Через два шага (продолжение)
В день защитника Отечества, доблестного воина, старшего лейтенанта запаса инженерных войск, поздравила только одна женщина – продавщица в мясной лавке, куда он зашел за очень вкусным и недорогим куском сала. Дома жена, детский врач, как обычно, только хмыкнула в ответ на его робкое напоминание о празднике, — я сама военнообязанная, это ты должен меня поздравлять!
Но Евгений уже как-то привык к своему непритязательному быту, когда в приятели к нему никто не набивался, а старые подруги не вспоминали, и не слишком огорчился отсутствию поздравлений в свой адрес и деликатесов на праздник. События последних лет заставили его по-новому смотреть на жизнь, научили довольствоваться малым и радоваться незначительным, на первый взгляд, событиям. А радоваться было чему.
Его непрерывные занятия творчеством стали приносить свои плоды, и к празднику можно было подвести итог. Уже десяток электронных литературных журналов публиковали его рассказы, а один печатный журнал на Юге даже напечатал его. Правильно я действую, правильно! – радовался Евгений, глядя, как растет число его читателей, как значительно увеличивается его присутствие в Интернете. Стоило ему только набрать в любой поисковой системе свое имя, как тут же услужливо выскакивали десятки ссылок на литературные сайты, где размещались его тексты. Что греха таить – это тешило тщеславие и полюбоваться на себя, любимого, уже стало потребностью.
Денег, правда, за исключением крошечного гонорара от печатного издания, это не приносило. Ничего, будут потом, как учили древние мыслители – “слава приносит доход”, — утешал он себя, с тоской ожидая, когда же они, наконец, появятся! Очень редкие переводы с венгерского языка, такие же редкие ученики, да сдача в аренду гаража позволяли влачить полунищенское существование, что пока устраивало закаленного в боях начинающего писателя.
Вот и хорошо, – упрямо повторял он себе. Так и долбить по этим ненавистным порядкам, ведь, в каждом новом тексте – удар по ним. А то всякие проходимцы так хорошо уже себя чувствуют, столько всего нахапали, что и детишек своих в собственники подтаскивают теперь. Он с неприязнью вспомнил увиденный недавно по телевизору сюжет, в котором молодой парень – наследник, в окружении многочисленной охраны, надменно смотрел на окружающих, вытягивая голову в бейсболке на тонкой цыплячьей шее. И долго мне любоваться еще на эту нечисть? – скривился Евгений от такой картины. При воспоминаниях об этой цыплячьей шее, его пальцы непроизвольно сжимались железными клещами.
Благодаря творчеству, существенно расширился круг его общения, и он уже не чувствовал себя таким одиноким, как раньше. Многочисленные редакторы слали свои отзывы, замечания, пожелания к его текстам. От читателей так же поступала критика и рецензии на его рассказы. Кстати, их счет уже шел на тысячи, и он удовлетворительно расплывался в улыбке, глядя, как число его читателей увеличивается с каждым днем.
Но это не значило, что у него начались сплошные успехи, совсем нет. Отказов в публикации, особенно в печатных изданиях, он то же получал достаточно. Да и злобной критики хватало. Правда, как он убедил себя, критика носила, по большей части деструктивный характер, тешила самолюбие самих критиков, поэтому, к таким замечаниям он относился спокойно. Он уверовал в себя, как в литератора, и уверенно продвигался по этому пути вперед, не отвлекаясь на пустяки.
Жена, правда, не оставляла его в покое. Ей не нужна была его слава, а нужны были деньги, и не потом, а сейчас.
— Ты собираешься устраиваться на работу? – громко спрашивала его она, обычно на улице и желательно, в окружении как можно большего числа людей.
Сначала Евгений тушевался от таких вопросов, бормотал в ответ что-то про творчество и переводы, но потом совершенно освоился, и на происки жены реагировал соответственно.
