Рассказы

Царь природы

День был пасмурным, но затянутое тучами небо всё никак не могло разродиться дождём. На крутом обрыве у старого дуба стоял тёмно-синий джип «чероки». Рядом с ним, перед входом в большую зелёную палатку, громоздилась куча разноцветных пакетов и рюкзаков.
Неподалёку, возле небольшого костра, расположились трое мужчин. Они только что приехали в это удалённое от цивилизации место. И теперь, после долгой изнурительной дороги, собирались немного отдохнуть и перекусить.
Все трое были сотрудниками крупной торговой фирмы, знали друг друга не первый год и не один раз выбирались вместе на природу.
Игорь Сверчков, исполнительный директор фирмы, был высоким бородатым мужчиной лет сорока пяти. В своём потёртом джинсовом костюме и широкополой шляпе он напоминал ковбоя из американских вестернов. Игорь занимался костром, подбрасывая ему топливо и готовя угли для жаркого.
Пётр Терехов – начальник юридического отдела – нарезал на клеёнке хлеб и овощи, а руководитель службы безопасности Виталий Овчаров строгал ивовые прутья, превращая их в шампура для охотничьих колбасок. И Терехов и Овчаров оба были одинаково слегка небриты, оба среднего роста и обоим было по тридцать лет. Кроме того, оба были одеты в одинаковые камуфляжные костюмы. Так что различить их можно было только по лицам. Крупное голубоглазое лицо Виталия Овчарова доброжелательно смотрело на окружающий мир, в то время как стальные глаза узколицего Петра Терехова, взирали вокруг настороженно и недоверчиво.
Четвёртый член команды – длинноухий спаниель Тошка – исследовал окружающие кусты, время от времени подбегая к костру и проверяя, не наступил ли, наконец, долгожданный момент перекусить.
Вскоре всё было готово для застолья по случаю приезда. Виталий снял с углей прутья с фыркающими и пузырящимися колбасками и положил на клеёнку. Все подняли стопки с дагестанским коньяком.
— Ну, за открытие охотничьего сезона, — провозгласил Сверчков первый тост.
Как всегда, на свежем воздухе даже самая нехитрая снедь ничуть не уступала ресторанным деликатесам. И друзья с удовольствием отдались таинству обильного перекуса. При этом они уже со смехом вспоминали свои изматывающие дорожные приключения и строили планы на вечернюю зорьку.
— То болото, что мы проезжали, — заметил Терехов, — очень перспективное место.
Сверчков подтвердил:
— Да, для уток там просто рай. Правда, Тошка?
Спаниель тявкнул и завилял хвостом.
— Вот, видите, и Тошка согласен. А уж он-то в этом толк знает. – Сверчков взглянул на часы. – Я думаю, через часок уже выходить можно. Давайте жребий бросим, кто в лагере останется.
— Не стоит, — возразил Овчаров, — я особо не рвусь за утками гоняться. Идите, я подежурю.
— Вот и славно, — обрадовался Терехов.
Игорь и Пётр занялись проверкой охотничьего снаряжения, а Виталий спустился к воде вымыть посуду.
На берегу было тихо и пустынно. От реки тянуло прохладой. Серая волжская вода пахла свежестью и была непривычно прозрачной. Возле ветвей упавшего полузатопленного дерева Виталий заметил стайку язей, а на стволе – застывшую неподвижно черепаху. Одинокие чайки кружили над Волгой, высматривая себе добычу.
Овчаров вернулся к костру.
Его товарищи уже были готовы в путь. И, дождавшись традиционного «ни пуха, ни пера», они с надеждой ступили на охотничью тропу.
А Виталий вытащил и рассортировал содержимое пакетов, накрыл рюкзаки полиэтиленовой плёнкой, накачал надувные матрасы. Собрал сухие дрова и тоже упрятал их под плёнку на случай дождя. Затем достал планшет, надел наушники и включил аудиокурс английского языка.
Он в очередной раз услышал, что Лондон – это большой и красивый город и, к тому же, столица Великобритании. Переосмыслив эту информацию, Виталий уже был готов к новой порции знаний, но тут набухавшие весь день дождём тучи всё-таки сбросили свой груз на землю.
Пришлось срочно убирать в палатку вещи, которые могли намокнуть. Управившись с этим, Овчаров залез в машину и стал слушать шум дождя. А дождь барабанил по крыше, по капоту, струился по стёклам, всячески пытаясь проникнуть внутрь. Впрочем, он быстро выдохся, и сразу стало непривычно тихо. А потом сквозь эту тишину Виталий услышал собачий лай.
