ПЕРВЫЙ РАССКАЗ ЛЕВАНЕВСКОГО «У ПАМПУША»
Не знаю, что за памятники здесь,
Но птичьи пугала при взлётной полосе
Без шлемов все до одного!
Исса
Феликс Чуев, молодой поэт с авиационным инженерным дипломом, часто навещал Вячеслава Михайловича Молотова, отстранённого и забытого официально. Молотов приближался к Верхней Мёртвой Точке, был дряхл, вял, но иногда случалось — говорил по теме. Чуев же записывал. Благородный, он грыз ногти не свирепо и верил в несделанность и самодостаточность Истории. Кроме профиля Сталина, что обязательно для каждого порядочного человека, у него на левой груди был выколот девиз «Я продолжаю, не творю, люблю чистосердечно древность». Это похвально. А ещё он в тайне писал книгу «О древнем благочестии».
В Москве погодилась ранняя осень, Вячеслав Михайлович с Феликсом сидели на скамейке Тверского бульвара, смотрели, как небом проносятся толстые пернатые птицы, мостятся на Пампуша, горбатятся и занимаются своими делами. Перья на крыльях птиц были слегка обуглены, ведь небо есть наполовину твердь, наполовину воображение. Поэтому субстанцией оно газы, которые, если наберёшь чрезмерную скорость, струятся по предмету и обжигают — получается нечто среднее между бытовой травмой и полным крахом надежд.
Глядя на облепивших Пампуша птиц, Феликс, надеясь сдвинуть Молотова с мёртвой точки, сказал:
-Бессмертие — одна из самых загадочных тем в авиации. Тут требуется летать то на истребителе, то на бомбардировщике. Скажут: это трудно — на бомбёре больше ручек. Верно. Но основное различие глубиннее. Все авиаторы по подвигу делятся на действователей и мечтателей. Из первых получаются истребители и штурмовики, из вторых ночные бомбардировщики. Первые берут ловкостью и энергией, вторые осторожной мудростью… Есть ещё и вертолётчики. Природа их героизма до сих пор не ясна. Как всё это совместить в одном? Чем больше живу, тем больше убеждаюсь — бессмертие есть выпадение из нормы, вернее: выпадение из плоской нормы в объёмную. То есть оно не картинка, но Памятник…
Сдвиг удался. Молотов с треском разлепил губы и выдал:
-Аббревиатура ВТШ ВВС РККА означает: Военно-теоретическая школа Военно-воздушных сил Рабоче-крестьянской Красной Армии. В теоретической школе курсанты не летали, а испытывались. Выяснялось, соответствуют ли они требованиям боевого Неба. Только после проверки их направляли в лётные училища. Утверждали: выпускники ленинградской ВТШ в ночь перед получением свидетельства об окончании курса натирают наждаком до блеска срамный выпирающий металл фальконетова Медного Всадника.* Поэтому-де ленинградская ВТШ в просторечии и называется — «тёрка». Если это правда, то почему другие ВТШ, например в Егорьевске и Оренбурге, тоже называются «тёрками»? Известно же: в этих городах никаких Памятников, которые можно бы было блестяще начистить, не существует?
…………………………………………………………………………………………..
*Фальконетов монумент увековечил наравне с Петром и Екатерину.
Когда б устроил Бог, творец земного чина,
Чтоб ранее Петра жила Екатерина,
В то время бы сия предивная гора
Екатерину нам являла, не Петра.
Д. И. Хвостов
Именно идея «равновеликости» Петра и Екатерины** была враждебна сознанию Николая, который от своих родителей – Павла и императрицы Марии Фёдоровны – воспринял глубокую неприязнь к бабке. «При Николае, — вспоминал позднее П. И. Бартенев, — похвала ей (Екатерине) чуть не возбуждала цензурных преследований, и современные портреты, изображавшие сцены её возведения на престол, были нарочно вынесены в заднее помещение одного из петербургских зданий».
Сменить фальконетов монумент – заодно со сподвижниками Екатерины – хотел ещё Павел: в 1800 году он приказал установить перед своей новой резиденцией, Михайловским дворцом, конную статую Петра (работы Б.-К. Растрелли), некогда отвергнутою Екатериной.
