Ваш друг Чан.—
…………………………………………………………………………………..
*9 октября 1941 года Франц Гальдер (с 14 августа 39 г. по 24 сентября 42 г. начальник генерального штаба сухопутных войск) отметил в дневнике, что после боёв под Киевом для охраны и транспортировки 200 тысяч пленных требуется дивизия. (Согласно инструкции, караул назначался из расчета: 1 солдат на десять военнопленных.) Только в результате краха советского южного фланга в плен попало 665 тысяч солдат. Откуда было взять дивизию для их охраны и транспортировки, если на Восточном фронте в тот момент воевали 152 немецкие дивизии при полном отсутствии резервов? На одном-единственном участке фронта в плен попало столько же солдат, сколько их было в «великой армии» Наполеона. К концу 1941 года число советских военнопленных превышало численность вермахта на Восточном фронте. Во второй половине 1941 года на Востоке был 81 лагерь военнопленных: 22 армейских сборных лагеря (Armee-Gefangenen-Sammelstellen), 12 «шталагов» и 47 «дулагов». Вследствие нехватки караульных сил, оккупанты использовали для охраны лагерей самих военнопленных (украинцев или кавказцев). (Прим. О. Ю. Пленкова).
…………………………………………………………………………………
Сталин долго горбил спину над китайским письмом. Государственные думы полнили его…
Придвинул к себе затёртый томик «Mein Kampf», раскрыл наугад. Тихо прочитал вслух:
-«Чем толще у политика так называемая «художественная жилка», тем больше опасности того, что, придя к власти, он будет управлять экспериментом и произволом».
Пробормотал:
— Как верно….
Вставная новелла, называемая «Yellow submarine»
Вдруг зазвонил телефон. Сталин спокойно поднял трубку.
-На проводе.
На том конце, верно, представились и поздоровались. Сталин тоже поприветствовал:
-Здравствуй, Вячеслав.
Вячеслав начал что-то рассказывать, что-то предлагать… Наконец замолк. Сталин не согласился:
-Разбросаемся кадрами. Он лучший.
Вячеслав снова принялся объяснять, настаивал на своём…
Долго…
Сталину это не понравилось, он, потеряв терпение и, видимо, пародируя собеседника, сказал раздражённой скороговоркой, с визгливыми нотами:
-Что будем делать с Маринеско, что будем делать!?.
И, уже спокойно, своим голосом:
-Да завидовать будем.
И нажал рычажок аппарата, прекратил разговор и положил трубку. Пробурчал, неприязненно глядя на телефон:
-Юбочник…
Задумался*…
…………………………………………………………………………………
*Не без последствий. В январе 1939 г. П. С. Жемчужина была снята с поста заместителя наркома пищевой промышленности и поставлена руководить наркоматом рыбной промышленности. Видимо Сталин посчитал, что от общения в царстве ихтиологии Полина Семёновна взяла много полезного, глупо сей опыт не применить в деле строительства социализма. Но. 10 августа 1939 года политбюро приняло постановление, которое прошло под высшим грифом секретности – «особая папка». В нём говорилось, что жена Молотова, чьё имя старательно не называлось, «проявила неосмотрительность и неразборчивость в отношении своих связей». Политбюро поручило наркомату внутренних дел «произвести тщательную проверку всех материалов, касающихся тов. Жемчужиной». Умелые люди в НКВД немедленно состряпали показания о её причастности к «вредительской шпионской работе: тов. Жемчужина для старшего комсостава лодки Щ-198 провела развратные действия стриптиз, используя в качестве шеста выдвижную штангу перископа, при этом вольно или невольно, но измазала губной помадой оптику, тем самым размыв прицельное перекрестие» и представили их в ЦК. 24 октября политбюро вновь разбирало поведение Полины Семёновны. Более серьёзные обвинения против неё были признаны «клеветническими», но упрёк в «неосмотрительности и неразборчивости» записали в постановление. В 48 году возникла политическая целесообразность в дискредитации Маринеско, — творческое развитие постановления Совмина СССР