-То есть ты хочешь сказать, что на данный момент он твой самый влиятельный конкурент?
-Добрый, добрый конкурент. Не смотря на суровые законы нашего бизнеса, мы со Свенсоном-старшим хорошие приятели.
-Зубастые приятели! – Сьязвил я.
-Можно и так сказать. – Хитро подмигнув мне, согласился отец.
-Отец, я еще вчера хотел спросить тебя, помнишь, я дружил в детстве с соседской девочкой по имени Элия. Где она сейчас и чем занимается, ты не знаешь? – Пользуясь хорошим расположением духа отца, спросил я.
Тот вдруг перестал улыбаться и, поставив бокал с вином, растеряно посмотрел на Агни. Агни в свою очередь, неожиданно нахмурилась, и не глядя на меня, тихо произнесла.
-Я тоже знала ее Стэн.
-Почему знала? – Внутренне напрягся я. – Почему знала, Агни? С ней, … с ней что-то случилось.
-Случилось Стэн. – Нехотя ответил за Агни отец. – Я ждал, что ты спросишь про нее. Вы ведь так дружили в детстве. Я даже знаю, что ты ей писал одно время.
-Писал, долго писал. Но, последние пять лет, я ничего о ней не знаю. – Чувствуя, что нечаянно затронул неудобную тему для разговора, неуверенно ответил я.
-Элии больше нет, сынок. – С усилием выдавил из себя отец.
В гостинном повисло неловкое молчание. Чтобы хоть как-то сгладить его, я захотел увести от тягостных воспоминаний отца и Агни. Я видел и чувствовал по их смущению и тревоге, что они каким-то образом имели отношению к тому, что случилось с бывшей подругой моего детства.
-Хорошо, хорошо, если не хотите об этом говорить то, пожалуйста, не говорите. Я просто…
-Элия была хорошей девушкой. Я помню, как она уехала поступать в Англию в университет в Кембридже. …Да, она проучилась ровно год, а после приехала на лето в св. Иаков. Когда это с ней началось Агни, ты не помнишь? – Собравшись с духом, решил все же продолжить отец.
-Где-то в начале сентября прошлого года. Элия стала какой-то странной. Она стала совершать такие поступки, которых от нее никто прежде не ожидал, тем более ее родители. Девушка стала куда-то пропадать по ночам и нередко ее находили избитой в изорванном платье около развалин старого монастыря в бухте. Сначала все думали, что ее кто-то похищает из местных и подвергает насилию. Но местная полиция, после тщательного, но безуспешного расследования лишь развела руками. Тут было что-то другое. Родители Элии сначала обратились к нашим докторам, а после к нашему священику отцу Павлу. Наш психиатр советовал отправить ее в Англию на обследование, а отец Павел все время бубнил о том, что ею овладел какой-то могущественный демон. Но как ты сам понимаешь, в нашем просвещенном веке это прозвучало, по меньшей мере, смешно и нелепо для родителей Элии. И поэтому его предложения об осуществления сеанса экзорцизма, были ими с негодованием отвергнуты. А между тем девушка слабела с каждым днем как физически, так и умственно. Последние дни своей жизни она провела в заточении в доме родителей. Она быстро слабела, и мы были одними из последних кто навестил ее накануне смерти. – Скорбным голосом вещал отец, перебирая в руках столовую бумажную салфетку.
-Когда мы пришли к ней попрощаться, она была в горячем бреду. Я помню, как она все время упоминала старый заброшенный монастырь и какого-то страшного человека в черном. …Перед самым нашим уходом Элия пришла ненадолго в себя и пребывала в твердой памяти около получаса. Мы еще немного поговорили с ней и после оставили ее. На следующий день Элия умерла. – Тихо всхлипывая, вспоминала Агни.
Отец встал из-за стола и, подойдя к возлюбленной, мягко положил ей руки на вздрагивающие плечи.
-Где ее похоронили, отец?- Чувствуя, как тяжелеет у меня на сердце, задал я последний вопрос.
-На нашем местном кладбище Rue de Longis, до него можно добраться через северо-западную Hight street. Мы когда-то ездили по ней с тобой в наш гольф-клуб, помнишь?
-Помню, конечно, помню, а вот кладбище никак не могу вспомнить. – Задумчиво протянул я.
-А зачем запоминать такие вещи в детстве, сынок? – Дрожащим голосом сказал отец и прикусил нижнюю губу.