Николай не унаследовал сумасбродства своего отца, и демаршей, могущих напомнить о фамильной розни, он не предпринимал. Замысел его был тоньше. В начале 1830-х годов была затеяна постройка грандиозного памятника Александру Павловичу, так называемого «Александрийского столпа». 30 августа 1834 года (в день именин Александра) с чрезвычайной помпезностью состоялось открытие колонны, самого высокого сооружения в мире (47,5 метра против 46,5 – Вандомской колонны в Париже). Официальный же отчёт о празднике открытия заключал в себе новую идеологическую программу. Вот отрывок из «Воспоминаний о торжестве 30-го августа 1834 года», что появились 8 сентября в «Северной пчеле». Принадлежит перу В. А. Жуковского.
-«…Там, на берегу Невы, подымается скала, дикая и безобразная, и на той скале всадник, столь же почти огромный, как сама она; и этот всадник, достигнув высоты, осадил могучего коня своего на краю стремнины; и на этой скале написано Пётр, и рядом с ним Екатерина; и ввиду этой скалы воздвигнута ныне другая, несравненно огромнее, но уже не дикая, из безобразных камней набросанная громада, а стройная. Величественная, искусством округлённая колонна (…) и на высоте её уже не человек скоропреходящий, а вечно сияющий ангел, и под крестом того ангела издыхает то чудовище, которое там, на скале, полураздавленное, извивается под копытами конскими…»
Дикому, героическому периоду русской истории отныне надлежало контрастно оттенять современное цивилизованное величие империи. И не «безобразная» скала, но Александровская колонна стала эмблемой столицы.
«Порвалась связь времён…»
Курсанты же Ленинградской Теорки, начищая плодотворящий металл Всадника, пытались эту «связь времён» восстановить, как бы намекая, что блестящий, стройный и округлённый «Александрийский столп» есть не плоть от плоти Всадника, но плоть Медного Всадника. Вектор «Вперёд» развернулся, стал именоваться «Вверх», или, что в данном случае одно и тоже, — «В глубину», экстенсивное логично перешло в интенсивное… ««Медный Всадник»… — во всех нас проникает вибрация его меди…» — цитата из дневника Саши Бло. И, одновременно, животворящая плоть Медного Всадника (она же «Александрийский столп»), является прообразом Лётных Гвоздей, — и сакрального, и утилитарного. Идея «Небо», таким образом, неотделима от идеи «Государство». (Прим. А. Л. Осповата)***
…………………………………………………………………………………………..
**Как известно, на камне под Медным Всадником надпись – PETRO primo CATHARINA secunda… Из-за этой вот вульгаты Медный Всадник становится ещё и памятником Екатерине. Медный Всадник таким образом – существо бисексуальное. Курсанты, начищающие срам, настаивают на мужской сущности кумира, отстаивают естественное, человеческое право кумира на гетеросексуальность… И Айда, творя своего «Медного Всадника», заразился двуполостью, — я внимательно изучил поэму и так и не смог понять: на чьей же стороне автор, на стороне Евгения или на стороне Всадника?.. (Прим. В. В. Розанова)
…………………………………………………………………………………………………………
***К непростому, запутанному вопросу о индентефикации Медного Всадника. В. Курицын, анализируя блестящий обычай ленинградских курсантов, высказал предположение, что Медный Всадник, это ни дать, ни взять, но Лука Мудищев. К Курицыну присоединился и айданист К. Ф. Тарановский, убедительно доказав, что поэма «Лука Мудищев» по метрике, ритмике и строфике поразительно совпадает с айданисткой лирикой 1830-х годов и поэмами «Езерский» (1832) и «Медный Всадник» (1833). С этими двумя поэмами Тарановский показал и значительные содержательные параллели. В частности — генеалогия Луки сходна с генеалогией Езерского, а также с генеалогией автора в стихотворении «Моя родословная» (1830). Сюжетный же «скелет» у «Медного Всадника» и «Луки» практически одинаков. Действительно: а в какие отношения Медный Всадник (у Айда) стремится вступить с бедным Евгением? Да в те же, что и Лука со слабой на передок барыней, в «нерукотворные»!.. Более подробно см. Тарановский К. Ф. Ритмическая структура скандально известной поэмы «Лука». Лит. Обоз. 1991. №11. (Прим. Б. Соколова)
…………………………………………………………………………………………..