Овчаров вышел наружу. Дождь кончился. Лес блестел омытой листвой. От лужи, образовавшейся в углублении полиэтиленовой плёнки, струились в траву маленькие ручейки.
Из кустов выбежал Тошка, а вслед за ним показались мокрые, но довольные охотники. Они гордо продемонстрировали Виталию свою добычу – двух маленьких черноголовых уточек. Правда, выяснилось, что обеих подстрелил Игорь, а Пётр трижды стрелял, но промазал. Однако этот факт не уменьшал азарт участников охоты, и они уже начали планировать свои завтрашние действия.
Пока Виталий разводил костёр, промокшие охотники переоделись в сухую одежду. Затем быстро ощипали и распотрошили дичь, поставили вариться похлёбку и устроились вокруг костра.
Наступило то блаженное время, когда можно было спокойно сидеть, ведя неторопливую беседу, наблюдая за пламенем и зная, что основные дела на сегодня уже сделаны и спешить больше некуда.
Игорь придвинул поближе остаток полусгнившего ствола и сунул его конец в костёр. Ствол задымился.
— Постой, – произнёс Виталий, – там муравейник.
По стволу метались муравьи, спасаясь от пламени.
Виталий оттащил ствол от костра и присыпал загоревшийся конец песком.
— Да брось ты, — недовольно отреагировал Игорь. – Что ерундой занимаешься?
— А тебе что, других дров вокруг мало? Обязательно муравьёв губить?
— А пусть не лезут в наш лагерь. Мы их сюда не звали.
— По-моему, это нас сюда не звали. Муравьи-то у себя дома.
— Человек везде у себя дома. Он – царь природы, — убеждённо изрёк Игорь.
— Да уж эти цари природы так природу изгадили, что ей впору революцию устраивать, — усмехнулся Пётр.
Игорь достал коньяк, разлил по стопкам и произнёс:
— Да ладно вам. Все эти разговоры об экологии – пустое сотрясание воздуха. Человечество развивается – и это факт, с которым следует считаться. Человек – высшее звено природы и естественно, что именно человек меняет природу в своих интересах. И понятно, что для прогресса чем-то приходится жертвовать. Но спешу вас обрадовать – на наш век природы хватит. Хотя, конечно, перемены есть. Вот сегодня – всего две утки. А лет двадцать назад я за то же время с десяток бы точно добыл. Да и Пётр, думаю, тоже не остался бы без добычи, — Игорь насмешливо подмигнул Петру.
Тот смутился на мгновение, но тут же отпарировал:
— Я, вообще-то, утиную охоту не очень уважаю. Лазить в грязи по камышам – это на любителя. А птицу доставать — какая морока. Хорошо, Тошку с собой взяли. А то бы намучились. Нет, я больше по зайцам. Да на уазике. Вот это настоящая охота!
— Ну да, конечно, — ухмыльнулся Игорь. – Посмотрим, что ты скажешь, когда на зайцев поедем. Ладно, за удачное начало. И чтобы завтра было ещё удачнее!
Все чокнулись, выпили и помолчали. Мирно булькал над костром котелок с похлёбкой, потрескивали угли, увлеченно грыз утиную голову Тошка.
Пётр закурил и поудобнее устроился на бревне, выполняющем роль скамьи.
— Здорово, всё-таки, что мы выбрались на природу. Охота – занятие для настоящих мужчин. И неважно: на уток или на зайцев. Главное – дух охоты, азарт, — он посмотрел на Виталия. – Так ведь, дружище?
Овчаров пододвинул в костёр обгоревшие ветки и пожал плечами:
— Охотиться на зайцев или уток – это всё равно, что солдату воевать с младшей группой детского садика. Они и так слабее человека, так он ещё и ружьём запасся. Это нечестная игра. Нет уж, если не хватает адреналина, то выбирай себе соответствующего противника. Я ещё понимаю охоту на льва или медведя. У тех хоть зубы и когти есть для защиты. И если промахнёшься, то рискуешь получить достойный отпор. Да и то — современные охотники сплошь и рядом с оптическими прицелами. Тут, чтобы промахнуться, нужно быть очень невезучим.
— Не понял, — встрепенулся Игорь. – Если так считаешь, то почему с нами едешь? И не первый год уже.
— Да за компанию, — ответил Виталий.
— Но ты ведь и сам охотился. И по уткам стрелял. В прошлом году, я помню.
Виталий согласно кивнул:
— Стрелял. Не отрицаю. Такой вот я непоследовательный. Я ведь не говорю, что не могу охотиться в принципе. Могу. Но только такого азарта, как вы, не испытываю. Это как выиграть у Петра в шахматы.
Все засмеялись. Пётр из настольных игр предпочитал покер, а к шахматам относился недоверчиво, не понимая, как королева может быть сильнее короля. Мужской шовинизм Петра в принципе не допускал такого положения дел.
Игорь помешал похлёбку, попробовал на вкус и добавил соли.
— Скоро будет готова, — пообещал он.
Пётр, у которого слова Виталия, очевидно, вызвали какие-то глубинные мыслительные процессы, решил продолжить затронутую тему:
— Ну а рыбалка? Тут что скажешь? Тоже нечестная игра? Рыба ведь слабее человека.
— Не факт. Есть такие, что запросто рыбака в воду утянут.
— Морские? – вмешался Игорь. — Да, есть.
— Не обязательно морские. И в реках встречаются. Пока ещё. Сом, например. Или таймень. Да и щуки ещё есть такие, что и лодку перевернут. Но дело даже не в этом. На рыбалке, в отличие от охоты, каждая сторона находится на своей территории. Рыбак – на берегу, а рыба – в воде. Тут уж кто кого перехитрит. Я, конечно, говорю о настоящих рыбаках, а не о тех варварах, которые промышляют динамитом или электроудочками.
Пётр поморщился и задумчиво произнёс:
— Да, это варварство, согласен. Да разве только это. А сети? Знаете, сколько в реках оборванных китайских сетей? Ставят и бросают. Рыба путается, гибнет. Да если человек и царь природы то, чаще всего, имя ему – Ирод.
Игорь машинально погладил подошедшего к нему спаниеля и обратился к Виталию:
— То есть, ты считаешь, охотиться нельзя, а рыбу ловить можно?
— И охотиться можно, и рыбу ловить можно. Важно, как и для чего. Если это необходимость, то какой разговор. Вот, например, в тайге. Пока доберёшься до речки, сколько намучаешься. И рыба нужна для пропитания. С собой ведь в рюкзаке много припасов не возьмёшь. Да и то настоящие таёжники лишнего ловить не станут. Они берут от природы лишь то, что необходимо для жизни.
Виталий вновь подбросил дров в костёр и продолжал:
— К сожалению, всё чаще обычной становится другая картина. Пристает к берегу лодка. Вся завалена мешками с продуктами. Туристы высаживаются на берег. И первым делом не лагерь начинают устраивать, не местность разведывать. Нет, бросаются рыбу ловить. Зачем, спрашивается? Еды и так полно. Нет, я — царь природы, я приехал рыбу ловить. То есть здесь нет необходимости, есть только развлечение. Хорошо ещё, если пойманная рыба будет приготовлена и съедена. Но часто про неё вспоминают лишь тогда, когда она уже испортилась. И её просто выбрасывают. А что? Мало ли у царя природы подданных?
— Да, ты прав, — поддержал Пётр. – Вот я и говорю: природа терпит, терпит, а потом возьмёт, да и восстанет. Устроит революцию. И нам, царям, это вряд ли понравится. И это не такая уж фантастика. Ведь немало случаев, когда звери, птицы и даже рыбы нападают на людей. А если это станет повсеместным? А если животные возьмут на вооружение всякие человеческие штучки? Представляете картинку: какой-нибудь сом забрасывает на берег крючок с наживкой – ну, например, айфоном — и ждёт поклёвки. Я думаю, редкий рыбак пройдёт мимо бесхозного айфона на берегу и не клюнет. Я бы клюнул, точно. Интересная жизнь может начаться, когда, кроме рыболовов, появятся и человеколовы.
— Бред какой, — возмутился Игорь.
— Бред, — согласился Пётр, — но ты знаешь, история человечества наводит на мысль, что любой бред рано или поздно воплощается в реальность.
Виталий вздохнул:
— Шутки шутками, но ведь, действительно, человек постепенно уничтожает всё живое вокруг. И не только охотой и рыбалкой, но и тем, что охватывает своей деятельностью всё большую территорию. Вырубаются леса, мелеют реки. И всё происходит на наших глазах.
Игорь посмотрел на часы и резко поднялся, обрывая беседу, грозившую перерасти в философский диспут:
— Всё! Хватит о грустном! Торжественный ужин, посвящённый первому дню охоты, объявляю открытым.
Друзья засуетились вокруг походного стола. А Тошка, носящийся вокруг и путающийся под ногами, ещё больше усиливал суету и отвлекал от грустных мыслей.
Похлёбка удалась на славу. А под стопочку она вообще казалась шедевром кулинарного искусства. Друзья просидели у костра до полуночи, беседуя о том о сём. Только тему природы и месте человека в ней они больше не затрагивали.
Когда решили ложиться спать, то обнаружили, что Тошка уже занял место в палатке. Игорь и Пётр присоединились к четвероногому компаньону, а Виталий отправился ночевать в машину.
Петру снился злобный окунь, закинувший на берег снасть и затаившийся под водой в ожидании поклёвки. В роли приманки выступала бутылка чешского пива. Пётр нерешительно топтался возле неё и всё никак не мог решиться схватить желанную находку.
Виталий долго лежал, прислушиваясь к ночным шорохам и размышляя о том, что человека в жизни подстерегает множество приманок. И если следовать аналогии с рыбной ловлей, то эти приманки кто-то готовит. Кто? Или Что? Такое же непонятное, как и люди для рыб. Люди обычно ловят рыбу для еды. А для чего ловят людей, если представить, что это действительно происходит? Наконец Виталий заснул, и ему приснилась большая сковородка зажаренных до хрустящей корочки небольших аппетитных рыбёшек.
Тошка во сне часто ворочался и перебирал лапами. Очевидно, ему снилось, что он плывёт за подбитой уткой.
А Игорю ничего не снилось. Он уснул сразу и глубоко. Игорь твёрдо знал, что сон нужен для восстановления сил. И организм Игоря был полностью согласен с убеждением хозяина. Именно поэтому он не отвлекался на бесполезные посторонние видения, а был занят исключительно подготовкой к новому дневному существованию.
Игорь первым заснул и первым проснулся. Он вылез из палатки и сделал несколько приседаний, разминая затёкшие ноги. Вслед за хозяином выскочил Тошка, потянулся и забегал вокруг, проверяя, что изменилось за ночь.
Игорь спустился на берег и умылся. Затем прошёлся по песчаному пляжу, наблюдая за краснеющим горизонтом и всей грудью вдыхая утреннюю свежесть.
Над головой с шумом пролетела стая уток и скрылась за верхушками деревьев.
«Не иначе, на наше болото полетели», — подумал Игорь.
Он повернул обратно, решив разбудить товарищей и выдвигаться за дичью. И вдруг зарычал Тошка.
Игорь посмотрел в его сторону и заметил предмет, которого раньше здесь не было. Предмет лежал прямо на одном из следов, которые Сверчков только что оставил на песке. Это была пачка стодолларовых банкнот в банковской упаковке.
Игорь застыл, не веря своим глазам. Затем отогнал мешающую собаку и поднял пачку.
Да, это были доллары. Только что-то было странное. Он посмотрел внимательнее, пытаясь сообразить, что не так.
Внезапно пачка дёрнулась. Из неё выскочили серебристые крючья и плотно охватили руку Игоря. Он вскрикнул, задёргался, пытаясь вырваться, но крючья сжались ещё сильнее. От пачки отделилась одна банкнота и упала на песок. Метрах в пяти от Сверчкова, прямо в воздухе, запульсировала растущая голубая спираль. И в эту спираль от руки, сжатой крючьями, тянулась еле заметная прозрачная сероватая лента.
Игоря неудержимо потянуло вперёд и вверх. Он оторвался от земли и пролетел по воздуху. Тошка отчаянно залаял. Сверчков закричал и скрылся в захлопнувшейся за ним спирали.
Когда разбуженные собачьим воем Овчаров и Терехов подошли к сидящему на берегу спаниелю, они обнаружили на чистом после вчерашнего дождя песке лишь обрывающуюся цепочку следов Игоря. И там, где следы обрывались, валялась стодолларовая банкнота.
Виталий поднял купюру. Она была мягкой и бархатистой. Совсем не такой, как настоящие доллары, которые Овчаров не раз держал в руках. Но, кроме этого, было что-то ещё, почти незаметное, но вызывающее настороженность. Виталий ещё раз прошёлся взглядом по банкноте и вдруг понял, чем она отличается от настоящей. Всего одной буквой. В надписи, оповещающей всех об уповании на Бога, вместо «God» стояло слово «Gold».
— Фальшивка, — произнёс Виталий и так и замер с открытым ртом.
Прямо у его ног упала возникшая неизвестно откуда новенькая пачка банкнот. А дальше по берегу на песке появились сотовый телефон, рубиновое колье, бутылка виски «Bell′s» и золотые часы.
Жалобно заскулил Тошка.
— Смотри, — повернулся Овчаров к товарищу.
Пётр не ответил. Он вдруг ощутил себя обитателем водоёма, на берег которого высыпала группа азартных рыбаков.

Март 2015 г.