-Могу я хотя бы с родителями Элии увидеться?
-Нет, Стэн, не можешь. Они уехали в Англию сразу же после смерти дочери. Теперь в их доме живет другая семья. – Отрицательно помотал головой отец.
-Все мужчины, я больше не могу об этом думать, извините, но мне пора! – Убирая с плеч руки отца, категоричным тоном заявила Агни.
-Постой Агни, я позвоню Якову, и он довезет тебя до отеля. – Взяв француженку за тонкие пальцы, воскликнул отец.
-Пожалуй, не стоит Дрюон, я вызову такси. Тем более у меня есть кое-какие дела в городе. Кстати, передай Саре большое спасибо за чудесный обед. Я как нибудь обязательно щедро отблагодарю ее за золотые руки, не смотря на то, что она откровенно не долюбливает меня. – Оглядываясь в дверях, игриво улыбнулась Агни, с мастерством хорошей актрисы, маскируя нотки грусти в голосе.
Когда мы остались с отцом наедине, я осторожно спросил его.
-Как ты себя чувствуешь отец?
-С тех пор как ты приехал мне становится все лучше с каждым часом. Хотя мой доктор и настаивает на продолжении постельного режима. – Взьерошив на моей голове длинные волосы, ответил отец.
-Так может все-таки стоит послушать своего лечащего доктора? Кому как не ему лучше судить о состоянии твоего здоровья.
-Никаких постельных режимов. Завтра мы отправляемся на моей яхте на ловлю рыбы. Надеюсь, ты уже познакомился с моим лучшим штурманом Генри?
-Познакомился.
-Симпатичный молодой человек и настоящий профессионал. Он работает на меня уже пять лет, и я ему неплохо плачу. Так как насчет рыбалки, Стэн? Ты еще не забыл что это такое, а? – C боевым задором в голосе, воскликнул отец и энергично потрес кулаками.
— Нет, не забыл, но все же обещай мне пригласить завтра на рыбалку своего лечащего доктора. – Поставил я жесткое условие.
-Ай, он такой зануда, этот терапевт Кристиан. – В сердцах махнул рукой отец, падая в кресло.
На его бледном лбу выступила испарина.
-Отец, прекрати, обещай мне. …- Я видел, что за открытой бравадой отец скрывает лишь желание не казаться передо мной слабым, чтобы не огорчать меня.
-Хорошо сын, хорошо. — Отец почти умоляюще посмотрел мне в глаза, – Стэн, ты надолго ко мне?
Не в силах созерцать тяжелое отчаяние, отражавшееся в его взгляде, я не думая, ответил:
-До начала сентября отец. В начале следующего месяца в Лондон прилетает моя мать и отчим Рэйли. Я договарился с ними, что встречу их там.
-Спасибо сын, ты меня очень обрадовал! – С облегчением выдохнул отец, вытирая мокрый лоб ладонью. – Да, хотел тебя спросить: как, …как у тебя сложились отношения с твоим отчимом?
-Нормально, отец. – Ровным голосом ответил я.
-А мама…
-Что мама? – Сделал я вид, что не замечаю внутреннего волнения отца.
-Ничего, ничего сынок, забудь! Еще вопрос: как тебе мадмуазель Агни?
-Милая! – Не нашел я что больше ответить.
-Ха-ха-ха, милая, точно милая, сынок. Ну, спасибо, спасибо, уважил, … милая. – От души развеселился отец.
-Почему бы тебе не жениться на ней, отец.
-Хм, Стэн, как ты уже понял, мадам Агни от мозга до костей принадлежит богеме, той самой богеме, от которой я когда-то благополучно сбежал. Это и вечная хандра, перепады настроения, депрессии, срывы, излишнее самомнение и искуственная надуманность. Богемные люди любят внимание и очень быстро устают от постоянства. Они кормятся из рук госпожи музы, не менее капризной, чем ее дети. Их кровь и вино это Впечатление!!! Им они живут и ради него кладут на алтарь все человеческое, тщетно стремясь всю жизнь покорить небеса. Но по — моему, сколько не промакивай небесных слез, никогда не поймешь о чем они плачут. Это говорит тебе талантливый и популярный в прошлом художник Дрюон Стинсон! Все суета сует. Знаешь, когда я в первый раз приехал на Saligia, то к своему стыду открыл самую большую правду о себе. А может быть это и есть та самая Истина, в поисках которой бегают миллионы слепцов по всему миру.
