Жили-были два буржуя

— And I heard, the Russian sly fellows by means of vodka and a bath learned to deceive an old age.
Джейн запрыгала как девчонка и захлопала в ладоши:
— I want in a bath! I want in a bath! Bring together me, darling!
— More quietly, Jane, we here on a task.
На стройплощадке нет метро, поэтому всякий пешеход, пробираясь к цели, подвергает свою жизнь серьезной опасности. Если он не торопится на тот свет, ему следует нанять автомобиль или брести целиной, утопая по пояс в снегу, уступая проезжую часть тому, кто едет, а не идет. Спасти в этом заснеженном поле чудес, может только звонок к другу. Правда Джейн предлагала несколько иной вариант – выйти на проезжую часть, преградив путь машинам, свистнуть в два пальца и поднять одну руку вверх: мол, внимание, мать вашу, замерли все! Но Фил отсоветовал – черт знает какие в России штрафы, а судьи в любой стране, как правило, лишены чувства юмора.
Прежде, чем он успел набрать номер Кости Инночкина, Джейн остановила какого-то джентльмена в белой строительной каске:
— Do you speak English?
— Йес, мэм, хоть по-каковски дую, только выкладывайте ваше дело шилом – дуборно, знаете ли, — сказал тот в ответ.
Джейн ткнула кулачком Фила в бок:
— Talk to it in Russian.
— Где здесь офис? – обратился менеджер Смит к незнакомцу.
— Если имеете в виду «Фортуну», то это вам надо туда прямо, на перекрестке направо, а там увидите здание с синим флагом. Chiaramente?
— Surprising people! – восхитилась Джейн и на вопросительный взгляд приятеля пояснила. — He you in Italian asked it.
— Yes, yes, Italy! – улыбнулся Фил и благодарно пожал руку незнакомцу.
Не собираюсь рассказывать, как Джейн и Фил попали в «Фортуну» и что они там делали в качестве собственных корреспондентов «Daily Telegraph», и про то, как несказанно им там были удивлены (пропуск на территорию был заказан через МП «Рубин») по той простой причине, что этой исторической встречи не было. Едва лондонские гости ступили на парадное крыльцо офиса энергетического холдинга, как попали в дружеские объятия мистера Инночкина. С присущей истинным финнам горячностью они обнялись и расцеловались, а потом, положив руки на спины, кружком сплясали зажигательную финскую джигу на радость и удивление русско-финского окружения.
Тут на крыльце появился некий субъект на щеке с бородавкой. Инночкин признал в нем армянина, стянувшего бабки у «Рубина», и изо всех сил старался направить свой взгляд в менее нечистое место. В самый разгар дружеской встречи, Георг Кастанян попытался вклиниться.
— Друзья! – начал он. – Сердце мое разрывается от противоречивых чувств, которые эта сцена….
И прочее, прочее, прочее… в конце пригласил отметить радость встречи старых товарищей в его замечательной сауне. Южному темпераменту всегда нужен только повод, а уж возможностей – через край. И для этой цели он – их покорный слуга. Короче говоря, не закатиться ли господам в гости к Жорику Кастаняну?
— Zhorik? It from «Hamlet»? – удивилась Джейн. – Well remained.
И Фил ответил:
— That you want, expensive — permafrost. Here and mammoths meet the live.
— Yes! Yes! I want on a visit to mammoths!
Дети туманного Альбиона приветствовали его слова аплодисментами, ощутив резкий прилив сердечности к незнакомцу на щеке с бородавкой. А Костя Инночкин улыбнулся, но не армяну с его предложением, а в ответ на улыбку судьбы.
В обеденном зале сауны «Земной рай» стол был накрыт набором закусочных блюд, включающих сыр, рыбу и колбасу и литровой бутылкой коньяка «Мартель», а также пивом в стеклянных кружках. В начале банкета руководитель генподрядной организации «Ю-8» произнес тост за дружбу и кредит доверия.
О чем потом говорили?
Глубоко ошибается тот, кто думает, что богатые люди день и ночь говорят и думают только о бабках. Начали, кажется, с лошадей. Потому что Англия – родина прекрасных лошадей. Потом, как водится среди мужчин, поговорили о машинах – кто на чем ездит и почему такой выбор сделал. Есть ли в них компьютеры, телерадиокомбайны и автоматические двери. Присутствие журналистки Джейн обязывало поговорить о прессе и литературе. Но если о лошадях хозяин сауны еще сумел нечто буркнуть, то с литературой просто беда – не укладывается в армянский ум такая абстрактная категория. О беллетристике спорили Кос и Фил.
— Я тебя, конечно, уважаю (я, когда выпью, всех уважаю) – хлопал Смит по плечу Инночкина. – Но ваш Пушкин против нашего Шекспира — riff-raff!
