Товарищ по партии

— Если серьезные люди за дело возьмутся, никуда не денешься – пойдешь, как миленький! – урезонил молодого человека старший и более опытный товарищ.
— И как скоро, по-твоему? – поинтересовался парень.
Евгений горестно вздохнул и ответил, — гораздо скорее, чем ты себе представляешь!
— Да, складно ты говоришь! – воскликнул Алеша. Я как-то и не задумывался над этим.
— Мало кто задумывается сейчас, — подтвердил Евгений. А история человечества – это, как известно, непрерывные войны, — повторился он. Так что – готовься!
— Я поддам еще пару? – предложил парень, вставая.
— Поддавай, хороший аромат у тебя! – поддержал Евгений, и вжал голову, снова прячась от волн горячего воздуха.
— А что ты думаешь насчет…, — начал, было, Алеша.
— Все, отстань от меня со своими вопросами, хватит на сегодня впечатлений, — резко перебил Евгений парня, не желая больше участвовать в диспуте. Возьми лучше веник, да похлещи хорошенько!
В тот же вечер он вернулся домой – ребята остались на даче. Проезжая мимо того места, где стояла расстрелянная машина, Евгений, сбавил скорость, всматриваясь на дорогу, но ничто уже не напоминало о разыгравшейся здесь трагедии.
Вот характерный пример! – воскликнул он про себя, проезжая место расстрела. У человека явно, судя по машине, водились большие деньги, и что – принесли они ему радость? Нет, одно горе! Но мне деньги нужны только для того, что бы вести тот образ жизни, который я выбрал для себя – писать, и посредством этого говорить с обществом. Для этого же много не надо! На хлеб, что бы только хватало, и ладно!
Ну, иногда и к теплому морю с девчонкой съездить надо бы – тут он вспомнил об Элеоноре, да еще и приодеться не мешает! Потом память услужливо подсказала, что и машину поменять то же надо бы, а там, и до квартиры дело дошло, до зарубежных поездок. Как ни крути, а опять все упиралось в деньги, причем, нужно было их много, и по возможности – сразу!
Вопрос о том, где их достать, теперь, с приближением лета, не давал ему покоя, ни днем, ни ночью, беспокоя и во время тренировок, и во время прогулок, и даже, во время работы. Когда он, обычно, отключался от посторонних мыслей. В мечтах он уже отдыхал с Элеонорой на море, водил ее в горы, а между тем, денег на поездку пока не предвиделось. Мало того, последний ученик уехал в Венгрию, а на появление новых учеников летом рассчитывать не приходилось. И где теперь достать деньги было непонятно, а тех копеек, что еще поступали за редкие переводы, только на городские пруды хватит. Но пруды уже порядком надоели, а Элеонору туда не поведешь! Вообще непонятно, на что можно теперь рассчитывать, что бы быстро их получить. Разве что – кредит в банке взять? От такой нелепой мысли он даже усмехнулся. Никакого кредита он, конечно, брать не собирался, залезать в долговую яму – это не в его вкусе.
Сходить, что ли, к банку, посмотреть на обстановку вокруг? Это, пожалуй, можно. Нет, пора связаться с бывшим заместителем, поговорить, узнать, как живет дядька. Да и недавний разговор с Мурзиком всплывал в памяти – неужели и его можно будет привлечь? Что-то сомнительно. Подходило, как раз, время его прогулок и, поскольку ему было все равно, куда идти, то Евгений направился к банку на тихую улицу, что бы, издалека посмотреть на сумки с деньгами в руках инкассаторов.
Он уже прошел приличное расстояние, но тут, как нарочно, на дороге появился синий милицейский фургон, в котором перевозят заключенных. Недалеко от банка располагалось здание суда, и машина определенно шла туда. Грузовик медленно ехал рядом с Евгением, спешащим по проспекту, и хорошо было видно, как из маленького окошка в железном фургоне, из-за толстых прутьев решетки выглядывал милиционер – конвоир.