Феликс Чуев подумал и сказал:
-Видно всё проще. «Тёрка» — это сокращённое от «теорки», теоретической школы.
-Это так, — хищно улыбнулся Молотов, сплюнул кровью и растёр жидкость ногою. Потом протёр пенсне от брызг и продолжил:
-Считалось, что самая суровая «тёрка» в Егорьевске. Понятно — она под столицей. Валерий Чкалов один из немногих, которому удалось её закончить в 23 году. Он рассказывал, что работала на приём там психотехническая комиссия. Сначало, конечно, прокрустово ложе.*
…………………………………………………………………………………………..
*Прокрустово ложе – изобретение эргономиста и биомеханика П. Ф. Прокрустова.** Это нехитрое, но злокозненное приспособление служило первым фильтром для кандидатов в лётчики. Это было корыто с вырезом посередине. (Далее корыто преобразовалось в вертикально закреплённый фанерный щит с соответствующим вырезом.) Вырез располагался на строго определённом, просчитанном Прокрустовым месте. Как использовалось? Претендент на звание лётчика ложился в корыто, и если его ягодицы попадали в вырез, считалось, что он соответствует запросам Неба. Таким образом отбирали ребят исключительно с короткими ногами. Смысл? Кабинки первых самолётов были маленькими, сиденья пилотов низкие, поэтому длинноногие лётчики часто при посадке не только разбивали себе коленками носы, но и ломали челюсти. (Прим. М. Галлая).
…………………………………………………………………………………………..
**О Прове Фомиче Прокрустове, сотруднике А. К. Гастева,*** мало что известно. А человек, судя по всему, был интересный, неординарный. Жизнеописанию П. Ф. Прокрустова посвящена целая поэма А. Толстого «Пров Фомич». До нас поэма, к сожалению, дошла в сильно искажённом виде. Только два стиха – «Пров Фомич такой нахал/ Он уж многих отмахал», найденные в бумагах В. Аккуратова, продублированные в дневнике В. С. Грызидубовой за 37 год, считается, достоверно принадлежат перу красного графа А. Толстого. (Прим. Б. Сарнова).
……………………………………………………………………………………………………….
***Алексей Капитонович Гастев – поэт, активный деятель романтичного послереволюционного периода. Директор ЦИТ (Центральный Институт Труда). Автор широкоизвестной в своё время книги «Как надо работать?» Книга растаскана на цитаты, не сохранилась. Цитат много, но лишь три, согласны все исследователи, подлинно гастевские. Вот они. «Человечество научилось обрабатывать вещи. Наступила пора тщательной обработки человека». «Гудит как улей/ Родной завод/ А нам-то хули?/ Ебись он в рот…» «Помолчи о широком размахе, прояви себя на узкой базе». (Прим. А. Стаханова)
………………………………………………………………………………………………………..
Если прошёл — вводят тебя в комнату, садят на стул и говорят: «Ждите, вас вызовут. » Ты устраиваешься. Конечно, волнуешься. И вдруг — хлобысть! — пол под тобою трескается налампампам и летишь ты вниз вместе со стулом в мягкий подвал, — чтобы без увечий. Там тебя девка в медицинском халате принимает и щупает за пульс. И хитро — девка-то симпатичная, жаркая. Это чтобы ты больше взволновался. И у кого та девка насчитает пульс больше семидесяти, — отчисляют без разговоров. Негоден, — пишут в карточке, иди в мотористы наземные. А благополучно миновавших быстрый пульс дальше вели, к подвешенной на верёвке корзине. Садись, приглашают, в неё, мы будем тебя вертеть насчёт вестибулярного аппарата. Садишься ты, и тебя качают долго. Тех, кто позеленел и заблевал — той же дорогой — вон, в мотористы, а не испачканных дальше крутят чрезвычайно энергично. И вдруг — стреляют над ухом из пистолета и из корзины вываливают.*
………………………………………………………………………………..
