Товарищ по партии

Смотреть он стал немного вперед, а не только жить днем сегодняшним, как ранее. За месяц мне необходимо написать столько-то, — планировал Евгений, — отредактировать столько-то. Кроме того, тексты разместить в Интернете и разослать по редакциям. Творчество уже прочно вошло в его быт, и он, даже загорая, постоянно что-то записывал. Это были наброски новых произведений, а еще он правил уже готовые тексты, да работал над новым романом.
Результаты этого давали себя знать. Уже несколько электронных журналов – не самиздатовские, а со строгими редакторами, отбирающими присланные произведения, публиковали его рассказы. Правда, и отказов он получал достаточно. Словом, шла обычная рутинная работа, но первые успехи были налицо. Это давало силы, вдохновляло на трудовые подвиги, и в разговорах с людьми из своего круга общения он уже выступал как начинающий, но не признанный пока литератор. Даже жена, и та стала иногда посматривать на его тексты с интересом.
Как обычно, за лето Евгений здорово загорел, причем, за это лето особенно, август выдался жаркий. Все, кто видел его загар, на даче у жены, или у Татьяны, отмечали это, спрашивая – уж, не в далеких ли странах он отдыхал?
На поиски подруги он давно махнул рукой, решив, что та обязательно появится сама – стройная, молодая и возможно, с деньгами. Но если без денег, то же, не беда, была бы красивая и сексуальная. Он сильно удивлялся, вспоминая, как еще недавно тратил силы и деньги на объявления в глянцевых журналах для знакомств. Вот была охота!
Впрочем, что бы уж, совсем не пускать дело на самотек, в одну сводническую контору, недалеко от дома, он таки заехал. Встретившая его женщина, выслушав, сказала, — конечно, мы Вам поможем! Она взяла несколько альбомов, лежащих рядом с ней, и принялась перебирать их. На обложках стояли цифры, обозначающие возраст женщин – двадцатилетние, тридцатилетние. Выбрав папку его сверстниц, с цифрами на обложке сорок пять — пятьдесят, она протянула ему.
— Нет-нет, подождите, — остановил ее Евгений, — мне подходят только кандидатки вон из той папки.
И он показал на самых молодых. Женщина озадачилась.
– Этим замуж надо, они рожать хотят, в квартире отдельной жить!
— Может, им еще и денег надо? – поинтересовался Евгений, поднимаясь.
Не вступая больше в разговоры, он, извинившись за беспокойство, покинул контору.
Все, — решил он, — пока с меня хватит впечатлений о том, кому что надо, и в каких количествах!
Дня летели за днями, каждый день приносил с собой новые ожидания. Казалось, что сегодня что-то обязательно случиться, и его жизнь круто изменится, станет легче, насыщенней и интересней. Может быть, крупная редакция, заинтересуется его произведениями. Его начнут печатать, придет слава, а с ней и деньги, появится возможность путешествовать и вообще, осуществлять все, о чем так долго мечталось. Может быть, это будет какой-нибудь поклонник творчества, разделяющий его взгляды и способ их подачи, и готовый дать деньги на их развитие. Или, опять-таки очень богатая тетка, желающая видеть рядом друга, занимающегося творчеством, решит вложиться в него.
А еще лучше, сегодня он найдет коробку с деньгами – большая такая коробка, их там очень много, валюта, все крупными купюрами. Евгений так часто представлял толстые пачки денег, что это стало превращаться в навязчивую идею. Встречая, во время своих прогулок, лежащие на дороге коробки или пакеты, он с трудом удерживал себя от искушения посмотреть – что там? Или, почти найдет, то есть увидит большие деньги в чьих-то руках и поймет, что их можно будет легко взять. Взять с помощью ножа, который постоянно в кармане, или с помощью ружья, которое то же постоянно лежит в багажнике заряженное.
