Талант с налётом пессимизма
(о некоторых аспектах поэзии Николая Зиновьева)
Живёт в Краснодарском крае поэт Николай Александрович Зиновьев. К сожалению, это имя известно лишь в литературных кругах и среди незначительной части читающей публики. Однако, если бы сегодня в контексте выражения «литературная элита» звучали имена наших действительно лучших писателей и поэтов, то в первых рядах называлось бы имя Николая Зиновьева.
Что бы ни говорили и ни писали недруги Николая Зиновьева, он остаётся интереснейшим поэтом и заслуживает самого пристального внимания читателей и литературоведов. Однако, как и у каждого видного поэта, в его стихах можно обнаружить слабую сторону. И мне, как поклоннику его таланта, это особенно бросается в глаза. И становится обидно за талантливого поэта.
Пессимизм захлестнул его лирику и берёт в свои цепкие руки души читателей. И вот уже немало тех, кто восхищается не только поэтическим словом Н. Зиновьева, но и его громко звучащими пессимистическими нотками. Причём, это относится не только к читателям, но и к некоторым литературным критикам.
К примеру, Александр Егоров в своей статье «… В мазутном тупике» анализирует следующее стихотворение Зиновьева:
В тупике, где заправляют
Маневровый тепловоз,
Непонятно как, но вырос
Куст душистых, чайных роз.
И дрожащий дрожью частой,
Он в мазутном тупике
Был нелеп, как слово «счастье»
В нашем русском языке.
Полностью согласен с литературным критиком, что художественно-изобразительные средства в стихотворении заслуживают самой высокой оценки. Но категорически не согласен с главной мыслью произведения: русский человек не может быть счастливым. А Егоров с поэтом соглашается и пишет: «Да, в русском языке есть такое слово, но оно неприменимо к русской жизни, потому что…» Так в тексте статьи и стоит многоточие. Или критик не решился доказать правоту своего и Н. Зиновьева тезиса, или его, всё-таки, что-то смутило, и он не смог подобрать весомые аргументы, чтобы убедить читателей. А может, он посчитал, что и многоточием можно расставить все точки над «i».
В стихотворении «В степи, покрытой пылью бренной» поэтом также высказана мысль, что русский человек чуть ли не самый несчастный в этом мире:
«…Я есмь твой Бог. Я всё могу.
Меня печалит вид твой грустный,
Какой бедою ты тесним?»
И человек сказал: «Я — русский».
И Бог заплакал вместе с ним.
Неужели рядовые граждане Афганистана, Камбоджи или Сирии более счастливые? Или, может быть, более счастливы жители Нигерии, где ежегодно от голода умирают тысячи? Когда логика хромает, ей на помощь спешит заблуждение. А тропа заблуждений хорошо утоптана.
Свою статью А. Егоров заканчивает словами: «И есть у Николая Зиновьева бриллиантовые стихи… Я их считаю шедеврами поэзии». И приводит подборку из восьми стихотворений. Вот два из них.
Утренняя прогулка
Утро. Топаю, глазею.
Что, поэту, делать мне?
«Бей жидов, спасай Расею!» —
Вижу надпись на стене
Проступившую под краской.
Кто закрасил? Кто писал?
Дальше топаю. Пруд с ряской,
Вдалеке гудит вокзал.
Через луг тропинка вьётся.
Баба встретилась в пальто.
А в башке подспудно бьётся:
«Кто ж писал? Закрасил кто?»
И ещё одно стихотворение из тех восьми (как иллюстрация мысли, которую выскажу ниже).
У соседки Галины
Сын растёт без отца.
Часто вижу мальца:
Всё он лепит из глины
Человечков нагих
И в капустные листья
Нежно кутает их.
Я однажды склонился
Над прилежным мальцом:
«Будешь скульптором, Петька?» —
«Нет, — ответил, — отцом».
Здесь я тоже полностью солидарен с мнением А. Егорова. Этим стихотворением Николай Зиновьев мастерски показал, что в прозе жизни бездна поэзии.
И ещё два стихотворения поэта.
У карты бывшего Союза,
С обвальным грохотом в груди,
Стою. Не плачу, не молюсь я,
А просто нету сил уйти.
Я глажу горы, глажу реки,
Касаюсь пальцами морей.
Как будто закрываю веки
Несчастной родины моей.
х х х
Не потому, что вдруг напился,
Но снова я не узнаю, —
Кто это горько так склонился
У входа в хижину мою?
Да это ж Родина! От пыли
Седая, в струпьях и с клюкой…
Да если б мы её любили,
Могла бы стать она такой?!.
Стихи пронзительные. Лезут в душу, рвут её и остаются там надолго. Вот уж действительно: и на Родине можно испытывать тоску по Отечеству.
Большинство лучших стихотворений Николая Зиновьева, к великому сожалению, порождают у читателей отчаяние. А отчаяние — это капитуляция духа. Ничто так не подрывает веру в свои силы, как неверие в них. В этом, на мой взгляд, главная беда поэта. Правда, иной раз его справедливо упрекают ещё кое в чём. Сергей Сычёв в своей статье «Кто вырубил свет?» отметил: «… несомненная талантливость поэта густо затенена глубоким пессимизмом взглядов и оценок, скудностью тем для творчества и упадничеством духа».
По поводу скудности тем можно согласиться, а можно и не соглашаться. Вряд ли будет правильным отнять у поэта право самому определяться с выбором тем для творчества. Пусть даже этот выбор и покажется кому-то неудачным. Всё же основная ценность – это поэтический талант. У Николая Зиновьева он проявляется, прежде всего, в гражданской лирике, в которой поэт ярко и бескомпромиссно рисует картины нашей жизни. И низкий поклон ему за это!