*Эта знаменитая корзина появляется через века в комедии Аристофана «Облака». В ней раскачивается софист Сократ – «священнослужитель речей плутовских» и, «паря в пространстве мыслит о судьбе светил». Образ Сократа у Аристофана явно списан с какого-то летуна, ведь боги Сократа это не что иное как пар, облака, туманные очертания – типичный набор фетишей воздухоплавателя. «Безграничная Воздуха ширь, Облака и Язык – вот священная троица» — так проповедует Сократ Аристофана. (Прим. С. Аверинцева)
………………………………………………………………………………
И опять вбегает известная уже белая девка и кричит: «В глаза мне смотреть, в глаза!» И никуда тебе не деться — смотришь в неё. И если учует она у тебя в глазах испуг, — в мотористы без колебания. А если не нашли в тебе труса, то укладывают тебя на живот, спускают штаны и ну гвоздём в жопе ковырять. И шепчет девка в ухо: «Не больно?..» Ты думаешь, что это тебя на мужество нечувствительности проверяют, но это обман, на самом деле девка на щёки твои смотрит: если зарумянился от стыда, значит, — психологически неустойчив, значит, дорога тебе в мотористы земли… А как миновал ты удачно все эти казусы, приступает психотехническая комиссия к филологическому тесту. Это такой старичок из архаистов, который стихами мучает. К примеру:
Не те — косоглазые, с высоким давлением кровяным
И замедленной реакцией, которые вечно
Перебирают шестерни ДВС.
Все они, в конце концов, не станут победителями.
Виктория благосклонна не к ним, а к Небо рвущим пропеллером.
Черновая работа пред фортелем показушным — nihil.
Установилось это, однако, ещё со времён
Первых махательных крыльев.
Тяжёлый мудрец говорит:
-«Свободна стрела, но лук, ей дающий движенье
Тетивою крепчайшею связан.
И можно сказать: убогие, те, что гремят инструментом
В масляном чреве мотора — есть связанный лук
Для рвущих пропеллером Небо.
Одно от другого всё в мире зависит».
Лёгкий мудрец отвечает:
-«Увы — это верно немного. Слова ваши есть суперэтика.
То есть софизм. Но
В суперэтичных мирах нет места Герою.
Мир
Без
Героя
Теряет
Лицо
,
Имя
И
Плотность
.
И упругость теряет. И ложится подстилкой
У входа в тёплый клозет.
И ни один из Богов не захочет в мире таком помещаться.
Черти поселятся там…»
А закончит старичок читать, спрашивает: «Юноша, чьи слова весомее — тяжелого или лёгкого мудреца?» Если ты скажешь, что в душу тебе запали тяжеловесные конструкции — тебя в мотористы направляют — по пожеланию, по определению. Если же ты почувствуешь правду в речах лёгкого мудреца… — тоже в мотористы. За самодовольство, за самомнение. А правильно будет для старичка — ни тем, ни другим не восхищаться, правильно для лётчика — пройти по лезвию этического ножа в ситуации «вверху ни куска черепицы, чтобы прикрыть голову, внизу ни пяди земли, чтобы поставить ногу». То есть надо ответить кудряво и загадочно… Так рассказывал Валерий в курилке ЦАГИ. Я и там бывал.
Молотов от обилия слов устал и задремал на солнышке. А Феликс Чуев занёс услышанное в голубую тетрадь блокнот, потом тихонечко прокашлялся и, когда Вячеслав Михайлович открыл глаза, спросил:
-Не припомните, как ответил Валерий Чкалов на вопрос филологического теста?
-А? — сказал Молотов.
Чуев повторил свой вопрос.
-Не удержалось в памяти, — ответил Молотов.
И Чуев записал: «Знающие люди вспоминают: с филологическим тестом при поступлении в егорьевское ВТШ Чкалов расправился такими словами — «Неширокая, по сути дела ничтожная межевая канавка между религией и авиацией превращается в глубокий ров, когда к ней приближается гуманист. Гуманист просто не в состоянии осознать, что авиация это всегда жертвоприношение. Общая же корявость стишка-теста выражает неудачную мысль: высшее проявление мудрости есть косноязычие, как намёк на отказ от познания истины в понятии и слове». И Чкалова приняли».