Почему-то Евгению показалось, что тот целенаправленно и пристально смотрит на него. Нет–нет, я не ваш клиент, шалите! — поневоле содрогнулся он, прибавляя шаг. Вздохнул же он, с облечением, когда машина скрылась за поворотом. Вот так и меня повезут, стоит им в руки попасться – света белого не увижу! Сегодня идти к банку ему что-то расхотелось. Не буду же я на них нападать, в самом деле, хоть с Мурзиком, хоть, без! – сказал он себе. Так только, если издалека на мешки с деньгами посмотреть – богатая пища для фантазии!
Через неделю, выйдя с утра из дома, он обратил внимание на бригаду узбеков, которые, под руководством полной женщины, громко и властно покрикивающей на них, споро разбирали металлические тенты во дворе. Сначала, какой-то мужчина фотографировал их, потом, один из рабочих дисковой пилой спиливал замок, а остальные работники в одинаковых оранжевых жилетах, завершали начатое дело, стопкой складывая блестевшие на солнце гофрированные листы. Имущество внутри тентов тут же описывалось, и на тележках перевозилось в ближайший подвал жилого дома. Работа шла ладно, без сучка и без задоринки.
Так и до моего гаража – кормильца, скоро доберутся! – вздохнул Евгений, вспомнив многочисленные листочки с предупреждением о сносе, в последнее время регулярно вывешиваемые на гаражных воротах. Надо будет набраться сил, да сходить, к вечеру посмотреть – не осталось ли там чего ценного? Вроде, ничего нет, все ценное давно Братец вывез к себе, только хлам, натасканный Дедом, остался, но проверить не мешает. Тратить время на гараж в такую хорошую погоду было жалко – ну, да ладно, делать нечего, придется!
Зайдя, перед обедом, в расположенный поблизости большой магазин, что бы купить курочку да бутылку сухого вина, Евгений обнаружил там тех узбеков, которые разбирали во дворе гаражи. Две компании, человека по четыре – пять в каждой, в ярких жилетах, стоя в очередь в разные кассы, покупали продукты к обеду. Он с любопытством посмотрел – что они берут?
Стоящая впереди него компания выложила перед кассой несколько батонов черного и белого хлеба, и две пачки сливочного маргарина. Он перевел взгляд на других рабочих. Те брали то же самое – хлеб да маргарин. Не очень-то питательный у них обед, – отметил он про себя. Но сомневаться в том, что указания своего начальства они выполнят четко, а именно – разломают его гараж, Евгению не приходилось.
Интересно, кому пришла в голову идея привлечь в Москву этих людей в качестве дешевой рабочей силы, и что с ними будет дальше? – в который раз задался он вопросом. Узбеки – древнейшая нация с богатой культурой, и те проходимцы, что их сейчас эксплуатируют, вряд ли задумываются о последствиях расселения такого количества людей по московским подвалам. И трудовые книжки на них вряд ли заводят.
Ближе к вечеру, набравшись сил, он направился к расположенному недалеко от дома гаражному ряду. Гаражи — всего их оставалось около десятка, имели непритязательный вид – покосившиеся, вросшие в землю, с небольшими проходами между ними. Дед говорил раньше, что, вроде брусок медный в гараже остался, от былой торговли цветными металлами. При воспоминании об этом, Евгений грустно усмехнулся – тогда, только с одной проданной партии, свободно можно было бы купить хорошую машину. А сколько таких партий он продал – не счесть! Жаль, что все деньги отдавал тогда Братцу.
Вспомнив, затем, о том, как тот, связавшись с дворовой пустышкой, которую взял к себе в секретарши, ну, а забеременеть – у той ума хватило, разбогатев, тут же отказался от него и Деда, Евгений попытался отогнать эти мысли прочь. Но, поневоле, продолжал думать об этом.