о преданию «суду чести» четырёх высших руководителей флота: заместителя министра вооружённых сил и главнокомандующего Военно-морскими силами Героя Советского Союза адмирала флота Николая Герасимовича Кузнецова, заместителя главкома военно-морских сил по кораблестроению адмирала Льва Михайловича Галлера, начальника Военно-морской академии имени К. Е. Ворошилова адмирала Владимира Антоновича Алафузова (в 1944-1945-м исполнял обязанности начальника Главного морского штаба), начальника управления военно-морских учебных заведений и старшего морского начальника в Ленинграде вице-адмирала Георгия Андреевича Степанова (в 1943-1944-м исполнял обязанности начальника Главного морского штаба). «Дело Жемчужиной» вновь затребовали и довели до логического конца. 29 декабря 48 года на политбюро о доследовании «Дела Жемчужиной» докладывали министр госбезопасности В. Абакумов и заместитель председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) М. Шкирятов. Политбюро постановило: «1. Проверкой Комиссии Партийного Контроля установлено, что Жемчужина П. С. В течении длительного времени поддерживала связь и близкие отношения с еврейским националистами, не заслуживающими политического доверия и подозреваемыми в шпионаже; участвовала в похоронах руководителя еврейских националистов Михоэлса и в религиозном обряде в Московской синагоге, где рассказывала кому попало, что покойный ей рассказывал, что у Лили Брик маленькие сиськи и своим разговором о обстоятельствах смерти В. Маяковского с еврейским националистом Зускиным дала повод враждебным лицам к распространению антисоветских провокационных слухов о смерти Маяковского. А именно. За три дня до гибели на вечеринке у Бриков поэта якобы попросили прочесть новое стихотворение. В. Маяковский поднялся из-за стола для декламации, но тут кинорежиссёр Эйзенштейн, который тоже присутствовал на вечеринке, пробормотал вроде тихо, но так, что его все услышали: «Села муха на варенье, вот и всё стихотворенье». Хотя Маяковский не растерялся и среагировал мгновенно: «Села муха на говно, вот и всё кино», но душевная рана оказалась сильной. 2. Несмотря на сделанные в 39 году П. С. Жемчужиной Центральным Комитетом ВКП(б) предупреждения по поводу проявленной ею неразборчивости в своих отношениях с лицами, не заслуживающих политического доверия, она нарушила это решение партии и в дальнейшем продолжала вести себя политически недостойно. В связи с изложенным – исключить Жемчужину П. С. Из членов ВКП(б)». 26 января 49 года Полину Семёновну арестовали. Членам ЦК разослали материалы из её дела. Там было много гнусных подробностей, придуманных следователями с явным желанием выставить Молотова на посмешище. В материалах МГБ утверждалось, что Жемчужина была неверна мужу и любовнику, и даже назывались имена её многочисленных фаворитов. (Прим. Л. Млечина.)
…………………………………………………………………………………..
Конец вставной новеллы, называемой «Yellow submarine».
Неслышно возник Поскребышев и замер в ожидании. Сталин бросил, как ударил:
-Что у Лепешинской с Лысенко?
Секретарь мгновенно отбарабанил:
-Докладывают, — уже в черновой схеме разработан метод регенерации тканей мозга. Клянутся, что через два года оживят.
Сталин любил, когда владеют вопросом. Он заметно подобрел.
-Так это что означает, Саша? Через два года война?.. Гитлер ведь не отстанет… так?..
Поскребышев преданно молчал.
Сталин закурил трубку, с кряхтеньем выбрался из-за стола и, попыхивая ароматным дымком, принялся мерить шагами ковровую дорожку.
Поскребышев старательно поворачивал голову — отслеживал, ждал указаний.
Сталин вдруг остановился у двух небольших картин кисти Федотова, что висели у наглухо зашторенного окна, и принялся рассматривать раскрашенные плоскости, скашивая взор то направо, то налево, то направо, то налево…
Первая картина — портрет.