Он давно отметил про себя, что нож таскает уже не для самообороны, как убеждал себя ранее, а именно для такого случая, когда, увидев большие деньги, можно будет рискнуть, и попробовать их забрать. Другими словами, оружие теперь было у него для нападения. Евгений на мгновение представил, что ему удалось добыть каким-то образом много денег. Вот он сидит у себя дома в кресле, а в ногах у него стоит сумка, какие показывают в фильмах, доверху набитая толстыми пачками долларов. Он перебирает их, распечатывает одну, другую, пробует купюры на ощупь, рассматривает на свет. Все в порядке – водяные знаки, защитные полосы, оттиски, все на месте.
Первым делом поеду в Новый Афон, — представлял он себе, в который уже раз, — там помолюсь камням древней крепости, жаркому южному солнцу, любимым горам. Поплаваю с дельфинами в море. Может, тренировки боксерские возобновлю — да нет! – вздохнул он, — боксером мне уже не быть! Но поддерживать спортивную форму – это пока еще по силам! Нет, это все потом — первым делом, пожалуй, напьюсь!
Как это обычно и бывает, солнечное лето промелькнуло одним мгновением, побаловав, напоследок, теплыми деньками. Еще вчера воздух прогревался под тридцать градусов, но в два дня погода резко переменилась, и с первыми числами сентября пришла настоящая осень – холодная и дождливая. Евгений с грустью смотрел на капли дождя, стучащие по стеклу, на сразу ставшие не уютными и холодными улицы. Даже не верилось, что совсем недавно он загорал вот здесь, у пруда.
Что бы успеть съездить в этом году к Черному морю, — напоминал он себе, — остается дней десять – пятнадцать. Тогда еще можно успеть отдохнуть там месяц – полтора. Если за это время денег не найду – все, возможность увидеть любимое море придется ждать до следующего года. То есть, конечно, помимо Черного есть и другие моря, на которые можно ехать в любое время, — он вспомнил свою зимнюю поездку в Египет, — но вот Черное ждет меня только в течение двух недель. В октябре – уже холодно, длительные дожди, хотя, конечно, будут еще солнечные денечки! Да и море будет часто штормить, — эх!
Он вздохнул, представляя себе бушующее море и нависающие над берегом горы за пеленой дождя. Все равно поеду, — пробурчал Евгений с упрямством, — хоть бы даже в ноябре — была бы возможность! А дождь и шторм мне не помеха, в воду я и так отлично зайду — в этом есть своя прелесть! Он грустно улыбнулся, вспомнив купания в Англии. Да и в горы в дождь пойду – не сахарный, не растаю!
С наступлением осени жена опять принялась наседать на него, — иди работать, приноси деньги! Учеников давно не было, новых публикаций то же, а обычную рутинную работу по написанию текстов, не приносящую доход немедленно, жена за дело не считала.
— Да ты подожди немного! – объяснял он ей, — знаешь, как учили древние? — “Слава приносит доход”. Стану популярным литератором, пойдут и деньги!
— Я не дождусь! – отвечала она.
А на его доводы, что ему надо бороться с воровской идеологией, наносить по ней удар за ударом, говорила так, — если бы ты хапнул пару миллионов, как твой Братец, сидел бы сейчас тихо, ни о какой борьбе и не думал бы.
— Тоже мне, Робин Гуд нашелся! – никому и никогда и рубля одного не дал!
Евгений хотел, было возразить, что в свое время он кучу денег потратил на плохих девчонок, и это вполне можно считать благотворительностью, но благоразумно промолчал. В разговоре с женой этот довод не проходил. Уехал бы ты, что ли, куда-нибудь! – сказала она ему, в сердцах, — вот уцепился за меня, повис и не отпускаешь!
И в самом деле, кому я здесь нужен, что меня держит? – в который раз задал он себе вопрос после разговора с женой. Она ведь, совершенно искренне сказала то, что думает! Он все переживал в памяти ее недавние слова. – Я готова даже заплатить риэлторам, только что бы ты уехал подальше! Она это так искренне сказала, столько злобы слышалось в ее голосе, что в искренности слов сомневаться не приходилось.