-И что же это за самая большая правда жизни, которая так изменила тебя, отец?
-Я глупый и самонадеянный человечишко, возомнивший себя одним из величайших художников современной эпохи, неожидано понял, что самым великим и неподражаемым художником в мире, всегда была и остается Мать-Природа. Только она может претендовать на этот титул, но она не претендует и поэтому, она лучше и сильнее чем мы. Природа творит просто так: не из за алчности, денег и славы. Она просто творит и не надоедает нашим глазам и ушам повышенным вниманием со своей стороны. А мы, так называемые люди творчества, мечемся бестолково всю свою жизнь, пытаясь придумать какой-то смысл придуманному нами гнусному миру и совсем не хотим понимать, что то, что мы творим это пошлая мазня и безвкусица. За нас все уже давно придумано и засистематизировано во Влеленной. И нет смысла разводить всякую athenaeum, пытаясь переделать привычный ход вещей в природе. Я уже давно пришел к этому. Агни, к сожалению, еще пока нет.
— Может, ты просто завидуешь ее успехам, отец?
-Я умоляю тебя Стэн! Ты видел ту мазню, которую она показывала тебе вчера? …Ну вот, теперь ты и сам можешь судить о степени ее «гениальности».
-Но ее, же картины пользуются всемирным успехом, ты, же сам мне об этом говорил? Неужели ты притворялся, отец?
-Пойми меня правильно Стэн. Во-первых, она мне нравится как женщина. Во-вторых, как я могу обидеть женщину, да еще такую как Агни! Популярный спрос быстро превращается в ширпотреб, а после только мусорная корзина. Вспомни Ван Гога: при жизни он не имел ничего. Его картины никто не покупал, а между тем он был по-настоящему гениален. И теперь его картины стоят миллионы долларов на аукционах Сотбис и Кристис и они доступны только избранным.
-Ты против того, чтобы художник стремился своим творчеством добиться богатства или славы?
— Я не против, Стэн, совсем не против богатства и славы. Как ты наглядно видишь, я и сам люблю сладко пожить. Но я не приемлю, когда художник творит только ради того, чтобы стать богатым и знаменитым.
-А как же Сальвадор Дали со своей знаменитой поговоркой: Если ты не мечтаешь об икре и шампанском и довольствуешься черствым куском хлеба и квасом, то тебе никогда не стать выдающимся художником.
-Сальвадор Дали это редкое исключение из правил. И тут нужно разграничить. Его великое творчество это одно, а его скандальный образ жизни это совсем другое. Все-таки больше его вспоминают с уважением за его гениальные картины, а не за бесконечные амурные похождения и раздражающую привычку везде рекламировать свои усы.
-Я все понял отец, тебе не нравится, что Агни больше интересуется наслаждениями, чем глубиной мук творчества. Тебе кажется, что она не достатчоно страдает для художника такого ранга и популярности, так?
-Можно сказать и так. Хотя это и достаточно прямолинейно и грубо.
-Зато в точку. Но я надеюсь, что ты не желаешь, чтобы она не дай бог, отхватила себе садовым секатором уши в приступе гениальности, хе-хе?
-Упаси Господи, сын мой! О чем ты говоришь? Мне очень нравятся ее уши. И вообще, пусть она лучше остается такой как есть.
-Да, отец, мне кажется, ты немного перегибаешь палку в ее адрес.
-Помнишь, твоя мама когда-то называла меня «занудой Дрю»? Думаю, она была права. Я безнадежный эгоист и всегда хочу, чтобы все было, по-моему.
-Мне кажется, что ты еще немного максималист!
-Возможно, ты прав и даже не немного, а больше чем возможно.
-А как же насчет предложения Агни обьедениться с ней совместными усилиями, после того как она приобретет виноградники во Франции? Мне кажется это очень хорошая мысль. Виноделие это очень доходный бизнес и прикрепляет человека к земле.
-Стэн, я умоляю тебя! Агни говорит об этом каждый раз как приезжает отдохнуть на Saligia, а знаю я ее уже семь лет.
-Ты думаешь, она говорит это несерьезно?