На нём был изображён Папанин периода СП, с нечеловеческим наслаждением хлебающий из миски горячее шампанское. Снизу было написано — «ЗАВТРАК АРИСТОКРАТА».
Вторая картина — жанровая сценка.
Надпись под художеством разъясняла: «Будни «Северного поста — 1″. Папанин и Кренкель крепят морскую арктическую границу СССР, минируя фарватер». По мрачным лицам Папанина и Кренкеля было понятно — они ещё не завтракали после вчерашнего. Полная трагизма, гоблинообразная фигура Ширшова на заднем плане усиливала впечатление глобального неуюта. А «минирование фарватера» — шутка художника. На самом деле полярники разматывали очередную бухту колючей проволоки. Но расхождение между изображением и словом, мог заметить только технически грамотный человек.
Сталин — а он был, безусловно, технически грамотный человек — улыбнулся и повернулся всем туловищем к серванту. Там, в мебельной глубине, между хрусталём ваз и серебром кубков выделялась своим откровенным плебейством ведёрная бутыль простого стекла, запечатанная. На дне, в гнёздышке из древесных стружек и металлических опилок покоилось что-то вроде кома грязных тряпок.
-Посоветоваться с нашими интеллигентами, с технической аристократией? — сам себя спросил Сталин, пару раз пыхнул дымом и — дзен! — звонко щелкнул ногтём по мутному стеклу.
Ветошь зашевелилась и — чудо! чудо! — развернулась в маленького, с карандашик, человечка. Лицо у него было угрюмо и испугано, в правой руке он сжимал надфилёк, а левой бешено тёр ухо. Видимо, в ушах у него гудело.
-Ну, быть большой войне с Германией? — озадачил лилипутика Сталин. Человечек молчал. Заспанность и испуг с его лица сошли, — всё заполнил ужас. Бедняга… наверняка он плохо слышал. Но Сталина это не интересовало.
-Обида. Не желаем общаться, — с фальшивой грустью на лице констатировал он. — Но есть ли вина Политбюро в создавшемся положении? Оно своё слово сдержит — как увеличите боекомплект пулемёта на двадцать патронов, так сразу и домой. И не пугайте нас творческим кризисом — кошке скормлю.
У карлика заблестели слёзы на ресницах, а Сталин с трудом, по стариковски нагнулся, открыл нижнею дверцу серванта и с шумом — стекло по полированному дереву — выдвинул из тьмы на свет трёхлитровую банку, где одиноко плавал солёный огурец. На округлом боку банки лепилась бумажка с аккуратной надписью:
ЛЕТО 29 ЗУБАЛОВО НАДИН ЗАСОЛ
Сталин поднял соление и поставил рядом с жилой бутылью. Узник сразу же оживился. Сталин же выудил из банки огурец, с видимым удовольствием облизал. Размахивая мёртвой овощью, снова спросил:
-Ну, быть войне?
Узник бутыли, не отрывая зачарованного взгляда от огурца, энергично закивал головою, соглашаясь. Сталин засмеялся, словно ребёнок:
-Вот и товарищ Дегтярёв считает, что конфликт неизбежен! — тыча трубкой в человечка, повернулся он к Поскребышеву. Потом обернулся к оружейнику, разрешил:
-Кушай.
И с усилием протолкнул в горлышко скользкую зелёную торпедочку.
Товарищ Дегтярёв ловко, на две руки поймал свой завтрак.*
…………………………………………………………………………….
*На презентации в Варшаве бестселлера Суворова «Ледокол», Дж. Фрезер, автор великолепных «Фольклор в Ветхом Завете» и «Золотая ветвь», в беседе со мной заметил, что эпизод с конструктором Дегтярёвым у Суворова – это, по сути, развёрнутое заимствование из мемуаров самолётостроителя А. Яковлева «Цель жизни». Вот, Сталин разговаривает с Яковлевым. Цитата из «Цели жизни»:
«Потом, помолчав немного, Сталин спросил меня:
-А что, у вас дома есть сейф?
