Товарищ по партии

Хоть это и связано с моей специальностью, но ведь это работа не инженера, а продавца, умеющего расписать преимущества того или иного товара, продаваемого фирмой. Причем, товара от конкретного поставщика, с которым у фирмы договор, хотя совсем не факт, что эта продукция лучшая, а моя задача – утверждать, что лучшая! – напомнил он себе.
Отпуск разбивается и предоставляется частями, причем, вне отпускного сезона, значит, мои загорания у городских прудов – в прошлом? А ведь я совсем неплохо освоился с этим, и загораю, и отдыхаю, и пишу – есть время! Кроме того, успеваю совершенствоваться в венгерском языке, и английский дальше освою, если соберусь. Соберусь, без него сейчас никуда. Он вспомнил про свою переписку с многочисленными африканскими подругами, которая велась на английском языке, и улыбнулся.
Репетиторство позволяет мне сейчас более-менее существовать, впроголодь, конечно, ни о каких излишествах даже речи быть не может! О поездках на море то же, про заграницу, и разговора нет, да и про девочек, то же. Может, удастся мне найти богатую тетку, которая будет вкладываться в мое творчество, а я буду возить ее в Венгрию на термальные источники, лечебной грязью, натирать, — в который раз подумал он.
Не очень это хорошо, — сказал он себе, — но, для достижения моих целей все средства хороши, в предстоящей мне борьбе за существование никаких правил не будет — со мной их никто не соблюдает!
Сейчас пока я веду тот образ жизни, какой меня устраивает, благодаря свободному времени, я возобновил регулярные тренировки, много пишу, совершенствуюсь в языке! Евгений особенно похвалил себя за тренировки, теперь, когда он уже втянулся, занятия давались легче, чем после большого перерыва, и давали ощутимый результат – он стал подтянутый, уверенно себя чувствовал, и иногда, в охотку, повторял простенькие боксерские приемы, избегая, впрочем, принимать боевую стойку – это сразу психологически сильно действовало на него.
Это ничего, что мои тренировки не настоящие, не спортивные, к которым я так привык, живот я все равно подтянул, — отметил он с удовлетворением. Так если сесть в контору, ни о каких тренировках, конечно, и речи быть не может, про них быстро забыть придется! Для него, тренировавшегося почти без перерыва последние двадцать лет, это был весьма весомый довод.
И что я получу взамен всего этого? – спросил он себя. Жалкую зарплату, из которой львиная доля уйдет на обеспечение самой работы – на дорогу, обеды и прочее, да из всех удовольствий останется бутылка пива, выпитая на ходу, по дороге домой! Он видел много людей, и мужчин, и женщин, идущих после работы и пьющих пиво, или еще заказ столика в кабаке, в пятницу вечером, и более культурное принятие за воротник, как это делали другие – хорошо оплачиваемые менеджеры на складе у Конюха, где он работал.
Я ведь никогда не накоплю, работая поденно, ни на квартиру, ни на машину приличную. Он остановил себя — здесь, конечно, немного лукавил – на машину то, приличную, может, и можно со временем, накопить – на улицах уже давно одни иномарки, да нужна ли ему такая машина!
Евгений всегда спокойно относился к машинам, видя в них лишь кусок железа, который со временем проржавеет, и который позволяет ему перемещаться в пространстве с относительными удобствами. Конечно, он с ходу поменял бы свой Москвич на хороший джип, на такой примерно, на котором когда-то ездил во время работы с Братцем, но так, что бы это было целью жизни – нет, конечно. Да и куда ездить? На работу да с работы, да по выходным на дачу, да с дачи, по битком забитым дорогам, по которым давно не езда, а одно мученье, на какой бы машине ты не был, если на ней не стоит мигалка!
Я уже в возрасте, — напомнил он себе, – сорок шесть – возраст приличный, и если я начну работать, мне придется всячески подстраиваться под их условия – командировки, сверхурочные, и все это – за копеечную зарплату. А главное – я буду работать на систему, вносить свой вклад, что бы те, кто неправедным путем урвал кусок, жирели и дальше, вот с этим я никогда не соглашусь! – понимал он, поэтому мне придется искать свой путь. Эх, уехать бы подальше! – опять вздохнул Евгений, вспоминая былые поезки.