-Это ее мечта Стэн и мечта несбыточная. Я не верю, что она когда-нибудь купит виноградники и займется вполне земным делом. Да, я не отрицаю, что у нее вполне хватит средств и на несколько хороших поместий в не самом дешевом районе Франции как долина реки Луара. Но я повторяю еще раз: она блефует!
-Ладно, отец это все ваши личные дела и мне, если честно, до них нет особого дела. Но я все равно рад знакомству с Агни. У тебя хороший вкус отец!
-Мне очень приятно об этом слышать из уст своего сына. Я знал, что Агни тебе непременно понравится.
— А как вы общаетесь, когда она уезжает в Европу?
-Так и общаемся: скучаем на расстоянии и бередим друг другу души телефонными звонками. Но иногда я приезжаю к ней в Париж. У нее большая квартира на Монмартре около площади Тертр. Я очень люблю этот район. Там я когда-то провел два счастливых года своей жизни. В последний раз я был в Париже в прошлом году на рожденственских праздниках. …Советую и тебе сынок сьездить в Париж на Рождество, а хочешь… хочешь в этом году сьездим вместе! Я столько интересного могу рассказать тебе о Париже, а Агни не даст нам с тобой заскучать. Как тебя такая идея, сын?
-Идея заманчивая отец, но пока ничего определенного не могу тебе сказать. В последнее время в моей жизни происходит столько разных перемен.
-Конечно, конечно, сынок, я прекрасно понимаю тебя. Ты молод и тебе всего хочется попробовать. Но если что, … ты только позвони, хорошо?
-Обязательно отец. Да, хотел тебя еще кое о чем попросить…
-Говори, не стесняйся!
-Можно я еще раз сегодня воспользуюсь твоим автомобилем? Я хочу сьездить на кладбище к Элии.
-Без вопросов. Конечно, бери. Может сьездить с тобой?
-Не беспокойся. Лучше отдыхай. Я сьезжу с Евой.
-Стоит ли брать ее с собой?
-Я обязательно спрошу ее перед этим.
—————————————————————-
В три часа дня я позвонил Еве и предложил ей встретиться со мной. Получив согласие от своей новой подруги, я забрал автомобиль отца с автостоянки и уже через несколько минут был у дома Евы. Она ждала меня на улице, нетерпеливо посматривая по сторонам. Если честно, то я не сразу узнал ее без вчерашнего радикального прикида и яркой кричащей косметики. Сегодня на ней было простое белое платье с узким пояском и легкая вязая кофточка, которые придавали ей внешний вид простой провинциальной девчонки по воскресениям прилежно посещающей воскресные церковные мессы.
Резко затормозив возле опешившей Евы, я распахнул дверь и чужим грубым голосом, подражая американским гангстерам, обратился к ней.
-Эй, церковная цыпа, не желаешь прокатиться с настоящим мужиком?!
Ева легко впорхнула на переднее сиденье и, захлопнув за собой дверь, с вызовом в голосе ответила:
-Легко, ковбой! А куда мы с тобой поедем?
Я привлек Еву к себе, и нежно поцеловав в губы, окунулся в живительный источник ее синих как небо глаз.
-Я успел соскучиться по тебе, крошка.
-Ты ранил мое сердце, Стэн. – Потершись о мою щеку кончиком носа, горячо шепнула Ева. – Так куда мы едем?
— На кладбище Rue de Longis. Ты поедешь со мной, Ева?- Испытывающе посмотрел я на девушку.
Ева откинула ладонью с лица непослушную прядь белых волос и с недоверием протянула:
-Ты шутишь Стэн?
-Я серьезно, Ева. Сегодня я узнал от отца, что моя подруга детства умерла, и вот решил ее навестить. – Пряча глаза за темными стеклами пляжных очков, серьезным тоном ответил я.
-А как ее звали? Я ведь местная и всех здесь знаю. — Ева сняла с меня очки и надела их на себя. – Ну как тебе, красавчик?
-Обворожительно. В них ты смотришься просто сногшибательно! – Я провел пальцами по шелковистым волосам Евы и слегка пощекотал ее за ухом. – Ее звали Элия.
Ева резко сняла очки и с затаенным страхом посмотрела на меня.
-Стэн, ты знал нашу сумасшедшую красотку Элию?
-Мы дружили когда-то с ней, а после того как я уехал с Saligia, еще долго переписывались. – Нахмурившись, буркнул я и завел автомобиль. – Так ты поедешь со мной, Ева?