Или возьмём нашумевшую в определённых кругах статью Владимира Шемшученко «Когда совсем нет света». В ней автор допустил в отношении Николая Зиновьева немало неоправданной грубости и какой-то непонятной злобы. На его месте надо бы радоваться, что в России наконец-то появился поэт с таким пронзительным голосом. Не зря Валентин Распутин сказал: «В стихах Николая Зиновьева говорит сама Россия…». Однако упрёки в том, что в стихах поэта пессимизм душит читателя, справедливы. Просто В. Шемшученко эту претензию надо было высказать в благожелательном тоне. А он перегнул палку — и наломал дров. Некоторые ударяют в грязь лицом в надежде кого-нибудь забрызгать.
А вот ещё одно мнение. Виктор Бараков в своей статье пишет: «Николай Зиновьев проникает своими стихами в самую душу русского человека, страдающего, растерянного, упавшего нежданно-негаданно в самый разлом времён».
Известный литературовед «попал в десятку». Однако возникает вопрос: какие произведения создал Николай Зиновьев, чтобы русский человек не только страдал, а взбодрился и начал активно действовать, чтобы Бог не «заплакал вместе с ним»? Мне представляется, что поэт такого высокого уровня как Николай Зиновьев не только может, но и должен писать стихи, которые бы поднимали дух простого народа. А если постоянно хоронить Россию, то, глядишь, и исполнится мечта тех, кто хотел, хочет, и будет хотеть похоронить её.
Если ты настоящий патриот и, к тому же, носишь звание поэта, то пиши не только о том, как враги побеждают, но и поведай читателю, как победить врагов русского народа. Враг — он и есть враг; или ты — его, или он — тебя. «Сколько раз увидишь его, столько раз его и убей!» Это, конечно, «если дорог тебе твой дом». В этом отношении Н. Зиновьеву не грех поучиться у Константина Симонова.
Есть и современный поэт Леонид Корнилов, можно поучиться и у него. Не побоюсь длиннот и приведу стихотворение Л. Корнилова «Нация» целиком.
На юг, на запад, на восток
Свой северный покажем норов.
«Мы — русские! Какой восторг!» —
Кричит из прошлого Суворов.
Над Куликовым меч поёт.
Над Бородинским ядра свищут.
Мы — русские! Какой полёт!
Нас понапрасну пули ищут.
Из клочьев тельников, рубах
Пусть мир сошьёт себе обнову.
Мы — русские! Какой размах!
Литая крепь меча и слова.
Солдатских кухонь пьедестал.
Навары заводских столовок.
Мы — русские! Сибирь… Урал…
И далее без остановок.
Мы на подножках у эпох
Под грохот революций висли.
Мы — русские! И видит Бог,
Что мы, как он, без задней мысли.
И нам без вести не пропасть,
В плечах могильный холм нам узкий,
Но и у нас смогли украсть
Одно столетье в слове «русский».
И сбита времени эмаль
С зубов, что губы закусили.
И всё-таки какая даль
В славянском имени Россия.
Леонид Корнилов тоже живёт в России и переживает то, что происходит в стране, не менее болезненно, чем Николай Зиновьев. Он тоже возмущён многим. Он негодует, что сотня олигархов имеет состояние, равное двадцати процентам ВВП России, а у 1500 человек сосредоточено более пятидесяти процентов богатств РФ.
Написал «человек». Да не люди они, а шпана, — ибо основа их богатства не труд, а банковские спекуляции, прихватизация, рейдерские захваты, оффшоры и т.п.
Не люди! Настоящий человек не сможет спокойно спать, когда в стране вокруг него двадцать миллионов живёт за чертой бедности и процветает откровенная нищета.
Больно смотреть на всё это. А если больно смотреть, значит, хорошо видно. Многие так и не уяснили, что бедность — дамоклов меч над богатыми. Что нас ждёт завтра, поджидает уже сегодня. А уровень коррупции? Она буйно растёт на почве, удобренной властью, и нагло пожирает Россию. Чего стоит одна история с Васильевой, похитившей миллиарды рублей. Наше государство превратилось в казино, где все законы краплёные. В нашем правительстве, видимо, действительно верят, что существует неприкосновенный запас терпения народа.
И на этом фоне Леонид Корнилов, обращаясь в славное прошлое России, находит слова, чтобы поднять дух простого труженика, поддержать его в трудную годину. Поэтому не случайно именно Леонид Корнилов написал лучшее стихотворение о событиях на Украине.
Последние подборки стихов Н. Зиновьева, появившиеся в печати, уже не вызывают такого восторга как прежде.
Владимиру Скифу
Мне нельзя доверяться уму,
Как бы ни было это обидно,
Но я, брат, до сих пор не пойму:
То ли страшно мне жить, то ли стыдно.
Превратился в паденье полёт.
И куда-то исчезла удача.
Пусть душа, если может, поёт
Накануне всемирного плача.
Сам поэт признаётся в том, что планка его лирики падает. Что делать — это жизнь. Даже вулкан знает, что такое упадок сил. Иногда, чтобы расправить крылья, нужно потратить всю жизнь. Мы надеемся, что это временное явление. Сегодня Николаю Зиновьеву пятьдесят шесть лет. Орденов от государства он не получил. Наверно, потому, что ордена нужны дающим. Но для настоящего поэта лучшая награда – это отклик в сердцах читателей. А в его наличии сомневаться не приходится.
За плечами поэта хорошая жизненная школа, многолетние курсы совершенствования своего мастерства. И главное – талант с налётом пессимизма гораздо лучше, чем пессимизм с налётом таланта.
Ещё будет у поэта Николая Зиновьева и высокий полёт, и удача! Потому что его поэзия — родник. А у любого родника чистые помыслы.
