«Для меня существует только путь, которым я странствую, любой путь, который имеет сердце или может иметь сердце. Тогда я следую ему, и единственный достойный вызов — пройти его до последней пяди. И я странствую и гляжу без конца, бездыханный.»
Дон Хуан
Дети урбанизации
Обыкновенная история.
Весна… опять надежда на любовь и счастье. Весна! Теперь с весёлой наглостью можно показать язык плачущим сосулькам – сталактитам и останкам грязной кучки снега у автобусной остановки: «Ну, чья взяла? Мы — с Солнцем, мы – с Праздником Света и Тепла, мы — за Жизнь, Радость и Равенство на Земле! ».
Ну, это так, о состоянии души. Теперь — к прозе. Тогда я училась на первом курсе Политеха на АФ, и Ирка, подружка по группе, пригласила меня поехать с её компанией выгуляться на природе: «Шашлыки приготовим, вина попьем, оторвёмся, не дома же сидеть в такую погоду, тем более в Пасху?!». «И то верно, конечно, запросто!». «Встречаемся на вокзале «под табло» (обычное место встречи минчан) в воскресенье в 9.00, с собой — всё что хочешь-можешь, только не опаздывай, ждать и догонять…, ну, сама знаешь!». «Ок!»
В воскресный день, встав пораньше, что случается со мной редко, я начала подготовку к пикнику. Обула любимые Форестом Гампом и мной кроссовки «Найк», напялила спортивный костюм, на всякий случай прихватила ветровку, упаковала запеченные бутерброды и курицу «гриль» в пластиковые емкости и отправилась на вокзал. Как я и предчувствовала, «под табло» меня никто не ждал. Прождав полчаса, я растерялась: «Может быть, я ночью телепортировалась в параллельный мир или мне всё приснилось?». Уточнив у встречающих-провожающих граждан число, месяц и год, и уже всерьёз подумывая, не сошла ли я с ума, вдруг разглядела в толпе рыжую веснушчатую рожицу Митяя. Я обрадовалась ему, как родному, он даже опешил немного и растерянно объяснил: «Мы всегда так собираемся, спокойно, шоу только начинается!». И действительно, в течение часа подтянулись все остальные участники шоу.
Сорри, но здесь я должна сделать некоторое отступление и описать всех действующих лиц. Сразу скажу, что все мы были шапочно знакомы ещё с архитектурно-строительного техникума, но не общались, т.к. они были на год младше меня и притом депешниками, а я считала себя заскорузлой андеграундной рок-Н-рольщицей, хоть и латентной. Странно, но люди на пару лет старше, с которыми мне приходилось общаться, все сплошь поклонники «Queen», загадка, не правда ли? Но сейчас не об этом.
Начну с Митяя, раз уж он пришёл первым… Невысокий субтильный юноша с ясными голубыми глазами, с невнятным стёбом и непонятным мне мировоззрением, улыбчивый и позитивный, герой не моего романа, в общем. Впоследствии он стал крутым ди-джеем. Кто бы мог подумать!
Ира. Я помнила её с техникума, вечно визжащую и гогочущую розовощёкую Piggy , несущуюся по слабоосвещённым коридорам учебного заведения, плечистую пулю, самовлюблённую, и уверенную, что всё будет так, как она захочет. И, как не удивительно, всё складывалось именно так. Она, внешне откровенно неинтересная провинциалка, вышла замуж за минчанина Пашку, самого красивого и загадочного мужчину нескольких потоков техникума. Ей, конечно, было нелегко жить под одной крышей с родителями Пашки, но, как известно, цель оправдывает средства, она выдержала и гнусный характер свекрови, и измены мужа, и безденежье; выжила, взбила-таки лягушечьими лапками масло, где и пребывает до сих пор в качестве сыра.
Пашка, муж Ирки (они расписались-повенчались сразу после техникума), представлял собой креативного, с немного расфокусированным взглядом на мир человека, несомненно талантливого, с «металлическим» стержнем HAVE и HARD рока внутри и с отличным от других чёрно-реалистичным чувством юмора.
Антошка. О! Об этом человеке нужно рассказать подробней. Внешне он был похож на располневшего Летова в нелепых круглых очках, только без хайера. Когда я с ним познакомилась, то была в шоке от его пофигизма, внутренней свободы и индифферентного отношения к происходящему вокруг. О его приключениях и высказываниях ходили легенды. Кто ещё мог процитировать с отстранённым выражением лица известные пословицы: «Не так страшен чёрт, как его малюнки» или «Не мечи бисер в мои ворота»?