Сколько таких приживалок сейчас разъезжает на роскошных машинах – не сосчитать! В Москве, по крайней мере. Вот, с Москвы и начнем наводить порядки, — усмехнулся он своим мыслям. А приживалок этих, хорошо бы, после публичной порки на площадях, посадить за швейные машинки, да подальше от Москвы. Интересно, где сейчас тот капитан беглый – здесь, или за границу ушел со своими ребятами?
От этих приятных мыслей пришлось отвлечься. Еще издали, подходя к гаражному ряду, он обратил внимание на то, что на всех воротах белели новые листочки – предписания о сносе. Приблизившись к своему гаражу, он прочитал листок. Так и есть – очередное предупреждение о том, что постройка незаконна и будет снесена. Очередной срок отпускал только две недели.
Евгений подошел к соседнему гаражу, где в открытом капоте своей машины копался его сосед.
— Привет, очередные объявления повесили? – обратился к нему Евгений, показывая сорванный им минутой ранее листок.
— Да, не оставят нас в покое, сносить будут! – равнодушно подтвердил сосед.
— Ну, а мы просто смотреть на это будем? – попытался направить в нужное русло разговор Евгений.
— Что мы можем сделать, документов-то у нас никаких нет, — пожал плечами сосед.
Да, документов на гаражи давно ни у кого не осталось. Ветераны, которым эти гаражи принадлежали, по большей части, уже ушли в мир иной, и сейчас в ряду хозяйничали или их наследники, как этот сосед, или просто люди, захватившие их, как Евгений, например.
Еще немного поболтав о гаражных делах, и посмотрев на дверь, хранящую следы предыдущих уведомлений, Евгений направился домой, решив осмотреть гараж завтра – не осталось ли чего ценного, на предмет непредвиденного сноса. Пока он обсуждал новости с соседом, наступила темнота, а копаться без света ему не хотелось – электричество давно уже отключили.
— Гаражи наши, похоже, сносить скоро будут, — сказал он вечером жене. Что там ценного осталось – чемодан тестя? Огромный фанерный чемодан со всяким хламом, по настоянию жены, он когда-то пристроил в гараже.
— На дачу надо будет отвезти, — ответила она.
Наутро Евгений подогнал свой Москвич к гаражу – никого вокруг не было, и с тоскливым видом принялся открывать ржавый замок, думая о том, что потом придется подниматься домой и мыть руки. Внутри стоял затхлый запах, разные вещи, конечно, очень нужные в хозяйстве, в беспорядке лежали на бетонном полу. Так, это добро тех, кто снимает гараж – охота им платить за такую рухлядь! Это можно не смотреть, — оценивал Евгений пространство внутри гаража, одновременно открывая боковую дверь в подсобку. А вот здесь надо посмотреть повнимательнее – он обвел взглядом в беспорядке наваленные Дедом вещи. Так, определенно ценное – это медный брусок, который, по словам старика, лежит под вещами. Сам Евгений, правда, его ни разу не видел – может, и нет там никакого бруска?
Сколько же таких брусков погрузили в грузовики, нанятые мной у магазина граждане, страждущие опохмелиться, когда я работал на Братца! – опять, с тоской, предался он воспоминаниям. Эх, веселое было время! Деньги постоянно водились в кармане. Даже те копейки, что нехотя выдавал Братец, для Евгения тогда казались большими деньгами. Да, все проходит! Теперь, конечно, ясно, что зря он тогда, без счета, пачками передавал деньги Братцу. Предупреждала, ведь, Татьяна – не делай этого, обманет он тебя!
Евгений отвлекся от воспоминаний, и снова посмотрел на большую гору вещей, наваленных в подсобке – что-то не видно никакого бруска! Вот и чемодан тестя с тряпками. Страшно ругаясь про себя – очень он любил копаться в разном хламе! – Евгений потянул здоровенный старомодный чемодан, больно поцарапав пи этом руку. Черт бы побрал и тестя, и этот чемодан, да и жена то же, хороша! – разозлился он. Наконец, под упоминания жены и тестя, чемодан был вытащен, и с большим трудом втиснут на заднее сиденье Москвича – в багажник он даже не вошел. Ну, накопили старики добра! – перевел он дух.