Так он думал, постепенно проникаясь убеждением, что ему придется что-то делать значимое, полумерами не отделаться, что бы вырваться из круга нищеты и бесперспективности, выйти на широкую и прямую дорогу, ведущую к его достатку и благополучию.
После этого, он повысил во всех своих резюме, размещенных в Интернете, уровень ожидаемой зарплаты до максимального. Теперь отстанут! – подумал он спокойно, — а у меня будет время заниматься своими делами. Действительно, звонки по поводу работы прекратились почти совсем, но все-таки с одним заманчивым предложением, к нему еще раз обратились.
-Я директор фирмы, — представился звонивший мужчина, — мы разворачиваем строительство пенобетонных заводов в регионах, нам нужен грамотный главный технолог, приезжайте, переговорим.
— Вы видели уровень моей ожидаемой зарплаты? – поинтересовался, на всякий случай, Евгений.
— Да, мы готовы его обсуждать, — ответил звонивший.
Помещение, которое увидел Евгений, подъехавший на большую промышленную зону, сразу охладило его производственный пыл. Это была большая комната, посередине которой стояло только три стола, и три стула, и больше ничего не было.
— У нас пока период организации, — объяснил директор, — познакомьтесь – это главный инженер, а это бухгалтер. Пойдемте, я покажу Вам производство, — пригласили его. Комната располагалась в отдельно стоящем производственном здании, внизу, на первом этаже, стояли металлообрабатывающие станки, а на втором этаже, куда они поднялись, рабочие, не спеша, перегораживали коридор перегородками.
— Вот здесь у нас и будет основное офисное помещение, — объяснил директор.
— Зачем вам столько металлообрабатывающих станков? – поинтересовался Евгений, — какое они отношение имеют к производству пенобетона?
— На них формы хотят делать, — ответил директор.
— Кто хочет? – спросил Евгений.
— Инвестор, — был ответ.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что это здание, вместе со всем оборудованием, взято в аренду каким-то крупным инвестором, и что здесь планируется развернуть показательное производство. Кроме того Евгений узнал, что производство хотят развернуть еще и в регионах, что в Воронеже уже купили действующую линию, но она не работает.
— Почему не работает? – продолжал расспрашивать Евгений. Скоро картина была ясна ему полностью. Директор и главный инженер были нанятые недавно работники, призванные осваивать бог весь кем выделенные огромные суммы.
— Инвестор скоро подъедет, — добавил директор, — познакомитесь!
— А вы кем раньше работали? – мягко поинтересовался у них Евгений, дожидаясь инвестора.
— Я был начальником цеха на бетонном заводе, а главный инженер – он со стройки, не с производства, с деталями еще не знаком.
— Да, а на каком заводе Вы работали? – с интересом спросил Евгений, который более-менее знал все московские бетонные заводы.
— Я с периферии, Вы не знаете, — ответил тот.
Расспросив еще о производстве в Воронеже, — почему не работает? – Евгений понял, что там стоит линия для легких, а не для пенобетонов, эту линию он знал. Значит, директор, и главный инженер уже есть, осталось, только специалиста привлечь, — усмехнулся он. И развил свою мысль о том, что нужно обращаться в специализированную фирму, делающую проект, устанавливающую и запускающую оборудование, тогда будет гарантия работы производства.
Так Вас для этого и приглашают! – ответил директор, — в подготавливаемом помещении на втором этаже разместится штат специалистов, один проектировщик у нас уже есть, он правда, по молочным заводам, но грамотный. Опять кем-то кому-то выделены большие деньги, которые надо освоить! – подумал Евгений, — деньги явно бросовые, ненужную линию они уже сходу закупили!
Скоро подъехал инвестор – очень грузный мужчина, килограмм под сто пятьдесят весом, не меньше, достаточно молодой, под сорок. Привезли его в большом черном джипе, и директор пригласил Евгения к нему, на второй этаж.
С приездом такого крупного начальника работа на втором этаже закипела. Рабочие усиленно колотили по стенам, делая перегородки, завизжали дрели, вокруг началась беготня с инструментом.
Евгений усмехнулся про себя, — такая картина была ему хорошо знакома по его работе на производстве, когда ждали приезда кого-то из райкома. Он сел за стол напротив грузного мужчины, директор устроился рядом с ним. Тот взял карандаш, положил перед собой лист чистой бумаги, и принялся уверенно объяснять Евгению выбранный способ производства, правда, не правильно, путаясь в терминах.