По настоянию жены он обновил свои резюме в Интернете, и к нему сразу поступило очередное заманчивое предложение о директорстве на заводе огнеупоров где-то на Урале. Деньги назывались такие, что у давно отвыкшего от них Евгения аж перехватывало дыхание при одной мысли о сумме. Да так, за год — полтора вполне реально будет купить квартиру на Юге! А еще годик-другой работы, и спокойная старость обеспечена! – рисовалось в его воображении. Только смогу ли? – сомневался он, — погонят через месяц за профнепригодностью. Отучился я уже на кого-то работать! Но переговоры вел – время от времени ему звонили, задавали вопросы.
То ли из-за осеней погоды, то ли просто накопилась усталость, но его стали постоянно тревожить мысли о том, что будет делать, когда Дед уйдет. Глядя на еле передвигающегося по их трехкомнатной квартире старика, Евгений испытывал постоянно растущее волнение. Держись Дед, держись! – обращался он мысленно к отцу. Он понимал, что дележа квартиры с Братцем не избежать, у того с его женой – Дворняжкой, уже давно расписано применение этим деньгам.
Тот даже как-то обмолвился, что ему надо заново отсыпать щебнем дорогу. А дорога та – километра три! А как будет жить Евгений, Братца не волновало, как и не озаботился он о том, как и на что они жили с Дедом все эти годы.
Что бы перебраться к жене – этот вариант он даже и не рассматривал. Жена и так в последнее время выговаривала из-за отсутствия у него постоянного дохода. Разговоры про творчество пресекала, говоря, — принеси деньги, которые ты на этом заработал! А на его обычные возражения о том, что нужно время, отвечала, — дочь растет и требует денег сейчас, а не потом!
Кроме того, начавший учиться в институте ее сын – Сынуля, как с некоторых пор стал звать его Евгений, требовал постоянных расходов на себя. Сам он, впрочем, нигде не работал, но ни в чем не получая отказа от матери – ни в дорогих мобильниках, которые Евгений и в руках не держал, ни в цифровых фотоаппаратах, ни в модной одежде, ни в чем другом. Да еще вдобавок у него появилась девушка – разбитная девица из колледжа, которую предприимчивый Сынуля тут же устроил работать в модельное агентство, получив за это деньги, как посредник. Случайно узнавшего об этом Евгения, он уговорил ничего не рассказывать матери. И не буду, — усмехнулся про себя Евгений.
Нет, жена отпадала, это он решил твердо. Одно дело, на расстоянии еще можно как-то с ней общаться, а если перебраться в ее квартиру, так она быстро меня на завод отправит, теща поможет, — не сомневался он. Буду пахать там, в две смены.
Он вспомнил далекую молодость, когда еще, учась в техникуме, работал летом на практике на конвейере на железобетонном заводе. Как раз ему было тогда столько лет, сколько сейчас Сынуле. Так там, вместе с ним, на конвейере стояли солдаты стройбата, которые часто, предпочитая не возвращаться в казарму, оставались на заводе отрабатывать вторую смену. Вот это меня и ждет! – повторял он себе.
А куда же мне можно будет податься, если квартира будет продана? – спрашивал он себя, и отвечал, — только на дачу к Татьяне, на второй этаж, больше меня нигде не ждут. Кстати, Евгений уже сказал ей, что бы готовила там для него место, на всякий пожарный, и Татьяна потихоньку расчищала этаж от хлама.
Еще возможный выход – попробовать на вырученную долю от продажи квартиры купить где-нибудь простенькое жилье. Это, смотря где. В Москве на эти деньги, даже однокомнатной квартиры уже давно не купить. На Юге, в Лазаревском, у моря, хорошо бы. Но после провозглашения Сочи столицей зимней Олимпиады, цены на жилье там подскочили, не ниже Московских сейчас, — прикидывал Евгений. Хотя, конечно, попробовать поискать можно будет. Впрочем, кроме Лазаревского, есть еще Геленджик, Анапа. Новороссийск то же вполне подойдет. Кстати, Новороссийск – это реальный для меня вариант. Туапсе то же ничего. У моря-то встретить старость – как хорошо! Только вот, на что там жить?