Евгений снова вернулся в подсобку – что еще ценного там осталось? Раз уж, перепачкался с головы до ног, стоит поискать и брусок, да и покончить с этим делом. А за чемодан тестя, с жены придется спросить, вечером, когда ребенок уляжется. Он посмотрел себе под ноги – перед ним, навалом лежали уже порядком отсыревшие книги, притащенные хозяйственным Дедом с окрестных помоек. Здесь были собрания сочинений Ленина, Сталина, Маркса. Кому они сейчас нужны? – пожал плечами Евгений, невольно вспомнив, сколько времени потратил на их изучение и конспектирование в институте. Сломают скоро гаражи, и увезут их вместе со старыми обломками! Но брусок-то надо будет достать – где он есть? За него вполне можно немного денег выручить, а они – ох как нужны сейчас!
Евгений нагнулся и потянул на себя старый дощатый ящик. Так, а здесь что? В ящике, открытом уже ранее, оказались ржавые гвозди. То же привет от Братца! Когда-то давно, весь гараж был забит такими вот ящиками с гвоздями. В начале своей карьеры, Братец приторговывал всем, чем только можно. Гвозди потом сменила тушенка. Их, то же можно будет на дачу забросить – пригодятся! – рассудил Евгений, уже обреченно думая, что опять придется ворочать тяжелый и грязный ящик.
Так, а это что, за ящиком? Что-то очень знакомое показалось ему в тусклом железе, при скудном освещении подсобки – что за черт? Он вернулся к Москвичу, достал матерчатые перчатки, в которых, обычно заправлял машину, и снова вернулся внутрь. Затем, ухватившись за ящик с гвоздями, опять вспомнив невиновного тестя, полностью вытащил его. После этого он нагнулся, что бы в тусклом дневном свете получше рассмотреть металлический предмет, привлекший его внимание.
Теперь он узнал его – это была герметически закрытая металлическая колба, похожая на снаряд среднего калибра. Как же он забыл! Евгений, замерев в неудобной позе, не разгибаясь, все так же смотрел на предмет, переваривая в сознании неожиданную находку. Это была ртуть. В стандартной заводской упаковке – металлической колбе, весом, если он не забыл, тридцать три с половиной килограмма. Другими словами – ее оказалось очень много.
Уяснив ситуацию, Евгений быстро вышел из гаража, осмотрелся вокруг – никого не было, и вернулся в подсобку обратно. Теперь он вспомнил все точно. Когда-то давно, наряду с цветными металлами, Братец пробовал приторговывать и ртутью. Ртуть, как знал Евгений, шла из Саратова от тамошнего бандита, державшего под собой полгорода. Шла она с каких-то оборонных заводов, как и медь, и никель, и другие цветные металлы, растаскиваемые рабочими и скупаемые за бесценок.
Той партии ртути пришло, вроде, колб пять или шесть, и продать их пробовали милиционеры, крутившиеся при Братце. От хороших денежных дел они, обычно отстраняли Евгения. Два вагона меди продали тогда без него, и в отличие от Евгения ушами не хлопали, свою долю у Братца тут же и забрали. Пьянка после этого стояла, дня четыре, кажется. Так ртуть тогда продать не удалось, и саратовский бандит, вроде, забрал ее. Значит, не все забрал, одна колба из той партии, по какой-то причине осталась. Она же денег больших стоит! – сразу мелькнуло у Евгения. Вот и будет, с чего на юг поехать!
Только, полная ли? Он качнул колбу, и убедился, что она тяжелая. Уже не боясь испачкаться, он, с большим трудом, двумя руками открутил крышку и, сняв ее, осторожно заглянул внутрь. Матово блестевший металл выпуклой линзой выпирал из горлышка. Даже в полумраке он как-то отсвечивал.