В культурной жизни нашего города случился неожиданный переполох: Жабский написал пьесу (он называл их на старомодный манер «пиесами») и, как всегда, потребовал от режиссёра народного театра Погремушкина её немедленно поставить. Когда Погремушкин начал жалко блеять, что репертуар давно свёрстан и утверждён самим Ираклием Абрамовичем, Жабский начал вижать, плеваться, махать кулачками, топать ножками, трясти своею козлиною бородёнкой и орать, что он – единственный в городе (и, конечно же, гениальный) драматург и поэтому не позволит обращаться с ним как с рядовым городским литературным членом. .....Читать дальше →

- Много куришь, - привередливо-недовольно сказал Кисель. Вообще-то его Вовой зовут. Но все привыкли – Кисель да Кисель. От фамилии Киселёв. Он не обижается. Нормальное прозвище. Не какой-нибудь Пупок.
- Тебя не спросил, - вяло огрызнулся Агафонов. – Тоже мне нашёлся… «минздав предупреждает…»… Развелось вас, «минздравов», как собак…
Сегодня с самого утра у него, Агафонова, было отвратительнейшее настроение, потому что теперь его могли запросто попереть с завода по факту хищения. Да какое там хищение! Начальство машинами вывозит - и ничего, а тут… Вчера он перекидывал через забор доски (он на них уже неделю как глаз положил), а охранница увидела и заорала: .....Читать дальше →

(миниатюра из серии «Читая Хармса»)

Сегодня ночью Гарька увидел удивительный сон: как будто он – Карл Маркс. Живёт в Лондоне (не в сегодняшнем Лондонгорске – прибежище российских заворуев, а ещё в том, где Шерлок Холмс, доктор Ватсон и профессор Мориарти, утопший в водопаде), чуть ли не Трафальгарской площади и пишет труд всей своей жизни – «Капитал» Карла Маркса. И вон он его пишет, пишет, пишет, аж взопремши весь нечеловеческим напряжением от затылка до пяток, вместе со своею растрёпанною бородою… И вдруг - бац, чернила кончились. Ну, ё-пе-ре-се-те! Только расписался – и тут такая непруха! Прям в натуре как назло! Хоть прям и не пиши этот «Капитал» совсем. Хоть прям расстройся до невозможности. .....Читать дальше →