Преподаванием и переводами с венгерского? В Москве-то заказчиков нет, а там и подавно не будет! Сдавать квартиру курортникам, а самому ютиться на балконе? Нужда заставит, сойдет и этот вариант. Правда, в Новороссийске полно цементных заводов – будет работа по специальности, – прикидывал он возможные источники дохода. А если купить квартиру в каком-нибудь глухом городке, где ни моря, ни гор и в помине нет? Нет уж, там точно, от скуки только водку пить останется!
Словом, времени у меня остается очень мало – сколько еще Дед протянет – год, два? Надо срочно что-то делать, что бы обеспечить стабильность, иначе просто окажусь на улице, — твердил он себе постоянно. На втором этаже у Татьяны остаток своих дней не проживешь! Евгений встал с кресла и подошел к окну, посмотрел на уходящий вдаль проспект, на окружающие дома. Потом он перевел взгляд на дом напротив.
На девятом этаже, все так же у окна застыл мужчина с сигаретой в руках. На двенадцатом – здоровенный парень смотрел вниз, на седьмом – девушка разговаривала по мобильному телефону, сидя на подоконнике. Эта картина повторялась изо дня в день, уже длительное время, почти без изменений. Не работают они, что ли? – удивлялся Евгений, — прогуляться бы сходили, как я. Впрочем, рассматривать их ему было некогда. Что еще?
Можно попробовать перебраться в Венгрию, купить квартиру там. Денег должно хватить, жилье дешевле, чем в Москве. Но я не был в Венгрии уже лет десять, мне даже, что бы разговориться, нужно время, — напомнил он себе. На память пришел пример недавнего разговора по-венгерски. Ему позвонили и попросили поговорить с венгром – якобы, тот забрел в их фирму, и было не понятно, что ему надо. Евгений сожалел, что согласился, он еле понимал разговор, постоянно переспрашивал, повторялся. Отсутствие разговорной практики давало себя знать, преподавание было не в счет.
— А законодательство в Венгрии сильно изменилось за эти годы, мой счет в банке, скорее всего, давно закрыт. Да и что там делать, опять-таки, на что жить? Это отдыхать в стране было когда-то хорошо, — вспомнил он свои многочисленные поездки, — так с деньгами везде хорошо будет! Страна-то цыганская, стоит на перекрестке путей в Европе.
Ехать в Англию и просить там убежище? Как начинающий литератор уже сойду, а причину, с помощью их адвокатов, придумать не долго будет. Преследуют, конечно, ограничивают свободу творчества! Сомнительный вариант, могут выставить, пусть даже через пару лет. Возвращаться к пустому корыту придется. Зато язык подучу, — подбодрил он себя, — со страной интересной познакомлюсь. Еще он подумал о том, что и девчонку подходящую легко найдет там, но не стал развивать эту мысль, что бы не дразнить. Кстати, насчет английского — надо срочно взяться за него всерьез, восстановить уже порядком забытые знания. Зря я его забросил, зря, — он покачал головой, — сейчас весь мир на нем говорит.
Какие еще варианты реальны? Может быть, в Абхазии, в Новом Афоне купить дом? Жить у моря, лазить по своим любимым горам, плавать. Интересно, живы ли старики, к которым я много лет назад ездил? – этот вопрос давно интересовал его. Наверное, их сын, уехавший от них, помотался по российским просторам, поумнел да и вернулся обратно. Но это даже хорошо, я ведь с ним приятельствовал, в горы вместе ходили. Но нужно какое-то дело там, иначе быстро превращусь в обузу.
Он опять вспомнил одну из своих венгерских поездок, когда остановился у знакомой семьи. Планировал, что проживет у них три месяца, да уже на втором разругались, и пришлось срочно съезжать. Но, как вариант, на время можно пожить и в Абхазии, только вряд ли старики еще живы. Эх, давно бы съездил, были бы деньги, на месте бы разобрался, подготовил себе базу! — вздохнул Евгений.