— Э, нет, приятель – тут ты, как говорится, дал маху!
Обратились к посредникам.
— Дружба! Дружба! – сказал Кастанян.
— Прима! – воскликнула Джейн и лучезарно улыбнулась.
Закурили. Некурящий Кастанян:
— Рак – лучшее средство против курильщиков.
Это его любимое изречение.
— Справедливо, — согласился Костя, — только давно известно: благоразумие неблагоразумно. Сегодня ты боишься простуды, а завтра погиб от упавшего на голову кирпича, которому абсолютно по фигу – был ты простужен или нет.
— It is perfectly told! – зааплодировала Джейн, которой на ушко суфлировал Фил. – Let’s drink for prevention by a brick!
Выпили. Еще и еще… Захмелевший Кастанян подсел к Инночкину.
— Ты считаешь меня дерьмом? У меня была причина, брат, но об этом, тс-с-с…, — он приложил толстый палец к толстым губам и огляделся по сторонам. – Ничего личного, только бизнес. В душе-то я добрый человек. К Рубахину твоему питаю самые теплые чувства. И еще мне нравится, как ты дела ведешь — грех такой талант в вечную мерзлоту.
Тут же стал убеждать Костю (и как казалось, вполне искренне) бросить «Рубин» и срочно перебраться в «Ю-8».
— А что мне там делать? – спросил Константин.
— Как что? Строить! Страна огромная под нами, богатств немереных полно, народу бестолкового…
Костя скрипнул зубами: хоть и не пил, голову понесло – должно быть, от злости.
— Чудные вы, армяне, люди, — сказал, тем не менее улыбаясь. – Мы вас из дерьма, а вы нас туда.
— А что? Что тебя удивляет? Страна идиотов, и я в ней работаю, но сам я не обязан быть идиотом. И ты не будешь – у тебя в голове шарики вертятся.
— А ты мне скажи так, попроще – ты любишь Россию?
— Вот дурик-то! – хлопнул себя Жорик по волосатой ляжке. – Стал бы я с тобой разговаривать, коль не любил.
И при этом глянул на Инночкина быстро и настороженно, как это обычно делают бывшие зэки. У современных самолетов есть специальная система распознавания встречаемых в воздухе объектов: свой – чужой. У зэков это не система, а выработанное годами чутье. У Кости были основания думать, что хозяин сауны не принял его за чужого, но какие-то сомнения имели место.
Прелестное существо женского пола в короткой золотистой тунике, под которой, похоже, ничего не было, впорхнуло в трапезную с подносом, уставленным бутылками – хозяин подтянул подкрепление. Дружелюбно пошлепав ее по мягкому месту, Кастанян представил:
— А вот и наша Маринка!
Вслед за барышней, цокая когтями по кафелю, вошла порядочных размеров немецкая овчарка и улеглась неподалеку от двери.
Маринка, овчарка и сам Кастанян – трое на трое: все по-честному; пора начинать боевые действия.
Пока Костя Инночкин с чашкой кофе примирял в душе русофилию с армянофобией, гости из Англии затеяли брать интервью у хозяина, очаровательной Маринки и даже овчарки по кличке Арман.
— Кушаем, кушаем, разговариваем и улыбаемся, улыбаемся, — суетился Фил с кинокамерой, оттопырив свой тощий обтянутый плавками зад.
— Стройка – это борьба! – вещал Кастанян в диктофон улыбающейся Джейн. – Чтобы успеха добиться, нужно жертвовать собой.
— Ваш личный успех – это карьера в «Ю-8»? Какое место вы ей отводите на строительном рынке огромной страны? — деловито спросил Фил.
— Видите ли, — сказал, подумав, Георг Кастанян. – Если я скажу, что моя кампания самая успешная в России, это будет нескромно. А если скажу, что не самая, это будет неправда.
— Что скажите о вашем коллеге из «Рубина»?
— Чепуха! — хозяин стукнул по столу пивной кружкой и ткнул в сторону Кости жирным пальцем. – Он только считает себя строителем, а вместо того, чтобы качественно работать, бегает по судам и требует от партнеров незаработанного. А мне по фигу эти суды – я знаю, кому и чего дам, а кому ничего не дам.
— Очень интересно! – закивал головой Фил. – Даже очень! И что же будет со строительным бизнесом в России?
Кастанян помрачнел, отодвинул кружку и стал стряхивать с плюша груди застрявшие в нем крошки.
— Если мы не выстоим, весь мир захватят китайцы.
— А если выстоите?
— О, тогда, — заулыбался руководитель «Ю-8». – Тогда все будет хорошо. И в России, и во всем мире.
— Какой видите Россию будущего? Надеетесь ли на ее лидерство в мировом пространстве?