-…Я была год назад на ее похоронах. Да весь город тогда собрался, чтобы проводить ее в последний путь. Так — то девушка она была хорошая тихая, но после того как вернулась из Англии в нее словно сам черт вселился. – Не сразу ответила Ева и, глядя прямо перед собой, сделала мне знак ехать вперед.
-Как это: сам черт вселился?- Нажимая педаль газа, недоуменнот воскликнул я.
-Ее часто видели, как она карабкалась по лестнице, ведущей к заброшенному монастырю. Там она проводила почти каждый день, исследуя старые развалины. Мы с ребятами тоже однажды видели ее там. Это была не очень приятная встреча. Мы как раз хорошо покурили «травки» и тут откуда не возьмись, вылезла эта самая Элия. Она была вся грязная, покрыта ссадинами и синяками. Мы сразу поняли, что с ней что-то не так. Она все время, как заведенная, вторила о каких — то семьдесяти двух черных птицах, которые задали ей сложную задачу. Якобы для того, чтобы решить птичью головоломку, она должна собрать в развалинах монастыря семьдесят два кусочка священного камня. И если она не сделает это, то птицы обязательно выберутся из ее головы и убьют всех ее родственников. Ты бы это слышал Стэн! У нас волосы на голове дыбом встали. – Дрожа всем телом, вспоминали Ева.
Свернув налево у Hautchville museam, я выехал на северо-западную Hight street и прибавил скорости. Мимо быстро замелькали цветные фасады аккуратных домов и толстые столбы деревьев, покрытые шапками сочной зелени.
-Стэн не гони так, пожалуйста, здесь нельзя так быстро ездить. Тем более до кладбища не так далеко. – Затеребила меня за плечо Ева.
-Извини, что-то задумался. – Я резко сбавил скорость и перешел на «черепаший» ход. — Так что было дальше?
-Дальше, дальше мы отвели ее домой, но это с ней еще не раз повторялось. А перед самой смертью, она говорят, несла такое, что даже у местного священика за одну ночь поседели волосы. …Я помню, как ее хоронили. Хороший был день: тихий, погожий. Это было в начале сентября. Мы с ребятами шли в самом конце длинной колоны провожающих. Б-р-р, не могу больше это вспоминать. Знаешь, ее родители так плакали и убивались, что мне казалось еще немного и Элия внезапно оживет и встанет из гроба. Но нет, этого не произошло. Кстати, ее хоронили в закрытом гробу.
-Почему, не знаешь?
-Ой, Стэн, зачем тебе все это. Такие вещи происходят нечасто с людьми и если все-таки происходят, значит это так кому то нужно там на небесах. Или ты другого мнения? – Ева достала из маленькой сумочки сигареты с зажигалкой и нервно закурила.
-Я понимаю тебя Ева. Если хочешь, давай я поверну назад? – Я резко нажал на тормоза и остановил машину.
Ева приоткрыла дверь автомобился и спустила ноги на дорогу.
-Смотри Стэн как здесь красиво! – Кивнула Ева на лежащую перед ней поляну покрытую ковром диких цветов.
-А какой здесь запах, выходя из машины, с наслаждением вдохнул я густой острый аромат летних цветов.
-Слышишь, о чем поют птицы, Стэн? – С интересом прислушалась Ева к громкому пению птиц, спрятавшихся в кронах капустных деревьев.
-И о чем же Ева? – Присаживаясь на корточки около девушки, поинтересовался я.
-Они поют о жизни и любви Стэн. О жизни и любви. – Многозначительно посмотрела Ева на меня.
-К чему это ты все, детка? – Усмехнухнулся я, глядя сверху вниз на симпатичную мне девушку. В этот момент она была похожа на египетскую царицу Нефертити. Задумчивая гордость была ей к лицу. И я ей откровенно любовался.
-Зачем преждевременно отравлять свою жизнь мыслями о смерти. Ее и так слишком много кругом. Неужели тебе не достаточно впечатлений от красоты окружающей тебя, Стэн?
-Что-то тебя тянет сегодня на философию. Ты начиталась Ницще, Ева? – Положив руку на обнаженное колено девушки, улыбнулся я.
-Не угадал, я предпочитаю Шопенгауэра и Платона! – Откинув назад голову, засмеялась Ева.
-Сильно! Так мы едем или поворачиваем назад?