Ирка с Пашкой часто вспоминали историю об их совместном походе на реку Березино и она настолько врезалась в мою память, как будто я сама там побывала. Начну опять-таки с неизменного «утро- вокзал-табло». Антошка к месту встречи прибыл, как всегда, с большим опозданием и с рюкзаком невероятных размеров, из которого торчал рулон кальки. В электричке всю дорогу Ира и Пашка с Митей его дразнили и прикалывались: «Ты что так долго собирался, дурачок? Кальку чё ли искал? Зачем она тебе в лесу?! Курсовой проект собираешься передирать на травке?». «Ну…, нет, просто лень было доставать из рюкзака»- вяло оправдывался опоздавший. Прибыв на место пикника, компания установила палатку на симпатичной полянке и занялась костром. День выдался великолепным, солнечным, компания отдыхала, купалась и веселилась. Гидрометцентр обещал все выходные ясную погоду без осадков и навальниц, и, как всегда, соврал. Когда вечером приступили к жарке шашлыка на углях, вдруг тучи сгустились и на тёмном горизонте появились сверкающие молнии. «Гроза мимо пройдёт, вот увидите» — уверенно сообщил Антошка. Дождь хлынул через секунду после сказанного, и налетел ураганный ветер. Раскаты грома оглушали, а разряды молнии сверкали nonstop в ультрамариновом небе, как светодиодная дискотечная подсветка. «Антошка, где там твоя калька? Тащи скорее!»- орали Пашка с Митей из насквозь промокшей палатки. Быстро соорудив поверх брезентового шалаша водозащитный слой и выстелив пол укрытия калькой, вымокший до нитки народ, сидел в палатке и стучал зубами от холода и страха. Такого грохота и неистовства природы никто никогда не видел и не слышал. «Эх, шашлычок пропадает…» — высунул из палатки свой любопытный нос Антошка. Молния ударила в метре от убежища, и, как потом очевидцы рассказывали, разряд был такой силы, что все тут же поверили в неминуемый Апокалипсис. Три пары рук синхронно схватились за джинсы любителя шашлыка и быстро оттащили его вглубь палатки от греха подальше. Упаковывая «зависшее на паузе» тело Антошки в спальный мешок, на него орали так, что заглушали бушующую в лесу стихию. А он приоткрыл замок кокона – спальника и задумчиво произнёс: «Ну, и кто тут дурачок? Калька-то моя пригодилась!».
Ну, вернёмся на вокзал в то Пасхальное праздничное утро… Ирка с Пашкой прибыли через 15 минут, ещё через 15 – подтянулся Антошка с какой-то дылдой. И почему я была уверена, что он не пользуется популярностью у женщин? Наконец компания была в сборе и когда я всех увидела, у меня испортилось настроение. Они были одеты, как активные фанаты «Depeche mode», в ярких футболках, разноцветной джинсе, коже и высоких “ковбойских” сапогах. Я пожалела о старой косухе и драных джинсах, оставленных в шкафу, но не решилась сказать, что возвращаюсь домой для перевоплощения. Ладно, и так сойдёт.
После приветствий и взаимных обвинений на счёт опоздания выяснилось, что Ирке нужно купить сигарет, Мите – минералки, Пашка пошёл посмотреть аудиокассеты в ларёк, а Антошка с девицей отправились за билетами. Я опять осталась одна в роли «фонтана встреч», и происходящее уже начинало медленно бесить. Через минут 20 все собрались, кроме Антошки, естественно. «Он стал в очередь за билетами и исчез…»- чуть не плача сообщила девушка Антошки Лена, тут же вызвав в моей душе отклик и сочувствие. «Эй, people, быстрее, до отправления электрички – 5 минут, бежим!» — издалека кричал красный от напряжения Антошка – «Go, go! Вперёд на баррикады!». Отдышавшись после спринтерского забега и придя в себя в вагоне поезда, мы начали решать, куда собственно едем. Все ругались и, перебивая друг друга, расхваливали свой вариант места пикника. Я предложила выйти на станции «Минское море» и сориентироваться на местности. Так и сделали. Проверив, не остался ли Антошка в электричке, компания двинулась к водохранилищу.
Мы бодро шагали гуськом по тропинке вдоль мелкого ручья, вглядываясь в зелёные заросли, часто останавливались и шумно обсуждали место пристанища. И обязательно кто-то был против: полянка то слишком маленькая, то слишком открытая, то грязная, то без кострища, а там семейство с детьми расположилось, т. ч. без милиции не обойдётся и т. д. Мнения за и против делились 50 на 50, и мы, ворча, что всем не угодишь, продолжали путь. Мы шли около 40 минут, я проклинала тот день и час, когда согласилась поехать на природу с сумасшедшими депишниками, и вдруг тропинка круто свернула вправо,- и нам открылся потрясающий вид. Небольшая зелёная лужайка, обрамлённая корабельными соснами с одной стороны, с другой — искрящаяся на солнце гладь воды, а прямо по курсу – постмодернистское железобетонное строение, в стиле кубического функционализма, достойное творчества Ле Корбюзье и Фрэнка Ллойда Райта. «Вот это да! Нашли! Уррааа!»– закричали мы все в один голос и, не сговариваясь, устремились к фантастическому объекту. «Класс! Я знаю, кто мы! Мы – Дети Урбанизации и асфальтовых джунглей! Ура!» — во всё горло орал Митя, и обгоняя ветер, бежал первым.
