Я был омерзителен сам себе, и мерзость эта должна была обрести этой ночью вполне реальные формы. Смогу ли я посмотреть без страха в глаза чудовищу, созданному моими руками? Смогу ли я победить свой собственный страх, прячась от которого, я позволил ему управлять мною? Получу ли я когда-нибудь прощение от своей совести за мысленно совершенное Зло по отношению к своему миру, который меня выпестовал и дал шанс стать разумным для того, чтобы оправдать высокое звание Человека?
На полуразложившихся гигантских трупах моих погибших эгрегоров копошились миллионы бессмысленных мыслеформ. Вгрызаясь в мертвую плоть, они еще пытались сохранить себе жизнь и воспрянуть вновь в былом величие и силе, но времена их мнимого могущества были сочтены. Мой оцепеневший внутренний мир сейчас находился в стадии осмысления своего подлинного «я» и возвращение в сгоревшие «замки иллюзий» не вернуло бы мне прежнего покоя и равновесия.
Голого короля застигла лютая зима, и спасти себя от холода и вернуть весну мог только он сам и никто кроме…
…Доктор Кристиан вернулся, как и обещал к пяти часам вечера. Все это время я и Агни неотлучно находились у постели отца, стараясь не нарушить его сон. Но приход доктора разбудил отца и мы, чтобы не мешать доктору, на время покинули спальню. После осмотра больного, доктор разрешил нам немного поговорить с ним.
Когда мы вошли в спальню, отец встретил нас слабой растерянной улыбкой.
-Боже мой, Дрюон как ты нас напугал! – Жалобно всхлипнув, припала ему на открытую грудь Агни.
-Ничего, ничего, вроде все обошлось и на этот раз. Простите меня, я и сам не ожидал, что все так получится. – Тихим голосом отозвался отец, виновато посматривая на меня.
Я растерянно потупился, стараясь не смотреть в глаза отцу. Мне было так жалко его и так стыдно за свое малодушие, что я готов был провалиться сквозь землю. Хорошо все-таки, что люди не умеют читать мысли друг друга! Это было бы концом Рая всех лжецов и обманщиков, а может быть и,…и концом всего. Но сейчас речь шла о моей персональной черной лжи, которую отныне я культивировал в себе.
Объемная двуспальная кровать моего отца неожиданно напомнила мне каменный саркофаг, а его тщедушное слабое тело, закутанное в покрывало в стиле pachwork, было удивительно похоже на тело египетского фараона, приготовленного к погребению. Безутешная «царица» Агни, чувствуя скорое приближение смерти своего возлюбленного и господина, готова была разделить его горькую участь и уйти вместе с ним в Дуат. В загробный мир, двери которого отворить для них должен был я — слуга черного демона Дингира!
-Стэн, сынок, о чем ты задумался? – Услышал я дрожащий голос отца.
-Так, пустяки. Не обращай внимания. Как ты себя чувствуешь, папа? – Я присел на кровать рядом с Агни и с глубоким состраданием посмотрел на отца.
-Значительно лучше, сын. Обидно одно: сколько расстройств я тебе приношу. Столько лет не виделись и я вместо того чтобы полнокровно общаться с тобой, лежу сейчас как старое разбитое корыто. Неужели это старость? – Сокрушенно вздохнул отец, прикрывая припухшие веки.
-Не расстраивайся так милый, все будет в порядке. Доктор Кристиан сказал нам, что если ты будешь следовать всем его предписаниям, то скоро выздоровеешь. Ну же, улыбнись милый! – Агни нежно провела ладонью по слипшимся от пота волосам отца и ободряюще улыбнулась ему.
-А кто сказал, что я собираюсь сдаваться, любовь моя. Мы еще станцуем с тобой зажигательный twist и shake, а Стэн нам в этом обязательно поможет. Правда, сынок! – Попытался приподняться на постели отец.
-Обязательно отец, только я лучше буду исполнять rock-n-roll.
-Дрюон милый, тебе пока нельзя вставать с постели. Лежи, лежи, я прошу тебя! – Поспешно придержала за плечи отца Агни.
-Спасибо тебе за заботу, любовь моя. У меня к тебе небольшая просьба.
-Какая? – Напряглась вдруг Агни.
-Ты…можешь оставить нас наедине с сыном. Нет, ненадолго, всего на несколько минут. Мне нужно сказать ему кое-что важное. Хорошо, милая? – С любовью посмотрев на Агни, мягко попросил отец.
-Конечно, милый. Я пока спущусь вниз и попрошу Сару, чтобы она приготовила тебе куриный бульон с гренками. – Агни нежно поцеловала отца в лоб и тихо вышла из спальни.
Пока отец, молча, собирался с мыслями, я с немым трепетом ждал, что он мне скажет. Но, то, что я услышал из его уст, было совершенно неожиданно и пугающе для меня.
-Знаешь Стэн, у меня был такой странный приступ в этот раз. — Тщательно подбирая слова начал, наконец, говорить отец.
-Почему ты так решил, папа? – Сжав пальцы в плотный замок, глухо отозвался я.
-Ты веришь во сны, сынок? – Прозвучало для меня подобно грому среди ясного неба.
-Как это?! – Выразив на лице искусственное недоумение, пожал я плечами.
-Сегодня ночью мне приснился весьма странный сон. Как будто бы я находился посреди руин древнего города, засыпанного серым пеплом. Я был там один, если не считать десятка огромных черных птиц, паривших в мрачном небе. Они кружились над моей головой и хрипло каркали, предвещая скорую беду. Пока я стоял, не шелохнувшись на месте, птицы меня не трогали, но как только я попытался сделать шаг в сторону, как они тут же набросились на меня. Не смотря на мои усилия и попытки убежать от них, черные птицы быстро настигли меня и стали яростно клевать в голову, пытаясь сбить с ног. Знаешь, вспоминая сейчас минувший кошмарный сон, я, почему-то, ни на секунду не сомневаюсь в его реальности. Боль, боль, которую я испытывал, была настоящей! Вкус крови, струившейся из моей разбитой головы, тоже был настоящим!
-Этого не может быть, папа! Это был всего лишь кошмарный сон! – Обуянный ужасом, воскликнул я. Меня колотило как в лихорадке и чтобы не напугать больного отца, я держался изо всех сил, чтобы не заплакать от страха. Ведь я прекрасно понимал, о чем мне сейчас рассказывал мой бедный отец!
-Этого не может быть, но это было со мной на самом деле. Может, может, я просто схожу с ума, Стэн? Что ты мне можешь сказать на это?
-Успокойся папа, успокойся, прошу тебя! Я обещаю тебе, что все будет в полном порядке. – Не выдержав, я закрыл трясущимися ладонями лицо и горько зарыдал.
-Сын, сын, что с тобой, ну что с тобой? Неужели твой старый дурак отец так напугал тебя каким-то странным сном? – Обеспокоенно воскликнул отец и привлек меня к себе рукой.
Я, словно маленький ребенок, прижался к его плечу и ливень соленых слез беспрерывной струйкой полился из моих глаз.
-Ну-ну, Стэн сынок не плачь ты так, а то и я заплачу вместе с тобой. – Растроганно прошептал отец, и еле сдерживая слезы, прикусил нижнюю губу. – Помнишь сын, как в детстве я показывал тебе старую скалу в бухте Лок?
-Помню папа. Ты еще называл эту скалу Draugr. – Отстранившись от отца, сквозь слезы улыбнулся я.
-В скандинавской мифологии этим словом называли вид «нежити», выходящей после погребения из своих могил. Частыми жертвами этой «нежити» становились те, кто боялись ее больше других и поэтому, победить ее мог только тот, кто для начала, победил свой собственный страх.
-Бр-р-р, жуткое чудовище! – Поежился я от суеверного страха.
-Однако это не помешало тебе бросить вызов Draugr! – С удовольствием вспоминал отец. – Ты смастерил своими руками деревянный меч и в одиночку отправился на бой со спящим каменным монстром.
-Помню, помню, папа! Один, господи, ночью пошел воевать с огромной скалой. – Сменив печаль на веселье, улыбнулся я отцу.
-Но что самое интересное это то, что ты хотел победить Draugr не для собственной славы, а для того чтобы уберечь от опасности маленькую Элию. – Восхищенно воздел вверх указательный палец отец.
-Да, да, бедная маленькая Элия. Я часто вспоминаю ее и мне, честно говоря, до сих пор не верится, что ее уже нет. – С глубокой ностальгией в голосе произнес я.
-Это жизнь сынок, жизнь и мы все простые актеры в ее театре! – Успокаивающе похлопал меня отец по руке, и внезапно сосредоточившись, строго произнес. – Ну а теперь о главном, сын.
-Я весь во внимание, папа.
-Ты уже взрослый Стэн и все прекрасно понимаешь, не так ли?
-О чем это ты, отец? – Недоуменно нахмурился я.
-Последние печальные события должны были наглядно показать тебе, каким жестоким и непостоянным может быть этот мир и чтобы не оказаться однажды на обочине жизни, ты должен всегда иметь трезвую голову на плечах.
-Ты что-то хочешь мне предложить, папа? – Все еще не понимая, куда клонит отец, вопросил я.
-Да, именно так. Я хочу, если что-нибудь со мной случится, чтобы все мои дела взял в руки ты, мой единственный сын Стэн. – На одном дыхании выпалил отец.
-Что, ты шутишь, папа?! Что с тобой может случиться? Ну, подумаешь, ты перенес два сердечных приступа, но ведь доктор Кристиан говорил нам, что если ты будешь следовать всем его указаниям, то обязательно выздоровеешь! Да мало ли в мире людей, имеющих слабое сердце. Нет, нет, нет, рано еще тебе говорить мне о таких вещах. Тебе ведь нет еще и пятидесяти! Ты достаточно богат и владеешь собственным курортным отелем. Ты живешь в приличном месте, где живут отличные люди, которые хорошо к тебе относятся. Здесь чистый здоровый воздух, мягкий морской климат и много солнца. Отец, да в таком месте, можно прожить без труда добрую сотню лет, а может и больше. – Вскочив с места, заметался я беспокойно по комнате.
Но мои нервные жестикуляции и ободряющие речи, внезапно остановил холодный голос отца:
-Кто тебе сказал, что я собираюсь умирать прямо сегодня, сынок? Я не собираюсь умирать, по-крайней мере, в этом веке. Так что не беспокойся по этому поводу. Просто я хочу знать, будет ли согласен мой сын с моим завещанием и сможет ли он продолжить в будущем дело своего отца?
-Папа, ты же знаешь, кем я буду через несколько лет. Я хочу стать археологом и возможно, когда-нибудь буду тихо преподавать в каком-нибудь университете. Посмотри на меня, ну какой из меня бизнесмен? – Усмехнувшись, развел я в сторону руками.
-Не боги горшки обжигают! Я тоже когда-то не помышлял ни о чем кроме занятия живописью. Но как видишь, времена меняются, а вместе с ними наши вкусы и пристрастия. Придет время, и ты меня поймешь. Может не сразу, но поймешь. В твоих жилах течет моя кровь, а значит и ты склонен к приземленному прагматизму и мещанской рациональности. Я ничего не имею против твоих юношеских устремлений и желания побить рекорды твоей матери и отчима Рэйли. – При упоминании имени моего отчима, отец в очередной раз болезненно поморщился. Не смотря на давний развод с моей матерью, он до сих пор ревновал ее к Рэйли. И может, это было смешно для меня, но не для моего отца. Поэтому, я всегда делал вид, что не замечаю его неспокойных чувств по отношению к своему отчиму.
-И если ты никогда не найдешь золотое Эльдорадо, то ты ничего не потеряешь, кроме собственного тщеславия, которое обычно проходит к старости. А вот если я потеряю однажды все то, что нажил непосильным трудом и умом и если все это достанется какому-нибудь проходимцу, вот это будет настоящая трагедия! – Продолжил говорить с жаром мой отец.
-Ты предлагаешь мне обратить особое внимание на золотое Эльдорадо, которое ты создал своими руками, я правильно тебя понял, папа? – Скрестив на груди руки, я встал у окна и выжидающе посмотрел на отца.
-Вот именно сынок, вот именно. Советую тебе в будущем получить еще одно образование, связанное с бизнесом. Я могу тебе поспособствовать в этом. Ты можешь выбрать любой университет мира на свой вкус. И еще, по-моему, вести дела на расширение собственного влияния в бескрайнем мире бизнеса намного увлекательнее, чем ковыряться в древних черепках, вылепленных когда-то руками примитивных туземцев. Да, не спорю, история это интересно и ты можешь продолжать попутно увлекаться своими археологическими проектами, но при этом не забывать и о хлебе насущном. Так как важнее борьбы за выживание в этом жестоком мире нет ничего. И если ты хочешь в будущем жить в комфорте и полном достатке, то должен обеспечить его себе прежде, чем нужда задавит тебя. Жить в бедности намного труднее, чем жить в достатке, помни об этом сын мой!
Тебе повезло родиться в обеспеченной семье, и ты никогда не будешь нуждаться ни в чем. Для этого живет и работает твоя мать, и для этого живу и работаю я, твой отец. Но чтобы все это не потерять когда нас не будет на свете, ты должен будешь научиться приумножать унаследованное от нас. Только так ты сможешь достойно обеспечить себе жизнь и доброе имя, а именно, в неустанных трудах и мыслях о хлебе насущном. Научись управлять деньгами, и они станут твоими самыми послушными и надежными друзьями, ха-ха! Ты понимаешь, о чем я тебе говорю, сынок?
-Да отец, я подумаю над твоим предложением. – Согласно кивнул я головой.
-Нет, ты не подумаешь над моим предложением, а примешь его к сведению как факт! – Не удовлетворившись моим ответом, воскликнул отец.
-Хорошо, я принимаю твое предложение как факт и обязуюсь подчиниться всем твоим требованиям относительно будущего завещания. – Нетерпеливо притопнул я ногой. Меня уже если честно, начинал утомлять этот нравоучительный разговор больше напоминающий лекцию в университете. – Ты доволен, наконец, папа?!
-Вот, то-то же! – Облегченно вздохнул отец, стирая ладонью пот с бледного чела.
-Мальчики, вы уже закончили?- Распахнув широко дверь спальни, на пороге возникла улыбающаяся Агни. Она была в полном своем блеске и красоте. Кокетливо поправив на голове красиво уложенные волосы, она, картинно покрутилась на месте, продемонстрировав нам свой очередной оригинальный наряд в стиле «Pr?t-a-Porte» от Карла Лагерфельда.
— Ну как я вам, господа?
-Блеск! – Восхищенно захлопал в ладоши отец, не смея сдерживать своего восторга.
-Не слабо! – Весело подмигнул я блистательной художнице, и быстро проскользнул мимо танцующей Агни, намереваясь выйти из спальни. Но на пороге путь мне преградила грузная фигура Сары. Она несла на серебряном подносе запоздалый lunch моего отца.
-Молодой господин, осторожно, не то вы меня затопчете! – Отшатнувшись в сторону, запричитала в голос Сара и следом, увидев скачущую по спальне нелюбимую ею знаменитую француженку, ядовито добавила. – Со всем не к месту ваши легкомысленные танцы, мадам Агни. Пожалейте моего старого господина, ведь ему нельзя сейчас волноваться!
-Сара, Сара, ну с чего ты взяла, что я старый. Надо же определила меня в старики. – Услышал я протестующий голос отца.
-Не спорьте со мной господин Дрюон. Только я могу позаботиться о вас, а никак не эта избалованная французская вертихвостка. – Ворчливо вещала Сара, потчуя моего отца горячим куриным бульоном с гренками.
-Вы совсем меня не любите, Сара. Совсем меня не любите. – Обиженно откликнулась Агни.
-Вы не мужчина чтобы вас любить мадам. Лучше поправьте моему господину подушки, чтобы он мог удобно сесть, вот-вот!
-Сию секунду-с, сию секунду-с, мой милый Дрюон!
—————————————————————-
…Около семи часов вечера я отправился к заброшенному бенедиктинскому монастырю. Оставив автомобиль на стоянке около «Nuclear sub», я быстро поднялся по крутой каменной лестнице и, выйдя на площадку, решил немного перевести дух. То, что мне предстояло сегодня совершить, было невероятно и думаю, расскажи я сейчас об этом кому-нибудь из своих новых друзей, они бы, наверное, подняли меня на смех. И хотя мне сейчас было совсем не до смеха, я все же представил как Тибетец или «Панцер» отреагировали бы на это. Ну, может Тибетец бы еще не стал надо мной смеяться в силу его со мной разницы в возрасте, а уж «Панцер» и Маркус уж точно бы не удержались от колких шуточек и замечаний в мой адрес.
А как бы отнеслась к моей безумной затее Ева? Что сказала бы она мне, узнав, что я решился на это не только из за страха за себя, но и за нее тоже? Стала бы она смеяться и шутить надо мной после этого? Почему- то, мне казалось, что Ева отнеслась бы более чем серьезно к этому. И если этот так, то ей тем более не следует рассказывать о моих «фантастических» проблемах.
Уродливая мрачная глыба монастыря, опоясанная хвостом зубчатой стены, зловеще сгрудилась на краю каменной площадки, поросшей редким кустарником и капустными деревьями. Темные глазницы его стрельчатых окон, не мигая, смотрели на меня, равнодушно ожидая следующего моего шага.
Я вспомнил, как отец упоминал сегодня о скандинавском мифическом чудовище Draugr и о том, как я когда-то смог победить свой детский страх, бросив вызов окаменевшему монстру на берегу моря. К чему он это вспомнил? Может отец интуитивно догадывается о проблемах настигших меня или же он случайно затронул забытое приключение из детства, поразительно напоминающее аллегорию с прозой моего нынешнего дня? Да, в этом и в самом деле что-то было. Я также борюсь со своим страхом и собираюсь спасти чужие жизни. Вот только монстр на этот раз был не из камня, и облик его был далеко не так романтичен, как легендарная «нежить» из старой скандинавской сказки. На этот раз мне предстояло сразиться с врагом более страшным и беспощадным, которого врят ли остановят деревянные мечи или серебряные пули, заговоренные фанатичным христианским пастырем. Это был настоящий языческий кровавый монстр для которого не существовало никаких преград ни в грубом, ни в тонком мире.
Вот только, перед тем как уничтожить монстра, мне предстояло сначала оживить его в моем мире. И что самое прискорбное, я знал как его оживить, но я не знал как его победить. У меня не было ни достаточных знаний, ни надежных союзников на этом пути. Была лишь слабая надежда на свои моральные и физические силы и сильное желание спасти себя и своих близких.
—————————————————————-
И вот, в последний раз взглянув с тоской сверху на раскинувшуюся подо мной бескрайнюю морскую гладь бухты и аккуратные ряды красных черепичных крыш тихого городка св. Иаков, я сделал первый шаг в сторону заброшенного монастыря. Первый шаг был самым трудным, но желание быстрее закончить то, о чем «любезно» просил меня черный Дингир, прибавило мне решимости. Солнце на небе было еще достаточно высоко и мне еще не так сильно досаждали приступы страха. Я старался не думать о том, что мне предстоит пробыть в этом дурно пахнущем «могильнике» до самой полуночи, а в худшем случае и дольше.
Но может, может, все это было только сон и то, что случилось с моим отцом, лишь роковое совпадение? Если все будет именно так, то тогда черный Дингир никогда не появится в моем мире и не сможет причинить вред моим родным и близким! Но пока все это не подтвердилось, мне стоило проверить, правда ли это или ложь. И для начала мне нужно было проникнуть в старый монастырь.
…Я не без труда пролез через колючие заросли кустарник и, найдя заросший витым пющом провал в высокой стене, проник на территорию заброшенного двора. Моим глазам предстал полный хаос и разруха, говорившие о том, что здесь произошла страшная трагедия. Весь монастырский двор был полностью завален огромными кусками битого камня и гранита, вырванного из массивных древних стен чьей-то страшной силой. Одна из трех узких острых башен монастыря громоздкой стрелой лежала среди расколотых статуй ангелов и херувимов, прямо напротив главного входа. Ева говорила мне, что в сорок пятом году здесь была уничтожена немецкая диверсионная школа. Да, было похоже на то, что здесь и в самом деле кипел жаркий бой. Я на секунду представил себе, как когда-то, в богато украшенный причудливым орнаментом и фигурами, красочный фасад монастыря вгрызались крупнокалиберные снаряды и пули. Как с криками боли и отчаяния на устах здесь погибали десятки людей, сделавшие из этого христианского капища свой последний бастион надежды. Возможно, и сейчас прозрачные тени погибших все еще бродят среди этих роковых развалин, не в силах покинуть свою каменную темницу.
Зябко поежившись, я постарался отогнать от себя и без того мрачные мысли. Сейчас мне нужно было думать только о задании черного Дингира. Ведь он обещал мне оставить в покое моих близких и не причинять мне вреда, если я удачно проведу ритуал по его оживлению. А это стоило того, чтобы пойти на такое жуткое испытание в зловещем темном месте.
Массивная входная дверь готического храма, сорванная с железных петель, лежала на густо усыпанных осколками цветных стекол, ступенях. Вход же внутрь, обрамленный сверху заостренным выпуклым архивалом, был перетянут всего лишь двумя черно-желтыми лентами с предупредительной надписью Caution. Я грустно улыбнулся:
«Да, со стороны местной полиции это было любезно заранее предупредить любопытных от посещения сего подозрительного места».
Одно для меня было секретом: почему никто из властей не додумался разобрать или взорвать к чертовой матери этот бесполезный хлам? Какая от него была польза маленькому курортному острову, где на вес золота ценился каждый кусок земли? Нервы, нервы, это всего лишь мои нервы. Ведь не случись со мной то, что случилось прошедшей ночью, я врят ли задумывался сейчас о том, как рациональнее могли бы с монастырем распорядиться местные власти. Проще говоря, до недавнего времени бывшая обитель бенедиктинцев меньше всего занимала мои мысли.
Оказавшись внутри полутемного храма, я c тревогой осмотрелся по сторонам. Здесь был не меньшие хаос и разрушения и постоянное многолетнее воздействие природных явлений, лишь усиливало гнетущие чувства от созерцания бывшего «дома Бога». На голых выщербленных стальными осколками и пулями стенах кое-где еще проступали блеклые краски фресок. Но, то, что было изображено на них, теперь врят ли можно было рассмотреть. В высоком куполе храма зияла гигантская дыра от попадания снаряда корабельного орудия и сквозь эту дыру в пол храма бил узкий яркий сноп дневного света. Осторожно переступая через разбитые части каменных статуй, я с тревожным любопытством осматривал зал для богослужений. Мои робкие шаги гулким эхом ударяли в массивные стены, свиваясь шипящим мистическим клубком звуков под разбитой сферой огромного купола. Обойдя главный зал храма, я приблизился к высокому алтарю, над которым свисала тощая фигура Христа, вырезанная из сосны и густо покрытая золоченой краской. Подняв глаза, я встретился с Его страдающим взглядом. Терновый мученический венец давил на окровавленное чело Иисуса из Назарета, причиняя ему неимоверные муки. Весь его худой изможденный лик словно предостерегал меня от совершения еще больших глупостей, чем я уже совершил. Но чем он мог помочь мне, безмолвный пророк иудеев, которые предав его же, обрекли себя на вечное проклятье? Этот бог был слишком слаб, чтобы помочь мне в грядущей битве против могущественного черного Дингира. Ведь чтобы победить демона из моего ночного кошмара, мне было мало простой молитвы и кроткого послушания. Явно не в моем положении было подставлять левую щеку под удар врага, так как каждый его удар был смертелен. В одном я был согласен с сыном Бога: чтобы спасти свою душу, нужно было отдать в жертву свое тело. Но у меня пока что все происходило наоборот: я продал свою душу, чтобы спасти свое физическое тело и эту ошибку, мне нужно было исправить как можно скорее. На кону стояло слишком многое, чтобы я мог отступить от своего намерения.