— Ни в коем случае! – горячо запротестовал Кастанян. – Мы – мирные люди… Впрочем, это вопрос политики, а я – строитель.
— Но сейчас никто не захватывает территории танками – стремятся овладеть финансовыми и товарными рынками. Я это имел ввиду.
И руководитель подрядной организации «Ю-8» с важным видом начал делиться своими планами по захвату финансовых и товарных рынков в России, Европе и мире.
Все-таки Костя Инночкин был не прав, пеняя Рубахину, что постоянное употребление алкоголя разрушительно влияет на умственные способности человека. В игре «вопрос-ответ» глава «Ю-8» до того договорился, так перекроил Россию и расставил в ней силы, что в пору было подняться и сказать вентиляционной решетке: «Не обращайте внимания, товарищ капитан, мы тут так шутим».
Рассказывая о своих панибратских отношениях с первыми лицами государства, глава «Ю-8» выглядел одновременно утомленным (обычное дело в сауне) и растроганным до умиления. Он будто чувствовал такое – ну, наконец-то, к нему, выродку (тьфу, блин, заплетаются мысли!) к уроженцу (конечно) захудалой и нищей Армении пришла мировая известность в лице и будущих материалах этих корреспондентов из «Daily Telegraph».
Не выдержав прихлынувших чувств и мыслей о будущем, он разревелся. Вероятно, сказались еще и волнения встречи, обилие выпивки и закуски, пафосные разговоры о переустройстве мира.
Дальше больше – случилась истерика. Георг Кастанян одновременно плакал, смеялся и плясал, встряхивая оплывшим брюхом перед прелестной Маринкой, змеей извивающейся в эротическом танце и таки сумевшей убедить присутствующих, что под туникой у нее ничего нет… Про то же и пела:
— Молода я, молода, да плохо одета
Никто замуж не берет девушку за это….
Руководитель «Ю-8» очнулся от резкого запаха – кто-то совал ему в ноздри клок ваты, пропитанной нашатырным спиртом. Открыл глаза и увидел склоненное над ним лицо человека охраны:
— Вы в порядке, шеф?
Что за тупой вопрос? Лежать в своей сауне на полу, до бесчувствия налакавшись коньяку – разве это норма жизни Георга Кастаняна? К черту такую норму!
Хозяин повел глазами из стороны в сторону, помогая им головой:
— Гости где?
— Уехали на такси.
— Как они?
— Плясали и пели.
Пиво после виски – опасность близко, виски после пива – хорошо на диво.
Отыскав среди остатков пиршества неосушенную бутылку, Георг похмелился и стал одеваться, досадуя – никому еще не удавалось его перепить. Не добавил настроения и «Мартель» — скорее окончательно добил: Кастанян не почувствовал его вкуса. И это тоже тревожный звонок. Когда-то лакал такую гадость, от которой лошади хлопались в обморок, а он оставался на ногах. Чертовы англичане! Вместе пили – он упал, они уехали. Пот прошиб до самых бровей — скандал европейского масштаба! Директор «Ю-8» произнес пару нехороших слов, которые в письменном виде воспроизводить неприлично.
В другой раз в таком настроении он мог охраннику в рожу заехать – ишь ухмыляется, паскуда! Но тот проявил максимальную понятливость и отошел к двери, пригнув голову и одновременно отворачивая ее в сторону. Да ты смеешься никак, гад ползучий?! Короче, Жорик после дружеской попойки был не в духе.
Признаваться в слабости своей всегда неудобно, но будучи человеком искренним перед собой, Кастанян признавал, что дружеский междусобойчик прошел не вери гуд. Что теперь про него подумают и напишут корреспонденты одному Богу известно. Мысли витали в голове самого мрачного свойства. Он мало что помнил из своего интервью – собственно говоря, ничего не помнил, кроме того, что оно было.
Застрелиться до смерти!
Что он тут говорил про Россию? Что изучил ее? Покорил? Но эта страна не так проста, как может показаться на первый взгляд, и имеет весьма скверный нрав. Она живет своим умом без оглядки на прочий мир и всегда ждет удобного момента, чтобы ему нагадить. Вот что он знает про Россию! А говорил ли?
Ну, блин, дела!
Неделю спустя после интернациональной попойки генеральный директор «Ю-8» сидел в своем офисе и увлеченно рассматривал порнографический журнал. Тут позвонили приколисты заказчика и сообщили, что он, Жорж Кастанян, стал весьма популярен в Ютьюбе.
— Кадушка целая посетителей! – радостно возвестили. – Назвать тебе адрес ссылки? Ты в Интернет-то ходишь?
— А то сами не знаете! – сказал Кастанян.
— Ну, тогда дуй сюда. Да прихвати чего выпить, а то на сушняк можно кони от смеха бросить.