Это оказалась брошенная лодочная станция. Во времена Перестройки начатые в совковый «Застой» стройки к сожалению, оказались никому не нужны, и они медленно умирали, так и не получив достойной финиш-отделки. Устроившись на причале, мы накрыли стол на гигантских каменных скамьях и приступили к поеданию крашеных пасхальных яиц и бутербродов. Правда, радость была не долгой. Мало того, что мы находились в эпицентре — пересечении восьми ветров, а от воды и от каменных скамеек шёл такой нестерпимый холод, что сидеть было невозможно; возникла ещё одна проблема. «Послушайте, народ, а костёр для шашлыков, где будем разводить, прямо на бетонных плитах?» — резонно спросил Пашка. Мы огляделись в поиске более подходящего места. Нас ждал ещё один сюрприз. Только сейчас мы заметили в кустах за сетчатым ограждением несколько лодок и пыльных катамаранов, спутанных цепочкой и оставленных зимовать практически под открытым небом. Девушки переносили сумки с продуктами в новое тихое место и восстанавливали стол, а ребята принялись вызволять водный транспорт из плена. Разложив костёр, и быстро опустошив несколько бутылок вина, мы решили: « А теперь кататься!». Катамараны были взяты на буксир и торжественно спущены на воду, мы расселись по местам, и началась водная вакханалия. На двух суднах, хохоча и обливаясь водой, мы устроили настоящие гонки и веселились от души. Лена с Антошкой остались следить за костром и готовить шашлыки, мы то и дело поглядывали на два ярких пятна на берегу и ждали условного сигнала. Флаг – белая джинсовка — был выброшен и мы поспешили в порт. «Ух, вкуснотища! Будем здоровы! Христос воскрес!» — наперебой произносили мы мажорные тосты, расхваливали сочное мясо и поднимали полные пластиковые стаканы с красным вином. Я отлично пообедала, и меня разморило; я постелила ветровку и развалились на зелёной травке, нежась в лучах яркого весеннего солнца.
Разбудил меня шум и крики, я долго не могла понять, где я и что происходит вокруг. А дело было так. В светлый день Пасхи жители окрестных деревень и дачных посёлков празднично завтракали, потом долго обедали и, решив прогуляться, высыпали на улицу и отправились к морю. Только так я могу объяснить относительную безлюдность в первую половину дня. Кто-то увидел наглую резвящуюся молодёжь на катамаранах, и донёс местному начальству. Прибежала толпа плечистых мужичков, и начались разборки. Хоть архитектурным шедевром футуризма никто не пользовался, лодочная станция была всё-таки действующей…. Нас обвинили во всех смертных грехах: в алкоголизме и чревоугодии, непочтении старших, в воровстве, порче государственного имущества и т.д. Мы пытались объяснить, что ничего плохого не сделали, сейчас водные велосипеды будут доставлены на место и точно так же обмотаны цепочкой. Но один самый борзый лох не унимался, он рванул к очкарику Антошке, который спокойно сидел и молчал, поднял его с покрывала и ударил в лицо. Мы с девчонками начали визжать и вскочили на ноги. Двухметровый качёк Пашка не отреагировал никак. Я была неприятно удивлена, но ещё больше удивлена, когда мелкий Митя рванул к обидчику друга с кулаками, не преминув употребить пару ёмких выражений. Мужичонка присел и попятился, тут заорали остальные представители начальства и двинулись к нам. «Ну, всё, сейчас начнётся…»- мелькнула мысль. «Э, мужики, не в Пасху же друг другу морды бить….» — рассудительно произнёс Пашка и встал во весь свой богатырский рост. Это произвело впечатление, обвинители замерли на секунду и тут же согласились.
Конфликт был улажен, но настроение было безвозвратно испорчено. Мы оттащили катамараны под навес и опять расположились на лужайке, делая вид, что ничего страшного не произошло. Тишина было оглушающей. Все украдкой поглядывали на Антошку, который вытирал кровь с лица и доставал осколки стекла из оправы, повторяя: «Ну, козлы, вчера только новые очки купил, тьфу, и за что, спрашивается, я в нос получил?». «Да ладно тебе, Антошка, в первый раз, что ли?»- своеобразно успокаивал Митя. «Но в первый раз так обидно, ведь я даже не катался!»- бубнил пострадавший. Потом Антошка замолчал, водрузил на посиневшую переносицу очки без стёкол, посмотрел вдаль и со вздохом произнёс: « Эх, сейчас бы ТЕХНО каши!». Мы покатились со смеху. Техно каша – это внутренний прикол компании депишников, а поедание любой массы чёрно-смолистого цвета, черничного варенья или искусственной икры, для фанатов техноПОПрока – священная инсталляция. «Ну, что, дети урбанизации, поехали домой!» — предложил Митя и все с радостью согласились. Мы торопливо семенили по тропинке к станции, думая о случившемся и о скором возвращении в родные каменные джунгли, где всё знакомо и понятно, каждый к своей любимой ТЕХНО каше.