Потом Чуев спросил Вячеслава Михайловича:
-А как вы считаете, в чём причина господства немцев в нашем небе в начальный период войны? Говорили о каких-то разноруких самолётах…
Молотов ответил:
-Разнорукие самолёты — клевета. Излагаю издалека, от истоков. Молодой Валерий Чкалов, носясь на самолёте, плохо стрелял по чёрным резиновым пузырям. Это такие мишени. Сбивал он их, как и положено асу с первой очереди только тогда, когда пулемёт комплектовался визирно-кольцевым прицелом. А если прицел стоял на пулемёте оптический — Чкалов мазал, словно простой пентюх. Уточним правды ради: с таким трудностями сталкивались все без исключения молодые истребители, непривычен им был очень уж ограниченный обзор оптического прицела. Они торопились нажать на гашетку, опасаясь, что пузырь уйдёт из поля зрения.
И вот Чкалов раздобыл полено, поцарапал его ножиком — придал примерные формы пулемёта — прибил гвоздиками и визирный и оптический прицелы, установил деревяшку на треногу и зорькой, когда родная эскадрилья досматривала последние сны, прятался в кустах у взлётной полосы и тренировался, имитируя стрельбу по приземляющимся ночным бомбовозам. Он целился через кольцевой прицел в усталую машину, потом быстро глядел в оптический и примечал, как она располагается в окуляре. И сравнивал, и вносил поправки в свои действия. Затем он тряс руками полено и говорил:
-Пух! — пух! — пух!
Пётр Ионович Баранов, главком ВВС РККА, собирая поутру нужные ему по службе травы и грибы, однажды наткнулся на молодого Валерия, который самозабвенно оперировал поленом.
-Что вы делаете, товарищ лётчик? — удивился главком.
И Чкалов поделился с ним своею бесцельною бедою. И попросил главкома сохранить его тренировку в тайне. Смущенный изобретатель боялся, что ребята в полку задразнят его «оружейник папа Карло», — Толстым тогда все зачитывались.
-Двадцать суток гауптвахты! — закричал Баранов, еле сдерживаясь, чтобы не припечатать лётчика кулаком.
И Чкалов отправился сидеть, удивлённый. Он-то рассчитывал, что его похвалят за умный ум.
А Пётр Ионович, когда Валерий удалился в тюрьму, ударил сапогом по треноге, а как она повалилась, принялся в ярости топтать ученическую конструкцию. Ещё он грязно матерился, ибо испытывал шок. Ведь Пётр Ионович был умудрён, он знал, что ассоциация в мысли предполагает такую же связь в действительности. То есть если понарошку, играючись в «пух-пух-пух» сбивать самолёты мысленно, то они и в этой реальности через некоторое время начнут падать на землю.
Пётр Ионович ждал катастроф.
Но — удивительно! — прошло две недели, Чкалов «давил клопа», горевал без воздуха под арестом, а боевые ночники летали и летали себе во тьме над Балтикой безостановочно, словно бы и ничего не произошло, словно бы и Валерий и не обстреливал их вообразительно.
И месяц миновал, и два истекло, а рапорт об авариях на стол Баранову не ложился. И понял тогда главком, что Чкалов лётчик и человек неординарный, Чкалов — личность светлой души и ласкового взора, без сглаза дурного. Такие наивные психические титаны, как и гении разума, есть редкость на нашей земле, состоящей исключительно из спёкшейся грязи.
Баранов восхитился и принялся продвигать Чкалова по служебной лестнице, познакомил с нужными людьми — Тухачевским и Ворошиловым. А пришло время — свёл и с самим товарищем Сталиным.
Все эти коммунисты, ощутив светлую чкаловскую ауру, полюбили лётчика беззаветно. А про «пулемёт Буратино» Баранов телепатически приказал Валерию забыть. И Чкалов легко подчинился.
Смерть Петра Ионовича Баранова прибрала в 33 году, приняв благородный образ авиационной катастрофы. Алкснис — приемник Баранова на посту главкома ВВС — проник в его кабинет и нашёл там в шкафах множество коробочек с непонятными порошками, сушёными грибами, ягодами и травами. Весь этот гербарий он без сожаления выкинул на помойку. На помойку отправилась и небольшая ватная кукла Адольфа Гитлера. Штанишки у куклы — спереди, по ширинке — были разодраны и изрядно замусолены. Алкснис думал о кукле: какой-то педофило-некрофилический выверт! Но тут был не выверт, тут было совершенно другое — чучело Гитлера Пётр Ионович изредка, но регулярно колол в область паха по методике МВФ (Мальтуса-Вейнингера-Фрейда) длинным трёхгранным штыком из калёного уральского железа.*
……………………………………………………………………………………….