— Нет, мамочка, не собираюсь, мне и так хорошо живется, не приставай к набирающему популярность писателю! – отвечал он ей так же громко и решительно.
Теперь прохожие удивленно оборачивались и смотрели на них.
— Ты пойми, мне надо писать, я не могу сейчас это бросить, я уже идеологический противник режима, тихо объяснял он жене с таинственным видом.
— Противник! – с пренебрежением отвечала она.
Предложили бы тебе двадцать тысяч долларов, сразу бы и продался! На эту реплику он очень обижался – нет, за двадцать бы точно не продался! А за сколько? – сразу же услужливо возник вопрос. Побольше, конечно – вот, тысяч за двести, еще можно было бы подумать. Но никто не предлагал ему не то, что двести, но даже и двадцати долларов. Вообще ничего не предлагали.
Нападки жены на время выбивали его из колеи. Вот женился на рыжей! – только и выговаривал он себя, выслушивая очередные упреки в свой адрес. Предупреждал же старик – отец, Дед, — куда ты лезешь, подумай!
— Кстати, куда пропала твоя ученица, почему не ходит на занятия? – все наседала жена.
— Да что такого ей предложил, ничего особенного и не сказал! – оправдывался Евгений, с опаской посматривая на жену – не врежет ли, с размаху?
Но та или не поняла, о чем это он, или сделала вид, что не поняла его ответ, но больше к этому вопросу не возвращалась. А та могла бы, кстати, и согласиться, — с тоской вспомнил он свою ученицу – высокую и стройную девушку, регулярно ходившую к нему на занятия и занимавшуюся очень прилежно. Вплоть до его предложения.
Все бы ничего, жить было можно, но время от времени, отсутствие денег так тяготило и давило на него, что хоть волком вой. Тогда Евгений с тоской вспоминал былые времена, руководство охранным предприятием, когда держал в руках толстые пачки денег, и когда под рукой были охранники, с оружием, готовые к ответственным поручениям, не бесплатно, разумеется.
Мне же ничего особенного не надо в этой жизни! – в который уже раз прикидывал он. Минимум только, что бы была возможность творчески работать, писать, общаться с широким кругом читателей, доводить до них свои мысли насчет неприемлемости воровской идеологии, не думая о хлебе насущном. Ну, и девчонка, конечно, не помешала бы, для вдохновения, — развивал он мысль дальше. Воображение тут же подсказывало, что и на Юг с ней здорово съездить было бы, покупаться, погреться на солнышке. С трудом ему приходилось отгонять от себя подобные мысли.
Много времени стало уходить и на переписку с издательствами – он многим отсылал свои рукописи. Иногда, из некоторых толстых журналов, ему отвечали – будем читать! И после этого наступало долгое молчание. Интересно, и сколько времени вы намерены читать мои тексты? – злился Евгений. Может, еще пять лет будете читать, а мне на что жить все это время! Хорошо еще, что я такой непритязательный! Закалку хорошую получил! Себя похвалить он не упускал случая.
Впрочем, худо жилось не только ему одному. Легко было заметить, что вокруг люди то же не жировали. Ну, подумаешь, иномарок на улицах стало больше – так ведь, стоят в пробках часами! Глядя на дороги, забитые машинами, он не испытывал желания садиться за руль, пусть даже и дорогой машины. В это время интересной оказалась встреча со старым приятелем, его знакомым еще по совместным тренировкам в школе бокса. Так себе был боксер его приятель. Не виделись они очень давно, лет, наверное, пятнадцать, хотя жили рядом, и раньше часто встречались. Уехал, наверное, куда-нибудь, за границу, или квартиру новую получил — иногда вспоминал о нем Евгений.
И вот, в один из дней, стоял уже март на дворе, возвращаясь из магазина с полными сумками, он увидел во дворе знакомую фигуру, и сразу направился к приятелю, рассчитывая узнать, как тот жил все эти годы. Приятель выгуливал собаку – породистого добермана, вид имел хмурый, но, увидев Евгения и узнав его, улыбнулся и приветливо замахал рукой.
— Здорово, Аркадий! – расплылся в улыбке Евгений, опуская сумки на мерзлую землю и пожимая приятелю руку. Давно тебя не видел – уезжал за границу, что ли?
Крупная собака тут же ткнулась носом в сумки, почуяв запах колбасы, и хозяину пришлось отогнать ее.
— Нет, никуда не уезжал, все время здесь живу, – ответил Аркадий.
— Странно, почему я тебя не встречал раньше? – удивился Евгений.
После приветствий приятели принялись обмениваться впечатлениями и, Евгений, слушая старого знакомого, изредка поглядывал на него и оценивал – изменился тот здорово! Несмотря на то, что Аркадий был одет в дорогой спортивный костюм красного цвета, вид он имел помятый и какой-то неухоженный, что ли, сомнительный, словом. Давно не бритая щетина, осунувшееся лицо, на голове непричесанная копна седых волос. Впрочем, его собака имела лощеный вид – гладкая, откормленная.
— Молодая еще, щенок, — пояснил Аркадий, снова отгоняя собаку от сумок. По мере разговора со старым приятелем, Евгений веселился все больше и больше, и некоторая настороженность быстро улетучилась.
Сначала обменялись основными новостями.
— Как ты жил эти годы, чем занимался? – поинтересовался Евгений у приятеля. Как твои старики – живы ли? Когда-то он бывал у него дома, и был знаком с его родителями.
— Отец давно умер, с матерью живу теперь, — начал рассказывать Аркадий.
Тут Евгений изобразил на лице печаль, и закивал головой, обозначая сочувствие.
-С женой я развелся, — продолжал приятель. Но дочь растет, двенадцать лет ей уже.
— Как и моя, — кивнул Евгений, но рассказывать про свой развод не стал.
— А работаю я теперь тренером, — важно пояснил Аркадий, переходя к последним новостям.
— По боксу? – удивился Евгений, боксер-то приятель был слабый.
– Нет, по горным лыжам!
Тут Евгений, не удержавшись, хохотнул.
– И давно?
— Давно уже! – подтвердил Аркадий.
Здесь, недалеко от нас, база есть. Да ты ее знаешь – там, где раньше свалка была! Конечно, это место было всем хорошо знакомо. Искусственно возведенная гора на месте бывшей свалки, с подъемниками, уже славилась как база элитного отдыха.
— Так ты детские группы ведешь, или взрослые? – поинтересовался Евгений, прикидывая, стоит ли устраивать туда дочку.
— Я, в основном, взрослые, — ответил Аркадий, и Евгений, не удержавшись, снова хихикнул.
— Езжу еще много, из Сибири вот недавно приехал, — рассказывал Аркадий. Лицо у приятеля действительно казалось загорелым и обветренным. В других городах мастер – классы провожу, — пояснил он. На этот раз, Евгений, уже не сдерживаясь, весело и громко рассмеялся.
— Ты-то как, что делал эти годы? – перешел, наконец, к расспросам приятель.
— Писать я начал, литератором становлюсь, — в свою очередь похвастался Евгений.
У тебя дома-то компьютер есть? – поинтересовался он, желая похвалиться своими многочисленными публикациями.
— Компьютер есть, но к Интернету не подключен, — ответил Аркадий. А за это что, теперь деньги платят? – с усмешкой поинтересовался он, в свою очередь.
– Нет, — вздохнул Евгений, — копейки только получил.
— А на жизнь как зарабатываешь?
На хлеб переводами да репетиторством зарабатываю, а писательство, зато славу приносит, ну а слава должна приносить доход, — пояснил Евгений. Приятель на это только усмехнулся.
— Да еще гараж сдаю – перебиваться можно.
Ты, кстати, не желаешь его снять? – перешел Евгений к более актуальной теме.
— Не желаю, я сам свой гараж сдаю, — усмехнулся Аркадий. Где он хранит свою машину, он пояснять не стал, а вопрос Евгения оставил без ответа. Вместо этого Аркадий принялся дальше рассказывать про свои дела.
— Я, правда, за гараж давно не плачу, — доверительно сообщил он, и еще более откровенно добавил, — я вообще ни за что не плачу! Ко мне приходят пачками квитанции, да так и валяются по ящикам везде, неоплаченные.
Эта тема оказалась понятна и близка.
— Я за Интернет уже полгода не плачу, — поддержал ее Евгений.
— У меня страховки на машину нет, так езжу, — все изливал душу приятель. Вот, за ремонт двигателя недавно восемьдесят тысяч отдал, так в долги по уши влез!
Евгений еще раз добрым словом вспомнил своего знакомого механика со стоянки – Ивана Ивановича.
— У меня Москвич, там детали копеечные, — похвастался он приятелю, не уточняя, что почти не платит за ремонт — нечем.
— А вообще-то, я сейчас увольняться буду, — печально объявил Аркадий. Сезон ведь, заканчивается, так что, скоро делать нечего будет, тренировать некого.
– А дача у тебя есть?
– Нет, дачи нет, у жены только. Чем он намерен заниматься все лето, приятель не стал объяснять.
— Ладно, пойду, — прервал разговор Евгений, которому пора было обедать, и времени на пустую болтовню уже не оставалось. Еще увидимся!
Приятели обменялись номерами мобильных телефонов, но звонить друг другу не стали.
Хотя Евгений и торопился домой, но он замедлил шаг, обратив внимание на девочку с ранцем за спиной, стоящую на разделительной полосе, на дороге. Она казалась одного возраста с дочерью, и он невольно заволновался, глядя как машины на большой скорости, и не притормаживая, мчались мимо ребенка. Он уже собрался помочь перейти ей дорогу, но в это время автобус с наклейкой на лобовом стекле “Дети” притормозил, задерживая собой поток, и девочка благополучно перебежала на другую сторону.
Уезжать отсюда надо, к чертовой бабушке! Только волноваться целыми днями за ребенка, – в который раз, зло подумал он. Вообще, на дорогах черт знает, что стало твориться! Тут же на память пришел недавний случай, когда он, сидя за рулем, случайно, обратил внимание на стоящего на обочине мужчину. В это время зажегся красный свет, и его машина остановилась рядом с ним. Взглянув на мужчину, Евгений увидел, что у того из раны на лбу непрерывно хлещет кровь, просто, из-за шапки это не сразу бросалось в глаза.
Мужчина, поставив на землю портфель, платком вытирал непрерывно идущую кровь, но она снова заливала ему лицо. Зажал бы рану платком! – мелькнуло у Евгения. Наверное, он помешал кому-то проезжать, и в него выстрелили из травматического пистолета. Судя по глубокой ране – скорее всего, так. Но разглядывать было некогда, зажегся зеленый свет, замешкавшемуся, было, Евгению, тут же загудели машины сзади, и он тронулся вперед. Нет, уезжать отсюда надо, да побыстрее! – вяло подумал он.
Дни текли за днями. Евгений все так же много работал над текстами, тренировался у себя дома, и хотя это были не спортивные тренировки, а так, физкультурные, все же он заметно подтянулся. Для поддержания тонуса у него появилась привычка спать на полу. Вечером Евгений просто бросал одеяло рядом с кроватью, а утром убирал его. Когда-то, очень давно, еще учась в техникуме, он уже спал, таким образом, так что – не привыкать! И спалось ему надо сказать, отлично! А, купаясь в ванной, он делал такую горячую воду, представляя венгерские термальные купальни, что остывал потом не менее часа. Потихоньку, вместе с формой, к нему стала возвращаться и былая уверенность в себе.