-У меня нет сейфа, он мне не нужен, дома я не работаю над чертежами и расчётами, а думать мне можно без сейфа.
-Это верно, мысли в сейф не спрячешь. А как другие конструкторы, тоже дома не работают?
-У всех у нас на работе отличные условия и обеспечена полная сохранность секретности.
-Это хорошо, нужно быть очень бдительными, сейчас время такое… Вот мы приставили охрану к вооруженцу Дегтярёву, он все свои секреты с собой носил и дома работал. Мы запретили…»
Я с метром согласился. Но отметил, что в корпусе «О гвоздиках» есть рассказ «Моление о чашечках», стержневой сюжет которого – чаепитие у Сталина. Этот рассказ тоже можно считать развёрнутым заимствованием из тех же воспоминаний А. Яковлева. Цитаты из «Цели жизни», опять Яковлев разговаривает со Сталиным:
1. «Сталин сказал:
-Надо машину сделать быстрее.
Я спросил:
-А какой срок?
-Чем скорее, тем лучше. К новому году сделаете?
-Я постройкой таких самолётов не занимался, опыта не имею… Но вот американцы делают новый истребитель за два года, так что…
-А вы разве американец? – перебил меня Сталин. – Покажите, на что способен молодой русский инженер… Вот тогда будете молодцом, и придётся мне пригласить вас на чашку чая».
2. «В конце 39 года я был на одном из авиационных заводов, где был запущен в серийное производство наш ББ.
Здесь меня разыскал Поскребышев и предупредил, что соединяет по телефону со Сталиным.
-Как дела? Как выполняете своё обещание? Будет ли истребитель в декабре?
-Будет, товарищ Сталин, как обещано.
-Ну что же, чашка чая за мной».
Выслушав меня, метр со мною согласился. Но уточнил, что эпизоды с наградным чаепитием у А. Яковлева, в свою очередь явно уходят корнями в апокриф «Красный кипяток» из того же корпуса «О гвоздиках». Я, подумав, признал правоту метра. (Прим. З. Косидовского)
………………………………………………………………………………….
Товарищ Папанин с «Завтрака аристократа» с пониманием смотрел на происходящее.
Сталин уже давал указания секретарю:
— Ты вот что, Саша. Раз война неизбежность, то пусть Тимошенко готовит бумаги на присвоение полковнику Власову А. А. очередного звания комбриг. Понял?
Поскребышев почтительно склонился и исчез.
На этом рассказ штурмана Левченко кончился.
Неудача! — девочка продолжала плакать.
Настал черёд проявить своё мастерство радисту Галковскому рассказом «Голубое сало или рассказ о злых делах девицы Короедец». Вот он.
ПЕРВЫЙ РАССКАЗ ГАЛКОВСКОГО
«ГОЛУБОЕ САЛО ИЛИ РАССКАЗ О ЗЛЫХ ДЕЛАХ ДЕВИЦЫ КОРОЕДЕЦ»
Случилось это в те годы, когда наша страна вольно простиралась от тайги до британских морей, а самые продвинутые юноши и девушки были восхитительно наивны — они считали ЦАГИ и ЦГАЛИ структурными подразделениями одной и той же фирмы. Целеустремленная и пробивная, ибо росла без отца, голубоглазая девица из города Бобруйска по имени Валя Короедец, скрыла свое семитское происхождение и, присвоив славянский псевдоним Грызидубова, принялась жить от себя, чрез кастинг, проникнув в Харьковский аэроклуб. Там, участвуя в художественной самодеятельности, помимо фигур высшего пилотажа постигла она искусство словесных игр. В пятый год первой пятилетки — «заработанного изобилия» — при государе из дома Пржевальских*
……………………………………………………………………………………………………………………
*Метод обнаружения фантомных династических дубликатов в применении к истории Империи дал результат: две генетически нисходящие ветви, а именно; Восточно-туркестанская династия А (Николай-1, Семенов-Тяньшанский, Александр-2, Пржевальский, Грум-Гржимайло, Козлов, Потанин, Ребров) и Евразийская династия Б (Николай-2, Керенский, Ленин, Сталин, Вехоткин, Хрущев, Брежнев, Андропов) суть один и тот же ряд правителей. Коэффициент С (А, Б)=0,01. Более подробно см. Носовский Г. В., Фоменко А. Т. «Русь и Рим. Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии. » Тома 1, 2. — М.: «Олимп», 1997 г.
……………………………………………………………………………………………………………………
попала она в число дворцовых пилотов и с той поры — что ни день — представала перед государем на воздушных парадах. Однажды государь летел со своим отъявленным любимцем Валерием Чкаловым московским меридианом для моциона и достиг города Череповца. Государев восьмимоторник «Максим Горький» сопровождала свита на новейших И-15, одним из которых управляла Валя. За Череповцом бушевал сильный лесной пожар. Наблюдая горение, государь в рассеянности прокричал в иллюминатор две строчки стихов:
Одного отставного брандмейстера
Я угощал как-то клейстером…
Никому из вельмож и царедворцев, признанных умельцев игры в параллельные строки, не под силу было продолжить государевы стихи, одна лишь Валя, не задумываясь, подхватила рифму:
Известно — брандмейстеры охочи до клейстера,
Пускай залипает отверстие!
И государь ей зааплодировал, а когда кортеж уже обратным курсом на Москву пролетал над Волгою, он прокричал еще две строчки, но уже в другой стилистике:
От этих вод Ильич, наш агнец лысоватый!
Был вундеркинд, а ныне — экспонат!
Опять достойно завершить двустишие смогла одна Грызидубова:
Висел в петле его мятежный брат,
Играла мать кучкисткие сонаты…
А когда приземлились, то государь довольно долго хвалил Валю за поэтическую жилку. Говорил:
-Грызидубова не смотрит на мир глазами обывателя. Это похвально. Обладая внутренней интуицией, она понимает жизнь с полунамека.
С той поры государь стал звать Валю Бабочкой, или Пампушкой. И всем велел. Это потому, что девицей она была здоровой, бабистой. При виде груди лётчицы ум полнился воспоминаниями о спелых дыньках, ягодицы же вызывали образы мощных овощей тыкв. Государь Валю полюбил и задумал выдать за Валерия Чкалова, государь мечтал, что Валя с Валерой наплодят ему целое училище бойцов атмосферы. Но Чкалов был парень ветрогон, жениться ему не хотелось, а хотелось играть всевременно и всепространственно на губной гармошке, неисцелимо летать и шутить. Поэтому он и сказал государю:
-Иосиф Виссарионович! Однажды на Центральном аэродроме Бабочка выполняла фигуру высшего пилотажа под названием «бочка». Я, запамятовав, что сегодня на Центральном женский день, случайно пролетал мимо и наблюдал всю её акробатику. На Бабочке была коротенькая юбочка, и когда её самолет переворачивался шасси вверх, то тряпочка задиралась, и обнажались бедра. Государь! Поверь мне — они были толстоваты. И еще: по внутренней поверхности бедер шли синие прожилки. Пойми меня как мужчину — не желаю я Бабочку-Пампушку. Слиться с нею мне возможно только в пьяном виде, но от этого — так учит медицина — могут родиться уроды, и никакое суворовское училище их на кошт не возьмёт. И бойцов не будет, будет масса филологов. А нравственно ли это?..
Государь, восхищенный чистотою чувств летчика, признал доводы Чкалова основательными и отказался от намерения связать разнополых асов вместе.
Добрые люди передали Вале этот разговор Валерия с государем. Она расплакалась. Ей было очень обидно: реальные бедра её жиром не заплыли, а в юбочке за штурвал она никогда не садилась — всегда надевала кожано-меховые штанишки.