*Из рассказа А. Чехова «На чужбине», цитата: «Намедни кучер Иона сделал из дерева человечка: дёрнешь его за ниточку, а он и сделает непристойность. Однако же Иона не хвастает». Пётр Ионович Баранов, главком ВВС РККА, не сын ли он этого Ионы?.. (прим. Г. Бердникова)
…………………………………………………………………………………………
Далёкий от понимания истинной реальности и тайных причинно-следственных связей Алкснис и не догадывался о предназначении куклы и штыка. Неразумный! — штыком тем он вздумал ковырять у себя в зубах после потребления мясных блюд. И удивлялся: почему это вдруг у меня изо рта стало пахнуть гнилью? Алкснис списывал запах на гастритик и стал пить боржоми и нафтусю. Бесполезно! — то в нём ароматизировал не гастритик, но завязался плод крепкого, процессуально-перспективного мертвеца 37 года рождения.
А уже ничем не сдерживаемый Гитлер принял власть.
В 41 году, весной, кабинет главкома ВВС реконструировали для установки подслушивающих устройств. Рабочие вскрыли паркет, и нашли картонный вкладыш с дневником П. И. Баранова. Естественно, вкладыш отдали хозяину кабинета Якову Смушкевичу — он в то время командовал военным воздухофлотом.
Увы! — не все свои заметки Баранов шифровал. Смушкевич, хоть и был дважды Герой Союза, но, как и Алкснису не дал ему Господь зрения видеть мир в истинном свете. Из дневника Смушкевич вычитал об интересном симбиозе визирно-кольцевого и оптического прицелов и, обрадованный, воскликнул:
-О! Мне и Родине в край необходимы меткие лётчики!
А потом он заказал в мастерских 150 этих спаренных прицелов и отправил их быстроногим курьером в учебные центры Белорусского и Киевского военных округов. Как и все недалёкие люди, он хотел добра.
Спарка усиленно эксплуатировалась. Меткость у лётчиков да, повысилась… но какой ужасной ценой!..
Молотов замолчал. Лёгкий весенний ветерок приносил откуда-то обрывки песни о Юрии и бросал с нотами. Помимо песенного обрывка принёс быстрый воздух и газетный. Бумага влипла в колено Вячеславу Михайловичу. Молотов липучку осмотрел. Оказалось — старьё — «Труд» за 16 февраля 1957 года, конкретно — статья В. Распевака, которая называлось «Первые путешественники в космосе». Подзаголовок гласил: «Альбина и Козявка летят в мировое пространство. Собаки в скафандрах чувствуют себя хорошо. » Молотов принялся за чтение.
Чуев же в это время сосредоточенно добывал пальцем в ноздре.
А Молотов, начитавшись и наслушавшись, сказал, глядя на сосредоточенность:
-Юноша, замечали — у Юрия аккуратный такой, но вместительный носик? И — для общего развития — почему в космонавты не берут лётчиков с маленькими ноздрями?
Чуев подумал и ответил:
-Догадываюсь: маленькие ноздри — плохой проток дыхательной смеси. Космонавту это важно. Угадал?
-Пальцем в небо, — ответил Молотов. — В верхнее небо не берут лётчиков с мелкими ноздрями потому, что в космосе людям приходится надевать толстые перчатки, — медики опасались кровотока в слизистой оболочке. Так нам докладывал Королёв.
Чуев крякнул с досады и потянул вниз с проворотом. Рассматривая красноватую козявку, сказал:
-Королёв гений. А гений — это внимание к людям, которых ты зовёшь в неизведанное. Уверен — у Вернера фон Брауна астронавты захлёбывались.
Молотов согласно кивнул головою, немного полюбовался, как Чуев уничтожает студень на корочке растиранием о невидимые плоскости скамейки, и поинтересовался:
-Читали книжку Ильи Эренбурга «Толтеки бассейна реки Волга»? Знаете такого — Эренбурга?
-Книжку такую не читал, но Эренбурга знаю, — ответил Чуев. — Илья Григорьевич масон, писатель-оккультист. Много последнее время пишет о культе Сталина. Врёт. Не было у Сталина никакой культи, Сталин просто был немножечко сухорук справа.
-Это так, — кивнул головой Молотов и продекламировал стихи:
