилию которого записывали всюду затем лишь, чтобы список был полный. Суть работы этих людей заключалась в одном – присутствовать. .....Читать дальше →

Ему, примерно, пятьдесят лет. Черноволосый с седыми полосками на висках и смешным, взъерошенным комком белых волос на затылке. «Вы бы постриглись, – говорят ему, – у вас голова, как неприбранный хлев». «Непременно, – отвечает он. – Со следующей получки. Вы знаете, сколько сейчас стоит постричься?!» Не спрашивает, а возмущается, срываясь на визг: «Триста рублей! Это же безобразие! Это ж, сколько булок хлеба? Двадцать.   Получается, сегодня постричься стоит двадцать булок хлеба? По-вашему это эквивалентно?». Задавая вопрос с модным словом .....Читать дальше →