Евгений не поправлял его – слушая инвестора, он думал о деньгах, которые сейчас, под карандашом грузного мужчины, могут распределяться туда-сюда довольно легко – кто ему их выделяет, откуда они, почему грузный, не будучи специалистом, принимает решения? Еще он думал о том, что видит перед собой не совсем здорового физически человека, и ему было немного жаль его. Время от времени, Евгений морщился, от жужжащего над ухом сверла.
Внезапно их разговор прервали. Подошедший рабочий, — старший у них, и доверенное лицо инвестора, — как успел ему ранее шепнуть директор, обратился к грузному.
– Борисович, так, надо нам за инструментом съездить, я тебе говорил раньше, помнишь?
– Возьми там, у меня в кармане деньги, — грузный показал на лежащий, на соседнем столе пиджак, — пятьдесят евро хватит? Рабочий расплылся в улыбке, — хватит! Еще и на стакан останется! – добавил про себя Евгений, и отметил еще, — вот, высочайшая барская милость, разрешить залезть в свой карман за деньгами! Возможно, это и меня ждет в дальнейшем, в случае успешной карьеры, разумеется. Не буквально, конечно, по карманам лазить, но от кормушки дадут отщипнуть немного!
Скоро Евгений свернул разговор, поставив жесткие условия – или он привлекает специалистов, и координирует их работу, или без него. Даже что бы подвести воду, нужен проект, — попробовал он, напоследок, объяснить грузному. Вода и в кране есть! – ответил тот, — если Вы можете предложить…
Дальше Евгений не стал его слушать, — на этом и остановимся, — прервал он разговор, встал, и не прощаясь, направился к выходу.
— Я провожу! – вскочил директор, и на выходе из здания, добавил, — я позвоню Вам. Кивнув, Евгений вышел на улицу, и посмотрел на огромный черный джип, на котором привезли грузного, и укорил себя за проявленную к нему жалость. Что я его жалею, он свои полтора центнера на джипе возит, а мне сейчас на стареньком Москвиче домой отправляться, без денег и без перспектив их увидеть в ближайшем будущем! – напомнил он себе.
Слушая после этого визита радио, он узнал, как два каких-то топ-менеджера, назывались их фамилии, кажется, Нудельман и Злочевский, переходят на другую работу.
-Как вы знаете, — говорил диктор, — годовой доход таких менеджеров может доходить до…
— Ста тысяч, — попытался угадать Евгений, — … до пяти миллионов долларов, — продолжил диктор.
Вот-вот, это моя годовая зарплата, ради которой стоит работать! – определил для себя Евгений. Неужели Нудельман и Злочевский знают что-то такое, что не знаю я, или не узнаю в течение двух недель? Так же, как и любой другой грамотный специалист в своей области. Нет, конечно. Просто сейчас создана устойчивая система, при которой утвердившиеся у хлебных мест, будут и дальше получать суммы, сопоставимые с зарплатами всех тружеников небольших провинциальных городов, — если позволить им, конечно, — напомнил он себе, усмехнувшись.
И моя годовая зарплата, по их мнению, и, по мнению тех, кто поддерживает такие порядки, при них всегда будет сопоставима со стоимостью десятка болтов на их яхтах. И разговор с грузным инвестором только подтверждает это. Кто-то распределяет деньги, причем, весьма неумело, но, не забывая, конечно, про свой карман, а мне отведена роль, выполнять ценные указания этих распределителей.
Так это неправильная политика, преступная и однозначно губительная для меня, потому что мощь страны, в которой я живу, создается трудом граждан работающих на реальном производстве. Обороноспособность ее зависит от людей, с оружием в руках стоящих на границе, или находящихся в казармах, но никак не от дельцов, занимающихся махинациями с акциями, займами, неумелыми инвестициями и прочим.
Сейчас яхты жулья по своим размерам и по стоимости намного превышают изредка спускаемые на воду сторожевые корабли. Яхтами, что ли, будем теперь границы охранять? Ладно, что-нибудь придумаю, — успокоил он себя, — надо больше писать – привлекать внимание к этим вопросам и искать единомышленников, один я ничего не сделаю.