Валина мама, которой девица разными средствами сообщила о предстоящем сочетании, растрезвонила об удачной помолвке дочери с козырем жизни по всему Бобруйску. Но так как в конечном итоге семья не образовалась, город, что поначалу завидовал старушке, стал над ней смеяться. Мама от этого заболела, слегла и вскоре отошла. Валя осталась одна. К государю пробраться с объяснениями не было возможности — он отдалил лётчицу от себя как бесплодную смоковницу. Нужно было как-то существовать дальше незамужней и оболганной. И сиротка, не изменившая своего гражданского состояния, жила сжав зубы, — без страха, без упрека, без оргазма.
Как-то, ввинчиваясь в небо по сложной траектории, повредила Валя лонжерон своей машины. Думая о починке, она приземлилась на аэродроме, принадлежащем ЦКБ-29, спец. тюрьме НКВД. Все крутые советские пилоты чинились там — расценки в тюрьме были самыми низкими. Когда летчица подрулила к ангару, к ней быстро подошел старый мастер Андрей Николаевич Туполев и немедля ни секунды принялся за работу. С лонжероном он управился быстро. Валя же, будучи в плохом настроении, схватила несчастный лонжерон двумя руками и погнула его, а потом протянула мастеру как символ фаллической убогости и сказала эротично:
— Что же ты это, дедушка, прогиб мне подсовываешь? Ты стойкую вещь давай!
Речи такие шли из нее от невостребованной любви неосознанно, то есть очень обидно.
Но делать нечего — матюгнулся в душе Туполев и усилил лонжерон, и принес его, упрочненный, к заказчице. Но и прочную деталь Грызидубова привела в негодность.
Туполев тогда сработал в третий раз, но и этот экземпляр был отвергнут привередливой Грызидубовой. Только девятнадцатый вариант удовлетворил вздорную лётчицу, и она сказала:
-Годится.
И она соизволила дать за труды мастеру двадцать долларов — сумму немалой покупной способности. Но Туполев, получив зелёные, не спрятал деньги с поклоном в карман как всякий другой, психологически невитееватый плебс, но принюхался, поморщился, а потом усмехнулся, разорвал бумагу, выбросил на ветер и сказал:
-Что же это ты мне, Пампушка, говно суешь?!. Вещь давай!
Туполев, мстя за оскорбление его как мужчины, осознанно пародировал неосознанный фрейдизм Вали.
Простушку Валю, далекую от интеллектуальной двусмысленности, такое отношение к деньгам рассмешило, и она протянула старику мускулистой рукой еще две двадцатидолларовые бумажки. А о его действиях думала: то пролетарская жадность с маразмом геронтологического оттенка. Но Туполев непринужденно перевёл в мусор и сороковник. Тогда лётчица вынула из сумочки три бумажки — и их постигла та же клокастая участь.
Не смог, или не захотел порвать мастер только кипу из девятнадцати купюр и сказал:
-Годится.
И спрятал доллары в кормовой отсек шаровар.
После этого случая Валя Туполева очень зауважала. Старик и девица подружились. Грызидубова стала по присутственным дням посещать его в ЦКБ — носить передачи и общаться. Туполев ел Валины ватрушки и читал ей вслух главы из монографии «Теория истинного пилотирования», которую писал в свободное от придумывания новых машин время. Гудел грубым голосом:
— Словосочетание «технический прогресс» есть эвфемизм выражения «голь на выдумки хитра». Вот человек по какой-нибудь причине лишается ноги. Естественно, он немедленно присматривает себе приличную деревяшку и точит культю. Бескрылый же — по аналогии — мастерит себе самолёт, который, по сути, является замаскированным протезом. Поэтому благородный муж, встретив лётчика, испытывает жалость, как при встрече с калекой. С точки зрения Неба — вся техника — транспорт, связь, информационные системы — это костыли. То, что человек вынужден обращаться за помощью к технике — показатель его трагической ущербности.
Бог действует не прямо, но опосредствованно. Плотно в схеме: у тыльной стороны трехгранника цельнометаллическая трубка с винтовой дыркой по оси, к трубке в контакте примыкает лакированная деревяшка именем приклад. Движение резко: Бог, приняв облик Великого Инквизитора, прикладом дробит антропоморфному Хаосу оба указательных пальца, уродуя, но облагораживая при том страданием. Подвергнувшийся дуплетной кастрации Хаос, получив достаточные знания о человечности, утрачивает возможность —
А) указывать Путь не умеющим зреть в истинном свете,
Б) проникать в Глубокий Космос.
Получившийся импотент и определяется суровым религиозным мыслителем Бердяевым как Свобода. Лишь Полёт есть частичное, но непосредственное вхождение в такую Свободу. Люди рассекают воздух, опираясь на силу разума и Тайну. Человек не имеет видимых крыльев и по отношению веса своего тела к весу мускулов в 72 раза слабее птицы. Он в 800 раз тяжелее атмосферных газов, тогда даже такая птица как курица тяжелее воздуха всего в 200 раз. Что же есть летун? Это сплав арифметики Ума с квантовой механикой Сердца. Он в огромных башмаках ходит по земле — он такой же человек, как и мы. Но вот из холодного пота ночных кошмаров, из березовых досок он при помощи свитой из облаков бечёвки вяжет в кучу самолет, осторожно ложится на него и говорит в тёплую дырочку: «Прости мне, о Неимеющий Формы, за то, что я пытаюсь придать Тебе Форму!» И получает прощение, и происходит — вместе с башмаками он в этой конструкции поднимается в небо, где и становится эхом своей души, одним из бесконечных тайных имен Вечности… В иных средах такого же состояния, но со знаком минус могут достичь только закатанные в толстую жесть подводники, что уже сутки задыхаются на мутной глубине, безнадежно влипнув в дно.
Вывод.
В схеме цельнометаллического моноплана, который предполагается использовать как дальний бомбардировщик, люк для обзора нижней полусферы необходим только в том случае, если у штурмана имеется глаз на жопе.
А Валя поведала старику про свою девичью обиду. Тот подумал и посоветовал:
-Бабочка, тебе надо бежать из страны СССР.
-Куда? — удивилась девица. — Пустое говоришь. Скоро по миру чирьями пойдут революции, СССР будет везде. А на границе не дремлют войска ПВО, — меткие выкормыши Ворошилова. Прихлопнут как муху.
-Скоро будет везде СССР, не скоро — понятие относительное, — вкрадчиво сказал Туполев. — А вот со стороны Арктики Клим Ефремович своих не расставил. Почему бы ни улететь в Америку через Северный Полюс? Там, во Флориде и Техасе, произрастает чудное растение под названием сахарный тростник. Американцы грызут эту сладкую древсу и никто над ними не смеётся. А еще они из клёна добывают сладкий сироп. Пища эта кошерная.
-Неужели? — не поверила Валя.
-Это так! — убеждал Туполев.
И он ознакомил её со своим планом побега. Валя немного поплакала и согласилась бежать в Америку, — у неё не имелось выбора, ведь те сумасшедшие деньги, что она гусарски выбросила на последний ремонт, были общаком штаба ВВС МВО (пер. Газетный, 12). Подходило время переправлять их в республику Коми. А нечего.
Нашла девица себе экипаж — второго пилота Полю Осипенко и штурмана Марину Раскову, охмурила их своим умением словесной игры, и однажды ночью проникли эти преступницы на аэродром ЦКБ-29, сели в самолет АНТ-37 под названием «Родина» и подняли его в воздух.
Топливом же баки машины, забив баки охране, заправил заранее старик Туполев со своими подчинёнными зеками. По тайному уговору мастер тоже должен был лететь с девицами, но в последний момент он почему-то не пришел на полосу.
«Забыл о нас, девушках, — подумали девицы. — Старый же человек, у него, наверное, простатит».
Чтобы двор о них не волновался, на взлетной полосе оставило слабополое трио всёобъясняющую записку. Там были такие слова: «Отчаявшись найти любовь и понимание здесь, не страшась голубого инея, мы летим на другой континент в поисках лучшей доли-эмансипэ. Американские суфражистки обучат нас женскому счастью! А вы — подавитесь своим 8 Марта!»
